* * *
И Димка, и я всегда были заводилами. «Душа компании» и «рубаха — парень» — так можно было сказать про каждого из нас. Только мы действовали на разных «территориях». То есть, я исключительно на женской, Дима на мужской. Если соотношение парней и девушек в компании было не пропорциональным, мы всегда исправляли ситуацию. Что может быть проще — пригласить присоединиться к тусовке парочку знакомых? Кроме того, с нами никогда не возникало неловкого молчания и смущения при виде противоположного пола, свойственного неуверенным в себе подросткам. Думаю, со временем у нашего окружения сформировался «условный рефлекс» — расслабляться в нашем присутствии. Благодаря этому ни одно людное мероприятие без нас не обходилось. В этот раз мы развлекали компанию человек в двадцать у одноклассника, родители которого свалили на все выходные. Так как все ребята были между собой знакомы, нам с Димкой не пришлось много болтать. Выпивка поспособствовала раскрепощению, поэтому и мы могли позволить себе расслабиться. Домой все возвращались очень нетрезвые. Тени уходящей ночи прятались под кронами деревьев и сгущались в кустах, растущих на обочине. Распрощавшись на повороте со всеми, мы с Димкой пошли в сторону нашего района. Друг пинал стеклянную бутылку, стараясь, чтобы она пролетела как можно дальше. Не рассчитав силу, он зафутболил ее в сторону поребрика, при столкновении с которым бутылка разбилась вдребезги. Фонтан изумрудного стекла разлетелся в разные стороны, тускло поблескивая в свете редких фонарей. — Ты гений! — в восхищении выдал я дежурную фразу, любуясь тем, как красиво разлетелись поблескивая осколки стекла. — Я не гей! — ухмыльнулся друг и задумчиво выдал: — Льян, ты уже целовался взасос? Я поморщился от его «Льян». Не то, чтобы мне нравилось мое имя «Толя», но прозвище в устах Димки не радовало. Одно дело, когда меня так девчонки называют, и другое — когда он. Заплетаясь в мыслях, я добирался до смысла вопроса. Целоваться. Взасос. Не-а. Что и озвучил. Тут надо пояснить мое отношение к подобного рода делам. Да, в женской компании я чувствую себя, как рыба в «аш два о». Но целоваться или спать с ними? Не то, чтобы мне не нравились девушки. Наоборот, они мне очень нравятся, завораживают как бабочки. Нежная кожа, блестящие глаза, приятный запах, возбуждающий голос, грациозные жесты. Такие разные, такие манящие. Ну как такую красоту приземленно взять и «трахнуть»? Просто в голове не укладывается такое святотатство. Нет, в щечку или губки я их чмокнуть при встрече всегда рад. Но фантазии сексуального плана оставляю для девушек на картинках и в кино, такие они менее «реальны» и ранимы. Что же касается Димки, тут картина совершенно иная. Как говорится, «наш пострел везде поспел». Так что глупости типа: «А ты целовался взасос?» — я не спрашиваю. В его случае секс с девушкой нормальное и частое явление. — Давай я тебя научу, — выдал мой нетрезвый друг, разглядывая меня в упор. Мда-а... То, что Димке в голову пришла такая мысль и он ее озвучил, а также то, что я всерьез раздумывал над его предложением… Ну мы и напились, я вам скажу. — Давай, — ответил я. Димка схватил меня за плечо и потянул в кусты. О! Даже о маскировке вспомнил. Мы встали напротив друг друга. Света, приглушенного зеленью деревьев и кустарника вокруг нас, хватило, чтобы увидеть лихорадочный блеск серых глаз напротив. — Приоткрой рот... Совсем чуть-чуть… И не рыпайся, — дал он последние указания, прежде чем наклониться ко мне. Я сделал то, что требовалось, и почувствовал первое прикосновение чужих губ. Сначала ничего необычного не происходило. Я задумался, почему все так восторгаются этим процессом? А дальше Дима просунул в мой рот язык. Мои глаза округлились в полном шоке. Взгляд напротив переполнился весельем. И вот с этого момента нас понесло... Я забыл, что мне было сказано «не рыпаться» и активно мешал процессу, пытаясь внести свою лепту в общее дело. Правда, нашего пыла это ничуть не остудило. Остановились мы только тогда, когда стало не хватать воздуха. По окончании поцелуя я понял, почему говорят «сосутся» — очень точное определение