По ту сторону лжи

Бё все еще был под впечатлением от просмотра видео и с трудом воспринимал то, что ему рассказывали. Прежде подобное он видел лишь в кино и пребывал в уверенности, что так все и останется – трудно было поверить, что он своими глазами увидит, как какой-то псих пытается убить Казуки. - Это Ниссан Сентра, - рассказывал ему полицейский. – Номера замазаны грязью, скорей всего, специально, каких-то отличительных знаков на машине не удалось обнаружить. Вы знаете, сколько таких автомобилей находится в городе? - Не знаю, - автоматически ответил Бё. - Очень много, - вздохнул полицейский. – Найти преступника, зная лишь какая у него машина, не представляется возможным. По состоянию на данный момент наиболее эффективно будет искать со стороны жертвы. - То есть понять, кому насолил Казуки, - эхом отозвался Бё. - Вот именно, - кивнул его собеседник. – Для этого нам и нужно знать цель его приезда, где он жил и с кем встречался. Его телефон, а так же компьютер могли бы нам помочь. Еще было бы неплохо понять, что он делал поздним вечером в не самом благополучном районе города. У вас точно нет ни единого предположения, кто мог желать ему зла? "Да кому он нужен!" – мысленно возмутился Бё. – "Это же… Это же Казуки!" Бё мог бы рассказать, что Казуки все любили, что тот физически был не способен наживать врагов, и что самым большим его преступлением были разбросанные по квартире носки. - Я думаю, это какое-то недоразумение, - вслух сказал Бё. – Практически уверен. Этот придурок в машине ошибся, напал не на того. Или он просто псих, а Казуки случайно на него напоролся. - Да, подобное тоже возможно, и в этом случае дело только усложнится, - вздохнул полицейский. На этом разговор был окончен, Бё ничем не мог помочь следствию, и, пообещав позвонить, если узнает или вспомнит что-то, он направился к выходу. Молодой помощник, который как-то слишком нескромно разглядывал Бё весь разговор, вызвался его проводить до двери. - Как там Казуки? – спросил он, едва они вышли в коридор, и в ответ на недоуменный взгляд Бё спохватился и обезоруживающе улыбнулся. – Простите, я не представился. Меня Натсу зовут. Мы с Казуки в одной школе учились. - Интересное совпадение, - произнес Бё тоном, который отчетливо свидетельствовал о том, что ему это вовсе неинтересно. - Если ты – его одноклассник, зачем было у меня спрашивать имена, которые я с трудом помню? - Ну, на самом деле, я не совсем одноклассник, - смешался Натсу и ускорил шаг, чтобы поспеть за Бё, который явно не желал оставаться в отделении полиции долго. – Я на два года младше, но учился в той же школе. Про одноклассников мы сами как-то не подумали, если честно. Дело только сегодня начали расследовать. - Ну и удачи вам в расследовании, - пожелал Бё, нажимая кнопку лифта. Общаться с навязчивым знакомым Казуки ему не хотелось, тем более пропускной пункт на этаже они успели пройти, и сопровождающий Бё больше не был нужен. - Похоже, найти этого ненормального будет не так-то просто, - покачал головой Натсу. – По крайней мере, пока Казуки не придет в себя. Так как он там? "Казуки может вообще не прийти в себя, как заявил добрый доктор", - чуть было не огрызнулся Бё, но произносить вслух подобные слова было слишком даже для него. - Врачи ничего не прогнозируют. Велели ждать, - ответил он. Двери лифта разъехались в стороны, и Бё шагнул внутрь, однако Натсу последовал за ним, не желая отставать. - Будем надеяться, что он поправится, - снова улыбнулся он, и хмурый взгляд, которым ответил Бё, ничуть его не смутил. – В школе Казуки был звездой, его все знали. Не только одноклассники, а вообще все. - Потрясающая новость, - пробормотал Бё, но Натсу опять не обратил внимания на отчужденность собеседника. - У меня, кстати, возникло предположение, что случившееся вчера – месть за ту аварию, в которую Казуки с другом попали, но старший не воспринял всерьез… Двери лифта