Мертвее мертвого

Август. Двадцать первое число. Семи днями позднее.

Он заходит почти что бесшумно, прокрадывается ко мне в квартиру, хоть я его и пригласил. Светловолосый, накачанный. Нам нужно решить один вопрос. Он назревал давно, но я решился на это только сейчас. - Готов? - этот пристальный взгляд, терпеть его не могу, как и жалость, которая просто огромными волнами катилась прямо на меня. Поднимаюсь со стула, выхожу из-за стола и останавливаюсь в нескольких шагах от него. Поздний вечер. Почти полночь. Яркий свет от лампы режет мне глаза. - Пора с этим покончить, Ав. Я так больше не могу, - я и вправду не мог. Ав, он же Авель, не был мне другом, скорее тот был моим личным врачом. Я обращался к нему в крайне сложных случаях. Он справлялся, ни разу меня не подвёл. За это, впрочем, и получал огромную плату. Сейчас он мне нужен был, как никогда. Сам не справлюсь, не смогу. Одно дело - нанести себя увечия, когда дело того требует, а совсем другое - это. Конец полноценной жизни, конец бесконечному безумному веселью, которое так бесит моих врагов. Я стану слабым и жалким, рабом обстоятельств. Так нужно. - Сядь. Посредине комнаты стоял небольшой стол, вокруг него разместились кресла и большой мягкий диван. Я сел на диван, Авель - напротив, на кресло. Я вытянул левую руку, задрал рукав. - Нет, не так, - возразил он. - Нам ведь нужно будет не только это сделать, - взглядом мужчина указал на мои ноги и торс. Дважды повторять не нужно было. Снимаю водолазку, обнажая своё тело, покрытое надписями на одном из мёртвых языков. Я знал, что там написано. Самая ласковая фраза из них - "лживый ублюдок". Но это не тату. Недавно я попал в плен к какому-то оккультному племени и не смог им угодить, попав в немилость вождя. На следующий день каждый новый час на моём теле появлялась новая мелкая надпись. Я ходил в тату-салон с просьбой их свести, те пытались - ничего. К тому времени ничего нового не появлялось. Было около сорока надписей с гнусностями. Стало противно глядеть на себя в зеркало, не будучи одетым. Единственный способ их свести, который я прочёл в одной книге, так это сдереть кожу вместе с фразой, а потом облить это место кровью диких животных. Похоже, те, кто писал это, не знали о заражениях. Но сейчас я готов на всё, лишь бы избавиться от этого позора. Но Авель тут не только за этим. Он снимает бинты с моей руки, обнажая места ожогов, а затем и укус. Чёрт меня дёрнул двинуть в то проклятое место. Конечность ноет, боль пронизывает всё больше и больше. Недавно я выпил лекарство, инфекция распространилась максимум до места сгиба руки. Нужно просто сделать это. - Мне это сделать или... ты сам? - между пальцев он перебирает рукоятку какого-то хирургического инструмента. Больше всего на пилу похоже. Уверен, будет адски больно. - Может, всё же вколем тебе что-нибудь для анастезии или хотя бы обезболивающим накачаем? У меня есть всё, - кивает в сторону сумки, которую притащил с собой. Кажется, я совсем сошёл с ума, потому что всего через миг отрицательно киваю. - Хочу быть в сознании. Я... сам. Если не смогу - закончи, прошу... - мне так редко приходится произносить это слово, оно ударяется болезненно о мои лёгкие, кажется, я не могу дышать. Да что со мной такое?.. Беру в руки инструмент, рядом стоят какие-то бутылочки, целая тонна бинтов, тряпки и куча чего ещё, уже менее понятного для меня предназначения. Я информатор, а не медик. Правая рука с инструментом зависла над левой. Не знаю, где именно отрезать. - Инфекция ещё час, как останется в пределах укуса. Потом тебе всё равно придётся покупать протез для руки... секономишь, если отрежешь меньше, - затем указывает оптимальное для этого место. Направляю правую руку туда. Касаюсь зубцами "пилы" кожи, металл такой холодный... но мне будет жарко. Инструмент очень острый. От одного прикосновения появился маленький надрез, мелкая дорожка из крови стала сползать по изгибу моей руки на стол. В больницу сразу не захотел обращаться, как только понял, что именно придётся сделать. К тому же, узнай мои противники о том, что я слёг в белые палаты, всё покатилось бы к чёрту сразу же, а так у меня ещё будет шанс всё уладить. Дня три-четыре, но и этого с лишком хватит. Мне нельзя в больницу. Да и там мне никто бы не позволил самостоятельно отрубать руку. Ещё примерно полминуты сижу, не в состоянии даже слегка надавить правой рукой на левую. Авель молчит, понимает. Если что - сделает сам. Он меня никогда не осуждал, а это многого стоит. И тут... я решаюсь. Резкими и грубыми движениями я лишаю себя конечности. Пилю, а инструмент так легко протыкает мою хрупкую, мелкую ручку. Ору неистово. Слёзы катятся целыми водопадами по щеках. Прикусываю губу. И сразу до крови. Но боль в руке сильнее, это не помогает. Не замечаю ничего вокруг, от болевого шока потемнело резко в глазах, но я нахожу в себе силы вновь надавить и окончательно отрезать левую руку. Сдвигаю слегка её в сторону. Помрачнённым взглядом окидываю красный от огромной лужи крови стол. Вот, что называется, "как отрубить руку самостоятельно в домашних условиях". Отключка. И последнее, что замечаю, всё ещё дёргаясь от боли, так это Авеля, который что-то делает с моей раной, скорее всего, пытаясь сперва остановить кровь. Я сам попросил о таком. Сам. Меня никто не заставлял. Он мог сделать это более аккуратно, мог даже привезти сюда какие-то там аппараты, дабы безболезненно ампутировать конечность, но я пожелал, чтобы всё прошло так. Псих. Дурак. Полный кретин. Тьма взяла меня под свою опеку.