Теория выживания

DIR EN GREY – Vanitas Guitar Cover [Both Die Kaoru]

      – Ко, тебе не надоело это всё? – этот вопрос, как глоток воздуха был важен для барабанщика. Уже спускаясь на первый этаж по лестнице, он знал, что обязан задать его.       – Ты о чём? – басист непонимающе уставился на своего спутника, но продолжил путь. До ближайшего магазина требовалось пройти лишь один квартал, но уже это расстояние начинало казаться невыносимо большим.       – Ваши отношения с Тсузуку… – коснувшись запретной ранее темы, Мето осёкся, но тут же взял себя в руки. – Тебя разве не беспокоит, что в них появляется Миа? Не бесит тот факт, что Тсузуку желает не только тебя, но и его?       – А ты сам, разве не привык делить того же Миа с кем-то ещё? – когда Коичи становился вот таким, серьёзным и совершенно прямолинейным, Мето становилось даже немного страшно. Всё то, милое и нежное, что было в музыканте, будто бы вмиг вытягивалось по струнке, стержень беззащитной души обрастал сталью и на месте слабого оленёнка появлялся грозный лев. – Ты привык, что Миа не только твой. И тут дело даже не в любви или чём-то подобном, мы не будем лезть так глубоко. Ты просто привык, вот и всё. Все мы привыкаем так или иначе, и всё то, что причиняло боль, рано или поздно становится чем-то жизненно необходимым.       – Значит, тебе тоже было больно вначале, – останавливаясь на перекрёстке у светофора, драммер бездумно всматривался в серую поверхность асфальта и неизбежно ощущал на себе некий груз. Вину. Будто бы он был виноват в том, что не удержал гитариста от великого соблазна вмешаться в чужую жизнь.       Но Коичи не слушал. Он, казалось, и вовсе забыл о чём велся разговор минутами ранее. Всё внимание его было приковано к неработающему светофору, а уже после перешло на дорогу. Только теперь музыкант заметил, что вокруг нет ни души. И машины, и люди, бывшие частью обычных каждодневных декораций, теперь отсутствовали. Часть автомобилей была припаркована по обочинам у домов, но и в тех не наблюдалось ни одного признака жизни. Картина спящего… мертвого города, завораживала и пугала вместе с тем. Никогда ранее не виденное музыкантами явление, теперь, будучи запоздало замеченным, заставляло их растеряно оглядываться и посматривать друг на друга в поисках ответов. Ответов не было. Перейдя дорогу на так и не загоревшийся сигнал светофора, оба мужчины решили продолжить путь к магазину, тайно надеясь, что мини-маркет просто не может оказаться пустым.       Нарушать тишину не хотелось. Казалось, стоит только произнести хоть слово и то громогласным эхом разнесётся по округе, пробуждая уже не опасения. Страх. Древний, животный, под стать тому, которого и стесняться-то сил не было. Он был превыше стеснения и здравого смысла. Превыше всего.       Зазывающая вывеска магазина и завешанные многочисленной рекламой окна возникли в поле зрения музыкантов достаточно быстро, чтобы те не успели, наплевав на всякие правила приличия, ломиться в ближайшие дома в надежде встретить хоть одного человека, кроме них самих. Колокольчик на двери приветственным перезвоном встретил их и на этом любые приветствия закончились, как закончилось и внимание чужого места к ним.       – Что будем делать? – огласил Мето единственно важный вопрос за двоих, наблюдая за тем, как басист уже берёт с невозмутимым видом корзину.       – Всё что и должны, – ответ был очевиден. – Наберём продуктов, расплатимся и отправимся обратно.       – И кому ты собираешься платить? Мы же здесь одни… – Коичи лишь отмахнулся на эти слова. Он старался быть спокойным, с обычным видом пройти между прилавков и выбрать всё необходимое. И со стороны ему это удавалось, что придавало спокойствия и Мето. И только сам Коичи знал, как неспокойно у него на душе, как не хочется верить в услышанное под стойкой кассы шевеление, и до какой же степени хочется бросить всё, прячась где-нибудь подальше от этой тишины. – Коичи? Зачем тебе это, мы ведь за едой пришли…       – Ах, да. Точно… – растерянно посмотрев на зажатую в руках бейсбольную биту, Коичи всё же положил её к остальным трём, нашедшим свой удел между хлебом и водой, и продолжил свой путь в сторону больших холодильников с молочными продуктами и прочими быстро портящимися на жаре товарами.       А жара стояла не малая, пекло, приносимое с солнечными лучами, заставило не подпитываемые энергией электрические приборы разморозиться в разы быстрее. Немалых размеров лужи отражали светлую поверхность потолка, а заодно выдавали дорожку грязных смазанных следов на полу, ведущих прямо к холодильнику. Тот был открыт, а уже в нём, лишенном верхних полок, копошилось тёмное рычащее нечто. Солнечного света хватало ровно настолько, чтобы осветить расстояние до дверки, а дальше, светило будто бы играло страшную шутку с новыми посетителями, слепя, не давая рассмотреть единственную встреченную за последнее время живую душу.       – Мето, мы возвращаемся, – непреклонность в голосе Коичи граничила с желанием закричать, но, вопреки здравому смыслу он говорил и вёл себя спокойно. Даже когда обладатель чёрной спутанной шевелюры явил гостям своё обезображенное серое лицо с мертвенно-остекленевшими глазами.       – Но там… – Мето не спешил отворачиваться. Глупо пятился задом и всё никак не желал отводить взгляда от явно заметившего их существа, категорически напоминавшего человека, лишь только пальцы чуть сильнее сжали ручки продуктовой корзины. До хруста – пальцев или пластика – не разобрать. И то, и другое сейчас как никогда казалось нереальным. Вся картинка происходящего больше походила на страшный сон, нежели на реальность. Даже когда изрядно помятое тело неловко выбралось на пол, Мето ещё продолжал верить, что спит. Под босую серую ногу попал пакет молока, белёсые брызги ударили в стороны, а следом пришел кисловатый запах. Запах гниения.       – Быстрее я сказал! – Коичи не больше Мето понимал что происходит, но был чётко верен мысли, что им необходимо вернуться обратно, и надобность добычи еды никто не отменял. Хватая по пути всевозможные пакетики и баночки с полуфабрикатами, он набивал ими и свою корзину, и корзину приятеля. Часть товаров падала мимо, но противный хруст лапши, растоптанной торопливыми шагами, всё равно, был в разы лучше утробного рычания доносившегося со стороны поскользнувшегося чудовища, которое, попав под яркое освещение, стало вести себя гораздо громче.       В ответ на его рычание раздалось новое, чужое. То, что Коичи хотелось вначале принять за галлюцинацию, теперь восставало из-за прилавка, подобно одной из составляющих комнаты страха. Вот только слишком реалистична была декорация, и в удачную попытку розыгрыша верилось всё меньше. Желание бросить всё и броситься прочь, граничило с какой-то животной необходимостью бросить лишь еду и, достав биту, просто устранить источник страха, но это рычание… любая возможность контакта с источником этого звука повергала в шок. Победило первое желание. Перехватывая Мето под локоть, басист выбежал прочь, едва не сбивая дверь с петель. Он уже не видел, как некогда милая продавщица кинулась к ним через низкую преграду прилавка, но не смогла дотянуться до них.       Бьющий в лицо свежий воздух трезвил, но этот запах, ощущение гнили не отпускали так просто. Как и ощущение опасности, оно сидело глубоко внутри, едва не разбивало грудную клетку учащённым стуком сердца. Оглядываясь по сторонам, оба музыканта, осознанно или нет, высматривали новый источник опасности, но залитая солнечным светом улица была всё также пуста.       – Что это вообще было?! – до этого момента дремавшие эмоции тоже дали сбой и вырвались на свободу отчаянным криком, который Коичи тут же поспешил заглушить ладонью и едва ли не силком поволок Мето прочь. Часть покупок всё также высыпалась с доверху набитых корзин, но обоим было на это глубоко наплевать.       – Зомби, – Коичи сам удивился спокойствию собственного голоса. Несмотря на дрожащие руки и сбитое от волнения дыхание, голос его оставался лживо холоден, ровно также как и в те моменты, когда он отвечал на вопросы Мето о странных отношениях в группе. Он врал ему, врал и себе. Но учитывая с какой правильностью подействовала подача ответа на драммера, Коичи решил ещё немного повременить и не исправляться в замене лжи более честным набором эмоций, в которых был лишь страх во всех его возможных вариациях. Он, холодный, разливался по телу всеми своими оттенками, не попадавшими под определение ни одного земного цвета, и заставлял отключать мозг, просто не думать о том, какие масштабы имеет данная…       – …болезнь? – не сразу сообразив, что огласил свои мысли вслух, басист дёрнулся в сторону, пугаясь звука собственного голоса. Ещё несколько пачек со случайно прихваченным печеньем упали на тротуар, но в этот раз мужчина оказался более терпелив и поднял их, зная, что как только окажется в квартире и забаррикадирует дверь, так сразу же и передумает повторно выбираться на улицу к неизвестной опасности.       – До сего дня, я думал, что мне нравятся все эти истории с зомби, знаешь. Много чего пересмотрел в свободное время, что-то казалось глупым, что-то даже пугающим, но ничего настолько реалистичного ещё не попадалось. И уж не знаю болезнь это или нет, – Мето призадумался, явно пытаясь вспомнить методы борьбы с подобной нечистью, в тех же фильмах, а заодно поглядывая на Коичи, слушающего его на удивление внимательно. – Но я точно не хочу заболеть ей…       – Надеюсь, в наше отсутствие, к Тсузуку никто не заглянул, – поглядывая вверх, на знакомые окна на пятом этаже, Коичи, сам того не желая, забывал про ещё одного свидетеля странных событий. Но в моменты, когда дело касалось опасности, он начинал думать лишь о вокалисте, и никто другой по сути ему нужен не был.       – Надеюсь, им хватило ума закрыться после нашего ухода и они не отправились на утреннюю прогулку, не дождавшись… – Мето смолк под укоризненным взглядом, теряя свою нервозную весёлость. Под воздействием сильных, и отнюдь не положительных, эмоций он становился говорливей обычного в разы, что и ему самому нравилось не особо. Прикусив язык, он продолжил путь к нужному подъезду, взгляд его был устремлён вниз.       Коичи распахнул массивную дверь с нерабочим более замком и, не спеша заходить внутрь, прислушался. Тишина хоть и напрягала, но давала надежду на то, что подъезд всё ещё безопасен. Мето был более смел, он шагнул вперёд первым, хоть и не меньше Коичи не жаждал встречи с кем-то… с чем-то чужим, но руки от тяжелой ноши уже начинали ныть. И как бы ни передавал барабанщик корзину из одной руки в другую, всё равно оставалось впечатление, что ещё немного и пальцы сами разожмутся, выпуская ценную добычу из рук.       Впереди ещё предстоял пеший подъём до нужного этажа, и это не могло не огорчать. Коичи всё же рискнул пройтись по кнопкам лифта, но тот никак не отозвался на его просьбы раскрыться. От отчаяния пнув по задвинутым створкам ногой, басист едва не вскрикнул, когда на его действие раздался душераздирающий скрежет и всё тоже, уже знакомое рычание. Казалось, разлагающееся человеческое тело не в силах пробить преграду этой конструкции, но жалобный скрип чуть поддавшихся створок сказал об ином. Вновь напахнувший аромат гнили убил в Коичи любые попытки к промедлению. Огромнейшей мотивацией служило для него и для Мето то, что в помещении они не одни. Табличка пятого этажа появилась перед глазами музыкантов меньше чем за минуту, а нужная дверь, к счастью оказалась закрыта и не тронута, что навевало лишь на положительные мысли.       