Звенящий мир

Мир вокруг звенел. Звенел от непробудной тишины, что поселилась в этом подземном дворце несколько столетий назад. Тишина окутывала, погружала в свои холодные, приятные объятия все вокруг, заставляя забыть - как дышать. И он не дышал. Он находился в забытье и полудреме, восседая на своем троне среди стремящихся ввысь колонн. На своем месте, оставшись навечно царствовать в пустом, холодном королевстве. Почти никого не осталось в этом мире. Все, кто его покинули - ушли навсегда. Те же, кто остались, прибывали сейчас в таком же, как и он, увядающем состоянии. Они серыми тенями скользили вдоль стен, подобные бездушным оболочкам из пепла и сумрака. Все они чего-то ждали, затаив дыхание. Ждали свой час, свою судьбоносную минуту, которую выбрали сами, оставаясь верными до конца своему королю. А он? Он, наверное, уже и не ждал ничего. Он принял свою судьбу на веру, продолжая безмолвно следить за тем, как меняется день на ночь и ночь на день в своей бесконечной пляске. Он не думал о будущем. Его у него не было. Король все больше утопал в мире воспоминаний о прошлом, что грезились ему во снах. Иногда эти сны случались с ним наяву. И тогда, весь его подземный город наполнялся легкими, веселыми напевами свирелей и арф, раздирая душу своим чарующим обманом. Он видел своего маленького сына, только недавно научившегося держать в маленьких крепких ладонях лук. Он видел отца и мать, танцующих под светом истинно-прекрасного Эарендиля. Король видел ее, свою любимую, чье имя он до сих пор боится произнести вслух, мягко скользящую по легким мостам и переходам. Он видел друзей, что отняли у него бесконечные войны, и слышал оглушающие раскаты охотничьего рога, призывающего всех в путь. Он увязал в этих воспоминаниях, не в силах думать более ни о чем другом. Редко в его сердце начинал трепетать волнующий огонек, заставляя его вставать с привычного места и идти. Идти вперед. Идти, не глядя на холодный, пустой мрак вокруг. Искать спасения в плавных движениях при ходьбе, в легком ветерке и приветливых лучах солнца, в дыхании земли и пении птиц. Он осторожно обходил свои владения, примечая изменения в живущем и без него мире. Молодые деревца крепли и набирались сил, кустарники разрастались, цветы пробивались сквозь траву поближе к солнцу. Группа молодых оленей без страха гуляла в некогда пышных садах, засаженных розами и вечно-цветущими деревьями, что так заботливо высаживали здесь эльфы. Уже никто не охотился в его лесах. И его уже давно не прельщала мысль об этом. Не смотря на то, что тело его все еще было молодо и полно сил, некогда гордая осанка сейчас казалась изможденной. Трандуил уже давно снял с головы свою корону, устав от этой тягости, но все еще держался царственно и не сломленно. Ведь, так и было. Его силу и мощь не смог сломить никто! Он остался верен себе до самого конца. И теперь король вспоминал все, что таилось в его памяти так долго. Он все еще был величественным королем на своей земле, но он... устал. Устал по-настоящему, наконец познав это людское чувство. Он уходил с каждым разом все дальше, все глубже в лес, в попытке спрятаться от самого себя и поддаться наконец пленительной истоме. От того начавшийся вдруг дождь застал его врасплох. Холодными каплями он вырвал владыку из мира его воспоминаний и заставил найти себе скромное укрытие под ветвями раскидистого вяза. Тонкие листья сдерживали напор нескончаемых капель, оберегая своего короля от холодных прикосновений. Трандуил поднял голову вверх, поглядывая на темнеющее небо. Оно казалось бесконечно высоким и накрывало своей тенью все его владения. Он помнил это небо. Помнил, так как именно в такой день он простился со своим сыном, уплывшим теперь навсегда. Тогда тоже на целые сутки мир окрасился в светло-серые тона, а с неба лилась вода, смывая все следы на узких тропинках в его лесу. Тогда шел спокойный, кроткий дождь, питающий всю землю. Но для короля он был мучительно холодным, разбивающим с каждой упавшей каплей его душу на мелкие осколки. Трандуил и сам не мог вспомнить тот день, когда перестал радоваться дождю. Он забыл и никак не мог воскресить его в своей памяти. На его высокую скулу упала капля небесной воды, прокатилась по впалой щеке и очертила