Тайна Вечности

Прошло два дня с тех пор, как Сабрина Гримм сбежала из лагеря Алой Руки и вернулась к Противоборцам. Новости, принесённые ею из стана врага, взбудоражили всех Капитанов и буквально лишили их сна. Алая Рука оказалась неожиданно близко к своей цели, что не могло не ужасать. Но в лагере Противоборцев на данный момент происходили вещи куда более мрачные, чем дурные вести из внешнего мира. Войско постепенно разваливалось и теряло свою первоначальную цель. Напуганные и живущие в вечном страхе вечножители были подавлены внутренней войной, разгоревшейся прямо посреди защищённого и укреплённого лагеря. Ещё до главной бойни враги повергли их в смятенье. И вероломное убийство Красавицы едва не сработало в качестве рычага к бунту. Питер и остальные пытались успокоить волнения, приводя доказательства виновности Красавицы и Пинокио в шпионаже и их пагубного влияния на судьбу Шиповничек и Джейка Гримма. Сами же Гриммы пребывали в трауре. Сабрина как никогда ощущала надвигающуюся опасность, и в этом время ей хотелось быть рядом с её семьёй. Но всё было очень непросто. Даже в отношениях с Рельдой. Девушка так сильно отдалилась от них всех, что едва не стала чужой родным ей людям. Спящие родители, в конце концов, не стоили того, чтобы вступать в конфронтацию с теми, кто был действительно рядом каждый день и даже, когда этот день был не самый радостный. Рельда, дядя Джейк и Дафна – её настоящая семья, вот что сейчас было по-настоящему важным. Однако любые отношения требовали честности и времени, а этих ингредиентов у девушки было слишком мало. Её отсутствие там, где она действительно была нужна, сказывалось самым наихудшим образом. Но лучше поздно, чем никогда, правда? - Я… Мы можем поговорить? – хрипло поинтересовалась девушка, входя в шатёр к бабушке и сестре – единственным оставшимся в живых родственникам, помимо усыплённых чарами. - Сабрина, - Рельда словно постарела на несколько лет, вся её моложавая жизнерадостность уступила место возрасту, а свалившиеся горе прибавило ей морщин, - заходи, libeling. Блондинка неуверенно прошла внутрь и ей, наконец, стала видна вся ужасная картина. Бабушка сидела в том, что поначалу показалось Сабрине обычным креслом, освещаемая лишь тусклой свечёй, стоявшей на столе, но, приглядевшись получше, девушка с ужасом обнаружила, что Рельда сидит в инвалидной коляске. Широкие колёса выглядывали из-под бабушкиной шали, и она то и дело пыталась прикрыть их рукой. - Господи, бабушка, что с тобой случилось? - Ничего серьёзного, libeling. Я просто переутомилась, вот и всё, - женщина попыталась изобразить на лице привычный энтузиазм, но у неё не получилось. - Её чуть было не разбил паралич, - отозвалась из темноты Дафна. – Сегодня утром начался приступ, но ты ведь спала в своей палатке, верно? - Дафна! – бабушка попыталась повысить голос, но он сорвался, и она рвано закашлялась. Внучки стремглав бросились к инвалидному креслу, но Рельда протестующе замахала руками. - Со мной всё в порядке! Всё в порядке. Даже если бы в этот момент можно было закрыть глаза, то никто бы не поверил ни этому старческому голосу, ни интонации, срывающейся и жалкой. Впервые за свою нелёгкую, но долгую жизнь бабушка Рельда была беспомощна. И это было началом конца. Дафна принесла ей стакан воды, а Сабрина накрыла бабушкины ноги тёплым пледом. Внучки уселись на небольшие низенькие табуреточки прямо перед Рельдой и сжали её морщинистые руки в своих ладонях. Смотря на ссутулившуюся старушку в инвалидном кресле, полностью поседевшую от горя, блондинка почти не узнавала в ней ту энергичную женщину в странной шляпке, которая забрала их с Дафной из приюта. Ещё вчера, казалось, она была именно такой: суетилась у плиты, добродушно ворчала, расследовала детективные дела и пыталась узнать своих внучек; но наступившее сегодня больно ударило Сабрину под дых. Сколько же она пропустила! Увлёкшись новым другом, разборками с Паком и обучением девушка позабыла о своих близких, и вот к чему это привело. Голубоглазая горько заплакала, прислонившись к бабушкиным коленям головой. - Ну, ну, libeling, - Рельда гладила блондинку по волосам и её тяжёлая, ласковая ладонь, дарившая тепло, показалось Сабрине самой замечательной на свете. Очень-очень давно так делала мама, а после неё никто больше. Резко подняв голову, девушка решительно начала утирать слёзы, размазывая их по щекам и хлюпая носом совсем по-детски. - Бабушка, Дафна, - блондинка поймала родные взгляды, - я сильно перед вами виновата. И боюсь, что едва ли я смогу искупить свою вину. Я долгое время была в обиде на весь мир из-за родителей, из-за приюта и из-за ужасных семей, куда нас помещали. Конечно, после стольких лет бесконечного боя за независимость я не знала, что у меня снова может быть семья, не такая, как прежде, но семья. Я не верила и не доверяла, вела себя ужасно, потому, что не могла