Забота Великого

Обычный солнечный день. Один из таких дней, подходящих для времяпрепровождения на улице. Чем, впрочем, и занимался народ. Люди выбрались из пыльных душных офисов, опостылевших домов, и наслаждались теплом. Родители выводили на прогулку своих маленьких детей, повсюду мелькали стайки подростков, о чем-то весело переговаривающихся. В тени парков на лавочках можно было заметить много парочек, спрятавшихся от глаз, с переплетенными руками. Да кого только не было. Однако, были и те, кого вовсе не волновала погода. Например, Россия. Он как раз вернулся с очередного собрания стран. Жутко болела голова, русский буквально валился с ног от усталости. Мало того, что Франция и Англия снова устроили словесные баталии, сами по себе шумные, так на время всей конференции рядом с ним на стуле прочно обосновался не менее шумный "герой всея мира" - Америка, пытающийся уломать его на какой-то договор, в смысл которого Россия особо не вникал. Любимое кресло приняло его с распростертыми объятьями. Иван и успел только, что снять обувь, даже не заботясь по поводу пальто. Не до этого. В глазах слегка помутилось, отчего России пришлось откинуть голову на спинку кресла. "Интересно, Гилберт дома? А то вдруг я тут отключусь", - подумал он. Со стороны кухни послышался шум, возня и девичьи голоса. Иван недоуменно скосил глаза на их источник. Откуда в доме девушки? Или у него уже слуховые галлюцинации от переутомления? Голоса становились все ближе,и вот, их обладательницы показались в гостиной. - Ванька! Что это такое? - всплеснула руками Украина, пристально оглядев брата с ног до головы прищуренными голубыми глазами. - Оля? - удивился Россия, чуть приподняв голову, и приветливо улыбнулся. Точно, как же он мог забыть. Беларусь еще на прошлой неделе звонила и обещала приехать вместе с Украиной в гости. Иван тогда еще очень обрадовался этой новости, так как в последнее время сестры весьма редко навещали его. А он так вымотался, что совсем забыл. - Ты почему такой бледный? - продолжала возмущаться старшая сестра. - Когда в последний раз отдыхал? Совсем себя загонял! Ну-ка, марш в постель! - Но Оля... - попробовал было выкрутиться Иван, однако, Ольга его и слушать не стала: - Марш, марш, кому сказала! Вдобавок ко всему, у нее в союзниках сейчас находилась и Наташа. Девушки явно не собирались шутить и, если бы понадобилось, оттащили брата в его комнату волоком. России вспомнилось детство. Он уже тогда совсем не любил лечиться, а сестры устраивали ему за это взбучки. Как давно это было. Время идет, не стоит на месте, все меняется, однако, что-то остается неизменным. - Хорошо, хорошо, - со вздохом произнес Брагинский. Он осторожно поднялся с насиженного места и поплелся вверх по лестнице на второй этаж, по пути снимая с себя пальто. Вот надо было ему занемочь именно в день приезда сестер. Если бы не они, Иван вообще не стал бы так волноваться по поводу своего самочувствия. Отлежался бы в кровати, послал Пруссию в аптеку за нужными лекарствами - и все, проще простого. - Ложись, - скомандовала Наташа, когда он добрался до своей комнаты. - Родные мои, дайте хоть раздеться сначала, - Иван выставил вперед руки в защитном жесте. Ситуация все больше напоминала минное поле. Этак дашь слабину - и окутают своей заботой, точно в кокон, из которого потом не выберешься. Россия не покривил бы душой, сказав, что любит своих сестер. Но порой они становились чересчур настойчивыми. - А я все ждала, когда же ты придешь. Принесла тебе подарок от Сибири. Она очень расстроена, шо вы так редко видитесь, - ласково щебетала Ольга, доставая из своей сумки странную на вид бутылочку. - Гилберт! - обратилась она к Пруссии, который обосновался у дверного косяка, с усмешкой наблюдая за происходящим. - Принеси-ка чистую ложку. Байлшмидт отправился вниз, бурча про эксплуатацию Великого, но не переча. Ему самому было интересно посмотреть, что же такое Украина принесла для Брагинского. Вся ситуация забавляла его. Пруссак усмехнулся себе под нос: вот так дела, Россию боится полмира, а сам он боится своих сестер. Когда ложка была доставлена, Иван все же решился спросить, что в бутылке. На что получил ответ, от которого похолодело все внутри: - Рыбий жир, - даже Гилберт, и тот поморщился. - Ваня! - ложка с противной жидкостью замаячила у России около рта. - М! -отвернулся тот, еле сдерживая рвотный позыв. - Ваня, - чуть с нажимом произнесла Черненко. - Не упрямься! - М! - Иван попытался отодвинуться. У него не было никакого желания пить эту гадость. - Иван! Рыбий жир полезен! - Оль, отстань, ты же знаешь, что я терпеть его не могу! - мелькнула светлая макушка. Все остальное скрылось под одеялом. Украина вздохнула, но ложку убрала. Беларусь хотела было достать Россию и продолжить "лечение", но сестра остановила ее. - Ваня, я же для тебя стараюсь, - из-под одеяла показалась верхняя часть лица России, опасливо оглядывающая комнату. - Но раз ты не хочешь, то я не буду настаивать. - Не переживай, сестра, - голова русского высунулась полностью. - Хороший сон снимет любой недуг. - Тогда мы пойдем, чтобы не мешать тебе, - Ольга поцеловала брата в лоб. - Отдыхай. Как проснешься, то обязательно покушай. Я тебе борщик сварила, твой любимый. И принесла домашних сметанки и молочка. - Спасибо, Оленька. - Братик, поправляйся, - смущенно пробормотала Наташа. Россия удивленно улыбнулся ей в ответ. - Пойдемте, девицы-сестрицы, доведу вас до двери, - послышался хрипловатый голос. Гилберт вызвался проводить девушек. У порога, уже прощаясь, Наталья круто развернулась, недобро улыбаясь: - Узнаю, что мешал братику отдыхать... - выразительный жест пальцем по горлу. - Наташ, пойдем, - Украина потянула младшую сестру за рукав и посмотрела на пруссака, как бы извиняясь. - Я и не собирался, - буркнул Пруссия, захлопнув дверь, и пошел в комнату России. Сам Иван последовал своим словам и мирно посапывал. Байлшмидт удивленно моргнул. Ему всегда было непонятно: как это Россия так быстро засыпает? Гилберт подошел ближе. Когда русский спал, то казался большим ребенком. Лицо расслабилось, исчезли хмурые черты. Широкая грудь равномерно вздымалась и опускалась. Пруссия, сам толком не осознавая, что делает, положил на нее руку, где-то в районе сердца. Ну нет, не дам тебе болеть, решил он. Ему нужен здоровый сильный Ванька, который смог бы защитить и свое сердце, и сердце Великолепного.