Never could be sweeter than with you

Спенсер ткнул вилкой в стейк так, будто хотел убить его. Несмотря на то, что тот был уже мертв. Возможно, Спенсеру хотелось быть этим стейком. Он заметил, как его мать странно на него посмотрела. Только не это. — Что с тобой, солнышко? — спросила она обеспокоенно. — С чего ты взяла, что со мной что-то не так? — сквозь зубы спросил он. — Ты уже несколько дней выглядишь так, будто кто-то умер. Тяжело не заметить, — произнесла она. Спенсер ничего не ответил. Аппетит исчез окончательно. — Спенсер, ты всегда можешь рассказать нам. Мы - твои родители... — Мама, замолчи, — резко перебил ее Спенсер. — Вы мне родители только по документам. — Спенсер, сейчас же закрой рот, — грубо произнес отец, наконец решив подать голос. — Если у тебя проблемы с девушкой, это еще не значит, что ты можешь так разговаривать со своей матерью. Спенсер замер. Куинн уронила вилку на пол, и отзвук был единственным звуком в доме. Спенсер поднялся из-за стола, громко кладя столовый прибор на стол. Он посмотрел на отца тяжелым взглядом. Тот явно не понимал, что происходит. — Я гей, — произнес он громко и четко. — С добрым утром, папочка. — Милый, постой, — Куинн вскочила со своего места, несясь за Спенсером, который ушел в коридор. Он сорвал свою куртку с вешалки и быстро обулся. — Ну, куда ты на ночь глядя? — в ее глазах стояли слезы, и она постоянно закусывала губу, чтобы не расплакаться прямо здесь. — Не уходи, давай поговорим. Он же не знал, Спенсер... — Вот именно, что он не знал. У него никогда не было времени ни на меня, ни на тебя. Он - не глава этой семьи. Знаешь почему? Потому что мы не семья. Спенсер вырвал руку из руки Куинн и вышел за дверь, громко хлопая ею. Куинн всхлипнула и оперлась лбом о косяк. Самое неприятное из всего этого - то, что ее сын прав. Прав до мозга костей. Прав в своей обиде, прав в злости и всех словах. Она почувствовала, как Пак подошел к ней сзади. Он попытался ее обнять. — Не трогай меня, — она вывернулась из его рук и побежала по лестнице. Она ненавидела свою жизнь. ____________________________ Медисон все-таки вынудила брата все ей рассказать. Она усадила его на кровать, вручила стакан апельсинового сока и велела рассказывать, как он умудрился влюбиться в парня, которого совсем недавно ненавидел и как вообще случилось, что сегодня после школы он рыдал в их ванной, отчего у Медди чуть уши в трубочку не свернулись. Мейсон не особо хотел распространяться об этом, но стоило только паре слов сорваться с его губ, как остановить поток информации было уже невозможно. Парня понесло, и он даже не сразу понял, как начал говорить о Спенсере с нежной улыбкой и сверкающими глазами. Он был влюблен, как маленькая девочка. И то, что произошло сегодня, просто убило его морально, вытаскивая все внутренности. Телефон завибрировал, как раз в тот момент, когда Мэдисон начала говорить о том, что видела чувства в глазах обоих. — Вам обязательно стоит поговорить. Портить уже нечего. Только если репутацию натурала, которой уже не осталось. Поговори с ним. Я серьезно. Да заткнется твой телефон уже сегодня? Девушка, даже не глядя на экран, отключила мобильник, отбрасывая его в сторону, чтобы не мешал. Спенсер посмотрел на свой телефон, со всей злостью сжимая его в руке. Блять. Блять. Блять. Блять. Какого черта? Чего он ожидал от этого озабоченного придурка? Поддержки? Он не нужен был Мейсону. Он не нужен был, хотя Мейсон нужен был ему. Как глоток воздуха, как укол жаропонижающего, как теплая постель. Но у Спенсера был только сброшенный вызов. Он не хотел иметь с Мейсоном ничего общего больше? Он теперь не имеет. Спенсер со всего размаху кинул телефон на асфальт и закричал. Все это слишком долго сидело у него в груди. Как будто сдавливало все внутренности, не давало дышать. Ему хотелось уехать и никогда не возвращаться. Он, блять, как беспризорная собака, которую пинают прохожие. Он просто слабый кусок дерьма. Кусок дерьма, которому нужно было срочно напиться. _______________________________ Мейсон и Мэдисон закончили болтать только через несколько часов. Как только девушка вышла, чтобы помочь папе Курту убрать на кухне, Мейс схватился за телефон, чтобы перезвонить. Все-таки это мог быть важный пропущенный. 