Последний герой

Солнце клонилось к закату, а вся гоп-компания, состоявшая из племени «Морских Ежей», бодрым шагом направлялась в сторону поляны совета. К счастью, идти было далековато, так что у соплеменников было время для того, чтобы полностью обсудить весь день, который они проработали в другом лагере. Откровенно говоря, хуже всего чувствовали себя два человека – Хьюга и Вакатоши. Если у первого были исключительно моральные страдания, то второй на полном серьёзе едва передвигал ноги. Такао уже успел опустить шуточку по поводу того, что «Ойкава тебя совсем уработал, вот руки до мозолей стёр». У Ушиджимы даже не было сил на то, чтобы достойно ответить на подколку, и он лишь отмахнулся от распасовщика, как от назойливой мухи. На самом деле Тоору, потирая ладони, сообщил о том, что они сегодня будут заниматься восхитительным делом – рубкой дров. В итоге несчастный Ушивака практически целый день вкалывал, не покладая рук. Было срублено толстенное дерево, дотащено до поляны, затем обтёсано так, чтобы на нём можно было сидеть, а ненужные остатки были разрублены и пущены на растопку костра. Всё это стоило диагональному огромной кучи сил, кожа на руках была стёрта от грубоватой ручки топора, а спина отказывалась сгибаться. Волейболист уже просто переставлял ноги на автомате, мечтая только об одном – дойти до своего родного лагеря и свалиться спать. Джунпею пришлось чуть лучше в физическом плане, но зато унижения, которые он претерпел за день, не поддавались никакому описанию. После сегодняшнего шутер отчаянно хотел вымыть рот мылом. А лучше дважды. Ханамия, пакостливо ухмыляясь, сказал, что раз он сегодня приказывает бывшему капитану Сейрин, то и называть его надо достойно. Вот Хьюга и выплёвывал ненавистное «господин», раз за разом обращаясь к своему давнишнему врагу. Если у Аомине был целый гарем из троих «наложниц», то несчастному Джунпею приходилось отдуваться в одиночку. Правда, выполнив кучу приказов типа «подай-принеси-прикрой, от солнца-обмаши», он всё-таки смог отомстить. Ощущая своё превосходство, Макото потерял бдительность и насмешливо приказал брюнету покормить его с рук. Если в первый раз Хьюга «нечаянно» чуть не запихнул бывшему капитану Кирисаки Даичи банан в рот по самые гланды, то во второй раз от неизбежной смерти Ханамию смог спасти только вовремя сделанный приём Хеймлиха. Скажем спасибо Куроко, который в этот момент находился рядом и помог брюнету выплюнуть попавшую не в то горло виноградинку. Профессиональный шутер, который эту виноградинку в рот и закинул, довольно улыбаясь, стоял рядом. Больше Макото решил не рисковать. Хотя первоначально он и хотел потребовать от Джунпея массаж, но согласно меткой фразе Такао, «не рискнул подпускать товарища шутера к своей задней части – мало ли что он ещё куда засунет». Зато враги объединились, когда дружно пошли устраивать тёмную нахалу Казунари, который в этот раз пошутил не слишком удачно. Зато вот от массажа не отказался Акааши, который практически весь день валялся на солнце, подставив спину и плечи умелым рукам Бокуто. Оказалось, что блондин это делать умеет, а что важнее – любит. Так что Котаро с радостью выполнял свою «работу», практически не отличавшуюся от повседневной – он нередко разминал Кейджи плечи и спину после особо тяжёлых тренировок. Потом его услугами воспользовалась практически вся команда «Дятлов», даже Акаши с удовольствием позволил волейболисту вернуть подвижность своим мышцам. В итоге Бокуто единственный сейчас шёл, насвистывая и разминая лишь слегка уставшие руки. Правда, он подавился этим самым свистом после тяжёлого взгляда Куроко, который словно напомнил несчастному парню о том, кто виноват в провале сегодняшнего конкурса. Сам же Тецуя вымотался, но всё равно ощущал мрачное моральное удовлетворение от того, что было сделано. Сначала простая уборка лагеря, а затем он помогал Кагеяме и Хинате делать некоторое подобие душа, который был не необходимостью, а приятной роскошью. Вообще эти двое волейболистов были единственными, кто не проникся атмосферой от приказов или подчинения. Они просто усердно работали, хотя и не без вечных споров, и вообще напомнили Куроко Теппея и Хьюгу – те тоже частенько переругивались, но их слаженная работа заставляла завидовать. Однако голубоволосый всё же не удержался от небольшой диверсии – закончив устанавливать душ, он добавил кое-что, что собственно говоря, не должно было находиться в