произошедшему. Отдышавшись, мы покосились друг на друга с зеркальными отражениями полуулыбочек на лицах. — Еще? — Ага, но теперь попробую я, — мое требование заставило Димку улыбнуться. Смущало ли меня все происходящее? Нисколько. Я достаточно доверял своему другу, чтобы получить от него пару поцелуев. Даже похабщины никакой в голове не возникло. Это я уже потом додумал... С опытом. Ну, а на тот момент… Мне предстояло самому целовать, показать чему я научился. Интерес к эксперименту подстегивал возбуждение. Приблизившись вплотную, я прикоснулся к его губам. Дима не шевелился, наблюдая за моими действиями из-под полуопущенных ресниц. Рот для меня он приоткрывать не стал. Я подумал, что если бы вместо него была девушка, она, возможно, не знала бы, что меня нужно «впустить». Значит, для «чистоты» эксперимента, так и надо. Для начала, я провел языком по его губам, облизывая и надавливая. Втянул в рот его нижнюю губу, посасывая, прикусывая зубами. В этот момент Димка приоткрыл рот и стал отвечать. Увлекшись поцелуем, я не обратил внимания на Димкино состояние. Так что, когда он, тяжело дыша, впечатал меня в ствол дерева, я немало удивился его реакции. А поцелуй тем временем превратился в нечто несусветное, от чего перед глазами вспыхивали и взрывались звезды, по телу разливалась нега, а ноги подкашивались. Вернул нас к реальности свет фар проезжающей мимо машины.* * *
Наутро мы с другом как обычно вместе шли в школу, обсуждая по дороге события минувшей ночи и раннего утра. — Как тебе вчерашние поцелуи? — спросил Дима, искоса посматривая на меня. — Мне понравилось, — честно признался я. — Хочешь еще попробовать? — равнодушно спросил друг, переведя взгляд на проезжую часть. — Хочу, — не задумываясь, ответил я. Ну, а с кем мне было об этом говорить и тем более практиковаться? Конечно, с другом. Самым близким мне человеком. — Хм-м… — протянул Димка, внимательно разглядывая меня. — Сегодня после школы у меня. Пойдет? — Ага, — и я довольно улыбнулся. На что получил ответную улыбку на губах друга и его задумчивый взгляд. После школы, как и договаривались, мы пошли к Димке. До прихода его родителей с работы была уйма времени. Так что мы успели поесть, устроить бои на подушках и соревнования по прицельному обстрелу подручными средствами противника в укрытии, собрать на себя всю пыль при ползании под кроватями, столами и за шкафами. Пришлось прибирать устроенный бардак. Вымывшись, мы устроились на Димкиной кровати с журналами в руках. — Так как насчет поцелуев? — вдруг напомнил Дима, поднимая глаза от журнала. — Я не против, — легко согласился я, не раздумывая, наклонился к нему. Губы Димки были горячими и податливыми, а его язык мягко терся о мой собственный. Дыхание сбилось. Его руку у себя под футболкой я ощутил далеко не сразу. Да и когда почувствовал, не обратил внимания. Я не обратил внимания, даже когда эту самую футболку он с меня стянул. Дима мягко толкнул меня на кровать, удобно располагаясь надо мной. Спросить, зачем он это делает, в голову как-то не пришло. А поцелуи одними губами уже не ограничивались. Димка терзал мои уши, особенно рьяно слюнявя мочки, обжигал дыханием шею, впиваясь зубами в беснующуюся жилку, касался языком груди и покусывал соски. Добрался он и до пупка. Это ощущалось самым приятным, на грани щекотного удовольствия и боли от желания получить больше. Как я оказался без штанов, трусов и носков, я уже не отследил. Просто его рот опустился еще ниже, и через миг я захлебнулся в экстазе. Тяжело дыша и еле соображая от пережитого оргазма, я лежал на кровати и приходил в себя. — Как ты? — голос Димки был натужным и хриплым. — Отлично. Сейчас отдышусь и тоже попробую, — улыбнулся я в ответ. На что у Димы вытянулось лицо, а брови взлетели под челку. — Льян, ты хоть понимаешь, что только что было? — в голосе друга мне послышалось отчаяние. — Конечно. Минет, — радостно сообщил я. Отчего офигевший Димка даже не сопротивлялся моим манипуляциям с его одеждой и укладыванием его на спину. Я впился в его губы. Поглаживая тело, спустился пальцами по ребрам и животу ниже, пока не накрыл рукой его пах. Стало ясно, что затягивать не стоит. Поэтому, вылизывая шею, грудь и живот, я особо не задерживался. Сразу же нацелился на Димкино мужское достоинство, требующее внимания. Вообще-то, я не запомнил, как это делал Дима, поэтому пришлось импровизировать. Но по стонам друга сомневаться в правильности своих действий мне не пришлось. Тем более, что он все-таки кончил.* * *