принять ни себя, ни правду о родителях, ни новых родственников, ни происходящее вокруг. Мой привычный разумный мир рушился, и я обвиняла в этом вас, - Сабрина сделала глубокий вдох, некрасиво и зло вытерла выступившие слёзы тыльной стороной ладони. - Знакомство с Питером действительно помогло мне всё это преодолеть, но это совсем не значило, что мне нужно было везде за ним следовать, игнорируя мою семью. Я много чего сделала для лагеря Противоборцев, для того, чтобы мы победили, потому что война – моя стихия. Это, наверное, единственное место, где я чувствую себя в своей тарелке, ведь это всё, что я умею, как мне казалось. Но это далеко не так. Всё, что я хотела – мира. Окружающего, душевного, семейного, своего собственного. Однако это невозможно без моих близких, - девушка взяла Дафну за руку и крепко сжала обе ладони: сестры и бабушки. – Теперь я хочу, чтобы вы знали всё. Осудите вы меня или нет, я всё вам расскажу. Сабрина поведала им о своих путешествиях, обучении, подготовке, о лагере Алой Руки, откуда она вырвалась совсем недавно и о предательстве Пака. По окончанию своего рассказа ей действительно больше нечего было скрывать. Все её карты были на столе. Полностью разоблачившись перед родными, блондинка почувствовала себя свободнее и одновременно очень тяжело: никаких защитных барьеров больше не было. -Libeling, ты столько всего пережила, столько преодолела и прошла, а мы даже не знали, - Рельда крепче сжала ладонь Сабрины, - я тоже перед тобой виновата. Мне не нужно было так сразу толкать тебя в расследования, пока бы ты привыкла к тому, что ты такая же часть семьи, как мистер Канис и мои сыновья, пока бы ты сама не захотела… Мне, казалось, что тебя должно воодушевить всё это, как меня, как Джейка… - она тяжело вздохнула. – Я не учла того, что Генри и Вероника держали тебя в стороне настолько, насколько это было возможно. И я их «разоблачила», лишив тебя всякой надежды на возвращение к «нормальной», как ты её называла, жизни, - старушка погладила её по щеке мозолистой рукой, - ты похожа на Генри. Такая же упрямая, своенравная. Я совсем тебя не разглядела. Так что и ты меня прости. В её глазах стояли слёзы, да и сама Сабрина не выдержала, и почти разрыдалась. Как же ей хотелось, чтобы кто-нибудь её понял. Просто вот так. Не осуждая, не требуя ничего. Понял и принял. И как же ужасно, что они не поговорили так раньше! Ведь теперь у них было только сегодня, может быть завтра, а затем неизвестность, может быть, смерть и пустота. - Бабушка, - Сабрина и Рельда обнимались и плакали. А затем притянули в свой круг и Дафну, которая, не выдержав накала эмоций, почему-то зарыдала тоже. - И ты меня, Дафна прости. Я была ужасна не права. Но мне так хотелось тебя защитить. Ото всего мира, и от себя в том числе. Ведь я была такая злая, а ты такая хорошая и маленькая. Я совсем не заметила, как ты выросла. Дафна подползла к сестре и обняла её, зарываясь руками в копну светлых волос. - Ты такая дура, Брина! – она плакала так отчаянно, будто больше никогда не будет проливать слёзы. Дафна не умела хранить обиды, ей так сильно хотелось простить свою блудную сестру, что она позволила всем своим сомнениям рассеяться и впустить её в своё сердце. Дафне не хотелось думать о том, что Сабрина бросила её и свою семью, когда они больше всего нуждались в ней, её ужасала мысль о том, что именно сестра стала причиной перехода Пака на сторону врага, но её взрослая часть научилась хранить обиды, когда детская всё ещё хотела и могла прощать. И потому что Дафна плакала от боли, привязанности и того, что всё уже никогда не будет, как прежде. Три женщины рода Гримм сидели в кругу сомкнутых рук, плакали и просили прощения за всё, что когда-либо сделали друг другу. Текущие по их щекам слёзы объединяли их, привнося в их душе облегчение и лёгкую грусть. В прошлом таилось много сожалений, которые в настоящем уже не имели никакого значения. Однако будущее было туманным, и то небольшое, что осталось от в прошлом сильного клана Гримм, могло исчезнуть в один момент. Время юркой ящеркой выскальзывало меж пальцев. Они слишком поздно стали одной семьёй. Но этот миг запечатлелся в их душах на всю жизнь. За это стоило бороться. *** Питер тайно разослал своих братьев и сестёр за барьер. Необходим был приток новой силы, которую могли составить войска из Древних Миров: Эльдорадо, Атлантиды и двух других. Пэны должны были обеспечить войскам наиболее безопасный переход между мирами, и уже очень скоро лагерь Противоборцев должен был наполниться звоном оружия тысячи новых солдат. Бабушка Рельда с помощью магии Дафны взывала к своим друзьям из-за периметра, и те немногие, что ещё остались живы и верны Гримам направились к Ферипорту. Принесла благие вести и Бел. Таня и Верховные феи согласились присоединиться к ним. Помимо них блондинка созвала и друзей семьи Пэн. Нинэй и её русалок, нимф, эльфов