строгий подбородок. Владыка любил дождь всегда, но забыл об этом. Его глаза закрылись, и голова устало упала на грудь. Ему нужно было найти в себе силы вспомнить все, пытаясь при этом сделать шаг вперед. Шаг в вечность, в забвение, в мир, где теперь обитают его любимые. По щеке Трандуила, вслед за каплей, устремилась соленая слеза. Она была в разы холодней и неприятнее для изнуренного короля, чем все эти бушующие капли, льющиеся с небес. Эта слеза не вызывала горестной отчаянности. Она высвобождала все его муки наружу, заставляя сердце щемить, и непроизвольно сжимать тонкие пальцы в кулаки. Он остался один и теперь впереди лишь... Пустота... И только разум заставляет его видеть снова и снова не существующие в мире образы. Он открывает глаза, преодолев страшные муки, чтобы вырваться из пленительной темноты. Сон снова смешивается с явью, меняя быль и небыль местами. Холодный силуэт, возникший напротив, мерцающим взглядом пронизывает его насквозь. Он видит ее - иллюзию, игру больного разума, знакомый облик, что замечал он ранее украдкой. Она молчит и смотрит на него, не шевелясь. Лишь полы синего, полупрозрачного хитона развиваются от дуновений пронизывающего ветра. И больше никого вокруг. Лишь он, старинный вяз, ливень и размытый силуэт, парящий над землей. - Не стоит плакать в дождь, - тихие слова журчащим ручейком проникают в его больной разум, заставляя распрямиться уставшие плечи. - Кто ты? - одними губами шепчет он, еще не веря собственным глазам. Дух не отвечает, лишь скромно улыбаясь в ответ. Черты лица размыты и неясны. Искрятся лишь глаза на холодном лице, подобные двум маленьким капелькам, сверкающим на солнце. Видение оживает, раскидывая руки в сторону, и поднимает голову вверх, навстречу разыгравшемуся дождю. Оно глубоко вдыхает, довольно щурясь, но, тут же, встрепенувшись, опускается на землю, начиная постепенно исчезать. - Позволь мне встретиться с тобой снова? - спрашивает она, мелодично растягивая слова. Трандуил лишь кивает головой в ответ. Он дает ей свое позволение, внезапно вспоминая, как легко и непринужденно делал это ранее, в века процветания его лесного края. Дух улыбается в ответ и исчезает, растворяясь в пелене дождя. И сам ливень, словно прощаясь, на несколько секунд вспыхивает с новой силой и внезапно кончается, оставляя после себя лишь свежий аромат напитавшегося вечернего леса. Владыка своих земель спешит домой, легко ступая по скользкому настилу из упавших лепестков. Ему все это кажется невероятным сном, а перед глазами еще стоит тот хрупкий и веселый образ. К чему в его душе сие смятение, вызванное внезапной встречей? Вдруг, то и правду был лишь обман уставшего, больного от одиночества разума? Он думает о том, что не станет ждать их следующего и невозможного столкновения. К чему тешить себя столь призрачной надеждой? Но, отчего же сердце снова стало выбивать забытый ритм? Отчего птицы вдруг запели ярче и так тревожат его мысли, отвлекая и заставляя остановиться и послушать их голоса? Отчего мокрая трава стала светиться изнутри, приподнимая свои стебли от темной, благоухающей земли? Дождь был коротким, но и он успел помочь резвящимся ручейкам пробиться сквозь выступающие корни деревьев, и игриво зазывать к себе капли, застывшие на листьях, предлагая присоединиться к ним в их длинном пути. Что за странное чувство внимания и участия разгорается внутри, у самого сердца короля, заставляя идти все дальше, не останавливаясь? Снова замечать, как набухают почки нежных цветов, впитывая в себя всю красоту сверкающего леса. Почувствовать, как свежий ветерок легко касается его золотых волос, вплетая в них свои прозрачные пальцы. И неожиданно ясно замечать, как небо над головой становится светлее. Как исчезают хмурые тучи, уступая место лазоревой небесной выси. И, снова хочется пройтись по знакомым дорогам, окутанным завесой тайны. И незаметно, лишь глазами, улыбнуться, когда лучистые солнечные зайчики засияют на водных каскадах, с шумом обрушивающихся ниц перед владыкой. И начинать дышать! Дышать столь полно грудью, словно не вдыхал он сей цветочный, спелый аромат ни разу в жизни. Король уже и позабыл, как это - чувствовать интерес к чему-то, все еще живому. Иль все же это был обман его рассудка? И