По ту сторону лжи

Проснувшись, Бё не сразу понял, что его разбудило, и несколько секунд пялился в потолок, пытаясь вспомнить, где он и какой сегодня день. Голова трещала, во рту пересохло, а взгляд не удавалось сфокусировать. За всеми этими яркими эмоциями Бё не сразу осознал, что тишину отельного номера разрывают трели его мобильного. Телефон нашелся рядом, но почему-то на полу. Свесившись с кровати и шаря рукой по жесткому ковролину, Бё почувствовал подкатывающую тошноту и подумал, что если бы было чем, его бы обязательно вырвало. - Слушаю, - хрипло произнес он в трубку, успевая отметить, что номер, высветившийся на дисплее, был ему незнаком. - Как самочувствие? – с веселыми нотками в голосе поинтересовался смутно узнаваемый голос в трубке. - Лучше всех, - не слишком любезно ответил Бё. – А ты кто? - Это Манабу, - ответили ему. – Мне твой номер Ю дал. Ты вчера в моей машине кошелек оставил. Выронил, наверное. Услышав это, Бё от души выругался, а Манабу негромко рассмеялся. Во время бурной юности Бё часто приходилось напиваться до беспамятства, когда на утро не можешь вспомнить собственное имя, а что еще хуже – не можешь восстановить события прошедшего вечера. Пару раз Бё приходилось просыпаться непонятно с кем. Бывало и такое, что он находил себя непонятно где. Бё никогда не чувствовал мук стыда по этому поводу, хотя и не сомневался, что причины для них зачастую существовали. В те времена многие его друзья не знали меры и не умели вовремя остановиться. Позже, то ли просто став старше и скучнее, то ли придя к выводу, что страдания от похмелья не стоят пережитых накануне радостей, Бё взял за правило себя контролировать и не напиваться так, будто наливают в последний раз. Вчерашний день не был исключением, и Бё отлично помнил все до мельчайших подробностей, пускай и пытался произвести на своих новых приятелей иное впечатление. Наверняка, Манабу думал, что Бё даже не узнает его самого. - Я надеюсь, ты помнишь, кто я такой, - оправдал его ожидания Манабу. – А то когда я приехал, вы трое уже были праздничные. - Да ладно, помню, конечно, - уныло ответил Бё: изображать страдание в голосе ему не пришлось, потому как чувствовал он себя действительно погано. – А вот как в отель добрался, и что там за машина с кошельком – не очень. Даже в паршивом состоянии Бё умудрялся вдохновенно врать, и Манабу ему верил. - Я вчера был единственным трезвым и развез вас по домам, - объяснил он. – А уже когда сам до дома добрался, обнаружил твой кошелек, но подумал, что звонить сразу не имело смысла. - Правильно подумал, - согласился Бё. – Как мне забрать его? - Приезжай ко мне, - снова он получил ожидаемый ответ. – Я дома работаю целый день, так что можно в любое время. У тебя хотя бы деньги на дорогу есть? - Есть. Хомяк запасливый – у меня не все в кошельке, - вымученно протянул Бё, и Манабу, вежливую улыбку которого он мог представить, даже не видя его воочию, продиктовал адрес. Бё заверил его, что приедет, как только соберет себя в кучу. Сбросив вызов и покрутив телефон в руках, Бё поздравил себя с тем, что на ходу да еще и с пьяных глаз придуманный план все же сработал. Сегодня Бё попадет домой к Манабу, а если особенно повезет, познакомится с его ослепительно красивой девушкой и любимой музой. Только сперва следовало действительно прийти в чувства. После горячего душа и литра выпитой воды ему стало легче, и, уже сидя в холле гостиницы и маленькими глоточками потягивая кофе, Бё анализировал прошедший вечер и думал о том, какие выводы он мог сделать. К собственной досаде он приходил к умозаключению, что вчерашний день был потрачен впустую, ничего полезного он не выведал, и если бы не сработавший маневр с якобы потерянным кошельком, впору было бы признавать, что он снова в тупике. Сказать, что все пошло не по плану, Бё не мог. Напротив, вечер начинался как нельзя лучше: втроем с Юуто и Руи они завалились в средней паршивости бар, где, болтая на околовсяческие темы, быстро и дружно напились. Тогда Бё аккуратно повернул разговор в нужное русло, заговорив о Казуки, которому врачи не пророчили ничего хорошего. - Специально пытались сбить? – протянул Руи, повышая голос, когда Бё