и фей Неверлэнда. Добрые, и злые силы стекались в город. Гром уже давно грянул, сгустились жуткие тучи, и все понимали: разразиться буря. Самый ужасная из существовавших. В воздухе электрическими зарядами концентрировалась напряжение. Последний бой. Его приближение чувствовал каждый. Феррипорт-Леддинг – точка невозврата, место последней битвы, которая решит всё. Лагерь прибывал в смятении. Именно сейчас ему требовался сильный, волевой лидер, способный сплотить остатки войска и, соединив новый, двинуть их вперёд. Сражаться и погибать за мир и за добро. Но лучше любой речи, какой бы пламенной она не была, людям и вечножителям нужна была надежда, вера в будущее, ради которого стоило сделать всё возможное. И среди тысячи новостей, сотни дел и принятых решений крошечный росток неожиданно зацвёл последним, самым прекрасным своим цветком – надеждой. - Я понимаю, что сейчас не время и совсем не место, - тактично выразилась Снежка, когда измотанные Капитаны в очередной раз начали обсуждать перепланировку лагеря и битву в городе. – Но я считаю, что нам нужно сказать. Шарманьяк взглянул на женщину и согласно кивнул ей. Его прекрасное лицо казалось серьёзным и непроницаемым, но глаза начали лучиться живой энергией, настоящим блеском. Все удивлённо переглянулись. - Несмотря на разногласия, я и Снежка решили пожениться. И мы хотим сделать это сегодня вечером. Ничего пышного и грандиозного, но - принц взял женщину за руку и одарил всех счастливой улыбкой, - когда как не сейчас?! Наш шанс жить как нам хочется, любить и быть любимыми наконец настал! Это была самая вдохновляющая и самая коротка из речей, которую кому-либо когда-либо доводилось слышать. В этих словах было сокрыто то, чего так всем не хватало. Счастье. Чистый бриллиант последней радости, способный омыть души и сыграть арию в сердце каждого. - Вы все приглашены, конечно же, - добавил Шарманьяк, сводя на нет всю атмосферу серьёзности. Капитаны неожиданно рассмеялись, словно дети, и наперебой начали поздравлять жениха и невесту. А Дафна вылетела из палатки и, махнув в воздухе волшебной палочкой, прокричала на весь лагерь: «Прекрасный принц и Белоснежка наконец-то женятся!». Эта новость жар-птицей разлетелась от одного уголка к другому и взорвалась неожиданным салютом радости. Вечножители, затаив дыхание, сбежались к шатру Капитанов. Шарманьяк и Белоснежка, держась за руки, вышли к ним навстречу. За их спинами маячили Робин, Артур, Тобиас Клейн, Рельда, сёстры Гримм, Питер и все те, кто остался жив и здравствовал. И вот он, момент для вдохновляющей речи, которая позволит цветку надежды пустить свои корни в каждом сердце. - Мои дорогие друзья, вечники и люди, которые также стали для меня близкими соратниками, - взял слово Прекрасный принц, - я знаю, как вы соскучились по мирной жизни, по спокойствию и благополучию, когда не нужно ничего бояться и думать о смерти. Мне тоже этого не хватает. Я только стал мэром и начал действительно понимать, что это такое: управлять подвластными мне землями, - раздались неловкие смешки, - каково быть не просто управленцем, а мудрым лидером. Я был эгоистичным засранцем и высокомерным тупицей – я только начал понимать это и меняться в лучшую сторону ради женщины, которую безмерно люблю уже несколько веков. Я только сделал свои первые шаги в том, чтобы стать достойным её любви… Я столько всего начал делать «только-только», за всю мою вечность, а она была долгой, я начал по-настоящему жить и чувствовать, что живу, только когда понял, как легко я могу всего лишиться. Эта война лишила меня жизни, которая у меня была и которая могла бы начаться, она лишила каждого здесь его дома, возможно, его семьи или возлюбленного. Она перечеркнула всё, но и одновременно именно война дала понять, чего именно стоит наша вечность, за что мы боремся, что, вероятно, мы утратили, живя так долго. Мы утратили чувство времени, ценность момента и ценность тех, кто рядом с нами. Мы разобщены и поссорены веками распрей. Пришло время их отбросить. Их все. Жить так, как нам всегда хотелось, написать свою историю с чистой страницы, самим, построить тот мир, которого каждый из нас заслуживает. У нас есть эта возможность. Но не насилием, не разрушениями, не злом, как это делает Алая Рука, а добром, созиданием и принятием. Мы все ошибаемся, мы все, вопреки доводам, немножко люди. Наши истории больше не властны над нами, мы вольны сами создавать свою сказку. И я начинаю писать свою сегодня. Уже завтра вечером я обвенчаюсь с самой прекрасной и потрясающей женщиной, из когда-либо существовавших, и стану самым счастливым человеком на планете. В конце концов, должны же мечты сбываться?! И я не позволю какой-то Алой Руке лишить меня моего мира, моей сказки, моей возможности жить, как я того пожелаю, и моего города, Ферипорт-Леддинга. Кто со мной готов написать свою историю заново? Войско