автор
Размер:
58 страниц, 15 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
117 Нравится 85 Отзывы 26 В сборник Скачать

Глава 9.

Настройки текста
Прикосновение теплой воды к иссушенной, огрубевшей коже – почти позабытое, ни с чем не сравнимое ощущение. Тиннаро вяло водила деревянной скребкой по раскрасневшейся коже, мыслями пребывая где-то очень далеко. Волосы намокли, потяжелели и скручивались крупными кольцами на лбу и затылке. Она облегченно выдохнула. От воды шел пар. Снаружи слышались взволнованные мужские и женские голоса. Охранники, приставленные по приказу той самой приземистой женщины у входа в предоставленный Тиннаро шатер, переговаривались с, судя по интонации, какой-то молодой девицей на повышенных тонах. Язык, каркающий и местами гортанный, был малопонятен. Рингалат расслабилась и прикрыла веки. Вода размеренно билась о края бронзовой ванны, холодный металл будто прирастал к нагой спине. Капли воды стекали с волос по лицу и с едва слышным «кап» плюхались в помутневшую поверхность. Голоса становились громче. Тиннаро недовольно приоткрыла один глаз, тяжко вздохнула и встала, выпрямляясь во весь рост. Услужливо приставленная к бортику небольшая лесенка поблескивала красноватым металлом в приглушенной игре пламени свечей. Когда женщина привела её в поселение, оранжевое солнце медленно скатилось на запад, за горизонт. Почтительно кланяясь, её провели в роскошный шатер, который до одурения был пропитан тошнотворно-сладкими запахами, а внутри еще курились всяческие благовония. Поданная еда изобиловала жиром, блестящим и золотистым – он кусками покрывал зажаренное до красно-черной корки мясо, усыпанное песочно-золотистого цвета острыми специями. От такой еды Рингалат выворачивало наизнанку – изголодавшийся, истощенный желудок, привыкший только к съедобным кореньям и мелкой рыбешке, не выдерживал нагрузки. Колени и руки тряслись, тошнотворный ком подступал к горлу – согнувшись в три погибели, тело Рингалат избавлялось от такой нужно пищи. Хлеба эти кочевники не знали. Мясо, специи и еще раз мясо. Изредка – какие-то растения, подбираемые ими по дороге, к которым Рингалат побрезговала прикоснуться. Цветы ядовитых окрасов не годились даже для отвара. Скрыть её худобу пытались многочисленными слоями узорчатой легкой ткани, похожей на шёлк. Тиннаро качала головой, поднимая руки и позволяя себя окутывать одеждой, больше похожей на бесформенное облако, гадая, откуда она могла взяться у кочевников, которые-то и ходили в одежде из конских шкур. Где роскошь граничила, сливалась с грязью. Где смуглые, потные и надушенные женщины и толстые лысые мужчины носили грязные шелка и толстые пекторали с неуклюжими рисунками. Они вынимали из многочисленных складок вышитые платки, прикладывали к носу и слезящимся красным глазкам, пытаясь скрыть брезгливость на лице. Повсюду пряный запах сплетался с вонью скотского навоза. Высокая, худая и бледная Тиннаро в ярких, солнечных цветах еще больше выделялась среди этого смуглого и невежественного народа, который водил рабов и наложниц на цепи. Ей в голову закралось смутное сомнение: а что, если она тоже своего рода «товар на продажу»? Тиннаро усмехнулась, откидываясь на подушки – спина неприятно заныла и захрустела. Ей бы в руки какое подобие оружия… С наступлением вечера следующего дня Рингалат подали вино. Вкус был отвратительный, чем-то напоминал омерзительное орочье пойло, которого ей как-то довелось хлебнуть сполна. Вязкая, медового цвета жидкость с резким запахом паленого неприятно обжигала горло, посылая по всему телу тысячи горячих колючек, взбадривая и одновременно окутывая разум толстым покрывалом. Легкие занавеси входа колыхнулись под порывом ночного ледяного ветра, и Рингалат встрепенулась. Оставила кубок и встала, откинув в сторону позолоченные сандалии. Желтый шелк свободной, не подпоясанной рубашки трепыхался под легкими порывами, охлаждая потеплевшую кожу. Разум прояснялся с каждым шагом. Словно загипнотизированная, Тиннаро вышла из своего шатра и направилась