ему лишь померещился тот образ там, под сенью вяза? К чему гадать, если разгадки нет? Узнать правду ему поможет лишь время, которого у него еще в избытке. Он успеет познать эту тайну, что так долго скрывал его лес от чуткого, приметливого взгляда короля. А во дворце все так же тихо. И текучее время расплывчато продолжало отмерять свой медленный ход. Король прошел по залам, замечая запущенность отдаленных комнат и ходов. Безжизненные, холодные стены возвышались своим несломленным могуществом над изящными лестницами и мостами. Ему всегда нравились эти колонны, мощенные серым, гладким камнем, поддерживающие на своих несгибаемых плечах высокий, резной потолок. Они создавали бесконечное пространство, наполненное светом и воздухом в его подземном замке. А в его погребах еще хранились лучшие сорта изысканных вин. Король сам откупорил одну из бутылок, переливая сладкий нектар в изысканную чашу, украшенную изумрудами. А после поднялся к себе в покои, ощущая приятную истому в ногах от долгой прогулки. Он принялся читать старинные тексты, освежая в своей памяти живописные сказания о разных чудесах, что видели свет еще до его рождения. В чтении, прогулках и витиеватых размышлениях он провел несколько последующих дней, постепенно теряя веру в возможность увидеть тот образ снова. Трандуил так и не смог понять - кем был тот неуловимый незнакомец, что смел пробраться в его лес. Он все больше убеждал себя в том, что это был лишь наивный самообман. Король шел по тропинке во внутреннем саду, поросшей клевером и мятой. Вокруг цвели прекрасные вишни и сливы, развевая своим свежим нарядом хмурые думы владыки. Он любовался их порхающими на ветру лепестками, вспоминая вкус спелых ягод, дразнящих своим наливным цветом сердца живущих здесь ранее. Пламенное небесное светило, постепенно скрывающееся за низкими облаками, сделало достаточно для их благоухания. "Остается лишь утолить жажду этих чудных садов, чтобы до лета они смогли набраться сил, - думал Трандуил, проходя мимо. - Как приятно им будет сейчас умыться свежей прохладой дождя!".. И, словно подчиняясь его желаниям, внезапно начал накрапывать легкий дождь, снова наполняя мир вокруг перекатывающимся беззаботным шуршанием. Король неспешно прошелся под начинающимся ливнем до изящной, белой беседки, украшенной затейливой резьбой. Вступив под крышу, он провел рукой по волосам, смахивая теплые капельки воды, и делая глубокий вдох. Его легкие сразу же наполнились упоительным воздухом, пропитанным свежестью и ясностью. Запах цветов усилился, а прогретая за день земля начала источать приятный, еле уловимый аромат. Король оглядывается вокруг, радуясь в душе этой перемене. Даже его слегка промокшая одежда не доставляла ему сейчас неудобств. В невысоком фонтанчике рядом с беседкой начинали резвиться желтые птахи, довольно расправляя перышки на крыльях тонкими клювами, закидывая головки назад. Двое, успевших поменять после долгой зимы свою шерстку, белочек с веселым пиканьем поспешили спрятаться в распустившихся кустах ярко-розовых пионов. Залюбовавшийся картиной их неподдельного счастья, Трандуил не замечает, как легко и неясно, под витиеватый навес ступает хрупкая фигура, облаченная в синеву невесомых тканей. Искрящиеся глаза внимательно следят за проскользнувшей тенью улыбкой на челе владыки, и он оборачивается на этот взгляд. Он видит ее. Видит снова, пытаясь различить ее тонкие черты на прекрасном, юном лице. Она смотрит прямо, не отводя сияющих глаз. Белокурые, почти пепельные, локоны заманчиво вьются шелковыми лентами, опадая на хрупкие плечи и стройный стан. В них вплетены тонкие серебряные нити, украшенные мелкими сапфирами. Платье свободного покроя, прикрывая наготу, лишь сильнее подчеркивает красоту невесомой фигуры. Кожа ее бледна, но на вид очень приятна. А глаза незнакомой девы все еще сияют тем добрым, чувственным светом, как и при первой их встрече. И весь ее образ словно соткан из лучистого, неуловимого сияния северного неба. - Ты совершенно не промокла? - спрашивает он ее, замечая сухость ее наряда. Она улыбается в ответ и, кивая головой в сторону, шепчет: - Мне не страшна моя стихия. Трандуил вдруг ухмыляется в ответ, вскидывая одну бровь вверх, уже с интересом поглядывая