Последний герой

День в лагере шёл как обычно: приготовление пищи, укрепление навесов… Такао, который умудрился завалить жирного пекари, валялся в гамаке и подрёмывал, ощущая себя наработавшимся на весь день вперед. Часть народа разбрелась по джунглям, но всё же большинство баскетболистов сновали по полянке, а Мурасакибара с выражением лица: «о боже, как мне все это остохерело, Ака-чин, давай поедем домой» сидел чуть ниже по склону и драил в пресном озерце их посуду, количество которой ощутимо увеличилось после творческого конкурса. Сам Сейджуро сосредоточенно затачивал палки, делая из них колья. Его лицо приняло выражение: «да, меня это тоже порядком подзаебало, но если ты, Атсуши, скажешь хоть слово про это, я откушу тебе голову». Именно поэтому Мурка молчал и лишь иногда печально вздыхал, когда одна из тарелок не хотела отмываться. Дайки на пару с Ханамией уже практически закончил свежевать тушку, как на полянку выскочил… ОН. Маленький капуцин, который сжимал в лапках что-то блестящее. Аомине выпучил глаза и выпалил: - Это та мартышка, что стащила у Мидоримы очки! – вместе со своими словами, он резко выкинул руку вперёд, указывая пальцем на появившуюся живность. К сожалению Аомине благополучно забыл про то, что все руки у него были перепачканы в крови и потрохах разделываемого пекари, а при столь резких действиях обычно происходит одно очень занимательное физическое явление, называемое инерцией… Проще говоря, Джунпей, так некстати проходивший мимо, оказался заляпан кровью, слетевшей с пальцев Дайки. Да, и всё попало преимущественно на лицо. Увидев обалдевшего недруга, перепачканного в кишочках их будущего обеда, Ханамия довольно захихикал, но всё же не смог не съязвить в адрес Аомине: - И как ты её вообще узнал? Ты их что, по мордам различаешь? - Да у неё в лапах очки! – воскликнул Дайки, возмущённый предположением Макото. Вот тут уже оживились все: даже Джунпей, который хотел уже наорать на Аомине, лишь молча стёр кровь с лица. Точнее он думал, что стёр её, но на самом деле просто развозюкал по всей коже. В итоге он был похож на маньяка, только что расчленившего свою жертву, но всем как-то было не до этого – весь лагерь столпился около маленькой обезьянки, которая вообще не пугалась такой кучи людей. Такао присел на корточки, аккуратно протянул ладонь и ласково обратился к живности: - Дай мне очочки Шин-чана, пожа-а-алуйста. Но видимо животные этого острова не любили распасовщика, поскольку капуцин раздражённо проворчал что-то и словно молния взлетел на плечо только что подошедшего Мурасакибары. Тот индифферентно уставился на обезьяну, та на него, а затем с ехидным криком нацепила на парня те самые очки. Казунари, тут же подскочивший к великану, пристально уставился на окуляры. - Стойте, эти очки с зелёной оправой… Это не те, которые у него украли, это его новые! - Значит, он снял их с Шинтаро недавно? – уточнил Акаши. - Именно! – Такао не на шутку взволновался. – Милая мартышечка, отведи нас к Шин-чану, пожалуйста! Млекопитающее покосилось на паренька, а затем что-то заурчало и легонько дернуло Атсуши за волосы. Тот послушно развернулся и осторожно пересадил капуцина со своего плеча на ветку дерева. Комок меха зашипел, а потом, перепрыгивая с ветки на ветку и цепляясь за лианы, миновал несколько деревьев. Казунари рванул за ним, а остальные последовали его примеру – джунгли были отнюдь не самым безопасным местом, и со снайпером могло случиться практически что угодно. Через каких-то пять минут они оказались в густых зарослях: все недоуменно оглядывались, а Такао сложил ладони рупором и прокричал: - Шин-чаааан! Неожиданно раздалось шуршание, и неуверенный, но до боли знакомый голос произнес: - Такао? Все синхронно задрали головы и увидели… Мидориму, который косплеил коалу, вися на высоте пяти метров над землёй и обнимая толстый ствол неизвестного дерева. Он близоруко щурился, пытаясь рассмотреть стоящих внизу. Казунари с облегчением выдохнул и крикнул: - Шин-чан, спускайся! Ответом ему было лишь красноречивое молчание снайпера. Распасовщик фыркнул и быстро оглядевшись, сдернул с Мурасакибары очки, которые центровой