душе. И в итоге первый, кто решит им воспользоваться, ощутит на себе всю прелесть мести от Куроко. Вообще Тецу тайно мечтал о том, чтобы этим «кем-то» оказался или Такао, или Бокуто, но, к сожалению, оба идиота были в его команде. Хотя вполне возможно, что душ «порадует» Акаши, что тоже неплохо – призрак не мог простить императору эту подставу с «рабством на день». Хотя Сейджуро похоже уже сам был не в восторге от своего предложения – впервые за долгое время его расчёты не оправдались, из-за чего он проходил весь день недовольным и смягчился лишь под вечер, после невероятного массажа Бокуто и офигенного ужина от шеф-повара Кагами. Последний ворчал, словно старая бабка, но это не мешало ему приготовить несколько простых, но очень вкусных блюд, которые оба племени дружно прикончили. Ворчал, конечно, он обоснованно, ведь Аомине, с лёгкой руки Такао, прозванный султаном, порядком поприказывал «Бакагами». Казунари весь день напевал что-то вроде «если б я был султан, я б имел трёх жен» и ехидно косился на весёлую компанию из троих баскетболистов и одного волейболиста. Вообще ничего особо страшного не произошло, ведь, чтобы дойти до уровня Ханамии и поизмываться над «рабами» вдоволь, у Аомине не хватило элементарно интеллекта, но это не мешало Кисе, Кагами и Куроо недовольно возмущаться «произволом и беззаконием». Вообще значения слова «произвол» никто из этой компании, кроме идущего рядом и периодически фэйспалмящего Куроко, не знал, но звучало красиво. Вы думаете, почему же мы скромно умолчали о том, какая участь настигла Такао? Потому что самое сладкое, так сказать, мы оставили на десерт. Распасовщик сначала помогал уборке в лагере, затем пополнению запасов, а потом даже был на подхвате у Кагами, которому не хватало рук для готовки на такое огромное количество человек. В общем, Мидорима не стал особенно изгаляться над своим «личным» рабом, всё же он человек спокойный и культурный… по большей части. Конечно, своими шуточками Казунари вновь довёл половину лагеря и даже немного выбесил Шинтаро, но ничего катастрофического не произошло до ужина. Брюнету оказалось мало доведённого Мидоримы, и он решил устроить глобальную мстю ещё и Акаши, которого, собственно, и винил в сложившейся ситуации. Но вот эта шутка очень и очень не удалась… По первоначальному плану, Такао хотел «нечаянно» сдёрнуть с проходящего мимо него Сейджуро шорты, но… что-то пошло не так, и в итоге на нижней части тела бывшего капитана Ракузана не осталось ничего. Тсукишима, который «заглянул на огонёк», а потом как-то незаметно остался и на ужин, подавился и, прокашлявшись, сдавленным голосом просипел, что-то в духе «мы это вырежем из сюжета». Акаши, не испытывавший такого стыда уже давно, лишь молча кивнул и беззвучно вернулся на своё место. На скулах его непроизвольно появился румянец, но не у него одного. Нет, что вы, это был не Такао – такого нахала, как распасовщик, не смогла бы смутить или пристыдить ни одна неудачная шутка. Мидорима вскочил на ноги, играя желваками, схватил своего напарника за руку и, прошипев: «Простите, мы отлучимся», – утащил ошарашенного брюнета куда-то в джунгли. В полной тишине из этих самых джунглей тихо, но отчётливо донеслось «Шин-чан, ты же шутишь! Стой, ты не будешь этого делать, Шин-чан, ты же не серьёзно, правда, Шин-ч!..». На последнем видимо распасовщику зажали рот, а затем чётко и громко послышались звуки смачных шлепков. Все чинно уставились в свои тарелки, с трудом пряча улыбки. Тсукишима с усмешкой потёр нос и негромко сказал: «Это я, пожалуй, тоже вырежу из сюжета». В итоге сейчас на совет Такао тащился позади всех с хмурым лицом, и периодически потирая саднящую от ударов Мидоримы задницу – болит, зараза! *** Рассаживаясь на поляне для совета, «Ежи» пребывали в удручённом состоянии. Проигрыш в конкурсе, унизительное «рабство», и вот теперь неприятная процедура «изгнания», никак не способствовали хорошему настроению. Резкий контраст с игроками составлял Имаёши, который с самого утра был в приподнятом настроении, а сейчас так вообще светился, словно начищенная монета. Кисе подозревал, что такая несвойственная Шоичи весёлость была обусловлена просмотром на камерах их «приключений» в лагере «Дятлов». И, похоже, что развлекался не только ведущий, но и весь персонал, обслуживающий игру. Оглядев хмурых игроков, Имаёши указав на стол с пергаментами, лаконично осведомился: – Прошу Вас, кто первый? Кисе решительно