Наверное, именно поэтому, когда Мето открыл дверь своим ключом, оба едва не бросились прочь, когда из кухни донеслось отвратительное, уже ставшее ненавистным, рычание. Коичи, сам того не контролируя, всхлипнул имя возлюбленного и каково же было его удивление, когда рычание в один миг прекратилось, сменяясь ответным вопросом от Тсузуку.       – Коичи? Вы уже вернулись? – Миа лишь сдержанно кашлянул, другими звуками себя не выдавая. И только теперь оба геройски отправленных на добычу провизии музыканта рискнули зайти внутрь жилища, предусмотрительно закрывая за собой дверь на все замки.       – Что у вас тут… Вы издеваетесь что ли?! – первым обнаруживший источник звуков басист нервно хохотнул, понимая, что в послушном ожидании Миа и Тсузуку решили посмотреть фильм на ещё не успевшем разрядиться ноутбуке.       – И фильм-то выбрали самый подходящий, – с другой стороны подплывший к экрану Мето имел возможность любоваться чудовищем, куда более жутким, но куда менее реальным, чем те, что, кажется, занимали сейчас немалую часть города. – Вы уж простите, но на этом, я думаю, вы просмотр закончите. Нужно кое-что обсудить.       – Например то, что на улицах, кроме нас, не было ни одного живого человека, – невольно делая акцент на последних словах, Коичи с долей ревностного обожания отметил для себя значительное расстояние на котором сидели Миа и Тсузуку с момента их прихода и, возможно, до него.       – Мы уже это заметили, – Миа не решался поднять взгляд на ставшего странным после этой прогулки басиста. Он ещё не знал подробностей их вылазки, но уже помнил подробности прошлой ночи, которые не могли не вгонять в краску того же гитариста, но уже на трезвую голову.       – Но зато, могу поспорить, вы не заметили кое-чего другого, – Коичи же наоборот не отводил взгляда от светловолосого, будто бы видел его насквозь и всё искал, хоть один намёк, хоть одну зацепку за подробности чего-то ему неизвестного. Даже сейчас, когда привычная безопасность города подвергалась сомнению, мысли о ревности брали верх.       – Мы видели в магазине двух зомби, а ещё один находится прямо под нами, на первом этаже, – все неосознанно посмотрели в пол. Мето повторил их действие, но не нашел ничего интересного в тёмной глади паркета, а потому продолжил, зная, насколько может затянуться молчание Коичи. – Это не шутки и никакой не розыгрыш, они слишком реалистичны для выдумки, и уж тем более слишком опасны для того чтобы попытаться задержаться там и выяснить что-то ещё.       – Всю опасность на себе мы, конечно же, не стали проверять, но поверьте на слово, когда видишь такое… любопытство просыпается в последнюю очередь, – всё же внёс свою лепту Коичи, переводя взгляд с одного музыканта на другого, и видя в глазах обоих недоверие. Но он даже не злился, просто знал, что на их месте тоже долго бы отказывался верить в подобное.       И он не знал, что делать теперь, как и не знали другие, тот малый минимум информации, который они смогли узнать, был оглашен, малый запас еды и воды добыт, и теперь, усталость накатывала с новой силой. Не объясняя более ничего, Коичи извлёк из корзины коробку сока и пакет злосчастного оброненного им единожды печенья. Он отправился в зал, занимая диван как единственно правильное место для отдыха и обдумывания всего произошедшего. Некое чувство неуютности не покидало басиста, и когда он осознал, что это не угрызения совести, то поспешил вернуться назад, извлечь из корзины одну из бит и отправиться обратно, уже с большим чувством спокойствия.       В молчании наблюдавшие за всеми этими действиями музыканты переглянулись и, не придумали ничего лучшего, чем последовать примеру басиста и устроить себе поздний завтрак. За разбором найденной еды и тихими разговорами о том, что лучше съесть сразу, а что отложить на потом, они не сразу услышали стук в дверь, перерастающий в тихое монотонное скобление.