открылись на первом этаже, но Бё, прежде чем выйти, замешкался на секунду, во все глаза уставившись на Натсу. - Говорит, что слишком давно дело было, уж семь лет прошло, - продолжал рассказывать тот, не заметив, что, выйдя из лифта, Бё, вместо того чтобы идти к выходу, остановился и впервые за все время внимательно слушал. – Да и заявление родители того мальчика забрали… Казуки много рассказывал о себе, охотно делился любой информацией, и Бё по праву считал, что знает о нем абсолютно все. Но никогда Казуки не говорил о таком событии в своей жизни, как дорожно-транспортное происшествие – за все время ни разу словом не обмолвился. - Какая еще авария? – перебил молодого полицейского Бё. - А вы не знали? – удивился Натсу. - Если я спрашиваю, значит, не знал, - вздохнул Бё. Он в принципе не очень любил людей, а этот Натсу успел утомить его за несколько минут беседы. - В старших классах Казуки и его друг – Юуто его звали, тоже очень популярный в школе был – ехали на машине и сбили мальчика, - охотно поделился Натсу. – Вот я и подумал о том, что теперь сбили Казуки, и это как-то связано. Но, наверное, все же ошибся. Дело тогда закрыли, потому что вроде как заявление забрали, уж не знаю почему. Да и за рулем на самом деле был не Казуки. - Казуки не умеет водить машину, - ответил на это Бё. - Ну тогда тем более, - развел руками Натсу. – Старший мне сказал придумать решение попроще. Натсу снова улыбнулся, неизвестно в какой по счету раз. - Звоните, если вспомните что, - махнул он на прощание рукой. Как раз в этот момент снова подъехал лифт, и он шагнул в его кабину. - А что тот мальчик? – будто опомнившись, спросил Бё. - Какой мальчик? - Которого сбил приятель Казуки. Он погиб? - Вроде нет, насколько я помню, - пожал плечами Натсу. – Но, если не ошибаюсь, он… Договорить Натсу не успел – двери лифта закрылись. Полсекунды Бё постоял на месте, а после развернулся и направился на улицу. "Отличный день", - мрачно подумал он. – "Что еще я сегодня узнаю?" * Хотя до ночи было еще далеко, Бё решил, что с него хватит прогулок по Нахе, и, выбрав гостиницу поприличней, отправился отдыхать. Свободные номера остались только двухместные, но Бё был не в настроении перебирать и выбирать, потому попросил самый лучший и заплатил за три дня вперед. Он думал, что не сможет уснуть, что неживое лицо Казуки и кадры страшного видео будут преследовать его даже во сне. Но уже в душе его разморило, и стоило Бё добрести до одной из двух кроватей, как он мгновенно провалился в сон без сновидений. На следующее утро проснулся он непривычно рано и долго задумчиво изучал потолок над головой, прежде чем подняться. Бё размышлял, что ему теперь делать. Возвращаться в Токио было как-то негоже – другого определения такому поступку Бё подобрать не мог. Казуки лежал в местной больнице, зависнув между жизнью и смертью. В любой момент он мог прийти в себя, или, наоборот, его состояние могло ухудшиться. Даже в мыслях Бё решил не думать о возможном, печальном исходе. Бё был самым близким человеком ветреного Казуки, единственным другом, да и, скорей всего, единственным любовником, продержавшимся так долго. "Уезжать нельзя", - сделал вывод Бё. Но что ему делать, если он останется в Нахе, Бё тоже не представлял. Сидеть под дверью палаты было глупо. Представив себя, ссутуленного и печального, коротающего дни и ночи в больничном коридоре, Бё поморщился. Картинка в его голове напомнила кадр дешевой мелодрамы. Но куда еще себя деть в Нахе, где он никого не знал и где ему решительно нечем было заняться, Бё не представлял. "Я останусь и рехнусь в этом дрянном городишке", - сделал вывод Бё и наконец соизволил оторвать себя от постели. Так и не придумав, чем себя занять, Бё решил начать с полезного – арендовать машину. К общественному транспорту у Бё была устойчивая неприязнь, а ездить на такси он не любил по ряду причин: начиная с общительных