Л.»
Ангел не пытался уже ничего угадать. Он знал, что это бесполезно. «Ну вот, я отпустил Трису, а что она сделала, не узнал. Как же мне узнать, что за урок мы должны были понять, если у меня нет никаких данных? Попытаюсь узнать со следующей куклой — Заган. Такое имя было в письме… Что-то очень знакомое… Белиал вроде говорила, что это «Птица». Да, уже завтра утром они вернутся. Неужели успело пройти две недели? Белиал извинилась за то, что ударила меня. Она ревнует Хозяина ко мне, впрочем, не одна одна. Я тоже бы хотел, чтобы Красная карточка исчезла раз и навсегда. Он всё же испытывает ко мне несколько иные чувства, чем к остальным куклам, что не может не радовать. Мне даже интересно, чем кончилась история Люцифера и Его ученика. Он же зачем-то показывает мне… свои воспоминания. Возможно, если я пойму, Он снова захочет со мной поговорить.» Эван сидел и медленно наслаждался таявшим у него во рту кусочком шоколада. Сладкое послевкусие еще долго оставалось на языке. Потом принялся за салат. Всё же хорошо, что Хозяин дает ему еду за каждую освобожденную куклу. Этой ночью он снова видел лишь черную бездну. Утром в гостиной Ангел увидел, что «Птицы» вернулись. Они все были измученными и сильно похудевшими. «Птицы» сидели в полной тишине и неподвижности, будто их вообще не было в зале. — Заган, — назвал имя Хозяин и, как и правильно запомнил Эван, поднялась девушка шатенка из «Зеленых». Из «Птиц» Ангел был знаком только с Будуром. Он ему понравился. Ему бы хотелось, чтобы и Заган была такой же. Когда Эван уже хотел привычно направиться в свой кабинет, он почувствовал на себе взгляд. На него смотрел один из «Птиц». Во взгляде мужчины было столько ненависти, что он мог бы им вполне убить Ангела. Он не придал этому особого внимания. «Венеры» уже его ненавидят, если ещё и «Птицы» присоединятся к ним, он не против. Заган не подошла к нему, как делали остальные куклы. Эван не был удивлен, потому что знал, откуда «Зеленые» только что вернулись и насколько они утомлены. Он сел в кресло и открыл тетрадь Кевина. «Заган. Одна из двух девушек, что причисляет себя к «Птицам». Любимица, если можно так выразиться, Гаапа. «Птицы» возлагают на неё большие надежды по содействию им в освобождении из Дома. Вечно придумывает разные хитроумные способы с использованием силы наук, чтобы освободиться.» Эван закрыл тетрадь. Из неё об этой кукле он почти ничего и не узнал. Кевин, похоже, вообще мало внимания обращал на «Птиц» и «Венер». На «Птиц» — из-за их нелюбви к «Хранителям», а на «Венер», потому что все они девушки, а для него существовала лишь одна. Ангел во время испытаний думал о Заган, пытался вспомнить всё, что говорила о ней Белиал. Она изготовила дымный порох… Да, вот о чем говорил Кевин. Но он решил, что об этом подумает вечером. Он вернулся в гостиную, Заган сидела среди «Птиц» и даже не смотрела в сторону дверей. Эвану надо было поговорить с ней и Белиал в своём кабинете. Он направился в сторону «Птиц», намереваясь её позвать, когда его за руку схватил Асмодей. — Давай, лучше я её позову, — предложил он. — Хорошо, а то похоже «Птицы» решительно меня возненавидели, — улыбнулся ему Ангел. — Они ненавидят всех, — заверил его лидер «Искателей» и направился к «Зеленым». Он перекинулся парой фраз с Гаапом, потом обратился к Заган. Девушка встала и пошла в сторону Ангела. — Господин Ангел? — спросила она, будто не понимая, зачем он её позвал. — Пойдем, поговорим, — и он направился вместе с ней в свой кабинет. Почти тут же к ним присоединилась Белиал. Эвану очень хотелось обернуться, потому что он чувствовал, как чей-то взгляд из стана «Птиц» прожигает дырку в его спине, прям между лопаток, там, откуда у него, Ангела, должны бы расти крылья. Но он не обернулся. — О чем Вы хотели со мной поговорить? — спросила «Птица». — Ну, например о том, что через четыре дня ты покинешь Дом, — Эван решил заинтересовать