так и не догадался снять, и начал восхождение на вершину дерева к своей «принцессе». Аомине, который наблюдал за тем, как ловкий брюнетик умело лезет на вершину, перехватывая руками крепкие ветки, искренне недоумевал, нахера Мидорима вообще залез туда? Однако банановая пальма, на которой висела огромная гроздь бананов, растущая практически вплотную, разрешила все его вопросы. Видимо зеленоволосый хотел достать их, но так как на саму пальму как на дерево крайне неустойчивое, лезть не стоило, он пополз на вершину соседнего, более крепкого. - Смотря на Такао, я убеждаюсь, что люди произошли от обезьяны, - Ханамия ухмыльнулся, скрещивая руки на груди. Распасовщик тем временем уже успел переговорить с Мидоримой, вернуть тому его очки и спуститься вниз. Прислонившись к стволу дерева, он потёр виски и оповестил сокомандников: - Он боится спускаться. - Ничего я не боюсь! – недовольному воплю с ветки не придали особого значения, а Кагами, как уже признанный автор «гениальных» идей, предложил: - Давайте просто потрясём, он и свалится! - Я ТЕБЕ ПОТРЯСУ!!! – на этот раз от крика Шинтаро даже капуцин, который тоже приблизился к нашим друзьям-товарищам, с шипением зажал лапками уши. - Тебе вообще слова не давали, - огрызнулся Тайга. – Или слезай, или молчи… Акаши, прищурился, посмотрел наверх, словно оценивая высоту, затем перевёл взгляд на меланхолично жующего банан Мурасакибару и решительно кивнув головой, заявил Кагами: - Тряси! Все шокировано уставились на Сейджуро, а с пресловутой ветки донёсся вопль: - И ты, Брут! Бывший капитан Ракудзана развёл руками и пояснил: - Сам он всё равно не спустится, поэтому придётся действовать силой. - Он же разобьётся! – воскликнул Кисе. - Не разобьётся, - спокойно ответил Акаши. – Атсуши его поймает. Мурасакибара, от неожиданности забывший проглотить остатки банана, посмотрел на своего капитана, а затем, пожав плечами, кивнул. Аомине на пару с Кагами и Ханамией, который откровенно признался, что, если он упустит возможность стряхнуть с дерева одного из величайших снайперов Японии, то не сможет спокойно спать, подошли к дереву и начали синхронно, повинуясь отрывистым: «Раз-два! Раз-два!» Акаши, раскачивать его. Мидорима заматерился, но упорно не хотел разжимать руки. Мурасакибара ходил туда-сюда с задранной головой, намереваясь поймать снайпера, когда тот свалится; Такао на пару с Кисе подбадривали Шинтаро криками, мол «прыгай вниз, прыгай вниз, не бойся, до земли не так далеко»; а Джунпей лишь крутил в руках мачете, которое прихватил с собой – мало ли что могло приключиться. Неожиданно кусты зашуршали и на поляну вышли два делегата из лагеря волейболистов: Куроо и Нишиноя, которые, собственно, и пришли забрать у них n-ный предмет. Перед ними была просто картина маслом: три человека раскачивают пальму, на которой сидит отчаянно вопящий четвёртый, ещё один бегает внизу, задрав голову, парочка подбадривает сидящего наверху, а последний отдает команды. У Нои отвалилась челюсть: - Что здесь происходит?.. - Вы что-то хотели? – ещё один человек, который практически не привлекал внимания раньше, резко развернулся к паре и безумно ухмыльнулся. Очки ярко сверкали в предзакатном солнце, всё лицо и руки были в крови, а ладонь крепко сжимала мачете. Тут же, буквально в полуметре от них материализовался паренёк с голубыми волосами, который наклонил голову и свистящим шёпотом поинтересовался: - Зачем пожаловали? В эту секунду Мидорима, наконец, сдался и с воплем раненой чайки свалился вниз, прямо в объятья Мурки, который тут же поставил снайпера на ноги – как-никак тот был совсем не маленьким и лёгким. Дерево по инерции разогнулось и, столкнувшись со стволом стоящей рядышком банановой пальмы, вернулось в своё первоначальное положение. Словно в насмешку несколько переспелых бананов свалились вниз так, что заехали точнёхонько по макушкам Аомине и Кагами. Оба возмущённо ойкнули и с одинаково сердитым выражением лиц, потёрли свои головы, а затем уставились на волейболистов, равно как и все остальные. Куроо с обалдевшим видом молчал, а Ноя нервно икнул и тихонько прошептал: - Мы это… за своим призом пришли.