на внезапную гостью. - Как же ты проникла в мой сад? - Я прихожу сюда всегда без приглашений, - она отводит взгляд в сторону, озираясь вокруг. Они оба замолкают, наслаждаясь певучей тишиной, в которой слышны лишь ударяющиеся о крышу крупные капли, да веселое насвистывание земных птах. Дева не спеша поднимает свою тонкую руку, играючи проводя тонкими пальцами по ниспадающим с козырькам струям воды, словно по струнам волшебной арфы. - Так, кто же ты? Она поворачивает голову в его сторону, не скрывая чувственного взгляда, обрамленного длинными ресницами. Она не обдумывает ответ - он был готов уже давно. Она лишь ждет, когда в его оживших глазах мелькнет желание познаний и решимость принять ее ответ, каким бы он не был. - Я та, что наполняет жизненной влагой этот лес, наш дом, с давних времен. Я та, кого не в состоянии увидеть не поверивший в меня смертный, даже будь его жизнь нескончаемой. Я та, что приносит радость и очищает сердца от тяжкого бремени и злых дум, - она смотрит на него в упор пронизывающим взглядом. От таких ее речей, лицо владыки снова искажается ухмылкой и он осторожно опирается спиной на высокие перила. - И, как тебя зовут? - он слегка наклоняет голову вниз, поглядывая на деву из-под густых бровей в ожидании ответа, и все еще не веря в ее реальность. - Ты уже забыл? - внезапно опечалившись произносит она. - Ты звал меня не раз в прежние дни, и я всегда приходила на твой зов. И ты, и другие, подобные тебе, всегда звали меня этим именем, словно у меня и не было другого. Вы называли меня Росс с тех самых пор, как прибыли в наш, ныне общий, дом. - Росс, - медленно, словно смакуя на языке его звучание, повторил задумчивый король, внезапно понимая истинную суть улыбчивой гостьи, - прохладная и освежающая землю Росс. Зачем предстала предо мной ты в образе младой девы? Разве тебе, неземному духу дождя, дозволено такое? От воздушного и чистого смеха, похожего на звон серебряных колокольчиков, потревоженных ветром, коим ответила ему Росс, в его глазах вдруг зажглись огоньки услады. Ее смех вдруг заполнил собой всю окружающую пустоту, проникая в самые забытые, потаенные уголки его темного мира. Его звенящее журчание вытесняло собою стужу и холод покинутого почти всеми дворца, уверенно вселяя в него забытые нежность и благодать. - А разве можно мне хоть что-то запретить? - она еще раз улыбнулась, заглядывая ему в глаза. - Я давно наблюдаю за тобой, Трандуил, король эльфов Северного Лихолесья! Я всегда лишь украдкой любовалась тобой, радуясь твоим победам и печалясь твоими горестями! Мне стало невыносимо ныне смотреть, как ты иссыхаешь в своей тоске. Позволь же мне развеять твою скуку, подарив несколько мгновений отрадного наслаждения. Росс развела изящные руки в стороны, и воздух пропитался насыщенным, свежим запахом дождя и гроз. Ослабевающий ливень вдруг, поднабравшись сил, обрушился на их головы вновь, выбивая крупными каплями по крыше беседки чудесный, мелодичный ритм. Дева легко спустилась с невысокой ступеньки и без страха вступила под проливной дождь. Она сделала несколько шагов в сторону, остановившись по средине зеленой полянки, поросшей мягким и упругим мхом. Ее руки в изящном движении поднялись вверх, и она щелкнула пальцами, внезапно застывая в этой позе. Ее томный взгляд был устремлен куда-то вдаль. В эту секунду она была подобна прекрасной, древней статуе, высеченной из цельного куска мрамора, украшенного миллионами искрящихся сапфиров. Это капельки дождя, застыв на ее одежде и в волосах, блестели, подобно сияющим звездам при каждом дуновении ветра. Ее тонкие руки, вздымающаяся при каждом вздохе грудь, хрупкая талия, казалось, должны были быть напряжены до предела, но, она была так легка и утонченна, что невольно притягивала к себе взгляд короля. Ее гордая головка вдруг наклонилась назад в сладкой истоме, потревожив прекрасные светлые пряди волос. И они, подобно бушующему водопаду, разлились по ее плечам и спине, игриво сияя и звеня серебряными нитями. Подчиняясь заданному дождем ритму, Росс начала грациозно танцевать, мягко ступая по цветущей полянке. Ее босые ноги незримо скользили по теплому мху, словно по воде, а красивые руки сплетались в замысловатых, обольстительных движениях. Теплые