таксистов, заканчивая не всегда чистым салоном автомобиля. По этому поводу когда-то давно Казуки высмеял его и обозвал чистоплюем, сказав, что салоны автомобилей такси как правило чище, чем у рядовых обывателей, да и таксисты обычно ведут себя вежливо, но Бё все равно остался при своем мнении – своя машина, пусть даже арендованная, в разы лучше. Девушка в прокате строила Бё глазки, и когда он переводил на нее взгляд, то ли кокетничая, то ли действительно стыдливо опускала ресницы. Бё редко имел дело с женщинами и в их уловках разбирался плохо. Впрочем, на девушку и ее заигрывания ему было плевать. - Например, вот неплохая машина, - девушка подвинула ему каталог и указала наманикюренным пальчиком на фото. Бё передернуло – на картинке был черный Ниссан Сентра, точно такой, как он видел накануне на видео. - Много у вас таких машин? – спросил он. - Каких таких? – удивилась девушка. - Черных Сентра. - Ну… - растерялась от такого вопроса сотрудница автопроката. - Порядка двадцати – двадцати пяти, я думаю. А что? "Ничего", - мысленно огрызнулся Бё. Полицейский был прав, искать Ниссан Сентра в городе, где только в первом попавшемся прокате было два десятка подобных машин, любую из которых мог арендовать злоумышленник, смысла не имело. - Я бы хотел что-то поприличней, - вынес свой вердикт он. Бё любил машины, и любил он именно приличные автомобили, благо, родительские деньги позволяли ему такую любовь. В Токио из приличных у него был Мазерати, в свое время вызвавший у Казуки приступ хохота. - Более пижонскую машину сложно себе представить, - заявил он, но Бё было плевать, что о его автомобиле думает человек, который ни черта не смыслит в хороших машинах. Еще у Бё был большой внедорожник, купленный в результате непонятного порыва, так как настолько большая машина редко выезжающему за пределы города Бё была вовсе не нужна. А в последнее время Бё загорелся желанием купить что-то стильное, и остановил свой выбор на Ягуаре. - Чокнуться можно, Бё! Ну на хрена тебе еще и третья машина? – поражался Казуки. – Ты же за руль садишься даже не каждый день! - А на хрена тебе четвертая гитара, если ты уже полгода нигде не играешь? – парировал Бё. - Гитара – это мое хобби, - ничуть не обиделся на его слова Казуки. - А машины – мое, - отрезал Бё. В автопрокате Нахи арендовать что-то приличное не получилось, потому как выбор в принципе был невелик. В итоге Бё остановился на относительно новой белой Тойоте и арендовал ее опять же на три дня. Бё очень хотелось верить, что за это время Казуки станет лучше и вопрос пребывания в Нахе будет решен. Получив в свое распоряжение автомобиль, Бё отправился в больницу. Умом он понимал, что делать там нечего – если бы что-то случилось, ему позвонили бы, но и выбирать особо не приходилось. Бё плохо представлял, какие в Нахе могут быть достопримечательности, чтобы устраивать себе экскурсии, будто он в отпуске, а бесцельно гулять по дождливому городу было вовсе бессмысленно. Однако в больнице Бё ждал сюрприз. На высокого парня с недовольной физиономией, подпиравшего плечом стену возле палаты Казуки, Бё сперва не обратил внимания – мало ли посетителей и вообще посторонних людей могло быть в больнице? Заходить в палату к Казуки Бё не собирался, так как в прошлый раз ему четко дали понять, что даже для родственников такие визиты допускаются в виде исключения. Поэтому Бё решил отыскать врача, справиться о здоровье пациента, а после этого отправиться восвояси. Куда именно, Бё пока не знал. Лечащего врача на месте не оказалось, он был то ли на обходе, то ли в каких-то иных делах-заботах, потому Бё довольствовался общением с медсестрой, которую подловил прямо в коридоре и от которой услышал то, что и ожидал: никаких перемен в состоянии Казуки не наблюдалось. Все это время незнакомый парень украдкой косился в его сторону, и когда Бё, попрощавшись с сестрой, направился к выходу из отделения, вдруг