разразилось шумом хлопков, отовсюду послышались радостные возгласы, слившиеся в единогласный воодушевлённый голос народа. Они готовы. Готовы жить всему вопреки, готовы драться во имя нового мира, готовы оплатить своей вечностью возможность написать в своей истории новую страницу. *** Деятельность, не связанная с войной, удивительно воодушевила каждого. Лагерь загудел радостным ульем, обещая в самые короткие сроки уложиться с организацией такого торжества. И пока внимания большинства было полностью сосредоточено на предстоящей свадьбе, Капитаны начали тихим сапом делать то, что было необходимо для подготовки к битве: они стягивали силы. Робин, Артур и Банни встречали гостей из-за барьера, часть Пэнов отправилась за обещанными войсками Эльдорадо и Атлантиды, остальная часть клана Пэн работали проводниками для Верховных Фей. Лагерь с каждой минутой наполнялся новыми лицами и звуками. В этой жуткой суматохе Питер с трудом выловил Гриммов. Им предстояло поучаствовать на периферии этого процесса, ведь оставалось ещё два волшебных войска, договор с которыми требовал личного присутствия самих представителей легендарной семьи. - Время поджимает, - сказал Питер, входя в палатку семьи Гримм. Девочки хлопотали вокруг Рельды, стараясь, чтобы бабушка устроилась поудобнее. Дафна с помощью волшебства двигала мебель, освобождая пространство для коляски, а Сабрина перетаскивала свечки и одеяла поближе к Рельде. - Скажи что-нибудь новенькое, - протянула Дафна, проходя мимо, и грубо задевая его плечом. - Царство Ночи и Страна Подземных Королей ждёт вас. И так как время поджимает, - шатен посмотрел на кареглазую Гримм в упор, - нужно, чтобы вы обе отправились туда сейчас же. Алиса и Мэри сделали всё возможное, чтобы договориться с правителями, но они требуют заверения с вашей стороны. Гриммы – для них авторитет. Сабрина со вздохом села. Сейчас она не относилась к Питеру с тем же дружелюбием, что и раньше, с трудом склеенные отношения с семьёй повлияли на это в первую очередь, однако Пэн был прав. В том, что касалось необходимых поступков, он всегда был прав. - Сколько у нас времени? – поинтересовалась блондинка. – Вечером свадьба, а завтра днём войска должны выступить. Это вообще реально? - Реально, - Пэн пожал плечами. - Шпионы на границах говорят, что Алая Рука не дремлет. Хозяин также стягивает силы. Его, возможно, единственный шанс прорвать барьер был уничтожен. Он должен быть в бешенстве. - Почему «возможно»? – поинтересовалась Дафна, садясь рядом с бабушкой. - Потому что Хозяин был бы глуп, имея лишь один план, - ответила за Питера Рельда. – Мы до сих пор не знаем его настоящей личности и что им движет. Едва ли можно рассчитывать на послабления и строить догадки. Это сражение решит всё. - И не стоит забывать о монстре в городе, - напомнила Сабрина. – Твориться что-то жуткое. Поэтому чем больше союзников, тем лучше. Тем более, что из Пака они вытрясли всё, что могли, по нашим силам. - Ты думаешь, он всё им рассказал? – спросила Дафна. - Он предал нас, - Сабрина сложила руки в замок и положила на них голову. Бабушка легко погладила ей волосы, но её лицо болезненно исказилась сожалением. Они избегали говорить о нём до последнего. Пак был ей как внук, и его Рельда тоже упустила. Дафна же подняла на Питера взгляд, полный неприязни. Она ещё не забыла, с чего именно всё началось, и кто принёс разлад в их дом. Лучше бы Питер Пэн никогда не появлялся в их жизни. Питер поймал взгляд младшей Гримм, но ничего не сказал. - Когда мы отправляемся? – Сабрина поднялась со своего места, оправляя одежду и волосы. Привыкшая к военному положению лучше всех прочих, она быстро собиралась и сосредотачивалась на главном. - Прямо сейчас. Я подготовил одежду для вас. Для каждой по отдельности, - Пэн извлёк из воздуха несколько чехлов. – Дафна отправится к Поземным Королям, Сабрина, ты, в Царство Ночи. Надо сделать всё быстро. Девочки забрали чехлы и переглянулись. Разделение в их планы не входило. Сёстрам слишком мало времени выпало быть вместе. - На телебашню было наложено не одно заклинания, её взрыв привёл к огромному выбросу энергии. Непонятно к чему именно это может привести, учитывая, сколько магии вообще сосредоточено в городе, но последствия, скорее всего, уже проявили себя. Порталы переместились с болот в горы Ферипорта, сейчас они в одной из пещер, но, есть подозрение, что порталы будут двигаться ещё. За предыдущие трое суток они переместились из подножия гор в ущелье близ вершины. Поэтому важно сделать всё как можно скорее: мы не знаем, где порталы появятся в следующий раз и главное, когда это произойдёт. Вы должны будете вернуться в лагерь через несколько часов, и, если всё сложится, удачно, войско подоспеет как раз к церемонии, - Питер сложил руки на груди. – Гек, Оливер, Мэри и Сью-Лилей вас сопроводят. - А где будешь ты? – перебила его Дафна, вызывающе дёрнув