поделился с ним истинным положением вещей. – Да ну, кому это нужно?.. Глаза Руи пьяно блестели, и Бё, приняв самую расслабленную позу и изображая, что сам уже готов, махнул рукой и скорчил несчастную мину. - Полиция думает, что это месть за ту старую историю, когда Казуки сбил человека… Видимо, Руи был не так пьян, как казалось, потому что прежде чем что-либо ответить, он украдкой поглядел на Юуто, но тот только головой покачал. - Он все знает, - ответил тот на незаданный вопрос и тут же добавил: - Ему Казуки сам рассказал. - Знаю, - подтвердил Бё и сделал глоток пива. - Все равно бред, - упрямо ответил Руи. – Столько лет прошло. За что мстить-то? Да и не умер тогда никто… - Человека покалечили, - напомнил ему Юуто. - Все равно, - не согласился с ним Руи. – Чего теперь-то мстить? Это надо было делать тогда, пять лет назад… - Семь. - Семь? Что, уже семь лет прошло, как мы школу закончили? – неподдельно удивился Руи, но Бё, почувствовав, что нужная ниточка беседы может оборваться, перебил его: - Может, тот, кто мстил, только сейчас узнал правду, - вкрадчиво произнес он, чтобы до Руи дошел смысл. - Откуда? – опять искренне, как показалось Бё, поразился тот. – Никто ж, кроме нас… Ну, теперь еще и тебя, не знает. - А ты никому не раззвенел? – строго спросил Юуто, глядя прямо на Руи через стол, и Бё в этот момент почудилось, что тот тоже был далеко не так пьян, как могло показаться со стороны. - Ты что! – возмутился Руи. - Я – могила, ты ж знаешь… Да и вообще я за все это время о той истории не вспоминал даже. Меня как бы и не спрашивал никто… Как ты себе это представляешь? "Эй, Руи, а ты не в курсе, случайно, а правда за рулем был Ю, а не Казуки?.." Руи глуповато рассмеялся, Юуто окинул его невеселым взглядом, а Бё подумал о том, что слова Руи звучали правдиво, и, быть может, он и правда никогда никому не рассказывал. Вот только как выяснить это наверняка, Бё понятия не имел. Дальше старые друзья пустились в школьные воспоминания, в частности, постоянно упоминая Казуки, который был инициатором всех их развлечений и приключений. Бё, слушая, гадал, откуда только у Казуки такая склонность к разрушению: за этот вечер он пришел к выводу, что в злополучной элитной школе не осталось ни единого человека, над которым Казуки не подшутил бы. И шутки эти не всегда были безобидными. Ближе к ночи, когда уже пора было расходиться, набравшиеся в стельку и ударившиеся в ностальгию Руи и Юуто не придумали ничего лучше, как позвонить Манабу и пригласить его выпить за здоровье Казуки. Бё, остававшийся самым трезвым, был уверен, что идея эта глупая, но возражать, конечно, не стал. Он уже не ждал от этого вечера ничего полезного, и когда забрезжила смутная надежда познакомиться с еще одним потенциальным подозреваемым, про себя порадовался. - Манабу, ну почему не-ет?.. – тянул в трубку Руи, когда их бывший одноклассник вполне ожидаемо послал подальше пьяных друзей. – Мы тут с Бё. Бё – классный чувак, он друг Казуки. А ты знаешь, что Казуки задавили… Задавили в больнице. Ой, нет, задавили, а уже потом больница… Из сумбурного бреда, который нес заплетающимся языком Руи, Манабу вряд ли мог вынести что-то полезное, но к удивлению Бё все же приехал. Пить он не стал, только окинул веселым взглядом всю компанию, посидел с ними за один столом для приличия и предложил всех развести по домам. И хотя идея не была воспринята с энтузиазмом, вопрос разрешился сам собой: бар закрывался, а искать новое место для продолжения праздника было поздно, тем более, завтра предстоял рабочий день. - Что там с Казуки? – спросил Манабу, когда они уже были в машине. Рядом с ним на переднем сидении уселся Руи, а Бё сел позади слева, и теперь в полумраке автомобильного салона, разгоняемого только светом городских огней, ему было отлично видно водителя. Манабу был объективно хорош собой, хотя Бё такой типаж не импонировал. У него были длинные волосы, высокие скулы и тонкие запястья. Бё подумал о том, что со своей девушкой вместе они должны неплохо смотреться. К тому же, от взгляда Бё не укрылись некоторые детали: у Манабу были дорогие швейцарские часы, циферблат которых поблескивал, когда он крутил руль, дорогой