преградил ему дорогу. - Тебя-то мне и надо, - не сулившим ничего хорошего тоном произнес он и уставился на Бё с высоты своего роста – Бё пришлось немного запрокинуть голову. Незнакомец выглядел неинтересно и вполне заурядно – как самый обыкновенный неудачник, каких Бё регулярно видел в своем клубе. "Делаю ставку, что передо мной еще один бездарный музыкант", - подумалось ему. Кроме выдающегося роста в этом парне не было ничего примечательного: волосы средней длины до плеч, некогда покрашенные в каштановый, уже давно требовали новой покраски, да и стрижки тоже. Глаза казались большими на худом осунувшемся лице, а серые тени под ними придавали молодому человеку больной вид. Одет он был просто, в изрядно поношенные джинсы и такую же потертую кожаную куртку, а видавшие виды, не слишком чистые кеды дополняли образ человека, которому явно наплевать, как он выглядит. За секунду оценив стоящего перед ним парня, Бё почувствовал нечто среднее между брезгливостью и неприязнью. - Мы не знакомы, - равнодушно произнес он и хотел было обойти незнакомца, но тот сделал шаг в сторону, опять преграждая Бё путь. - У Казуки нет братьев, - заявил он. – Ни родных, ни двоюродных – никаких. Уж кому, как не мне, это знать. Ты кто такой? Вопрос прозвучал с вызовом, но неожиданно Бё вместо того, чтобы возмутиться, почувствовал, как ему становится смешно. И если до этого он остро хотел послать незнакомца, не стесняясь в выражениях, то теперь решил не делать этого. - Меня зовут Бё. Я его лучшая половина, - фальшиво улыбнулся он. - Чего? – растерялся парень. - Казуки спит под моим одеялом и жрет супы, которые я готовлю, - продолжал веселиться Бё. – А вот откуда ты взялся, мне непонятно. Выражение лица незнакомца почти неуловимо изменилось, в глазах промелькнула не совсем понятная Бё тень. - Вот как, - негромко произнес он. – Казуки про тебя не рассказывал. - Про тебя тоже, - отрезал Бё и уже решительней обошел парня, чтобы направиться по коридору к выходу. Он надеялся, что тот отстанет, но в последнее время Бё хронически не везло: на месте незнакомец топтался в растерянности несколько секунд, а потом Бё услышал шаги за спиной. - Подожди, - окликнул он и, обгоняя Бё, заглянул ему в лицо. – Как он? И так как Бё промолчал и даже взглядом его не удостоил, продолжая идти вперед, добавил: - Меня к нему не пустили, сказали, что не положено, и рассказывать тоже ничего не стали. Сказали, что пациентов обсуждают только с родственниками. - Правильно сказали, - согласился Бё и, проигнорировав лифт, направился к лестнице. - Слышишь, мудак, тебе что, ответить сложно?! – неожиданно вышел из себя парень и, легко перешагнув через две ступеньки, снова преградил Бё дорогу. Теперь их глаза оказались на одном уровне, и Бё смерил незнакомца долгим недовольным взглядом. "Меня бесят абсолютно все жители этого города", - пришел к выводу Бё. - Я даже не знаю, кто ты такой, - ответил он. – Какого хрена мне с тобой разговаривать? Бё заметил, что парень на секунду сжал зубы от гнева, но с явным усилием взял себя в руки. - Меня зовут Ю, - после секундой паузы выдал он. – Я – друг Казуки. Мы в одном классе учились. - Так бы сразу, Ю, друг Казуки, - отчеканил Бё. – Он в тяжелом состоянии, у него до хрена всего сломано и столько же отбито. Врачи не знают, когда он очнется и очнется ли вообще. А теперь свали с дороги. В ту же минуту Бё понял, что погорячился, разговаривая так грубо. Вся спесь слетела с лица приятеля Казуки, в глазах отразилось неверие, а после промелькнул неподдельный страх. - Как – не очнется? - слабо произнес он, и Бё показалось, что Ю даже стал чуть ниже ростом. - Они верят в лучшее, - со вздохом и уже мягче ответил Бё. – Поправится Казуки, никуда не денется. Так что дай мне пройти. Просьбу Ю не услышал, как, похоже, и остальные слова. - Черт, я и подумать не мог, - пробормотал он и выглядел при этом очень жалко. – Когда он домой