Два последующих дня Димка был заторможен и напряжен. Особенно при моем приближении. Я же воспринимал все как данность. То, что парни друг у друга не сосут, сразу в голову мне почему-то не пришло. И то, что друзья уж точно так не поступают — тоже. Осознание всего этого пришло ко мне только на третий день. Правда, я не успел даже как следует ужаснуться содеянному, как тут же осознал, что все это не меняет моего отношения к Димке. А раз мои чувства не изменились, то и беспокоиться не о чем. Решив для себя самое главное, я легко откинул все моральные мучения. И вот спустя две недели после того знаменательного дня я остался ночевать у Димки. Обычно мы спали вместе на его кровати. Но сегодня мне был разобран диван. — С чего вдруг такое разделение? — удивился я. — Неудобно же на одной кровати, — не глядя в мою сторону, пояснил друг. Димка определенно о чем-то умалчивал. Он прятал глаза, выглядел грустным, если не сказать подавленным. Между его бровями залегла беспокойная морщинка. И все это началось две недели назад. Меня всегда считали тормозом. Ну да, я тормоз и есть. Но это никогда не касалось моего друга, его я всегда чувствовал очень четко и остро. В последнее время он мучился каким-то своим очередным загоном, о котором я ничего не знал. — Дим, тебя что-то беспокоит? Поговорим? — я сел рядом с ним на кровать. Друг вздрогнул. — Все нормально, перетопчется, — с насмешливой издевкой, обращенной скорее на себя самого, ответил он. И я решил, что все хуже, чем предполагалось. — Что-то не похоже. В конце концов, я твой друг, так что колись, что за проблема? — Ты уверен, что мы друзья? — прошептал Димка. Я же, поняв, на что он намекает, решил, что пора нам серьезно поговорить. — Ну… Между друзьями ведь тоже бывает секс, верно? Так что не вижу проблемы. Или ты намекаешь, что больше не хочешь со мной общаться? Похоже, была задета больная тема, потому что Дима от моих последних слов вздрогнул. На первую же часть сказанного он вообще никак не отреагировал — значит, это было уже обдумано и особого трепета не вызывало. Так и хотелось сказать: «Колись, дружище, в чем твоя проблема?» — Кроме того, между парнями могут быть и более серьезные отношения, нежели дружба. Это, конечно, будет проблематично, но тоже решаемо, — я упрямо продолжил свою мысль. Мне, наконец, удалось привлечь его внимание. Димка уставился на меня, как на умалишенного. Ну да, из нас двоих сообразительнее все же он. — Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Понимаешь, что произошло? Как мы можем быть друзьями? Теперь… — и Дима опять сник. — Не понимаю. Просто знаю, что нет причин для паники. Ты мне одинаково дорог и когда сосешь, и когда не делаешь этого. Меня не устраивает только один вариант — потерять тебя. Остальное меня не волнует. И чтоб не заморачиваться, я обнял Димку, зарывшись носом в его волосы. Он отстраняться не стал, сразу расслабившись в моих объятьях. — Дебил. — Знаю. — Какие отношения между парнями? Это же гомосексуализм! За такое и убить могут, — отчаянно прошептал Дима. — Значит, не будем афишировать. А в случае чего... Мы же оба парни и далеко не слабаки. Пусть сначала попробуют с нами справиться. — И справятся! В подворотне, семеро на одного. — Придется подтянуть свои бойцовские качества, только и всего. На карате, что ли, записаться? Умереть мы и завтра под колесами машины можем. — От нас все отвернутся! — Значит, нам не стоило к ним и поворачиваться. Зачем нам те, кто нас не ценит такими, какие мы есть? Главное, что мы будем друг у друга. — Да ты гений, — наконец устало выдал Димка с грустной улыбкой. — Я не гей! — возмутился я. Дима засмеялся. А я же говорил, что эта шутка всегда поднимает нам настроение! В любой ситуации.