встал и направился к столу. Не желая затягивать этот неприятный момент, он взял пергамент и начертил несколько иероглифов, озвучив на камеру выбранное имя. Впервые не сомневаясь в своём выборе, он вернулся, уступив место своим соплеменникам, которые также не колебались. Процедура голосования закончилась очень быстро, как, собственно говоря, и конкурс, благодаря которому они тут и находились. А вот следующая часть, похоже, должна была затянуться. Имаёши, не торопясь и так же улыбаясь, принёс сундучок с пергаментами, достав их все вместе. Затем он начал медленно, словно смакуя, зачитывать имена, выдерживая внушительные паузы между ними. – Такао, – от звучания своего имени распасовщик даже немного поёжился. – Такао. – Кагами. – Такао. – Бокуто, – почему-то ни один из находившихся на поляне не сомневался, кто именно вывел это имя. – Кагами. – Кагами. – Такао. – Такао. Бывший игрок Шутоку, даже не ожидая подведения итогов, молча поднялся со своего места и подошёл к ведущим, глядя ровнёхонько себе под ноги. Имаёши положил руку на его плечо и вкрадчивым голосом осведомился: – Не желаешь ли ничего сказать своим… соплеменникам? – Ну, – брюнет чуть приподнял голову, слегка исподлобья поглядывая на остальных. Потом закрыл глаза, вздохнул и распрямился, на этот раз прямо заглядывая в глаза каждому присутствующему. – Ребят, я хочу извиниться. Я ни капли не удивлён этим результатом, так как понимаю, что сегодняшний день прошёл так… дерьмово именно по моей вине. Так что просто надеюсь, что один из вас действительно победит, – он кривовато улыбнулся и чуть приподнял брови, мол, всё нормально. Кисе, который старательно сдерживал себя последние пять минут, всё же не смог вытерпеть и вскочил на ноги, громко воскликнул: – Это несправедливо! Чёрт! - он в сердцах пнул бревно, на котором только что сидел. – Такао-чи не виноват в том, что мы слили конкурс! Он не слабейший игрок в племени! Да, мы сегодня все порядком пережили из-за него, но это же не повод, чтобы вот так неоправданно выгонять, ну! – он в отчаянии обвёл глазами остальных. Такао шокированно уставился на Рёту, словно не веря в его слова. Блондину досталось от «Дятлов» не меньше чем остальным, но он всё равно выгораживает его?.. – Эх, я б расплакался, но должность не позволяет, – Шоичи вытер воображаемую слезинку. – Как же трогательно! Но ладно, я пошутил. Такао Казунари остаётся на острове. Сказать, что все прихуели – ничего не сказать. Даже невозмутимость Куроко дала трещину, и он сидел, уставившись на Имаёши, как на восьмое чудо света. Остальные же издавали звуки разной степени изумления и возмущения, хотя вслух это самое возмущение никто высказать не решился. Кроме Кагами. – Вы серьёзно?! – красноволосый свёл брови и скрестил руки на груди. – Неужели из-за этого заступничка? – он выразительно кивнул на всё ещё ошарашенного Кисе. – Я, конечно, ведущий, но отнюдь не бог. Пускай Кисе даже умолял бы меня или вас, это ничего бы не изменило. Просто вот… Ваше сегодняшнее голосование должно было пройти немного не по той схеме, к которой вы привыкли, – Шоичи сверкнул очками и предвкушающее оглядел участников. – Тот, чьё имя было написано наибольшее количество раз, не должен был покинуть сегодня проект, а должен был самостоятельно принять решение и выбрать кандидатуру того, с кем вы и распрощаетесь. Это вообще надо было сказать ещё перед подведением результатов, но вот я запамятовал… Имаёши похлопал Казунари по плечу и вкрадчиво поинтересовался: – Ну, Такао, кто сегодня покинет остров? Немая тишина, а потом брюнет кивнул, сжимая губы. Кисе впервые за многолетнее знакомство с распасовщиком видел его в таком состоянии. Так непривычно было видеть Такао без его вечной улыбки, сверкающих глаз и радостного настроения, что на поляне воцарилась мёртвая тишина. Все участники почувствовали неловкость и некоторую тревогу, потому что Такао походил сейчас на робота, на чьём лице не отражалось никаких эмоций. – Мне совсем не нравится эта ситуация, – выдохнув, отчётливо произнес баскетболист. – Я даже смирился со своим положением выбывшего, но вот делать выбор и быть ответственным за то, что кто-то сегодня нас покинет – мне совершенно не нравится. Однако… я назову имя того человека, за которого проголосовал сам и кого выбрало большинство. Кагами, прости. – И в итоге… остров сегодня покидает Кагами Тайга, – голос Имаёши отчетливо прозвучал в тишине, воцарившейся после этих слов.