не вернулся, я и не думал… Что именно он не думал, Ю не договорил, уставившись прямо перед собой невидящими глазами. Но теперь разговором заинтересовался Бё. - Так-так, - произнес он и скрестил руки на груди. – Что значит – домой? Казуки у тебя жил все эти дни? Ю медленно кивнул и перевел на Бё странный взгляд. - А своей лучшей половине не сказал, что ли? – не без язвительности произнес он. - Значит, у тебя должны быть его вещи, - пропустил мимо ушей вопрос Бё. – Его телефон и нетбук. - Допустим, - словно повторяя за Бё, Ю тоже скрестил руки на груди. - Отлично. Сейчас поедем к тебе, и ты мне все отдашь. - С чего бы вдруг? – чуть насмешливо поднял брови Ю. – Я тебя первый раз вижу. Может, ты наврал все? Казуки не упоминал, что у него кто-то есть. - А действительно, на хрен оно мне надо, - согласился Бё. – Это полиции нужен его телефон и прочее барахло. Сообщу просто, что узнал, где жил Казуки. Пусть они сами забирают у тебя все его имущество. Бё говорил вполне серьезно – он и правда не видел смысла самостоятельно разбираться в делах Казуки, когда существовала полиция, которой за это платят зарплату. Чего он не ожидал, так это того, что Ю при упоминании органов правопорядка изменится в лице. - Не надо полицию, - пробормотал он. – Давай я лучше отдам тебе все, а ты дальше сам разбирайся. Бё окинул его с головы до ног демонстративно насмешливым взглядом и про себя сделал еще одну ставку, что перед ним не только музыкант и неудачник, но еще и мелкий преступник – объяснить иначе нежелание общаться с полицией он не мог. В то, что бледная оглобля перед ним совершил какие-то серьезные преступления, Бё почему-то не верилось. - Я завязал, понял? – огрызнулся упомянутый "оглобля", оправдывая подозрения Бё. – Но с полицией все равно не хочу связываться. Тебе нужны вещи Казуки или как? Будь Бё сейчас в Токио, он пожелал бы Ю всего хорошего и позвонил бы в полицию, чтобы сообщить, где жил Казуки в последние дни до происшествия и где теперь следует искать его вещи. Но здесь, в Нахе, быть может, потому что ему все равно нечем было заняться, или по каким-то иным не совсем понятным даже самому Бё причинам, после двухсекундного раздумья он пожал плечами и кивнул: - Хорошо, поехали. Где ты живешь? * Своей машины у приятеля Казуки вполне ожидаемо не оказалось, потому Бё был вынужден предложить его подвезти. Всю дорогу Ю молчал, и чем дольше они ехали, тем мрачней становилось выражение его лица. Бё тоже не стремился разговаривать и радовался про себя, что к нему не пристают с расспросами, тем более что ехать пришлось долго. Украдкой Бё наблюдал за своим пассажиром, как тот кусает губы, несильно сжимая и разжимая кулаки. Невольно Бё отметил, что кисти рук с длинными пальцами у того были не слишком ухоженными, но определенно красивыми. Бё еще раз утвердился во мнении, что перед ним музыкант. Ю жил на пятнадцатом этаже многоэтажки в обыкновенном окраинном районе. Открыв дверь и сделав приглашающий жест, он пропустил Бё вперед. - Можешь не разуваться, у меня не слишком чисто, - бросил он, на что Бё усмехнулся. - Я бы сказал, что у тебя слишком грязно. Квартирка выглядела жалко. Она была однокомнатной, совсем крохотной и действительно давно не прибранной. Из мебели здесь имелся кухонный стол, шкаф и кресло с потертой обивкой. Пол, как показалось Бё, следовало подмести и помыть пару недель назад, окна тоже не поражали чистотой. На полу возле кресла красовалась банка, полная окурков, в раковине ждала своего часа немытая посуда, тут и там были разбросаны вещи, некоторые из которых принадлежали Казуки, как сразу понял Бё. "Не квартира, а памятник просранной жизни человеческой", - устало подумал он. Примерно такую картину Бё и ожидал увидеть. Единственное, что выделялось ярким пятном в унылом интерьере, это красная бас-гитара на подставке у окна, которая попала сюда как будто из другой реальности. "Музыкант-неудачник, как