1 пропущенный вызов: Спенсер<3 Мейсон изумленно приоткрыл рот. В его голове пролетали слова сестры о том, что она чувствовала, что страдает не только ее близнец, но и столь неприятный ей Спенсер. А теперь тот звонил. И он, вполне вероятно, хотел сказать что-то очень важное. Дрожащими руками Мейсон нажал кнопку вызова, поднося мобильник к уху и продумывая, что скажет парню, однако его прервал металлический голос, который сообщил, что телефон Спенсера на данный момент недоступен, хоть и было поздно. Впрочем, Мейсон не расстраивался: он мог поговорить с ним завтра. Просто подбежать и поцеловать на виду у всех. А потом сказать, что он хочет большего. И просит большего. План казался гениальным, и Мейсон поделился им с сестрой, когда они ложились спать. Получив одобрение Медди, юноша, довольный собой, уснул. _______________________________ Мейсон не нашел Спенсера (у которого все еще был выключен мобильник) до занятий, поэтому поспешил к его шкафчику уже после первого урока. Сердце грозилось выпрыгнуть из груди, щеки раскраснелись. Он собирался сказать ему о всех своих чувствах, признаться в том, что так тщательно скрывал, и это было волнительно. Вот только все эти мечты и желания разбились в прах, когда Мейсон, подойдя наконец к шкафчику Спенсера, увидел его, целующего какого-то паренька. И это были не те поцелуи, которые они делили в порыве страсти. Нет, это были нежные ненавязчивые ласки. Так целуют любимых. Живот скрутило, а перед глазами потемнело от ревности и обиды. Он даже не знал, как просто развернуться и уйти, не видя этого. — Хей, хватит, на нас все пялятся, — улыбнувшись, сказал Эрик, оторвавшись от губ Спенсера. Тот недовольно поморщился и снова поцеловал его. — Мне плевать. — Хорошо, но нам пора на уроки, — он увернулся от поцелуя и засмеялся, когда Спенсер чуть не врезался губами в шкафчик. — Иди сюда, — он притянулся Эрика к себе, обнимая за плечи. — Обещаешь, что мы встретимся после уроков? И ты обещал мне свидание! — Ты такой настойчивый, Спенсер Портер, — произнес Эрик, целуя его в щеку. — Но я не могу устоять. Я обещаю. Спенсер улыбнулся и поцеловал его на прощание. Когда Эрик ушел, он быстро захлопнул свой шкафчик и пошел в свой кабинет. Они с Эриком познакомились в выходные, тогда, когда Спенсер ушел из дома. Тогда была длинная ночь и единственным, кто спас Спенсера, был Эрик. Он просто отвел его к себе, обнимал и слушал все, о чем рассказывал Спенсер. Он слушал и слышал его. Он его поддерживал и, Господи, Эрик был замечательным. Спенсеру казалось, будто он с небес к нему спустился, появился из неоткуда. И почему-то Спенсер доверился. Доверился еще раз, несмотря на ошибки, которые совершил. Но ему казалось, что он не допустил ошибки. Возможно, Эрик сможет стать тем, кого Спенсер так долго ждал. Мейсон, к счастью, убежал раньше, чем слышал весь этот разговор, потому что его просто блевало от неправильности этой картины. Причем в прямом смысле. Юноша забежал в мужской туалет, где его просто вывернуло наизнанку. Мейсон искренне надеялся, что выблюет все чувства к Спенсеру. Он не знал, была ли виновата в этом еда или стресс вперемешку с ревностью, но сейчас у него было два желания: умереть самому или убить этого мальчишку, на которого Спенсер так смотрел. _______________________________ — Знаешь, плакать по Спенсеру Портеру стало для тебя уже чем-то вроде привычки, — осторожно заметила Медди, когда они под руку шли в столовую. Мейсон только надеялся, что они не увидят, как Спенсер кормит своего ручного щеночка с рук. Потому что его бы вырвало снова, он был уверен. — Слишком много лишних надежд, - просто ответил Мейсон, сжимаясь от холода в собственных словах. — У меня просто было слишком много надежд. Я не был ему нужен. Просто хорошая задница для списка. А этот, наверняка, романтичный девственник, который не отдастся ему просто так. Ненавижу. — Кого? — уточнила Мэдисон. — Мальчишку, конечно же, — отмахнулся Мейс безразлично. — Я не могу ненавидеть Спенсера. Только не его. _______________________________ — Мы не поедем никуда? — спросил Эрик, которого уже успел сгрести в охапку Спенсер. — Нет, прости, у меня репетиция в хоре, но после я свободен. Я мог бы заехать за тобой, и мы покатаемся, — предложил Спенсер. — Отличная идея, я напишу адрес сообщением, — ответил Эрик и улыбнулся ему. — Пойдем, провожу тебя до хоровой. Эрик Летнер казался идеальным. У него были мягкие светлые волосы, которые торчали в небольшом привлекательном беспорядке. Его большие карие глаза были слишком глубокими. И если вы никогда не понимали того, что имеет ввиду Эдвард Каллен говоря о глазах своей нынешней супруги, то Спенсер понимал. У него были пухлые, красиво очерченные губы и постоянный румянец на щеках. Он был чуть ниже Спенсера, и это ощущалось странно после Мейсона. Обнимать Эрика было совсем по другому. Он не был хрупким, но был меньше самого Спенсера. Наверное, потому, что не занимался спортом. Сейчас Спенсеру было немного страшно идти на репетицию. Видеть Мейсона не хотелось совсем. Слышать его голос, чувствовать движения позади себя. Спенсер не был готов