её. — Правда? — в её карих глазах загорелся огонёк. Вот теперь Ангел вспомнил её. Он как-то встретился с ней на лестнице, тогда у неё точно так же горели глаза. — Да, как только найду все буквы твоего имени, и мы узнаем, кем ты работала, — ответил тот, улыбаясь. Он перевел взгляд на Белиал, она одобрительно ему улыбалась. — О чем тебе говорит эта желтая полоска бумаги? — спросил брюнет. — Честно говоря, ни о чем. Просто полоска бумаги, — пожала плечами девушка. — На ней третья буква твоего имени — л, — поведал ей Ангел. — Это уже лучше, чем ничего! Я могу идти? — Эван в очередной раз наблюдал, как улыбка красит девушек Дома, вот и с лицом Заган произошла та же перемена. — Конечно, — кивнул он, и она воодушевленная покинула кабинет. — А ты молодец, правильно начал разговор с «Птицей», — похвалила его «Хранительница». — Я хорошо помню, что ты говорила мне о «Зеленых» в нашу первую встречу, — он поднялся и вышел из кабинета, направляясь к себе в комнату. Ужиная, Эван думал о «Птицах». За что они могли так его возненавидеть? Ему казалось, что он чего-то не понимает. Игра, правила которой ему никто не объяснил. «Сегодня вернулись «Птицы». Хозяин назвал очередную куклу — Заган. Да, как я и думал, «Птица». Она такая же, как Будур. Но сначала она была совсем не такой. Слово «свобода» оживляет «Зеленых». Я вспомнил её. Я видел Заган и раньше. Все прочие «Птицы» меня за что-то ненавидят. Только что я сделал на этот раз? Причем не Гаап пытается убить меня взглядом, а какой-то другой мужчина-брюнет. За что меня ненавидят «Венеры», я понимаю, а «Птицы»? Хозяин уже наказал меня за то, что я сорвался. Чего ещё они хотят? Неужели, они не понимают, что чем дольше я не способен проходить испытания, тем дольше они будут оставаться в Доме кукольника? Однако, по правде говоря, меня волнует отношение вовсе не кукол ко мне, а Его. Я так хочу снова с Ним поговорить.» Сегодня черная бездна в очередной раз приняла Ангела в свои объятья. Проснулся он, как и всегда после таких снов, уставшим. В гостиной, он ни на кого не смотрел, лишь чувствовал сосредоточенные на нём враждебные взгляды. Ангел постарался побыстрее уйти на испытания. Он начинал понимать, за что его так ненавидят. Из-за Хозяина. Люцифер сделал его неприкосновенным. Но ему вполне хватало поддержки Белиал, Марбас и Асмодея. Как бы он не любил лидера «Искателей», а тот всё же был его защитником. Эван довольно быстро нашел второй предмет. Это был белый халат. На ум сразу пришла мысль, что Заган врач. Только тогда она бы была среди «Хранителей» или помогала бы Марбас, но Заган была «Птицей». Очередная головоломка от Люцифера. Он вошел в кабинет Марбас. Странно, однако на месте её не оказалось. Из комнаты, где ещё недавно лежал раненный Эван, вышел парень из «Хранителей», он был в медицинском халате, в маске, латексные перчатки его были в крови. — Вы ранены? — спросил он, внимательно глядя на Эвана. — Нет, — ответил Ангел. — А что происходит? — Операция, — просто ответил парень и снова ушел в ту же комнату. Почти сразу к нему вышла сама Марбас. — Вы боитесь вида крови? — спросила она Ангела. — Нет, — ответил тот. — Отлично, надевайте халат, маску, перчатки и поможете мне, — она кивнула на шкафчик, в котором находилось всё ею перечисленное. Он не был уверен, что это верное решение, но, когда увидел пациента, больше не сомневался в том, что он просто обязан помочь. Пациентом был Баал. У него из груди торчал осколок стекла.***