я и думал", - поздравил себя с проницательностью Бё. – "Скорей всего, еще и наркоман, оттуда и нежелание общаться с полицией". Телефон Казуки Бё увидел сразу же – на кухонном столе. Нетбук со знакомой царапиной, появившейся, когда Казуки упустил компьютер на пол, но каким-то чудом не разбил, - рядом, прямо на полу. - Телефон у него разрядился еще позавчера, а зарядку он не взял, - сообщил Ю, когда Бё взял трубку и покрутил в руках. - Я даже не удивляюсь, - ответил он. – Это в духе Казуки. Бросив взгляд в окно, Бё увидел, что за рядами одинаковых многоэтажек открывается вид на море, и вспомнил, как полицейский говорил ему, что машина сбила Казуки в районе недалеко от порта. Теперь было понятно, как Казуки там оказался – очевидно, происшествие имело место рядом с домом его одноклассника. Посмотрев еще раз по сторонам, Бё подумал о том, что в такой крохотной квартире два человека могут расположиться и спать разве что в обнимку, и это навело Бё на мысль, что Ю, вероятно, был Казуки не просто другом. Впрочем, удивляться тут было нечему – тот всегда был склонен к чрезмерной любвеобильности. "Казуки, Казуки…" – невольно Бё покачал головой и теперь поглядел уже на хозяина квартиры, который опустился в единственное кресло и вытянул вперед ноги. – "Я все понимаю, но был о тебе лучшего мнения". Как можно позариться на тощую бледность, сидевшую рядом и смотревшую на него тусклыми глазами, Бё не понимал. Ю снял с себя куртку и выглядел теперь еще более жалко: тонкий светлый свитер не скрывал его худобу, и Бё не сомневался, что Ю такой тощий не от хорошей жизни. - Тебе на работу не надо? – зачем-то спросил его Бё, неожиданно даже для себя вспомнив, что в этот момент был самый разгар рабочего дня. - Не надо. Меня уволили на прошлой неделе. - Это ж за какие подвиги? - Я перестал туда ходить, - усмехнулся Ю и посмотрел на Бё с вызовом. – Казуки неожиданно приехал. Из квартиры мы почти не выходили. Бё чуть насмешливо поднял брови. Приятель Казуки явно пытался спровоцировать его, заставить ревновать, не зная, что Бё было глубоко плевать на похождения Казуки и его члена. Вместо того чтобы возмутиться или ответить как-то иначе, он только хмыкнул. - Будь добр, собери вещи Казуки. Я не хочу задерживаться надолго. - Тебе надо, ты и собирай, - передернул плечами Ю. – Или что, не отличишь его вещи от моих? - Как-то не хочется рыться в этой помойке, - парировал Бё и хотел добавить еще пару язвительных реплик, когда Ю неожиданно прищурился и подался вперед, упираясь локтями на собственные колени. - Я вдруг подумал: а зачем полиции вещи Казуки? Я так понял, его машина сбила. На хрена им его телефон и все остальное? "Лучше не думай", - очень хотелось посоветовать Бё, но сообразив, что если начнет препираться, то до вечера не уйдет из этой унылой квартиры, он ответил честно: - Казуки не случайно сбила машина, полиция считает, что его пытались убить. Вот и хотят понять, за что. Не без удовольствия Бё увидел, как в неверии распахиваются глаза Ю. Производить впечатление Бё всегда нравилось, даже если в этом не было непосредственно его заслуги. - Убить? – тихо произнес Ю. – Что за бред? Кому это могло понадобиться? Бё не особо хотел объяснять, он вообще всю жизнь придерживался мнения, что молчание – золото, но в этот раз ответил, не задумавшись и выдав даже не рабочую версию полицейских. - Полиция полагает, что это месть. В свое время Казуки с приятелем кого-то сбили, и вот теперь вроде как пришла очередь самого Казуки. Но это только версия. Так ты будешь собирать вещи или что?.. Договорить Бё не успел, осекшись: Ю неожиданно вскочил на ноги и уставился на Бё так, словно тот явил ему невиданную истину. - Ты… Ты серьезно? – спросил он странно изменившимся голосом. - Это просто их предположение, - устало возвел глаза к потолку Бё. – Какое тебе дело вообще… И вдруг перед ним как яркой вспышкой мелькнуло воспоминание. "В