к этому. Но он должен был сделать это. Для того, чтобы вычеркнуть Мейсона из своей головы. Спенсер не был влюблен в него. Все это лишь девчачьи глупости. Спенсер не мог влюбиться в того, кто считается только с его членом. — Все в порядке? — спросил Эрик. — Да-да, я заеду за тобой, — пообещал он и поцеловал Эрика в лоб. — Удачной репетиции, — сказал тот и ушел. Спенсер сжал ручку двери, а потом вошел. Мейсон сидел между Джейн и Медисон. Одна посматривала на него слегка настороженно, не понимая, почему парень такой подавленный и потерянный на вид. Вторая сжимала его руку, шепча через каждые пару минут какие-то глупые слова утешения. Мейсон уже сам не знает: хочет он видеть Спенсера или нет. С одной стороны, он привык к тому, что парень всегда рядом. С другой, он не хотел видеть на его лице счастливую улыбку, потому что с ним рядом только что был Эрик. Почему Спенсер не смог полюбить его, но смог полюбить этого блондинистого мальчишку, у которого рост метр с кепкой в прыжке? Почему Спенсер просто трахал его в течение нескольких недель, а этого парня он целует так, словно он - его главная драгоценность? Почему он бросил его, не дав объяснений и сказав лишь, что Мейсон — лузер из хора? Слишком много вопросов и ноль ответов. Спенсер вошел в класс, и сердце Мейсона пропустило два удара подряд, дыхание перехватило. Он был красивым, улыбался и на его лице не было видно страданий или печали. Ему было хорошо. Хорошо и без Мейсона. Мисс Берри вышла в центр хоровой, чтобы поприветствовать всех собравшихся участников, которые были непривычно тихими, и взяла с рояля маркер. — Нам предстоит неделя Сэма Смита, — объявила она, записывая это на белую доску, и Мейсон грустно усмехнулся. Он знал, что он споет на этой неделе. Спенсер сел во время репетиции в самом углу, никому не мешая, постоянно возвращаясь взглядом к телефону, который оповещал о новом сообщении. Спенсер старался не обращать внимания на Мейсона, который к тому же не подал признаков жизни в начала репетиции. Мисс Берри объявила неделю Сэма Смита и, наверное, Спенсер бы и спел что-нибудь пару дней назад. Но не сейчас. Сейчас у него не было настроения под слезы Смита о его ушедшем парне. У него был свой. Когда наконец все закончилось, Спенсер вылетел пулей из хоровой, чуть не сбивая Родерика. Он не знает, что его провожают грустным взглядом. — Тебе стоит поговорить с кем-то, кроме твоей сестры. Мейсон совершенно по-девчачьи взвизгнул, когда Джейн неожиданно взяла его, погружённого в свои печальные, как песни Сэма Смита, мысли, под руку. Девушка вообще появилась рядом очень неожиданно, напугав его. В последний раз они пересеклись, и все закончилось тем, что Джейн дала ему не слабую пощечину и ушла обиженная. А теперь она шла на контакт. — О чем ты? — устало поинтересовался Мейсон, поворачиваясь к ней и глядя в ее обеспокоенное красивое личико. — Я сегодня видела этого полулысого с каким-то парнем. Они очень бурно зажимались у шкафчика. А еще я видела твою реакцию, — Джейн говорила спокойно и почти безэмоционально, но у Мейсона снова свело живот, а еда, с таким нежеланием купленная и съеденная в столовой, попросилась наружу. — Разве вы не вместе? Вопрос застал Мейсона врасплох, и он уставился на девушку оленьими глазами, полными искреннего удивления. Кто-то и впрямь думал, что они со Спенсером вместе, потому что они переспали на вечеринке? — Мы не вместе, Джейн. — Ты из-за этого выглядишь таким убитым? — уточнила девушка, но не стала дожидаться ответа и остановила его, кладя ладони на плечи Мейсона. — Послушай, мне жаль, что я так некрасиво себя повела с тобой. Я просто ревновала, и ты мне нравился вообще-то, поэтому мне было непросто сдержаться. Прости. — Все нормально. Я должен был сразу сказать тебе, что меня тянет к Спенсеру. Прости меня тоже. Джейн не стала отвечать. Она просто обняла его, прижала к себе и пообещала, что все у него будет хорошо. И Мейсон предпочел ей поверить, предлагая отпраздновать примирение в Брэдстикс. Спенсер открыл дверь Эрику и тот, смеясь, вылез из машины. — Знаешь, я не дама, можешь не утруждаться, — проговорил он. Спенсер фыркнул и взял его одной рукой за руку, а другой блокируя машину. — Мне хочется, ты запретишь мне? — Нет, мне нравится, — немного покраснев, ответил Эрик. Спенсер был... Эрик даже не находил слов. Они зашли в Бредстикс и прошли к забронированному Спенсером столику. Сегодня у них было уже третье свидание. Неделя Сэма Смита в хоровом кружке была уже на середине, но никто, кроме Родерика, пока не решился исполнить что-то. Спенсер и не собирался. Он был вполне счастлив и умиротворен. Как ни странно. — Ты же знаешь, что мы поделим счет пополам? — спросил