капли соблазнительно скатывались по ее голой коже, очерчивая стройную фигуру танцующей девы. Легкие движения танца полностью поглотили ее, принося с собой радость и веселье. Лишь единожды, когда она величественно изогнула шею, ее мерцающий счастьем взгляд устремился к застывшему владыке, заставив его сердце сжаться от красоты и чувственности ее бездонных глаз. Душа короля ликовала, чувствуя, как с каждым вздохом из его тела исчезает усталость и былая тоска. Он с любованием огляделся вокруг, снова останавливая свой взгляд на красивой деве, что кружилась сейчас на поляне в сладострастном танце, улыбалась всему миру чудесной улыбкой. Остановилась она так же внезапно, как и начала, застыв в изящной позе, подняв руки вверх, навстречу благодарственной прохладе. Ее грудь плавно вздымалась при каждом глубоком вдохе, а глаза светились неподдельным ликованием. Сколько веков провела она так, кружась в этом танце под дождем, Трандуил мог только догадываться. Верным было лишь одно - только ему удалось увидеть воочию сей прекрасный и чувственный обряд. Ему вдруг захотелось постигнуть истину, узнать, почему именно ему выпало на долю такое откровение. Но дева дождя не дала ему возможность утолить свое любопытство. Она посмотрела на короля, улыбнувшись слегка грустной улыбкой, и он понял, что пришло время ей снова исчезнуть. Исчезнуть, чтобы вновь явиться, ворваться в его жизнь бушующей стихией или успокаивающим благом. - Ты придешь снова? - внезапно, даже для самого себя, спросил улыбающийся Трандуил. - Приду, если позовешь, - дева в согласии легонько кивнула головой, - но, сейчас мне уже пора, - вдруг, снова погрустнев, прошептала она. - До встречи, мой друг. Не печалься более. И юная дева, не дожидаясь прощаний, вдруг растворилась в серой пелене косого ливня. А спустя несколько минут после ее ухода прекратился и дождь. С тех пор они начали видеться каждый раз, как небо покрывалось тучами. Росс появлялась из ниоткуда и слишком неожиданно, но всегда была долгожданной гостьей. Не смотря на внешнее спокойствие и твердость, Трандуил ждал этих встреч с нетерпением. По его мнению, ее визиты были слишком редкими и короткими, чтобы он мог насладиться ими полностью. Король не раз уже ловил себя на мысли, что ждет того момента, когда с неба упадет первая прохладная капля, чтобы выйти на очередную прогулку и жаждующим взглядом выискивать ее силуэт среди деревьев. И Росс не заставляла себя ждать, являясь перед ним в своем обличье так часто, как только могла. "Весна - пора теплых дождей," - с улыбкой говорила она ему, довольно разглядывая мир вокруг. И он смотрел вместе с ней. Смотрел на мир ее глазами, пытаясь рассмотреть его и в них, чтобы наконец узнать, какие оттенки скрывает тусклый дождь. А ее глаза меняли свой цвет каждый раз, когда она приходила к нему. Сначала они казались ему лучистыми и словно отражали в себе всю зелень его лесов. Тогда она долгое время провела в северной их части, впитывая в себя шелест листьев и сладость травы. Потом они вдруг стали задорно-синими, когда она напоила высохший ручеек и на перегонки побежала с ним к лесной реке. Иногда они были тяжелыми, серыми и грустными, когда она, уставшая после успокоившейся внезапно грозы, возвращалась к нему на встречу. Совсем редко они светились ярким солнцем, когда она задорно смеялась, рассказывая ему о подросших грибах мухоморов от силы солнца на цветущей лесной поляне. Бывали дни, когда они становились бесчувственно темными, словно саму жизнь забирали из черных омутов. Тогда Трандуил участливо интересовался: - Ты снова летала над южными лесами? И ответом ему служили расстроенные вздохи. Росс знала, что ее сил не хватит для того, чтобы вымыть весь тот яд, что хранила в себе почва многие века. Но попыток это сделать она не оставляла, возвращаясь каждый раз в окружении мрачных туч и зарниц. Они гуляли вместе по нешироким дорожкам под кронами вековых деревьев, защищающих их от льющейся с неба воды. Тропинки эти были настолько узкими, что им приходилось осторожно ступать по ним, идя рука об руку. Иногда рукава их длинных одеяний соприкасались, вызывая у Росс чувства неловкого смущения. А Трандуил наоборот, каждый раз заинтересованно отмечал для себя, что дева дождя не