старших классах Казуки и его друг, Юуто его звали, ехали на машине и сбили мальчика…" – сказал Натсу, и только теперь Бё осенило догадкой. - Ю, - произнес он. – Или Юуто? Это ты был за рулем того автомобиля? Юуто сглотнул и на мгновение отвел глаза. - Если эта ситуация… Если на Казуки напали, и это не было несчастным случаем, полиции лучше не знать. Лучше не отдавать им ни телефон, ни компьютер Казуки, - огорошил он Бё, который пару раз растерянно моргнул, гадая, ослышался он или этот Ю – чокнутый. - Что означает "полиции лучше не знать"? – холодно спросил он. – Тебя в детстве, часом, не роняли? - Ты не понимаешь, - Юуто сделал резкий шаг в сторону Бё, и тому показалось, что тот сейчас схватит его за руку, потому на всякий случай отшатнулся. – Нельзя допустить, чтобы кто-то начал копаться в том старом деле. "А то что?" – чуть было ни спросил Бё, но вовремя решил, что с него хватит болтовни с невменяемым приятелем Казуки. - Я и правда не понимаю, - согласился он. – Сейчас я забираю вещи, уезжаю и сам решаю, как быть дальше. Был рад знакомству. Выражение лица Ю Бё не понравилось – в его глазах отразилась неясная решимость, и Бё показалось, что если он не согласится по-хорошему с идиотской идеей спрятать от полиции вещи Казуки, его попытаются заставить. - Если ты хоть что-то чувствуешь к Казуки, ты не станешь этого делать, - медленно произнес Ю. Вероятно он ждал, что Бё ответит что-нибудь или спросит, но Бё предпочел промолчать, и потому Ю, несколько секунд поколебавшись, спросил сам: - Он ничего тебе не рассказывал о том происшествии? - Нет, - пожал плечами Бё. – Я впервые услышал об этом вчера. Юуто колебался, говорить дальше или нет, и когда Бё решил было, что ему это осточертело и он уходит, тот неожиданно выдал: - В ту ночь за рулем был не я, а Казуки. Бё сам не знал, какого поворота ожидал в этом разговоре, но точно не такого. - Не смеши меня, - холодно произнес он. – У Казуки даже прав водительских нет. - Конечно, нет, - с нажимом произнес Ю. – Мы вместе экзамен сдавали: я сдал, а он провалился. А еще он был пьяный в жопу. Представляешь? Без прав, пьяный, за рулем – уже проблема. А тут еще и человека сбил. Бё, который до недавнего времени считал, что его ничем нельзя удивить, почувствовал, что голова идет кругом. - Почему тогда полиция считает, что за рулем был ты? - Потому что мы так сказали, - Ю смотрел, не моргая, на Бё и говорил так серьезно, что тот сразу ему поверил. – Мы испугались, не остановились и поехали дальше, но потом… Договорить Юуто не успел, потому что в дверь позвонили, и тот вздрогнул от неожиданности. - Открывать будешь? – поинтересовался Бё, когда прошло две секунды, а Ю не сдвинулся с места. Тот в ответ, словно опомнившись, кивнул и шагнул к двери. - Добрый день, полиция, - услышал Бё, едва Ю открыл. – Нам нужен Тодако Исаму. - Это я, - ответил Юуто, а Бё за его спиной шумно выдохнул, сразу сообразив, что случилось. Наверняка полиция нашла тех одноклассников, которых упомянул Бё, и они сориентировали, где еще мог жить Казуки – упомянули имя друга, о котором Бё не слышал. Либо же просто решили проверить всех возможных друзей Казуки, желая найти того, у которого тот остановился, и в итоге нашли искомого. Полицейский за дверью объяснял, что была получена информация о том, что Казуки Сатоо жил в квартире Юуто, и что у пришедших полицейских имеется распоряжение забрать его личные вещи. Еще не пришедший в себя от слов Юуто Бё бездумно сунул телефон Казуки в карман куртки – до этого момента он все еще держал его в руках. Юуто, дослушав до конца, посторонился, пропуская незваных гостей в дом, и украдкой бросил на Бё несчастный взгляд. Тот никак не отреагировал. - Коджима-сан, и вы тут, - удивился один из полицейских, в котором Бё узнал Натсу. - Да, - ответил Бё. – Тоже хотел забрать вещи Казуки, чтобы передать их вам. Мы встретились сегодня в больнице. На последних