в другой конец широкой улицы, по бокам усеянной разномастными шатрами. Некоторые выглядывали из самодельных окошек, удивленно глазея вслед бредущей девушке. Оранжевые, шитые алым и золотым шаровары обволакивали стройные ноги, грозя вот-вот скользнуть вниз по бедрам. Пальцы нервно мяли легкую ткань рубашки, остекленевшие глаза всматривались в темноту, сопровождавшейся двумя недалекими маяками – чашами с огнем, возле каждой из которых стоял высокий и широкоплечий страж с алебардой наготове. - Стой! – крикнул один, направляя острие оружия на грудь приближавшейся девушки. – Зачем идешь? - Надо, - монотонно откликнулась она. Легко коснулась холодными подушечками пальцем вспетушившегося охранника. – Отойди, - серебристые глаза сверкнули в отблесках алого огня в бронзовых чашах. Зачарованный, тот повиновался и отошел, почтительно склонившись. Внутри было посвежее, чем в её собственном шатре. В глазах рябило от выставленного напоказ богатства – золотых и бронзовых блюд, доверху наполненных сочным виноградом и персиками, с небрежно брошенными поверх золотистыми цепочками и россыпью цветных камушков. Тиннаро зачерпнула рукой груду лукаво поблескивающих в танцующем полумраке свечей горсть изумрудов и перевернула ладонь – камни с приглушенным рокотом покатились обратно по гладкой поверхности блюда. Из глубины шатра доносились тяжелое приглушенное дыхание и стоны. Рингалат поморщилась, но все же прошла туда, откуда доносился хриплый шепот и удивленные женские возгласы. Это место освещено было лучше остальных. Прямо на ковре, в окружении десятков расшитых драгоценными нитями подушек женщина седлала мужчину, трясь об него большой грудью, спутывая из без того спутанные волосы, напоминавшее воронье гнездо, блестя вспотевшим черным телом. Тиннаро прислонилась к одному из столбцов, подпиравших своды шатра, и стала наблюдать за мужчиной, скалившим зубы в хищной улыбке – он грубо таскал женщину за спутанные вороные и жесткие, как пакля, волосы, откидывал её назад, грубее насаживал на себя, оставляя на крутых бедрах кровавые борозды от звериных, волчьих когтей. Прошло несколько минут, как женщина, почувствовав присутствие постороннего, остановилась, выгнувшись как дуга, и повернула голову. Не сказать, что она была некрасива – нет, но таких женщин, с пухлыми, блестящими и слегка приоткрытыми губками, с родинкой под правым глазом, здоровым румянцем на смуглой коже и темно-карими затуманенными глазами, округлыми скулами было много. Все они терялись одна на фоне другой. Так… бабочка на один день. Особенно, когда крылышки касаются адского, всепожирающего пламени, которым и был Саурон. Он небрежно скинул с себя женщину, принял полусидячее положение и разлил вино из высокого кувшина с загнутым носиком и дорогой инкрустацией в два кубка. - Тиннаро? – его тон был наигранно-удивленным. – Никак не ожидал. Иди сюда, милая, - он протянул нолдиэ один из наполненных кубков. Женщина, так и не отползшая от своего господина на почтительное расстояние, сложила руки на обнаженной груди. – А ты, - он обратился к своей шлюхе, бросая ей золотую цепь, - вон! Она поджала губи и встала. Проходя мимо Тиннаро, она задела её, а после прошествовала дальше с гордо поднятой головой, томно покачивая бедрами и бренча многочисленными украшениями. Саурон некоторое время смотрел на её округлые, блестящие формы, прежде чем она скрылась. А после ухмыльнулся и крикнул что-то на гортанном языке. Послышался шум, лязг металла и короткий женский визг, перешедший в противное хлюпанье. … В кубке плескалось алое, как кровь, вино. Тиннаро могла видеть свое отражение, окрашенное в колеблющийся багрянец. Саурон молча отпивал свое. - Ты убил её. Зачем? – его янтарные, зверино-желтые глаза мерцали в тяжелом, душном полумраке. Саурон молчал. - Ты пришла ко мне. Зачем? - Я не дура, ... Аннатар? – замялась Тиннаро. - Майрон. - Майрон, - кивнула она. Саурон усмехнулся – разительная перемена! – Ты же… убил всех, кроме меня, не просто так. Лучше скажи мне сразу – зачем? Он снова