только принимала видимый ему облик, но и становилась в эти моменты притягательно осязаемой. Такие их прогулки всегда сопровождались неспешной беседой. Королю нравилось говорить с ней обо всем, что было ему известно и узнавать о том, что ведомо было лишь украдкой. И Росс оказалась прекрасной собеседницей. Она слушала его, слушала и слушала. Не перебивая и не останавливая. Она впитывала его рассказы, насыщаясь ими, как воздух влагой. Она интересовалась всем, что было ей не знакомо, вплетая его истории в свои простые, ласковые напевы. Когда он замолкал и погружался в свои думы, она сама начинала повествовать ему о скрытом за незримой пеленой от зорких эльфийских глаз. - Лесная, - рассказывала она, - когда-то поссорилась с юной Грейлин, и теперь печалится об этом. Они обе хотели спуститься с Серых гор, но Лесная отправилась на восток, а ее милая подруга на запад. Теперь, только я, да Зачарованный веселим ее в этой мерной жизни. Когда-то она текла шустро и быстро, легко перескакивая через валуны и проскальзывала под упавшими деревьями, путешествуя по нашему лесу. А теперь она постарела. Ее воды стали течь тихо, кожа перестала покрываться рябью, и, даже юркие рыбки почтительно не тревожат ее поверхность, играя в глубине среди корней и толстых стеблей кувшинок. Но, все же, она грустит. И от своей боли и одиночества - постепенно мельчает. Моих сил не хватает на то, чтобы постоянно пополнять ее воды. Она желает этого сама. И Росс остановилась, задумавшись и устремляя свой взгляд куда-то вдаль. Она знала, зачем это говорит, и понимала - кому. Ее мечтательно-печальный взгляд вдруг задел какие-то струнки в душе владыки. Он внимательно посмотрел на нее, ожидая продолжения. - Мои сестры, мои милые, старшие сестры, - дева сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, - все остались там, на бескрайней, снедающей и высушивающей все живое, Пустоши. Тогда я осталась совсем одна. Мне нужно было продолжать свой путь, ведь мы все так хотели добраться до моря. Но не смогли. Даже я, спустившись вместе с тягучей, мерзкой селью по серому склону уже не могла двигаться дальше. Я изнемогала, опустела и постепенно исчезала под палящим, сокрушительным солнцем. Лишь добрый, темный лес, мой старый друг, призвал меня к себе под чуткую защиту. Он принял меня, как долгожданного гостя, укрывая в своей малахитовой зелени. С тех пор не сделала ни шага я в сторону далеких морских красот. Мне стал милее этот дом, что бережно храню теперь и щедро орошаю. Ведь это и твой дом, Трандуил? Ведь я права? Ты мог бы, без сомненья, придать ему былую славу. Хотя, - она задумалась и игриво взглянула на него, - нам это ни к чему! Казалось, что после этих слов их прогулка должна продолжиться, но дева застыла на месте, словно не в состоянии сделать еще хоть один шаг. Что-то начало ее тревожить и она опустила голову, уходя в себя. - Я лишь прошу - не покидай нас, наш король, - промолвила она тихо. - Молю, найди же в себе силы поддерживать здесь мир и благодать. Ведь, если ты исчезнешь, то свет уступит все эти края проклятой тьме, забвению и пустоте. Наш изумрудный лес, хранящий нас под своею сенью, падет пред поглощающей все мглой. Никто уже не будет в силах нас спасти. Внезапно ее образ стал пронзительно печальным, словно в нем растворились горе и скорбь. Дева отвернулась от Трандуила и, стараясь укрыться от внезапного холодного ветра, обняла свои плечи руками, слегка опуская голову. - Ты вся дрожишь, - он делает уверенный шаг в ее сторону, и легко, касаясь лишь кончиками пальцев, проводит рукой по нежным волосам Росс. Он чувствует тревогу в ее трепещущей душе. - Мне страшно, мой король, - дева испуганно оглядывается на него и, слегка подаваясь вперед, прижимается к его груди, пряча лицо, - мне страшно. Владыка северных лесов не отвечает ей. Лишь его рука, успокаивающе гладя ее по голове, легко скользит по длинным локонам, вплетая в них свои пальцы, и мягко прикасается к бархатистой коже открытой спины. Эта внезапная близость с живым, бьющимся сердцем пробуждает в нем забытые желания и чувства. Он снова ощущает в себе былую силу, осознавая, что в его настоящем наконец появился хрупкий луч света, пробившийся сквозь грозовые тучи и освещающий отныне его путь.