Эрик, как только они уселись. Спенсер по доброму закатил глаза. Эрик любил быть независимым. Они продолжили непринужденную болтовню, пока им не принесли заказ. Еда в Бредстиксе была самой нормальной едой из всех ресторанов Лаймы. — Оу, а там не твои друзья из хора? — спросил Эрик, указывая на столик у противоположной стены. Там сидели... Джейн и Мейсон. Просто, блять, прекрасно. Спенсер стиснул зубы и отвернулся. — Они не мои друзья. Джейн и Мейсон сидели в Бредстиксе уже полчаса, к моменту, когда в кафе появились Спенсер со своим бойфрендом. Лицо Джейн скривилось, и Мейсон удивленно посмотрел туда же, куда и она. Его выражение лица передать словами было сложно: смешение боли, обиды, разочарования и безграничной ревности. Спенсер взглянул на них, и Мейсон тут же отвернулся, в то время как в глазах Джейн полыхнул дьявольский огонек. Она накрыла руку своего собеседника своей ладонью, чуть сжимая, и весело рассмеялась. — Боже, Мейсон, ты такая душка! — воскликнула она и, казалось, весь Брэдстикс мог слышать. На немой вопрос юноши она только одними губами пробормотала: подыграй мне. И Мейсон так и не понял: она делала это для него или просто не любила Спенсера, однако он не хотел выглядеть несчастным, поэтому тоже рассмеялся, кивая и сжимая руку подруги, переплетя их пальцы. Пусть Спенсер знает: он не одинок. — Спенсер, точно все хорошо? — Эрик недоверчиво посмотрел на него. Спенсер залпом выпил стакан сока и сжал кулак под столом. — Я же сказал, все нормально, — ответил он. — Как называется тот фильм, про который ты говорил? Спенсер всеми путями пытался отвлечь себя от сидящих неподалеку Мейсона и Джейн. Он что, снова заделался в натуралы? То, как он сосал его член, например, говорило о прямо противоположном. Спенсер кивал на то, что говорил ему Эрик, хотя даже не слушал о чем он. Снова возникало это глупое первобытное желание вскочить, закинуть Мейсона на плечо и убежать с ним куда-нибудь. Он снова оглянулся на их столик и замер. Мейсон целовал ее. Его руки блуждали по ее талии и бедрам, а губы просто не отрывались от ее лица. Это была уже не злость. Обида, неправильность, ревность. — Мне нужно в туалет, — выпалил он и скрылся в считанные секунды. Мейсон и сам не знал, как согласился на то, чтобы поцеловать Джейн, но ему действительно казалось, что это неплохая идея. К тому же, Джейн так этого хотелось... Поцелуй ощущался не так плохо, как в прошлый раз. То ли Джейн научилась целоваться, то ли Мейсон просто был готов в этот раз к поцелую, но он не был таким мокрым и противным. Мейсон оглаживал стройное тело подруги, зная, что ей это будет приятно, сжимал ее волосы на затылке, позволяя ей делать то же самое, и целовал так трепетно и нежно, что сам на мгновение подумал, что между ними могло бы что-нибудь быть. Мейсон отстранился от девушки и выдохнул, понимая, что она вся раскраснелась, как и он сам. Всё-таки это определенно было зря. — Я пойду... Руки помою, — выдавил Мейсон, надеясь, что девушка поймет его. Он сорвался с места и почти побежал в туалет, обернувшись лишь чтобы посмотреть, смотрел ли на них Спенсер. Но Эрик сидел один. Мейсон распахнул дверь в мужской туалет и чуть не вскрикнул, натыкаясь на Спенсера. — Привет. Спенсер буквально поймал полетевшего на него Мейсона. Он оказался в его руках, прямо перед носом. Это не способствовало успокоению. — Что ты тут делаешь? — спросил Спенсер, быстро отпуская парня и отходя на шаг назад. Губы Мейсона были алыми, такими, какими бывали после поцелуев. Спенсер любил, когда он выглядел так. Растрепанный, немного возбужденный. Спенсер любил доводить его до такого состояния. Мейсон шумно выдохнул, ощущая, как парень буквально ощупывает его взглядом. От этого он совсем смутился и, кажется, покраснел еще больше. — Вообще-то это общественный туалет. Мужской, в ресторане, — как можно более спокойно произнес Мейсон, которого откровенно задело то, как отскочил от него Спенсер, словно от прокаженного. — И можешь так не отпрыгивать, — язвительно произнес юноша. - Не так давно ты имел меня во все дырки, а теперь уже боишься прикоснуться? — раздраженно буркнул он и подошел к раковине, чтобы помыть руки. Обида, так и не ушедшая, теперь заново разливалась в груди. Спенсер сложил руки на груди и сощурился. Все это не нравилось ему. Особенно то, что его как в припадке начинало трясти перед Мейсоном. — Можешь уже перестать напоминать мне об этом при каждом удобном случае. И, как я вижу, ты не сильно скучаешь по чему-то в твоей заднице. В любом случае, кому ты пытаешься что-то доказать своими сосаниями на публике? Спенсер в упор смотрел в отражение Мейсона в зеркале. Он не был намерен уходить. Мейсон