тёмными бровями. Ей всё не нравилось. Но больше всех не нравился он. Образ Питер Пэна вместил сейчас в себя всю её неприязнь. И проблема была в том, что Питер не менял её мнение о себе: он с ним соглашался. - Нужно оружие и свободные руки. Я не останусь без дела, - он криво улыбнулся. - Зачем посылать с нами столько народу? – Сабрина уже прошла вглубь палатки, чтобы переодеться, как вдруг развернулась. - Пещеры не безопасны. Там нет никого из Алой руки, но это не значит, что там нет кого-то ещё. Мне будет спокойно, если вас будет охранять моя семья. Сабрина кивнула и поманила за собой Дафну. Их последняя миссия. Они отправятся туда вместе, разойдутся на пару часов, а дальше встретятся снова. Всё было не так плохо, ведь они даже успеют поучаствовать в свадьбе Шарманьяка и Белоснежки. Однако сёстры почему-то не чувствовали себя счастливыми. На душе было паршиво. Впереди ждала смерть и неважно сколькими радостями жизнь озарялась перед этим. Гриммы вздохнули и нырнули за ширму вместе с чехлами. *** - Они так быстро повзрослели. А я постарела, - Рельда покачала головой, - и слишком немощна для того, чтобы бить врагов. А я могла бы. Чтобы детям не пришлось убивать этих чудовищ. Я и их жалею... отчасти. Но победитель тут будет только один, - старушка посмотрела на Питера тёмным серьёзным взглядом. – Но это не значит, что я не смогу ничего сделать для Противоборцев. Я как глава семьи Гримм обеспечу последний оплот. Пэн заинтриговано смотрел на Рельду Гримм, которая излучала спокойствие и уверенность, несмотря на видимое физическое бессилие. - Я знаю, кто вы такой, Питер. Я много лет прожила под одной крышей с Волком. Вы можете обмануть всех, но не меня, - она перестала смотреть на него, упёршись взглядом в ширму, разделяющую её и внучек. - Если вы знаете, то почему ничего никому не сказали? - Вас прокляли, и в вас вселился демон. Но не тот, каким обычно пугают в церкви, а настоящий, древний. Я даже не слышала о таких, я уверена. Но вы не потеряли себя, подавили своего демона и держали его под контролем не один век. Однако вы перестали справляться, ваша борьба вас ослабила. Сейчас на нашей стороне собрались существа со всего мира и из-за его пределов, но будет ли этого достаточно? - Его нельзя контролировать на поле боя, вы должны это знать! Тобиас Клейн много лет подряд был мистером Канисом, но даже он… - Питер говорил взволновано, но негромко. Беседа велась двумя людьми, которые слишком много знали. Они говорили едва слышно о вещах, которых не стоило говорить вовсе. - А что если я скажу, что у Гриммов есть возможность контролировать демона и даже больше, избавить вас от него? – перебила его Рельда. - Если бы это было так, я бы знал, - уголок красивого рта нервно дёрнулся. - То, что вы проникли в наше Хранилище, совсем не значит, что вы там всё видели и всё знаете, - ухмыльнулась не без яда старушка. – Вы были помощником Редактора, ну и уж, конечно, вы знали о Гриммах и о тех возможностях, что мы располагаем. Сабрину можно было обмануть, Пака можно было убрать с дороги… - Я не имею к предательству Пака никакого отношения! – возмущённо прошипел Пэн. - Но без меня вам в Хранилище ничего не найти, - бесстрастно продолжила Рельда. - Даже Зерцало не знает всего, а он жил там веками. Я могу вам помочь, но вам придётся быть со мной честным и сделать всё так, как я скажу. - Если вы всё знали, то почему столько времени молчали? – кисло поинтересовался Питер. - Потому что всё это было неважно. Вы многому научили моих внучек, вы были к ним добры, вы также помогали Противоборцам, и совершенно бескорыстно. А что до Хранилища… Я всё поняла, когда ваша сестра скрыла дом от чужих глаз. Но уж я-то знаю, что вы бы ничего не нашли. Прискорбно только, что вы так и не обнаружили Хозяина, не удалось это и Сабрине – странно всё это, - она покачала головой и пододвинула кресло ближе к камину. Шатен взмахнул рукой, и сложенные поленья вспыхнули яркой пламенной вспышкой. – Кажется, мы в этой истории чего-то не видим. - Возможно. Слишком много тумана и врагов. - Но с вами всё тоже не так ясно, как хотелось бы. Вы не ищете избавления, вы ищете прощения. - Я так выгляжу? – Питер – облакатился на стол и скрестил руки на груди. – Я натворил дел много веков назад. Я пострадал сам, и вместе со мной пострадали близкие мне люди. И я уже ничего не могу изменить. - Пытались переписать историю? – полюбопытствовала Рельда. - Нельзя переписать историю, - Пэн усмехнулся. – Уж я-то пытался. Старушка покачала головой не то разминая затёкшую шею, не то над чем-то раздумывая. - Мой последний оплот – мой дом. Я помогу вам, помогите и вы мне. Отправьте меня и Тобиаса Клейна в дом Гриммов. Там я подготовлю всё необходимое на крайний случай. Хозяин победить не должен. - Что вы имеете в виду под «необходимым»? – шатен нахмурился. - То, что вам даже не снилось, мистер Пэн, - старушка