стильный пиджак и дорогая Мазда последней модели. Смотреть на богатых да к тому же стильных людей, будь то мужчины или женщины, Бё всегда доставляло своеобразное эстетическое удовольствие, и пускай сам по себе Манабу не произвел на него острого впечатления, то, как он себя подавал, Бё определенно нравилось. "Теперь понятно, почему крыса положила на него глаз", - сделал вывод Бё и напомнил себе, что надо все же выяснить имя девушки, чтобы не обозвать ее вслух случайно и не попасть так впросак. - Казуки сбила машина, - Бё опередил с ответом остальных присутствующих. Его язык тоже заплетался, чему Бё был только рад – для пользы дела не следовало выглядеть трезвее остальных. - Это я уже понял, - кивнул Манабу, не отводя глаз от дороги. – Как его состояние? - Ну конечно, все будет хорошо! Манабу, что за вопрос? – возмутился Руи и хотел по-дружески толкнуть Манабу в плечо, но промахнулся и просто махнул рукой в воздухе. - Понятно. Лучше завтра спрошу, - ответил на это Манабу, и по бесстрастному выражению его лица Бё не мог предположить, о чем тот думал. Тогда же Бё посетила идея, как можно еще раз встретиться с Манабу. Незаметно вытащив кошелек из кармана, он достал из него кредитки и часть денег, которая могла ему понадобиться, и обронил его на пол. Единственный, кто мог это заметить, был сидящий рядом Юуто, но под конец вечера развезло уже и его, потому Бё не опасался, что тот как-то помешает задуманному. - Я тебе позвоню, - Юуто, которого высаживали первым, доверительно сообщил Бё на прощание и вдруг стиснул его в объятиях, шмыгнув на ухо заложенным носом. Только потому, что Бё не ожидал такого порыва, он не успел послать Юуто куда подальше, а через секунду тот уже покинул автомобиль. Следом они поехали к гостинице, где Бё, попрощавшись с Руи и Манабу, поплелся в свой номер, думая о том, что утро начнет со звонка Юуто, попросит у него номер телефона Манабу и, ссылаясь на потерянный бумажник, попросит новой встречи. Однако Манабу опередил его, что, в общем-то, было к лучшему. Пускай накануне Бё удалось сохранить ясность ума, на утро чувствовал он себя отвратительно, потому провел в лобби целый час, отпаивая самого себя кофе, пока не пришел к выводу, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы трезво мыслить и попытаться выгадать пользу от встречи с Манабу. Бё надеялся, что ему удастся выяснить что-то полезное у одноклассника Казуки. * Манабу жил в богатом элитном районе – Бё понял это с первого взгляда. Чистота, красота и тишина вокруг вызывали одновременно два чувства: скуку и желание купить здесь квартиру. Заглушив мотор, Бё выбрался из машины и оглядел дом, в котором жил Манабу. Подобные постройки были знакомы Бё: как правило, в них было не много квартир, просторных, светлых и предсказуемо дорогих. - Привет, - открыв дверь, Манабу вежливо улыбнулся и сделал шаг в сторону, пропуская Бё внутрь. – Как здоровье? - Бывало лучше, - ответил Бё, скорчив страдальческую гримасу. На деле все было не так уж плохо, он даже нашел в себе силы сесть за руль, но перед Манабу следовало продолжать игру. Бё искренне верил, что трезвые люди бумажники просто так не теряют. - Кофе будешь? – гостеприимно предложил Манабу, и Бё с готовностью кивнул: - Было бы неплохо. В другой ситуации он не стал бы оставаться в гостях едва знакомого человека, который и угощения предлагает больше из вежливости. Но сейчас, когда столько сил было положено, чтобы хотя бы познакомиться с Манабу, Бё старался сделать все, чтобы тот не выставил его за дверь сразу. - Тогда проходи, - снова ободряюще улыбнулся Манабу и первым направился по коридору в сторону комнат, а Бё, быстро избавившись от обуви, последовал за ним. С первого взгляда что-то в квартире Манабу Бё не понравилось. Сам хозяин дома, даже в домашней обстановке, выглядел хорошо и ухожено. Его волосы были собраны в аккуратный хвост, стильные очки только украшали лицо, а джинсы и свободная футболка были идеально чистыми и определенно новыми – Манабу явно не был тем человеком, который донашивает старье, когда его никто не видит. Это очень импонировало Бё, потому что сам он старался поступать так же, считая, что прилично выглядеть следует