громко ляпнул по крану, выключая воду, и резко развернулся к нему, разбрызгивая воду по кафельному полу. Господи, он был так зол, так обижен, так расстроен поведением Спенсера, что ему хотелось стать Халком и крушить весь этот чертов туалет, чтобы показать ему, что он думает по этому поводу. — Доказать? С чего бы я должен тебе что-то доказывать? — нарочито насмешливо произнес он, чувствуя, что он начинает крошиться изнутри, не справляясь с эмоциями. — Я просто позвал Джейн на свидание. Мне не интересны парни, знаешь. Мне был интересен конкретно ты. Но ты воспользовался мной и отбросил, как использованный презерватив, — он грустно усмехнулся. — Поэтому иди к своему золотому мальчику. Он тебе, наверное, вообще не даст до свадьбы, - выплюнул Мейсон и отвернулся от парня, смаргивая слезы. Пошел этот Портер к черту. Спенсер даже руки опустил. Так он был сейчас ошарашен. Какого вообще золотого хера? — Я отбросил тебя? Я виноват в том, что ты хотел только секса, как нимфоман, и больше тебе не нужно было ничего. Вот мне, например, нужны отношения, Мейсон, и мой "золотой" мальчик их мне дает. В отличии от тебя, даже не определившимся со своей ориентацией. Просто блять не смей обвинять меня в чем-то. Мейсон все еще стоял к нему спиной. Атмосфера просто искрилась между ними и Спенсер не знал, что сделать лучше. У него в голове роились тысячи вариантов. Руки Мейсона сжались в кулаки, а в крови забурлил адреналин. Этот парень что, издевается над ним? Как он может говорить ему такое? Как может заявлять о том, что ему нужны были отношения, когда он бросил Мейсона после всех его попыток познакомить парня со своей семьей и перевести отношения на новый уровень? Мейсон снова повернулся к Спенсеру и сделал к нему несколько шагов, подходя до нахального слишком быстро. Его мелко трясло от переживаемых эмоций, да и голос дрожал. — Серьезно? Так теперь тебе нужны отношения, да? С кем-то, но не со мной? Чего тебе не хватало? Я не такой красивый? Не такой умный? Он лучше в постели? У вас совпадают увлечения, или он помогает тебе по физике чаще? Чем он лучше? — почти кричал Мейсон, чувствуя, как к горлу подступает крупный комок, а на глаза накатывают слезы. Смотря на такого Мейсона, злого и обиженного, Спенсер просто блять не мог стоять рядом. Шаг вперед или назад. Одно движение. И, кажется, он выбирает неправильный путь. Но он обязательно подумает об этом потом. Он хватает Мейсона за талию, разворачивает, прижимая к стене, и целует. Быстро, грубо, мокро и грязно. Это так нужно. Нужен этот запах, мягкие губы, разница в росте. Все это нужно. Мейсон брыкается не долго, и это напоминает один из их поцелуев. Практически один из первых. Такой же страстный и нуждающийся. Когда языки сплетаются и изучают друг друга, когда пальцы сжимают кожу, где попадется и когда не хочется отпускать. И ничем блять никто не лучше. Лучше Мейсона нет. Все без него лишь какая-то серая масса. С ним - это фейерверк эмоций. С ним все по-другому. Мейсон пытался сопротивляться происходящему. Во-первых, они оба были здесь как бы с парой. Во-вторых, Мейсон все еще был безумно обижен на Спенсера за то, что тот нашел ему замену буквально за сутки и назвал этого мальчишку своим парнем. Но как противиться тому, чего ты желал больше всего на свете в последние несколько дней? Мейсон обнимал парня за шею, прижимал к себе, целовал так, словно у них больше никогда не выпадет такой возможности. Ему было плевать, что будет дальше. Сейчас он просто был с тем, кто был ему просто необходим. С ним любой поцелуй взрывался феерией красок. Юноша чуть отстранился, когда от недостатка кислорода закружилась голова. Он немного испуганно смотрел на Спенсера, не прекращая прижиматься к нему. Мейсон понятия не имел, что им теперь делать. Спенсер посмотрел в блестящие глаза напротив и не понимал, хорошо ему или страшно. Мейсон был словно дозой, которую он так долго искал. А поцелуй с ним поднимал заряд его батареи, в прямом и переносном смысле. Мейсон смотрел на него и все, что Спенсер испытывал - это желание защитить. Сказать, что все хорошо. И все это ложь, и что они просто допустили ошибку. Но у Спенсера там вроде как бойфренд сидит, а у Мейсона подружка. Между ними все так сложно и одновременно просто. Спенсер отошел от парня, прилипшего к спине. — Прости, - прошептал он и быстро вышел из туалета. "Прости". Серьезно, блять? Мейсон задрожал, как при панической атаке, и медленно осел на пол, сползая по стене и в итоге приземляясь задницей на холодную плитку. Откуда в нем столько наивности? С чего он взял, что все будет хорошо, просто потому что они поцеловались? Пусть даже это был один из самых страстных их поцелуев. Слезы