посмотрела на него, не улыбаясь. – К тому же, там часть моей семьи. Абсолютно беззащитная часть. Я не хочу покидать девочек, но ничего другого я пока не придумала. К тому же, именно в Хранилище лежат предметы, способные контролировать ваших демонов. - Это вы думаете, что их можно контролировать, но можно ли? Я ведь такой не один, - Питер потёр переносицу, готовясь объясниться как можно прозрачнее, но, не раскрывая деталей. – Я знаю, как минимум, ещё одного вечножителя с демоном в сердцевине. Однако я не могу сказать, где он сейчас. - И Волк всё ещё с нами. Мистер Канис или Тобиас Клейн, как вы знаете, всё ещё «одержим» Волком. Он отвезёт меня домой и вернётся на поле битвы. - Верховная Фея тоже будет здесь, а она – Жрица Природы. Два или, возможно, три демона и Жрица, повелевающая Силами Земли, одной из основополагающих элементов, а не слишком ли много неконтролируемой магии на один городок? - Феррипорт-Леддинг – нечто большее, чем просто городок, мистер Пэн. И мы всё ещё на войне. Нам жизненно необходимы тузы в рукаве*. - Скорее уж Костяшки смерти* (Пай-Шо). И разве, вы не говорили о… - Крайним случай называется не просто так, а потому что дальше только пропасть, - Рельда поджала сухие старческие губы. – Отнесите меня и Тобиаса Клейна домой, как только свадьба кончится. Девочкам я всё скажу сама. - Скажите всё? Бабушка Рельда неопределённо хмыкнула, но ничего не сказала, потому что Сабрина и Дафна появились из-за ширмы в национальных костюмах двух последних миров. Высокая белокурая Сабрина выглядела замечательно в длинной светло-голубой тунике с клиновидными рукавами, поверх которой была накинута ещё одна туника только без рукавов и на пару тонов темнее. Тонкую талию обхватывал серебряный пояс, повязанный на талии тройным замысловатым узлом, а в руках девушка сжимала обод в цвет пояса. Дафна, угловатый подросток, уверенно стояла рядом с сестрой, представляя собой противоположный тип красоты. Нефритово-зелёный кафтан с пышными рукавами, расшитый золотой ниткой по манжетам и воротнику, плотные шаровары на пару тонов темней и узкие коричневые туфли на низкой подошве также расписанные золотистыми узорами. Девочка придерживала на голове странную сплющенную шляпку, а вкруг её талии тянулся ловко завязанный на свой манер пояс в цвет одежд. Бабушка зачарованно ахнула и, чуть не плача, назвала обеих внучек красавицами. Ни Питер, ни Рельда ни словом не обмолвились о недавнем разговоре, помогая дипломатическим послам в Древние Миры выглядеть наилучшем образом: старушка заплетала Дафне косы и прилаживала шляпку, а Пэн ловко пристраивал на голову Сабрины обод и укладывал волосы. Когда с этим было покончено, все скоротечно перекусили, девочки закутались в плащи и, попрощавшись с Рельдой, исчезли из палатки. Время поджимало, а путь предстоял неблизкий. *** Тери это всё ой как не нравилось. Порталы переместились почти к самой границе города, в горы. Горные пещеры были его пристанищем многие месяцы, и менять что-то теперь, когда всё действо должно подойти к концу ему хотелось меньше всего. «Меня могут обнаружить», - подумал он невесело, а затем неожиданно улыбнулся, «ну и что они тогда сделают? Битву остановят? Не пойдут против Хозяина или как там его? Колесо войны раскручено и теперь его ничем не остановишь». Он походил из стороны в сторону, голыми пятками щупая привычные рытвинки пола. Так ему лучше думалось. Холодные шершавые камни пещер заставили бы любого человека или вечножителя свернутся улиточкой в углу и медленно мучительно индеветь. Помимо воли его тело начало деревенеть, и Тери едва перебирал ногами. Если ты не чувствуешь холода, не значит, что холода на самом деле нет. С ним так же. Если его не ищут, не значит, что его на самом деле нет. Кое-кому стоило бы это знать. Тери вздохнул и оторвался от земли, волоча кончики пальцев по полу, пока на них не материализовались меховые сапоги. Разжигать огонь было нельзя, а замёрзнуть насмерть казалось слишком скучным. Он ненавидел сидеть и ничего не делать, и от бешенства его тянуло на безумства. Прошедшие пару дней были наполнены разными событиями, которые отлично вписались в его план, и нынешние затишье коробило. «Можно никуда не переезжать, а лишь выйти прогуляться на время. Разузнать обстановку», - подумал парень, оглядывая фиолетовую сферу внимательным взглядом. «Вряд ли они её найдут, но всё же…», - он провёл рукой вверх по энергическому потоку, и сфера мгновенно превратилась в валун, такой же продолговатый и отшлифованный. А Тери глубоко вздохнул и вылетел наверх к небу. *** В пещерах было сыро и мокро. Надо сказать, в целом Ферипорте сейчас ситуация обстояла ещё хуже. Солнце скрывалось за тучами уже много месяцев. Весь день было сумрачно, почти чёрно. А ещё очень-очень душно. Мрачно-серое небо клубилось жуткими грозовыми облаками, громко хлопало в ладоши громом и сверкало молниями, но