в первую очередь для самого себя. На эту тему они нередко спорили с Казуки, который, будучи дома, не слишком заморачивался своим внешним видом. Бё отметил про себя, что с Манабу таких проблем быть не могло. Однако глядя по сторонам, Бё видел, что в самом доме что-то было не в порядке, но понять, что именно, сразу не получилось. - Кофе или чай? – спросил Манабу, делая приглашающий жест, и Бё уселся на один из двух светлых диванов, стоящий ближе к стене в гостиной. - Лучше кофе, - ответил он, и Манабу щелкнул кнопкой электрочайника. Гостиная была просторной и обставленной в кремовых тонах, а эркер и большое окно делали ее светлой и уютной. День снова выдался ясным, и по светло-кофейному ковру тянулись длинные квадраты солнечных пятен. Вся обстановка – и мебель кухонного уголка, расположенного здесь же, и покрашенные стены, и диваны, и невысокий овальный стол со стеклянной столешницей – были в европейском стиле, что немного сбило Бё с толку, и потому он с запозданием понял, что его смутило. "Здесь не слишком чисто, - определил Бё, глядя на светлый ковер. В падающих на него солнечных лучах плясали пылинки. – И весь интерьер, эта мебель… Все это старое". - Я так и не понял, как вас вчера угораздило собраться вместе, - заметил Манабу, поворачиваясь к Бё. Садиться он не спешил, видимо, дожидаясь, пока закипит вода. – Вроде бы Руи и Юуто уже давно не общаются. - Мы с Юуто случайно в больнице познакомились, - хоть здесь не соврал Бё. – Вчера он предложил мне прогуляться, чтобы я не скучал в одиночестве в гостинице. А Руи мы вообще случайно встретили. - Здорово. Я вот редко кого-то встречаю случайно. - Наха – город небольшой, - невозмутимо пожал плечами Бё. – Чего только ни бывает. - А что с Казуки случилось? – не стал развивать эту тему Манабу. – Я вчера так ничего и не понял, если честно. Ну, кроме того, что его машина сбила. - Казуки лежит в реанимации, - ответил Бё. – Врачи ничего не обещают и советуют надеяться. - Надеяться? – рассеянно переспросил Манабу. – Все так плохо? Его реакция была мало похожа на реакцию Руи. Если Руи очень старался изобразить расстроенное выражение лица, то Манабу вел себя, скорее, как Хиро: немного флегматично, но сочувствуя. Видимо, в отличие от Руи, он не считал себя должным выказывать к Казуки теплые чувства, которые давно поостыли за давностью лет. - Состояние тяжелое, но стабильное, так они говорят, - сообщил ему Бё. – Вроде как пока рано говорить, чем дело закончится. Ответить на это Манабу ничего не успел, потому что щелкнул чайник, и он отвернулся, доставая из шкафа банку растворимого кофе. "Вот оно что…" – вдруг осенило Бё, которого уже несколько минут грызла подспудная неясная догадка. Бё вырос в обеспеченной, даже можно сказать, богатой семье. В свое время он тоже жил в элитном районе, и дом его семьи, безусловно, богатый и красивый, приходила убирать домработница. Именно поэтому в каждой комнате, в каждом уголке и щелке всегда было идеально чисто. А квартира Манабу выглядела так, будто хозяева убирали сами: по углам порой оставалась пыль, потому что лень было лишний раз махать тряпкой, какие-то закутки были не прибраны. "Нет ничего особенного в том, что у людей нет домработницы", - сказал сам себе Бё, который тоже предпочитал убирать у себя самостоятельно. Но сразу же и возразил себе: квартира Манабу выглядела иначе, чем его холостятское обиталище – здесь чувствовалась претензия на роскошь, но позволить ее себе хозяева, видимо, не могли. Растворимый кофе при наличии дорогой, пусть и не новой кофеварки, стоявшей рядом, и мебель, которая была в хорошем состоянии, но явно служила уже далеко не первый год, окончательно убедили Бё в том, что дела у Манабу шли не так хорошо, как казалось на первый взгляд по его внешнему лоску. Когда-то давно, когда Бё был еще ребенком, он слышал, как его мать, общаясь с одной из своих подруг, говорила о том, что благосостояние человека можно определить по его дому. Ни дорогая одежда, ни новый автомобиль, ни заграничные поездки не говорят об обеспеченности человека, потому как это все показное. А вот на ремонте, мебели и собственном комфорте большинство людей склонно экономить. Почему-то Бё