потекли по щекам. Это было ожидаемо. Столько пережитых эмоций, и все равно никакого результата. Спенсер все равно выбрал этого мальчишку. Ну и к черту, этот Эрик все равно никогда не будет любить Спенсера так, как Мейсон любит. Мейсон поднялся с пола и подошел к зеркалу, начиная умываться. Пусть он не может вернуть себе Портера, но тот как минимум должен узнать, что чувствовал к нему Мейсон. И кто, как ни Сэм Смит со своей музыкой поможет ему? (Sam Smith - Like I Can) He could be a sinner, or a gentleman/Он может быть неисправимым грешником или джентльменом, He could be a preacher, when your soul is damned/Он может быть пастором, когда на твою голову призывают проклятья, He could be a lawyer on a witness stand but/Он может быть твоим адвокатом за свидетельской трибуной, но He'll never love you like I can, can/Он никогда не будет любить тебя так, как я, как я! Весь хор во главе с мисс Берри сидел в актовом зале. Спенсер сидел позади всех, он знал, кто будет выступать. Мейсон. И Спенсер предчувствовал что-то. Выбор песни немного ошарашил его, хотя он решил, что не будет воспринимать все близко к себе. Но это было невозможно, когда Мейсон находил взглядом со сцены именно его. Why are you looking down all the wrong roads/Почему же ты всё время выбираешь ложные пути, When mine is the heart and the salt of the soul/Когда я предлагаю сердце и соль души? There may be lovers who hold out their hands but/Может, он и из тех влюблённых, которые подчёркнуто держатся за руки, но He'll never love you like I can, can, can/Он никогда не будет любить тебя так, как я, как я, как я! He'll never love you like I can, can/Он никогда не будет любить тебя так, как я, как я! Он был слишком красивым в зелено-желтом освещении зала, один на большой сцене, обнимающий стойку микрофона. И нет, сердце Спенсера не билось, словно сумасшедшее. И наверняка песню Мейсон исполнял не для него. Или все же для него. We both have demons, that we can't stand/В нас обоих есть недостатки, которые мы в себе не терпим. I love your demons, like devils can/Я люблю твои недостатки, как может только лукавый дух. If you're still seeking an honest man/И если ты всё ещё ищешь искреннего человека, And stop deceiving Lord please/Хватит этой лжи, Господи, пожалуйста... Спенсер зажмурил глаза и открыл снова. Взгляд Мейсона был направлен только на него. Слова песни были такими подходящими, а в исполнении Мейсона заставляли чувствовать внутри бурю эмоций. He'll never love you like I can, can/Он никогда не будет любить тебя так, как я, как я! Мейсон отдавался песне на сто процентов. Он пел и буквально разрывался на клочки, выворачивая свою душу наизнанку и позволяя остальным увидеть свою боль и страхи. Свой главный страх - всё же быть отвергнутым. Он не сводил взгляда со Спенсера, видел, как тот смотрит в ответ, и почти умолял его не быть идиотом и понять: Мейсон по уши в него влюблен. Песня закончилась, и вместе с ней закончились все силы юноши. Он вымученно улыбнулся, сделал что-то наподобие поклона и спустился со сцены. В голове шумело, перед глазами стелился туман, но Мейсон был уверен: Спенсер понял, кому предназначалась песня. По крайней мере, Мэдисон и Джейн, которые в течение всей песни кидали на Спенсера многозначительные взгляды, точно понять успели. Плюхнувшись на сиденье, Мейсон терпеливо выслушал все похвалы от мисс Берри, а потом пожелал провалиться сквозь землю. Он точно не был готов после исполнения такой песни увидеть, как Спенсер целует этого Эрика. Спенсер зашел домой и поплелся на кухню. Сегодняшний день был сложным. Мало того, что тренер загрузила их, так еще и внутренние метания не давали покоя. Мейсон спел ту песню, которая задела за живое. Если он и правда чувствовал это к Спенсеру, почему сразу не сказал? Зачем нужен был весь этот фарс? Он тяжело вздохнул и открыл холодильник. Со вчерашнего ужина осталась лазанья и стоял новый салат, который мама, наверное, приготовила днем. Он разогрел лазанью и поставил все на стол. Нести все наверх не было желания, и он решил поесть на кухне. Через несколько минут он услышал, как хлопнула входная дверь. Он знал, что это отец, и хотел просто быстрее доесть и уйти в свою комнату. Но все было не так просто. Ноа зашел на кухню и поздоровался с сыном. С того ужина они не разговаривали. И пока Куинн не было дома, Пак собирался воспользоваться этой возможностью. — Спенсер... — О Боже. Только не ты и только не сейчас. Я устал, я не хочу разговаривать, — перебил его сын и продолжил ковырять вилкой. — Ты устаешь каждый день, Спенсер. Как и я, как и твоя мать. Я хочу поговорить с тобой... — Не о чем разговаривать. Ты выбрал точно не правильный