Эван смог облегченно вздохнуть, только когда снял с себя халат, перчатки и маску. — Ну что ж… с Баалом всё будет хорошо, — на плечо Ангела легла рука «Хранительницы». — Вы и Аамон мне здорово помогли. — Я обязан был помочь ему. Он помогал мне, когда я был ранен тогда, в первый раз, — ответил Эван. — Поскольку второй предмет я нашел, мне бы не помешало пойти отдохнуть. Ангел пошел в свою комнату, лег на постель. Руки его до сих пор немного подрагивали. Он понял, что никогда бы не смог стать хирургом. Так хладнокровно зашивать раны, как Марбас, он бы не смог. Юноша сам не заметил, как задремал… Разбудила его Белиал, которая стучала в дверь. Видимо, уже было десять вечера, и, не дождавшись Ангела в гостиной, она решила, что он у себя, или Марбас ей подсказала. Заган выглядела взволнованной и обрадованной одновременно. Она надела халат, он был ей в пору. — Вторая буква и в имени, и по счету — «е», — объявил Ангел. — Ещё три дня… — прошептала Заган мечтательно. — Кто может носить халаты? — задала вопрос Белиал. — Врачи и студенты-медики. Кто ещё? — Белиал, ты всегда спешишь, подождем и всё узнаем, — Ангелу больше всего хотелось возобновить прерванный сон, потому он быстро закрыл за девушками дверь кабинета и спустился в свою комнату. «Сегодня я прошел мало испытаний, но второй предмет всё же получил, это белый халат. Похоже, Заган не врач, тогда кто? Пока не знаю. Когда я зашел к Марбас, мне пришлось участвовать в операции. Мы вытащили осколок из груди Баала. Помимо меня, Марбас помогал ещё один парень. Он тоже один из «Хранителей», Аамон. Я помню, что его тоже видел — Марбас как-то зашивала ему рану. Я бы никогда не смог стать врачом. Я, конечно, не боюсь вида крови, только руки после всего у меня подрагивали. С Баалом теперь всё будет хорошо. Похоже, за то время, что я проведу в Доме, приобрету много новых навыков и знаний. А раньше я думал, что каждый день тут похож на предыдущий. Как оказалось, я ошибался. Возможно, завтра меня ждет что-то новое.» Эван закрыл тетрадь и лег в постель. Она уже успела остыть, но вскоре ему снова стало тепло и он уснул. Он проснулся раньше сирены. Хоть ему сегодня снова снилась бездна, он предпочел не валяться в постели, а неспешно привести себя в порядок, позавтракать и пойти в гостиную. Ему надо узнать у Белиал, кто тот мужчина из «Птиц», что раз за разом преследует его взглядом, и тогда он, возможно, сможет понять причину его ненависти. Он пришел в гостиную рано. «Зеленые» уже были в зале. Белиал не заставила Ангела долго ждать. — Белиал, как зовут вон того мужчину из «Птиц»? — Эван кивнул на высокого широкоплечего мужчину с недобрым прищуром тёмных глаз. — Лерайе, — ответила девушка. — А почему он тебя заинтересовал? — Он сверлит меня взглядом уже третье утро подряд, — пожаловался парень. — Ну, это не удивительно. Видишь его левую руку? Из-за удара чернокнижным кнутом, она у него уже восемь месяцев висит плетью, — тихо шептала «Хранительница» ему на ухо. — А ты оправился от таких же ран за три дня. У него есть все основания ненавидеть тебя. — Ты ведь сама знаешь, что я не виноват в том, что излечился от них, — возразил он. — Тогда почему он ненавидит меня, а не Хозяина? — этого Эван никак не мог понять. — Хозяина «Птицы» ненавидят по определению. Он чувствует собственную неполноценность среди всех остальных. Лерайе продолжает нести своё наказание, а ты же был избавлен от него. Да и вообще, кто знает, что у этих «Птиц» на уме? — все свои умозаключения Белиал закончила риторическим вопросом. Но Ангел, несмотря на объяснения лидера «Синих», мало что понял. Он уже давно осознал, что Люцифер просто так ничего не делает. Если Он так наказал Лерайе, значит было за что. Однако причем здесь он, Эван решительно не понимал. После речи Хозяина Ангел ушел на испытания и забыл о Лерайе. Последнее время ему не попадались никакие карточки, что его расстраивало. Он был не отказался от Белой, Зеленой или Синей. Эвану попалась колба. Он сразу же отнес её к себе в кабинет и понял, кем была Заган. Теперь ему не терпелось поделиться своей догадкой с Белиал и самой Заган. Однако ему придется подождать до десяти вечера. Ангел пришел в гостиную и полчаса в нетерпении расхаживал мимо камина. Когда же обе девушки оказались в зале, на его лице расцвела радостная улыбка. Эван, схватив обеих кукол за руки, потащил