словах он посмотрел на Юуто, и тот кивнул, подтверждая эти слова. Вся процедура заняла всего несколько минут: теперь Юуто не выпендривался и быстро указал, какие вещи принадлежали Казуки. Когда один из двоих полицейских указал на нетбук и спросил, чей он, Юуто немного напряженно ответил, что его. Бё про себя подумал, что актер из дружка Казуки был никудышный. - А у Сатоо-сан был компьютер или планшет? – полицейский вопросительно поглядел на Бё, и тот, скрипнув от досады зубами, подыграл Юуто: - Казуки – не любитель девайсов. - А его телефон? Было предположение, что он оставил его дома. - Я не знаю, не видел, - развел руками Юуто. На этом полицейские попрощались, забрав вещи Казуки, которые вряд ли чем-то могли помочь следствию. Когда Юуто закрыл за гостями дверь и вернулся в комнату, вид он имел несчастный и как будто побитый. Глядя на него, Бё испытывал растущую злость. Он уже десять раз успел проклясть себя за то, что согласился на эту авантюру. Всю свою жизнь Бё свято верил, что он здравомыслящий рассудительный человек, однако эта выходка свела на нет всю уверенность в этом утверждении. Так глупо Бё еще никогда не поступал, и когда запоздало пришла мысль о том, что при желании полиция и так получит информацию о всех звонках Казуки, как входящих, так и исходящих, рассердился и на себя, и на Юуто еще сильней. - Я сам не знаю, какого хрена согласился на это, но уже обо всем жалею, - зло процедил он. – И сейчас ты мне подробно и в деталях расскажешь, что произошло с вами двоими, и почему мы сейчас нарушили закон, помешав следствию. Юуто ответил не сразу. Он вытащил из кармана джинсов помятую пачку сигарет и дешевую зажигалку, но прикурить смог не сразу: Бё заметил, что у него чуть-чуть подрагивают руки. - Я уже и так все рассказал, - тихо произнес Юуто и отвернулся к окну. Глядя на его ссутуленные плечи, на дым от сигареты, потянувшийся в воздухе, Бё вдруг подумал, что этот человек ему не врет. Просто поверил, хотя объективных причин для этого не было. - Мы веселились, катались по городу, Казуки напился и попросился за руль. Я знал, что у него нет прав, но тогда мне было по фиг. - А ты, можно подумать, не напился? – усмехнулся Бё, который не понаслышке знал, как веселятся подростки и до каких чертей могут набраться, если есть возможность. - Я – нет. У меня было воспаление легких с осложнениями, только из больницы вышел. В тот вечер я сделал пару глотков за компанию, а Казуки влил в себя треть бутылки. Бутылки текилы. - Потом сел за руль и сбил человека, - продолжил Бё и непроизвольно потянул ворот куртки. В маленькой квартире было душно. - Да, все так, - кивнул, не оборачиваясь, Юуто и, прежде чем продолжить, сделал затяжку. – Тогда мы решили, что скажем всем, будто это я был за рулем – трезвый и с водительскими правами. Тот парень… Он переходил дорогу в неположенном месте. - Мы решили, - повторил за ним Бё и невесело усмехнулся. – Скажи уж прямо: ты взял на себя его вину. Ю даже плечом не повел, вообще никак не отреагировал на услышанные слова. - А теперь кто-то мог узнать, что за рулем был Казуки, и решил отомстить – тоже переехать его машиной, - подытожил Бё. – Просто прекрасно. Но даже если это не так, полиция может начать копать в этом направлении и докопаться до правды. "И будет Казуки хреново", - про себя закончил Бё. Он не знал, какой срок исковой давности за подобные преступления, но полагал, что долгий. Скорей всего, неприятности грозили Казуки не меньше, чем семь лет назад, когда все это случилось. Юуто опять не ответил, он продолжал курить, стоя к нему спиной. А Бё подумал о том, что любви не существует – он всегда в это верил. Если человек думает, что по уши влюблен, он просто заблуждается. Но, глядя в этот момент на друга Казуки, Бё спросил себя: как же сильно нужно любить человека, чтобы пойти ради него на такое? Чтобы взять на себя вину в настолько серьезном преступлении?