дождя не давала. Земля сохла и трескалась повсюду. Вот что несла за собой Алая Рука. Жуткую разруху, увядание и смерть. В пещерах всё ещё было так, как должно было быть в природе. И это немного успокаивало. Небольшой вооружённый отряд с Гримами во главе пробирался прямо вглубь гор. Пользоваться магией напрямую было нельзя, спасали только волшебные вещи и амулеты. Они добрались до сюда так быстро только благодаря «галочкам», в противном случае, им бы было не поспеть и до завтра. Сабрина неуютно поёжилась. В горах лежали снега, а по пещерам гулял пронизывающий холодный ветер. Вся команда была более или менее собрана для такого похода, блондинка же была едва ли не налегке. Заметив, как она дрожит, Гек накинул ей сверху свою меховую куртку. Но дрожать Сабрина не перестала. Дело было в страхе. Девушка чувствовала очень сильную энергию где-то поблизости, и от такого количества неконтролируемой магии её трясло. Из всех Гриммов именно она была наилучшим проводником энергии. Ей было опасно находиться так близко к ней. Но с другой стороны, Сабрина никогда не пасовала и всегда смело шла вперёд. Сейчас было не время отступать. Вдалеке показалось зеленовато-голубое свечение, которое заставляло всё вокруг едва ли не вибрировать. Это грозило не только обвалами, но и чем-то более плохим. Вся компания поспешила вперёд и вскоре оказалась в обширной пещере. Из нутра горы били потоки энергии, ясно освещавшим всё окружающее пространство. Трещинки на полу расползались медленно, словно неохотно уступая чужеродному элементу своё место. Магия медленно разъедала гору. - Этот к Подземным Королям, - Гек указал на один из столбов, самый правый. – А этот в Царство Ночи, на Равнину Вечных Ветров, - сказала Сью-Лилей с почти сгладившимся южным акцентом. Это была низкорослая черноокая и чернобровая девушка лет шестнадцати с большим некрасивым ртом, красновато-коричневой кожей и тёмными гладкими волосами. Сабрине никогда раньше не доводилось видеть настолько красивых волос. - Кто с кем пойдёт? – поинтересовалась Дафна у Гека. - Мэри с Сабриной, - сероглазая красавица с длинными льняными косами кивнула Гримм. Говорили, что она та ещё болтушка, но из всей семьи Пэнов с ней Сабрина виделась и общалась меньше всего, а сейчас она была молчалива и собрана. – А я с тобой, - Гек легко подмигнул младшей Гримм и та зарделась. Сабрина постаралась закатить глаза намного незаметнее. Симпатия высокого юноши к её сестре ещё перед её высылкой в Алую Руку была очевидна. Не то что бы ей как сестре это нравилось, но с Геком Даф улыбалась, а Сабрине так не хватало её улыбки. – Сью-Лилей и Оливер останутся здесь. На всякий случай. - Тут очень неуютно, - поделилась Сабрина. – Будто умер кто-то. - Остатки чёрной магии, - пояснила Дафна, очень удивив сестру своим взрослым суждением и тем, насколько она разбиралась в этом вопросе. – О смерти ничего не скажу. - У нас пара часов, не больше. Армия будет слишком велика, чтобы передвигаться пешком. Так что воспользуемся порталом, - раздавал указания Гек. – Это нас обнаружит, но уже неважно. Решающие сражение уже завтра. Так что. Давайте постараемся. Все кивнули друг другу. Сабрина нерешительно подошла к Дафне. Она не знала, что ей сказать и что сделать, но сестра опередила её, порывисто обняв. - Мы обязательно поговорим. Обо всём на свете. Только ты и я. Возьмём расчёску, чай, плед и будем говорить. Когда всё закончится, - Даф сжала её плечи. - Обязательно. Сёстры кивнули друг другу и вместе со своими провожатыми встали у своих столбов с энергией. - До скорого, - сказала Сабрина, входя в поток вместе с Мэри. - Увидимся, - согласилась Дафна, сжав большую ладонь Гека своей и ступая в пустоту. *** Питер поморщился, входя в избушку. Рельда не слишком сильно ошибалась, говоря, что вечная борьба ослабила его. Но дело было не только в этом. Демон чувствовал предстоящую битву, предвкушал её и жаждал крови. Едва ли его можно было контролировать и направлять в том чувстве эйфории, которую он испытывал. - У-спо-койся! – Пэн постучал по своей груди. Звук вышел стальным и глухим. Шатен негнущимися пальцами расстёгнул пуговицы рубашки. Под плотной тканью пряталась почерневшая кожа с вырастающими из неё железными перьями. Питер снял сапоги и джинсы. Область поражения охватывало тело от голеней и почти до груди. Бронзовые перья виднелись местами, но распространения «заразы» было уже не избежать. Пэн глубоко вздохнул, и попытался расслабить тело, читая изобретённое им заклинание успокоения. Но оно не сработало. А правая голень закровила: из-под кожи лезли перья, причиняя невыносимую боль. Питер почувствовал на мгновение, что его сознание вымещает мощный волевой поток энергии. Радужка почернела, глаза стали похожи на два жутких провала, а по лицу прошли судороги, челюсть жутко хрустнула. - Нет, - шатен с трудом сосредоточился на дикой боли своего тела, не позволяя