Riddles to solve

- Никто не может гарантировать, что ты выживешь, - сказал Рассилон, не рассчитывая всерьёз, что его предупреждение сможет остановить Мастера. - Ты шутишь? - рассмеялся таймлорд, - Такой шанс стоит того, чтобы рискнуть чем угодно. Без этого мой триумф... - привлёк он к себе темноглазого, - Был бы неполным. Поцелуй Мастера горчил страхом падения и решимостью взлететь, а не упасть, и она была именно тем, что первый таймлорд в нём любил, но главное - именно тем, что нужно. Дверь ТАРДИС была настежь распахнута во Временной Вихрь, и стоило таймлорду лишь раз взглянуть туда, как Мастер застыл в подобии транса - глаза настежь раскрыты, сердце бьётся размеренно, как у спящего, а в сознании только песнь Вихря. Сердце постепенно утихало и, когда в груди осталась только звенящая тишина, Рассилон решительным жестом взрезал его руку от запястья к ладони, а сам протянул ладонь в Вихрь и вытащил оттуда золотистую нить. Игла была наготове, и края раны сходились аккуратно и быстро, а кожа вокруг пореза впитывала свет нити и всё ещё походила на живую и тёплую. Стоило первому таймлорду закончить свою диковинную работу, как жизнь (вернее, множество жизней) стали вплетаться во Временной Вихрь сияющей нитью цвета ночного неба. Воспоминания можно было почти почувствовать на вкус, они пролетали мимо Рассилона сотнями птиц: опьяняющее чувство победы, самые тайные страхи, хитроумные планы и  случайности, слишком часто сметавшие их, как карточный домик, ненависть и презрение, расцветавшие языками тёмного пламени, мгновения восторга, проносившиеся ослепляюще яркими искрами, а после того, как последнек скрылось в Вихре, бесконечный покой окутал таймлорда, повисшего между жизнью и смертью без памяти и имени. И когда его спросили, чего он хочет больше всего на свете, он ответил "проснуться". Его наполняло восхищение золотом, медью и серебром Вихря, он знал, как заманчив покой, но также и знал, что, пока он жив, ему не нужно покоя и ничто для него не сравниться с возможностью дышать и суметь открыть глаза снова. И Вихрь вдохнул в него жизнь, и сердце Мастера стало биться сперва размеренно и торжественно, а потом так же часто, как и обычно. И дверь ТАРДИС захлопнулась будто сама собой. Когда голубые глаза открылись, их наполняли восторг и ужас намного большие, чем таймлорд мог вместить. Рассилон поддерживал его и мягко положил Мастеру руку на затылок и заглянул в них. - Мало ли что нам чудится на грани сна и пробуждения, жизни и смерти? - заклиная, заговорил он, - Достаточно и того, что ты связан с Вихрем, а прочее уснёт в самой глубине твоего сознания, но ты вспомнишь это, когда придёт время. Когда-нибудь ты будешь готов к тому, что Вихрь дал тебе, но пусть пока оно бережёт тебя во сне. А ты просыпайся. Мастер закашлялся, будто наглотался воды, и почти упал в объятия первого таймлорда. Его взгляд покинули и ужас, и восторг, снова оставив разум за старшего. - Я выжил, - расхохотался он, - Я выжил! Клянусь Временем, это стало лучшей привычкой из тех, что я приобрёл. И теперь, спустя долгое ли время - полвека, Мастер был готов. Рассилону оставалось только ждать его, вычерчивая палкой на песке круги, задумчиво беседуя с главным хранителем Хроноструктурама и лишив таймлорда возможности убежать из ослепления ли гордости, немого ли страха, которое сохранило его едва не разрушившееся тело, или же легкомыслия. Ждать и стараться не вспоминать слов хранителя о том, что этот день может стать последним для Хроноструктурама и самого времени. Кто знает, чем всё обернётся.