момент. — Когда же он будет правильным? — Ты его уже упустил, — ответил Спенсер и поднялся из-за стола. Он убрал за собой посуду и вышел из кухни, оставляя отца в задумчивости. Ему совершенно не хотелось больших проблем или слезных разговоров с отцом. У него были другие проблемы. Точнее, их было три. Первой был Эрик. Эрик, который замечательный, умный, смешной, красивый, понимающий и еще много прилагательных в его пользу. Второй был Мейсон. Мейсон, который идиот. Мейсон, который сексуальный, наивный, мягкий, добрый, остроумный, заводящий. Мейсона нельзя было описать, он был слишком неожиданным для этого. Третьей проблемой было то, что Спенсер был влюблен. И не в замечательного Эрика. А в придурка, которого хотелось иметь во всех возможных позах и признаваться при этом в любви. Чувства к Мейсону были дикими, ошарашивающими, сбивающими с ног, но от этого ничуть не ужасными. Если бы вы сами хоть раз взглянули в эти изумрудные глаза вы бы поняли, о чем говорит Спенсер. Когда на часах было одиннадцать вечера, Спенсер все таки поставил точку в своих размышлениях. Он взял телефон и набрал номер Эрика. _______________________________ — Черт тебя дери, Мейсон! Прекрати! — взорвалась Медди, едва не сбивая локтем стакан с ручками со стола. Перманентный стук пальцами по стене наконец прекратился, и она могла бы вернуться к алгебре, если бы не ее брат-близнец, который на учебу, похоже, решил вообще забить. — Я упустил его, Медисон, — заявил юноша. Он лежал на кровати, прикрыв глаза подушкой, а пальцами барабанил сначала по стене, а теперь по собственному бедру. Как сам он это называл, легкий нервный тик на фоне стрессовой влюбленности. — Все, что я должен был сделать, это сказать, что люблю его. Медисон тяжело вздохнула и закатила глаза. Она слышала это самобичевание не первый раз даже за последний час. — А я не только не сказал, — продолжал Мейсон, как ни в чем не бывало. — Я еще и позволил себе целоваться с ним, несмотря на то, что у него есть парень. Ты понимаешь, что я действительно вел себя, как шлюха. Я шлюха, Медди. Я недостоин его, потому что мне даже предложить ему нечего. Я никто и ничто. — Все, Мейс, достаточно, — Медисон встала из-за стола и подошла к брату, садясь на кровать рядом. — Во-первых, ты не шлюха. Ты просто влюбленный парень. Во-вторых, песня, которую ты сегодня спел, четко показала ему, что ты чувствуешь. А в-третьих, дай ему шанс сказать хоть что-нибудь еще, ладно? Завтра он поет. Если в тексте не будет подтекста для тебя, то все это было ошибкой, а тебе стоит подумать о том, чтобы вернуться к девушкам. Мейсон вздохнул и кивнул, показывая, что согласен с сестрой в этом. Она действительно говорила логичные вещи, и Мейс решил подчиниться сестре-близнецу. Несмотря на то, что было страшно услышать, какую именно песню будет петь Спенсер, он сидел в хоровой, когда тот вышел в ее центр. Сердце юноши билось так быстро, что он боялся умереть на месте, так и не узнав, несет ли она для него хоть какой-нибудь смысл. «Stay with me» Что ж, смысл, определенно, был. Спенсер исполнял все под гитару. Так ему было проще. Он снова сидел на стуле, снова в середине. Он собирался излить всего себя в этой хоровой, но главное - показать чувства тому, кто занял все его мысли. Спенсер начал играть, стараясь не обращать внимания на все, что происходит вокруг. Guess it's true/Думаю, это правда: I'm not good/Я не подхожу на роль At a one night stand/Любовника на одну ночь. But I still need love/Но мне всё же нужна любовь, Cos I'm just a man/Ведь я просто мужчина. Эта песня так точно выражала все то, что было у него на сердце. Сэм Смит был чем-то идеальным. Он поднял глаза, смотря на Мейсона, который обнимал себя руками, зажимая губы между зубами и смотрел только на него. Won't you stay with me?/Ты не останешься со мной? Cause you're all I need/Ведь ты – всё, что мне нужно. This ain't love it's clear to see/Здесь нет любви, это очевидно, But darling, stay with me/Но, дорогая, останься со мной. Хористы начали подпевать ему там, где надо было и это создавало волшебную атмосферу вокруг. Спенсер чувствовал, как вместе с песней из него выходит все. Любовь, печаль, обида. Он просто должен был сказать об этом и не мучить никого из них. Deep down I know this never works/В глубине души я знаю, что это не работает, But you can lay with me/Но ты можешь лечь со мной, So it doesn't hurt/И мне не будет так больно. Просто одно прикосновение, одно объятие или поцелуй. Этого бы хватило Спенсеру. Он готов был делать все, что угодно, лишь бы находиться рядом. Мейсон стал каким-то смыслом всего лишь за месяц. Спенсер не знал, куда девать всю ту любовь, которую хранил в себе. Если бы Мейсон только позволил. Won't you stay with me?