промолчал. Только протянул руку, провел большим шершавым пальцем по выступающей скуле заметно осунувшегося лица Рингалат. Он приоткрыл рот, обнажая волчьи клыки, и взгляд его глаз… По спине Тиннаро пробежали мурашки – сейчас Саурон выглядел её личным дьяволом, страшнее, чем описываемый когда-то дядей Моргот. Зловещая тишина окутывала их. Пальцы Саурона были покрыты присохшими карминовыми пятнами, отдававшими металлом. Едкий запах крови и пряный – вина, ударил в нос. Голова слегка кружилась, но Тиннаро не отводила настороженного взгляда от мужчины, улавливая каждое его движение, дыхание, эмоции, смутными тенями ложившиеся на его лицо. Тиннаро Рингалат… Наполовину человек, наполовину эльф. Странное создание, странная помесь – подозрительная и благая, чистая, и стоящая на грани. Всю жизнь, каждый миг, каждый шаг отдавался болью вонзаемого лезвия в огрубевшие ступни. Из тех, кто не должен увидеть ножа. Незаметно для себя пасть во тьму. … Приглушенно стукнул упавший на пол опустевший кувшин. … Яркий, желтый шелк соскользнул с плеч, обнажая хрупкие ключицы и небольшую грудь. Тяжелая, горячая ладонь легла на спину, проводя пальцами по линии хребта – вверх-вниз, вверх-вниз, постепенно согревая съёжившуюся, покрытую мурашками плоть. Сначала легкие, невесомые касания, едва уловимо очерчивающие линию груди и живота, талии, затем – ощутимые, тяжелые, согревающие. Тиннаро властно притянули к себе, усадили на колени, продолжая водить разгоряченными руками по телу, стаскивать лишние, одежды, разворачивать её, как дар, избавляемый от навязчивой, совсем ненужной обертки. Ведь всё самое ценное кроется под ней. Саурон закинул одну руку Рингалат себе за шею, и она инстинктивно прижала его ближе к себе, откидывая голову назад. Майа прикусил кожу там, где четко вырисовывалась бьющаяся, как испуганная птица, жилка, в которой текла её кровь. Он укусил чуть ниже, больнее, присасываясь к открывшейся ранке, заставляя Рингалат испустить тяжелый вздох. Ледяные пальцы сжимались вокруг шеи, чуть оцарапывали за ушами, обводили небольшую косточку под затылком, чертили круги на широкой, мускулистой спине, посылая вверх горячие волны. Саурон оглаживал внутреннюю сторону бедер, скользя по обнаженной коже дальше, оставляя синяки, туда, где скрывалась мягкая, розоватая плоть. Рингалат зашипела, сжимая его пшеничные локоны на затылке, приподнимаясь на коленях, стремясь улизнуть подальше от грубых движений пальцев, забилась в стальном обжигающем кольце объятий. Не укрыться более, не сбежать. Золотистый полумрак причудливыми тенями ложился на её спину, вырисовывая причудливые образы, играл, отражаясь мириадами солнц, на разлитой карминовой глади вина, огоньки плясали на поверхности золотых блюд и россыпи кровавых рубинов. Тишину прорезал сдавленный вопль – Тиннаро согнулась, расставляя ноги, позволяя проникать все дальше и глубже, а боль все не проходила. Звериные когти царапали плечи, расцветали алые бутоны на груди и слегка округлых бедрах. Извиваясь, крича, опускаясь во мрак – туда, откуда нет выхода. Саурон что-то шептал ей на квенья, обнажая снежно-белые зубы, впиваясь губами в приоткрытый, алый от вина рот Рингалат, сплетаясь в жарком телесном танце. Где-то в селении весело трещал костер, заглушая далекие крики и хриплые стоны, весело танцуя на полуобнаженных телах веселящихся людей. Лилось рекой медовое вино и подавалось алое мясо – мужчины и женщины веселились, радостно отдаваясь друг другу в ночи, которую не освещала луна. Над роскошными шатрами трепетали стяги, мерцавшие червонным золотом в отблесках пламени в бронзовых чашах. Молчаливые стражи с вычищенными, острыми алебардами в руках охраняли вход в шатер. Другие вытаскивали за волосы прячущихся, увешанных золотистыми цепями женщин- бывших наложниц, и казнили их прямо на улицах. Кровь проливалась за пиршеством, на улицах, и желтых, роскошных шелках, мягко опустившихся на небрежно опрокинутые рядом с кувшином парой старых, золотых колец.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.