своему сознанию отстраняться. Чтобы не закричать, он закусил уголок подушки и часто задышал, мысленно читая заклинание. Перья перестали лезть из-под кожи. Он вернул себе контроль над телом. Радужка позеленела, а зрачки от боли сжались до болезненно пульсирующей чёрной точки. Только кровь всё ещё текла, пачкая ковёр некрасивыми пятнами. Эти пятна с порога и заприметила Бел. - Боги, - она подняла взгляд выше, - Питер. Блондинка подлетела к нему и усадила на стул. Судорожно и слишком резко взмахнув руками, фея попыталась вытащить из пространства аптечку. Но в неё полетел чей-то тяжёлый большой чемодан. Бел взмахнула ещё раз, а затем ещё. Однако каждый раз ошибалась. Апетечки не было. - В…сун…дуке.. – прошипел Пэн, весь сжимаясь от боли. Фея кинулась к огромному сундуку у стены. Внутри лежали ткани, полотенца, вязаные салфетки, и только на дне – аптечка. Блондинка схватила её и, не успев затормозить, врезалась в угол стола, взвизгнув от резкой боли. Питер глухо засмеялся, морщась от каждого движения грудной клетки. - Почему…ты…всегда…такая…неуклюжая? - Ещё раз назовёшь меня неловкой, и я вышвырну тебя на улицу, чтобы не пачкал своей кровью ковёр, - прошипела сестра, со свистом втягивая воздух и выкладывая бинты. Теперь дело стояло за самым сложным: нужно было успокоиться. Фея глубоко вздохнула и выдохнула, склонившись к ноге брата. Меж пальцев Бел зажглись золотые искры, и она начала читать исцеляющее заклятье, проводя вверх по ноге и по всем поражённым участкам. Кровь остановилась, но почерневшая кожа с перьями никуда не исчезла. Блондинка забинтовала Питера ногу, произнося заклинание за заклинанием, утихомиривая боль. - С-спасибо, - шатен перестал жмуриться и вжиматься в спинку стула. Мышцы медленно расслаблялись. Фея утёрла пот со лба и порывисто обняла Питера. - Ох. - Прости-прости-прости-прости, - залепетала Бел, разжимая руки. - Ничего. Я никогда не побрезгаю твоими объятиями, ты же знаешь, - он шаловливо улыбнулся искусанными, кровящими губами. - Тебе стало хуже. Намного… намного хуже, - фея осмотрела чёрные участки тела. – Почему ты ничего не сказал? - Я не почувствовал, когда всё зашло настолько далеко. Ещё пару дней назад она не поднималась выше колена. - Ты хорошо врёшь, но я тебе не верю. Когда это началось? – Бел пододвинула табуретку к его стулу и бессильно опустилась на неё. - Приступами – давно ещё, когда начал общаться с Сабриной. Но так. Пару месяцев. С разной степенью интенсивности. Он движется медленно, потому что знает, что всё равно победит…- Питер сцепил руки в замок и закинул за голову. – Ты знала, что Рельда Гримм в курсе? – он перевёл тему. Фее это не понравилось. - Что будешь делать? – он молчал. В глубине души Пэн прекрасно знал, что именно он должен сделать. Лекарство от демонической заразы, пожирающей его, столько лет было с ним, но он им не воспользовался. Рельда Гримм была права: он искал не спасения, а прощения. С другой стороны, она едва ли могла вообразить себе всю ту ситуацию, в которую он влип, целиком. Более того, старушка явно не до конца понимала ритуал избавления от демона: с уходом «незваного гостя» вечник лишался магии, наработанных годами навыков и памяти за всё то время, что он находился под властью демона. Риск и вина держали Питера за горло годами, сейчас ситуация только ухудшилась. Пэн готов был сражаться и победить, но без своей силы он ничего не стоил. И Рельда была права: им нужен был «последний оплот», поэтому «лекарство» должно остаться нетронутым. «Если бы Бел только знала…», - на секунду ему показалось правильным сказать, но это было лишь минутное замешательство. Поэтому шатен просто позволил сестре ещё раз помянуть его упрямство недобрым словом. - В эту войну втянуты все, Бел. Мы не можем быть в стороне. Более того, я не хочу, чтобы мы были в стороне от этого. - Тебе хуже, - она не стала сдавать позиций. - Я хочу сражаться. Но…если я почувствую, что не способен себя контролировать, - он сглотнул, даже подумать было страшно. – Я перенесу себя к нам в подвал. Посмотрев на него, фея кивнула. Она обняла брата и положила голову ему на колени. Ей было страшно. Чувство того, что окружающий мир рушиться повсюду и бежать просто некуда, охватывало её целиком. Природа твердила: этот мир истощил сам себя, люди истощили его, пришло время очищения всего и вся во имя жизни вечной. Бел понимала справедливость этих мыслей, однако нынешний мир и людей она любила больше и сочувствовала им так, как не должна была бы. Это разрывало её на части. Единственной точкой опоры в этом хаосе была её семья. Но и она могла развалиться на части в любой момент. Фея сильнее сжала колени Питера и почувствовала на своей голове его тяжёлую тёплую руку. От его кожи пахло хвоей и горным воздухом. На секунду Тинкербелл ощутила себя защищенной, а затем она тихонько заплакала. …если фея плачет, грядут великие перемены…