запомнил эти слова и теперь, украдкой рассматривая квартиру Манабу, приходил к выводу, что тот относился к упомянутому его матерью большинству: на бытовые излишки денег ему явно не хватало, а все имеющиеся средства ушли на брендовые часы и новенькую Мазду. - Мне как-то не верится, что с Казуки могло случиться такое, - поделился с Бё Манабу, тоже усаживаясь за стол и пододвигая ему чашку. У Бё в этот момент промелькнуло чувство дежавю: почти так же два дня назад он сидел за столом в офисе другого одноклассника Казуки и пытался выведать очередные секреты. - Я тоже не сразу поверил. Кажется, что с такими, как Казуки, не может случиться ничего плохого. И уж тем более невозможно поверить, что кто-то захотел его убить. - Убить? – Манабу вскинулся от неожиданности и уставился на Бё во все глаза. - А мы, разве, вчера не говорили об этом? – изобразил растерянность Бё, который прекрасно помнил, что говорилось, а что нет, но хотел посмотреть на поведение Манабу. Впрочем, ничего неожиданного он не увидел: Манабу смотрел на него ошеломленно, как сделал бы любой другой человек, услышь он такую новость о своем знакомом. - Нет… - протянул в ответ Манабу. - Его пытались нарочно задавить автомобилем. У полиции есть видео с какой-то уличной камеры. - Охренеть… Прямо как в детективном кино, - пробормотал Манабу и зачем-то поглядел в свою чашку. – И кто же это сделал? - Вроде как не нашли еще, - пожал плечами Бё. - Но если есть видео… - начал было Манабу, однако Бё развел руками, опережая незаданный вопрос: - Есть-то оно есть, вот только ничего на нем не видно, ни водителя, ни номеров. Зато полиция теперь предполагает, что это месть за старое преступление Казуки. Пару секунд Манабу смотрел на него, не моргая, после чего неуверенно спросил: - Так ты знаешь об этом? - Что за рулем был Казуки? Да, знаю. - Понятно, - теперь Манабу опустил глаза на свои сложенные на столе руки и, помолчав немного, добавил: - Как-то поздно для мести, не находишь? - Я нахожу, что мстить вообще глупо. Но не все думают, как я. Манабу кивнул, без слов соглашаясь с ним, а Бё решил, что пора переходить к делу. Сделав глоток и недовольно поморщившись – растворимый кофе Бё терпеть не мог – он прямо спросил: - А ты никому не говорил об этом? О том, что на самом деле Казуки был за рулем? - Я? Нет, конечно, - слабо возмутился Манабу. – Это не мой секрет, не мне о нем болтать. - А на встрече выпускников вы не обсуждали ту аварию? Бё старался говорить равнодушно, как будто праздно рассуждая, и когда Манабу поднял на него задумчивый взгляд, со скучающим выражением лица добавил: - Я просто подумал: мало ли? Может, услышал кто?.. Манабу на это только озадаченно потер лоб и невесело усмехнулся: - Знаешь... Что интересно, мы действительно об этом говорили. Казуки пьяный в рельсу был… В принципе, мы все были хороши, но, скажем так, Казуки был пьянее меня. Просто еще и Ю пришел на встречу, а они долго не общались, и Казуки немного скис. Уж не знаю, может, воспоминания на него нахлынули. И когда мы вдвоем вышли курить, Казуки сказал, что по гроб будет обязан Ю за то, что тот отмазал его тогда. Взял его вину. - О… - протянул в ответ Бё. – А ты что? Намного больше Бё интересовал другой вопрос: не заметил ли Манабу кого-то поблизости, когда Казуки решил разоткровенничаться, но спрашивать не рискнул, не желая афишировать свое негласное любительское расследование. - Я посоветовал сказать об этом Ю, а не мне, что Казуки, похоже, и сделал, потому как уехали они вместе. - Может, вас подслушал кто? – невзначай произнес Бё. - Может, и подслушал, - нейтрально отозвался Манабу. Бё мысленно чертыхнулся. Разговор зашел в тупик, гадость в чашке заканчивалась, и значит, пришло время прощаться, тогда как Бё успел выяснить только то, что пьяный дурак Казуки действительно додумался разглагольствовать вслух о своих былых водительских подвигах в ресторане, где кто угодно мог услышать. - Давай я тебе бумажник твой отдам, - будто мысли его подслушал Манабу и поднялся на ноги. По-хорошему Бё следовало поблагодарить гостеприимного хозяина и остаться сидеть на месте, но, повинуясь неосознанному предчувствию, он решил послать правила приличия и