/Ты не останешься со мной? Cause you're all I need/Ведь ты – всё, что мне нужно. Всё, что нужно. But darling, stay with me/Но, дорогая, останься со мной. Песня была для него. Иначе быть не могло. Мейсон каждой клеточкой своего сердца чувствовал, что Спенсер поет для него. Он видел взгляд, пронзительный, резкий, полный эмоций, и его практически трясло от того, что он сам испытывал в этот самый момент. Остальные хористы подпевали, но Мейсон молчал. Он не мог петь, он даже слова сказать сейчас не смог бы, потому что все чувства, израненные, но вновь парящие внутри него, поднимались сухим комком и вызывали слезы на глазах, мешая даже дышать. Ему давно не было одновременно так плохо и так хорошо. — Я останусь, — произнес Мейсон одними губами, глядя Спенсеру прямо в глаза, когда тот закончил петь. Он знал, что останется, и сделает все, чтобы быть рядом как можно дольше. А сейчас надо было выйти и успокоиться, чтобы не разразиться истерикой облегчения прямо в хоровой. Спенсер осмотрел поле и прищурился от солнца, которое светило в глаза. Через пару минут к нему присоединился Мейсон. Они сидели молча и наблюдали за тем, как прибирают поле и расходятся последние черлидерши. Спенсер не решался заговорить. Что он хотел, он уже сказал. А Мейсону пора вынести лишь приговор. Напряжение так и искрилось между ними, и Мейсон чувствовал себя ужасно неловко, потому что не мог начать разговор. Он не совсем представлял, что должен сказать, и как должен сказать. Однако нельзя было оттягивать этот момент еще дальше. Он и так чуть не свихнулся на этой неделе, окруженный болью, обидой, ревностью и песнями Сэма Смита. — Я знаю, что твоя песня была спета для меня, — наконец произнес Мейсон, решив, что не выдержит еще десять минут гнетущей тишины между ними. — А ты знаешь, что моя песня была для тебя. Мне кажется, нам надо поговорить. Если бы Спенсер курил, он бы взял и закурил. Напряжение между ними можно было потрогать. Спенсер закрыл глаза, пытаясь успокоить сердце, видимо поставившее себе цель пробить его ребра. — Я влюблен в тебя, — выпалил Спенсер, пока не успел передумать. Что ему терять? Ничего конечно, кроме Мейсона. Того, без которого он даже дышать нормально не мог. — И я никогда не хотел от тебя просто секса. Поэтому я злился. В голове Мейсон играл в игру. Он представил стрелку весов, которая передвигалась от "Спенсер-идиот" к "Мейсон-идиот" и обратно. Сейчас идиотом определенно был Портер. Как он мог просто не сказать своему другу без обязательств, что ему нужны обязательства? Впрочем, все это было неважно, потому что бабочки переползли уже на уровень ребер, щекоча своими крылышками все внутри. Мейсон чувствовал облегчение: он был не один в своих чувствах. И теперь он знал это наверняка. — Я тоже влюблен в тебя. И мне тоже хотелось большего, чем просто секс. Я просто боялся сказать, потому что не знал, что ты вообще заинтересован в отношениях, — выдохнул наконец Мейсон, изрядно напугав, наверное, своим молчанием Спенсера. Спенсер закрыл лицо руками. Все его тело дрожало, он хотел лечь и поспать, но одновременно с этим он хотел лечь и поспать вместе с Мейсоном. — Ты придурок, — пробормотал он, не отрывая ладоней от лица. Мейсон влюблен в него. Он влюблен. Он тоже. Тоже. Он сидит сейчас рядом и у Спенсера есть право на него. Не у Джейн, не у кого-то другого. Мейсон хочет быть его. — Кто бы говорил, — пробурчал Мейсон, но у него не было ни сил, ни желания хоть как-то обижаться. Он только придвинулся еще ближе и положил голову на плечо Спенсера, устраивая ладонь на его колене. Ему стало легче. Действительно легче. Сейчас не казалось таким страшным десятки раз повторять "Я влюблен в тебя" и "Я так хочу быть с тобой". Теперь страшным казалось, что они могут потерять друг друга, несмотря на то, что с таким трудом нашли. — Прости, это действительно все из-за меня, — прошептал Мейсон, касаясь губами его плеча. — Убери руки, я хочу видеть твое лицо, — попросил он. — И я очень хочу тебя поцеловать. Можно? — почти одними губами спросил он, ощущая безумную нервозность. Спенсер криво улыбнулся и повернул голову к Мейсону, убирая ладони. Все было до чертовского правильно. Сейчас, вместе с этим человеком. И так было с самого начала. — Не извиняйся. Мы не так друг друга поняли, — Спенсер переплел их пальцы и соединил лбы. — Но сейчас можем начать сначала. Он наклонился и прикоснулся к мягким губам Мейсона. Это был лучший их поцелуй. Не страстный и не животный, а мягкий и любовный. Спенсер притянул к себе Мейсона как можно ближе, и тот закинул обе ноги ему на колени. — Ты не хотел бы пойти на свидание... со мной?