Вороны

      Меня забросили на заднее сидение автомобиля, а сам альфа сел за руль и ловко выехал на проезжую часть. Я попытался сесть, но голова немного кружилась, поэтому вышло не с первого раза. — Что тебе от меня надо, — спросил я, наконец-то нормально садясь и пристегивая ремень. Почему-то я был уверен, что меня не убьют в этой машине прямо сейчас.       Весь день был сложным, и вместо поездки домой, чтобы немного отдохнуть и выпить таблеток от простуды, меня какой-то маньяк везет в неизвестном направлении. После моего вопроса он некоторое время молчал, глядя на дорогу. Тем временем я рассматривал его профиль в темноте салона машины. Острые четкие черты лица немного размывались в моих глазах, но так и не теряли своей привлекательности. На таких обычно вешаются пачками, от таких сходят с ума, таких часто можно увидеть на обложках модных журналов, но меня не торкала его внешность. Того, кого предали хоть раз, не интересуют такие мелочи, как красота лица, нас может заинтересовать красота пейзажа или картины, но не красота человека, ведь она так обманчиво лицемерна. — Я везу тебя к себе, ты там, кстати, уже бывал. — Похоже, у тебя какие-то проблемы, но я тебя не знаю. — Ахахаха, ты меня не знаешь, конечно, откуда ж тебе знать человека, с которым жил по соседству и которого считал дорогим тебе человеком, — и уже тише, — или просто так говорил.       Я с удивлением посмотрел на него — похоже, этот человек связан с моим прошлым, которое я не помню и не уверен, что готов вспоминать его сейчас. Голова начала опять болеть, и головокружение усилилось — надо отдохнуть, иначе я боюсь, что свалюсь без сил. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду. — Не надо прикидываться идиотом, я если и изменился за время, пока мы не виделись, то не настолько сильно, — со злостью сказал мужчина, резко поворачивая руль и въезжая на парковку возле какого-то дома. — Я не вру, я тебя не помню, — мой голос был спокойным и размеренным, чтобы не спровоцировать еще большую агрессию. — Черт возьми, ты что, издеваешься? — он ударил ладонями по рулю и зло посмотрел на меня. — Я не издеваюсь, я говорю правду — я тебя не помню в связи с некоторыми обстоятельствами, я не помню три года своей жизни, — сам не знаю, почему я это сказал, мне просто захотелось выговориться, а он был теми ушами, которым хотелось все рассказать, возможно, из-за температуры эта моя необычная болтливость. Я сидел на сидении и чувствовал, как силы покидают меня, но, прежде чем потерять сознание, я услышал: — Эй, что с тобой, ты в порядке? — так обеспокоено. Мне на минуту показалось, что все наладится. И я бы посмеялся, если б у меня были на это силы. *****       Тело ватное, я не могу пошевелить рукой. Так сложно дышать — возможно, я умираю. Хочется открыть глаза, но веки, кажется, налиты свинцом — каждая из них весом не меньше тонны, в горле сухо, как в пустыне. Все тело болит. Кажется, что кто-то искусный ломает каждую кость в моем теле. Чья-то ладонь ложится мне на лоб, и становится сразу легче, но это только на несколько секунд — ладонь заменяют чем-то холодным и мокрым, а я, похоже, снова уплываю в небытие. *****       Я проснулся в прекрасном настроении: голова не болела, во всём теле была приятная легкость, двигаться абсолютно не хотелось, но глаза нужно было открыть. Я прекрасно понимал, что даже не знаю, где я, последние воспоминания с машины еще. И не думаю, что тот наглый альфа отвез меня домой, учитывая, что он даже не знает моего адреса. Кровать, на которой я лежал, казалась очень мягкой, почти невесомой, я будто тонул в ней. Вставать просто невыносимо не хочется, но, преодолевая себя, я все же открыл глаза и сразу увидел свое отражение в зеркале, вмонтированном в дверцы шкафа возле стены. Зрелище было так себе: серая кожа и синяки под глазами. Ну что ж, хоть чувствую себя лучше, чем выгляжу. Высунув руку из-под одеяла, я понял, что в квартире прохладно — она молниеносно покрылась мурашками, противное ощущение. Всё-таки пересилив себя и встав, я огляделся вокруг — на кресле возле окна висел халат чей-то. Не думаю, что его хозяин будет против, если я его одену — заболеть по второму кругу не хочется как-то.       Халат был темно-синим в мелкий горошек, махровым и таким приятным на ощупь, что расставаться с ним никак не хотелось. Я закутался в него, как в кокон, благо размеры позволяли, и пошел на поиски хозяина апартаментов.       Хозяин обнаружился в просторной гостиной, что оказалась прямо за дверью спальни — он сидел на кремовом диване в окружении множества документов, что лежали, казалось, на всех поверхностях вокруг хозяина квартиры. Он сидел в домашних штанах и свободной футболке и ничего не замечал вокруг, а мне было приятно наблюдать за такой картиной, и отвлекать хозяина совсем не хотелось, все же он и так за мной присмотрел, когда я болел.