тоже встал, ничуть не смущаясь, следуя за Манабу, который направился в соседнюю комнату. - Вчера узнал о Казуки много нового, - поделился он. – Оказывается, он в школе был еще тем засранцем. - Было дело, - негромко рассмеялся Манабу, не протестуя, что Бё идет за ним. – Казуки был бунтарем. Пройдя по коридору, Манабу свернул соседнюю комнату, и Бё понял, что они оказались в рабочем кабинете, достаточно типичном, пускай и хорошо обставленном: слева стоял рабочий стол с компьютером, заваленный бумагами, справа тянулся во всю стену книжный шкаф с папками, альбомами и книгами. - Бунтарем? – отозвался Бё, лишь бы поддержать разговор. - Ага. Как-то раз, например, он побрил голову налысо и приперся на занятия. Бритоголовый Казуки – это то еще зрелище, я тебе скажу. Тогдашняя девушка его сразу бросила, а мы целый месяц над ним ржали, пока волосы немного не отрасли. - Могу представить, - улыбнулся Бё. - А в другой раз он губу проколол, - продолжал делиться Манабу, открывая ящик стола и доставая кошелек Бё. – Ну и крику было. Его мать в школу вызывали, а пирсу в итоге заставили вынуть. Только Казуки умудрился занести инфекцию, и губа у него раздулась на пол-лица. Хиро обозвал его пчеловодом, а Казуки за это набил ему морду так, что тот сам стал пчеловодом не хуже. - Веселое у вас было детство, - усмехнулся Бё и добавил. – Интересно было бы взглянуть на Казуки-пчеловода. - Ой, да это легко, - неожиданно заверил его Манабу, одновременно протягивая кошелек и оглядывая шкаф перед собой. – Где-то у меня было фото… Казуки думает, что заставил всех уничтожить улики, но разве я мог расстаться с таким компроматом? Бё демонстративно рассмеялся, и Манабу тоже улыбнулся. - Знать бы только, где искать… - пробормотал он и, сняв с полки какую-то тонкую книжицу, сунул ее в руки Бё. – На, посмотри тут, а я пока гляну альбом из выпускного класса. На проверку книжица оказалась выпускным альбомом. "Манабу Ошио" было написано на титульной странице, и, перевернув ее, Бё увидел фото самого Манабу времен окончания школы. Он совсем не изменился, как определил Бё: стрижка была короткой, как полагается школьнику, и на фото Манабу был запечатлен без очков, однако на этом все отличия от нынешнего, взрослого Манабу заканчивались. Отстраненно Бё подумал, что для этого человека время будто остановилось. На следующей странице были портреты одноклассников Манабу, но Бё не стал всматриваться и перевернул лист. В конце альбома, не разложенные и не рассортированные, лежали два десятка распечатанных фотографий. Перевернув несколько, Бё понял, что на снимках было запечатлено какое-то одно мероприятие: то ли день рождения, то ли просто дружеские посиделки. Четверо подростков наснимали откровенной ерунды: на одной фотографии они были вчетвером на диване и пьяно улыбались в объектив, на другой – двое из них курили на балконе, на третьей в кадр попало чье-то колено и чей-то локоть… Бё особо не всматривался, но сразу узнал Казуки и Руи, узнал Манабу, и лишь после третьей фотографии сообразил, что четвертым из друзей был Юуто. - Ничего себе… - пробормотал он. - Чего там? – заглянул через его плечо Манабу. - Это же Юуто, - все так же ошарашенно Бё указал на фотокарточку. - Юуто, - согласился Манабу. – Кто ж еще? Если Манабу за годы после школы не изменился совсем, Казуки и Руи заметно повзрослели, но все равно были узнаваемы, то Юуто как будто стал другим человеком. Парнишка на фото был тощим и долговязым, но у него было круглое лицо, очаровательная улыбка и длинная челка. Юуто был смазливым и больше напоминал девчонку, а не… "…а не чучело неухоженное, каким он стал сейчас", - мысленно закончил собственную мысль Бё. Тут же вспомнилось известное изречение о необходимости хранить детские фотографии – на случай, если придется доказывать, что говном ты стал, а не родился. - Не узнал сразу, - честно признался Бё, продолжая разглядывать одну из фотографий. – Эко его жизнь потрепала… - Ну… - Манабу чуть замялся. – Сейчас он и правда выглядит несколько иначе. "Несколько хреново", - про себя поправил его Бё, но вслух говорить ничего не стал. - Что-то не вижу я этой фотографии. И ума не приложу, где она может быть, - тем временем, поделился Манабу и отправил толстый альбом, который держал в руках, обратно на полку. - Ну и ладно, - ответил Бё, возвращая ему выпускной альбом. – Жаль, конечно, но если найдешь Казуки-пчеловода, обязательно покажи. - А как же, - с самым серьезным видом кивнул Манабу, и они рассмеялись уже вместе. Задерживаться дольше у Бё не было причин, и, попрощавшись, он отправился к себе в гостиницу. * На этом сюрпризы уходящего дня для Бё не закончились. Когда он шел по широкой, выложенной плиткой дорожке от парковки к гостинице, на одной из лавочек он увидел Юуто. Неожиданный гость оторвал взгляд от земли и посмотрел на Бё в тот самый момент, когда тот заметил Юуто. - Опять ты, - не удержался от иронии Бё. - Могу тебе сказать то же, - не растерялся Юуто. Было не поздно, но солнце уже клонилось к горизонту, касаясь крыш высотных домов. На улице холодало с каждой минутой, и после теплого салона автомобиля Бё невольно ежился под порывами слабого, но пронизывающего сырого ветра. Как у Юуто получалось в такую погоду сидеть с невозмутимым видом на скамейке, Бё ума приложить не мог. "Он вроде как простужен", - вспомнилось ему, и будто в ответ на его мысли Юуто зашелся в кашле. - Какого хрена ты ко мне приперся? – устало спросил Бё. Больше всего ему хотелось проигнорировать Юуто и пойти своей дорогой к себе же в номер, но проявлять такое хамство было бы слишком даже по отношению к утомительному дружку Казуки. - Я не приперся, я мимо проходил, - невозмутимо ответил Юуто и помахал в воздухе бумажным стаканчиком. – Вот, решил кофе выпить. "Ага, как же", - очень хотелось съязвить Бё. Он был готов поспорить, что покрасневшие пальцы Юуто, которыми тот держал упомянутый кофе, замерзли настолько, что уже не гнулись от холода. Бё отметил, что такое повышенное внимание к собственной персоне и терпеливое бессмысленное ожидание его настораживают. Со вздохом Бё опустился на скамейку рядом, посмотрел по сторонам, вспомнил, что здесь нельзя курить, и приуныл окончательно. Определенно, общество Юуто на него действовало удручающе. - Судя по тому, что утром Манабу интересовался твоими координатами, фокус с кошельком сработал, - шмыгнул носом Юуто, и Бё, покосившись на него, не без удивления покачал головой: - А ты вроде как пьяный был. - Ты вроде как тоже, - парировал Юуто. – Так что? Получилось с ним встретиться? - Получилось. И теперь я вот думаю: интересно, а почему он вчера согласился приехать? Это вопрос Бё задал себе, когда уже ехал обратно. Если бы ему позвонили среди ночи бывшие одноклассники, с которыми он сто лет как перестал общаться, и пьяными голосами начали требовать, чтобы он явился в какой-то там бар, Бё ни за что не поехал бы. О чем и сообщил: - Я бы вот не приехал. - А Манабу приехал, потому что он лучше тебя, - сразу нашел ответ Юуто, смял пустой стаканчик и метким броском отправил его в ближайшую урну. – Кто угодно лучше тебя. - Потому что кто угодно не спит с твоим ненаглядным Казуки? – насмешливо посмотрел на него Бё. - Нет. Потому что ты злой и циничный. - Я просто честный, - возразил Бё. - И это тоже. Но еще ты злой и циничный. А так как ты еще и честный, всем окружающим сразу видно, что ты… - …злой и циничный, - закончил за Юуто Бё. – Я с первого раза понимаю, можно по три раза не повторять. - Я просто жду, что ты будешь спорить, а ты все никак, - хмыкнул Юуто. – Кстати, вчера ты меня удивил. Можешь, оказывается, вести себя как человек, если надо. - Хотелось, знаешь ли, завести дружбу с твоими приятелями и узнать что-то полезное, - не стал пререкаться по этому поводу Бё. - И как, узнал? - У Руи – нет. У Манабу узнал, что они с Казуки в ресторане обсуждали ту аварию. Кто-то мог их услышать. В ответ на это заявление Юуто опять шмыгнул и достал из кармана сигареты, игнорируя ограничение на курение в этом месте. Бё смерил его безучастным взглядом, но следовать примеру не стал. - С тобой он тоже обсуждал это в ресторане? – спросил Бё. – Или так нажрался, что уже и не вспомнишь? - Нажрался, но помню, - от холода руки Юуто подрагивали, и прикурить ему удалось не сразу. – Помню, что ничего мы не обсуждали. Казуки так долго не решался со мной заговорить, что за это время напиться успели все. Когда он наконец собрался с духом, было уже не до пустого пиздежа – мы сразу ко мне поехали. - Понятно, - нейтрально отозвался Бё и замолчал, но Юуто не позволил ему подумать о своем. - Это все твои достижения на сегодня, Шерлок? – поинтересовался он у Бё, который в первый момент не хотел отвечать, но потом вдруг передумал, решив, что ничего не теряет, если озвучит интересующий его вопрос. - К делу это отношения не имеет, но просто интересно: что у этого Манабу с доходами? - А что с доходами? – удивился Юуто и даже сигарету до рта не донес. – Я ж тебе рассказывал. Богатый дед – канцтоварный магнат, или как это назвать, я не знаю. Обеспечивает внука. - Хреново обеспечивает, - ответил на это Бё, глядя прямо перед собой. - Как же хреново? – искренне удивился Юуто. – Видно, что Манабу не голодает: как он девается, какая тачка у него… - Это показуха. Дома у него все не так радужно. - Да ну… - казалось, Юуто не спешил верить. – Манабу всегда был очень богат. - Вот именно, что был. Был когда-то, - наконец поглядел на Юуто Бё, однако смотрел при этом как будто бы сквозь него. – Вещи дорогие и хорошие, они еще долго могут прослужить, но их не обновляют. Богатые люди обычно так не живут, уж поверь моему опыту. И тем более богатые люди не пьют растворимый кофе. - Может, он любит растворимый кофе, - усмехнулся Юуто. - Это ты – натура утонченная, а ему, может, нравится… - Ему нравятся швейцарские часы и брендовые очки, - нетерпеливо перебил Бё. – Такие люди по определению не любят растворимый кофе, пакетированный чай и сливки из баллончика. Юуто открыл и закрыл рот, словно собирался возразить, но то ли не нашелся что, то ли передумал, и вместо этого затянулся, глядя в сторону домов, за которыми скрылось негреющее зимнее солнце. А Бё тем временем думал, как забавно сложилась жизнь. Манабу был очень богат, по словам собственного одноклассника, но что-то явно пошло не так, и если бедным назвать его было по-прежнему нельзя, от былой роскоши остались только воспоминания. Юуто тоже родился и вырос в обеспеченной семье, а теперь влачил унылое существование в квартире, больше напоминавшей мышиную нору, и зарабатывал копейки неквалифицированным трудом, где придется. "Да что далеко ходить, - продолжал рассуждать про себя Бё. – Взять того же Казуки. Когда мы познакомились, у него не было даже денег на отель, чтобы…" Додумать мысль Бё не успел – его как током ударило. Он резко выпрямился и бросил на Юуто такой взгляд, что тот от неожиданности закашлялся. - Ты чего? – произнес он, с любопытством глядя на Бё. - Я наконец понял, - медленно протянул тот. - Понял, как бессмысленна твоя жизнь? – понимающе кивнул Юуто, с явным трудом сдерживая улыбку. - Понял, что мне не давало покоя с нашей первой встречи! – рявкнул на него Бё. - Моя неземная красота? – вопросительно поднял брови Юуто. - Когда мы были у тебя… После того, как полиция свалила… Или перед? Не помню уже, - Бё не обращал никакого внимания на то, как веселился его собеседник. – Ты сказал, что, в частности, взял вину на себя потому, что у тебя были влиятельные родители, которые отмажут, а у Казуки была только мать-библиотекарь. - Ну да, так и было, - согласился Юуто. - Откуда у матери-одиночки да к тому же библиотекаря, деньги на обучение сына в вашей элитной школе? – медленно, как для полоумного, отчеканил Бё. Широкая улыбка Юуто заметно померкла, прежде чем вовсе сползти с лица. На Бё он смотрел с таким недоумением, словно тот спросил, почему шуршит кулек: вроде как вопрос для дурачка, а фиг ответишь. - У вас же что ни одноклассник, то звезда. То сын дипломата, то магната, то еще кого. Обучение, поди, дорого стоило? - Дорого, - эхом отозвался Юуто. - Ну так откуда у матери Казуки деньги? Юуто помолчал несколько секунд, пока сигарета тлела в его пальцах, а после неуверенно улыбнулся одними уголками губ. - Веришь? Я никогда об этом не задумывался, - наконец признался он. А Бё, смерив его долгим изучающим взглядом, бездумно уставился себе под ноги на плиточную дорожку. "Откуда брались деньги тогда, и куда они делись теперь – вот в чем вопрос", - подумал он. Где искать ответ, Бё не представлял.