их в свой кабинет. — Вот, посмотрите, что я нашел сегодня! — он вытащил из верхнего ящика колбу. — Последняя буква — «н», но не это важно. Заган, ты была химиком! А желтая бумажка на самом деле лакмусовая. — Ты так в этом уверен? — спросила «Хранительница». — Да… вроде бы я что-то такое припоминаю… Мои познания в химии вполне приводят нас к тому, что предположение господина Ангела верно, — под конец фразы Заган улыбнулась. — Вот только с именем будет посложнее… Пока все буквы не соберем, гадать не будем, — пессимистично заметила Белиал. — Да, но половина загадки уже решена. Ещё два дня, и ты свободна, — Ангел был так воодушевлен, будто совершил подвиг или важное открытие. Из кабинета все трое вышли довольными. Сегодня хлеб казался Ангелу гораздо вкуснее, чем обычно. Он нетерпеливо взял ручку и стал делать очередную заметку. «Сегодня, когда я нашел колбу, я вдруг понял, что Заган была химиком! Желтая бумажка — лакмус! Да, на этот раз часть загадки была разгадана за три дня. А чтобы узнать имя, нужно найти ещё два предмета, которые, я уверен, подтвердят, что Заган — ученая-химик. Мне уже не терпится узнать, что могла такого она сделать, что попала сюда. Утром спросил у Белиал о том мужчине из «Птиц». Его зовут Лерайе. Он не владеет левой рукой из-за удара кнутом Хозяина. Потому он меня ненавидит. Точнее из-за того, что Хозяин меня исцелил, а его — нет. Моей вины в этом нет, но он, видимо, думает, что есть. Почему все думают, что я особенный? Может быть, потому что я Ангел? Я не знаю.» Из-за воодушевления Ангелу долго не спалось. Но потом он всё-таки уснул. Сегодня его ожидала не черная бездна, а очередной сон-воспоминание от Хозяина. Он оказался в комнате Мастера. Комнату заливал свет полной Луны, смешиваясь с мягким желтым свечением язычков огня в плошках с маслом. Мастер, сидя у низкого столика, делал куклу. Эван поразился тому, как эта кукла была похожа на Его ученика. Ангел заметил, как преображался взгляд у сенсея, наполняясь глубиной нежностью, когда Он касался кисточкой лица куклы и смотрел на свою работу. За спиной Мастера стояла низкая ширма, защищающая мужчину от сквозняков. Створка двери, что составляла часть стены, вдруг отъехала в сторону, впустив в комнату того, кто послужил прототипом для куклы. Мастер поспешно спрятал свое творение за ширму. Между учителем и юношей состоялся небольшой диалог на японском. Разговор иссяк, оба смотрели друг на друга. Тонкие пальцы юноши потянулись к поясу темно-синего кимоно, развязали узел. Он чуть повел плечами и мягкая ткань скользнула к локтям, собравшись там в крупные складки. Юноша замер на мгновение в нерешительности, но опустил руки, позволив кимоно упасть к его ногам. Обнаженный, с длинными черными, как сама ночь, волосами и белой, как снег, атласной кожей он застыл перед учителем хрупкой статуэткой ласкаемый жемчужным лунным светом. Оба молчали. Мастер, не двигаясь, просто любовался им. — Sensei, ore no hitobito wa kimi dake no tame ni… — промолвил юноша. Звучание его фразы заставило сознание Ангела вспыхнуть волнением. Он знал, что уже слышал мелодичное соединение слов, произнесенных юношей. Эвана как громом поразило, когда он понял, как ошибался. Люцифер вовсе не был Мастером из его снов, Он был учеником! Ангел бы хотел проснуться, но не мог. Как же ему было невыносимо видеть, как руки поднявшегося учителя скользят по тонкой талии Люцифера, откидывают Его волосы на спину, посылая пряди упасть ниже поясницы, как Он улыбается Мастеру, собирая искры во взгляде. И сердце Эвана сжалось болью, услышав, как Он произносит фразу, которую Ангел понял и без перевода «Ai shiteruyo», глядя в глаза склонившегося над Ним Мастера, раскинувшись на татами, и как тихо постанывает от удовольствия под ласками мужчины… Ангел проснулся в отвратительном настроении. Он ревновал Хозяина к Его учителю. Как Он посмел сказать Мастеру то, что говорил Ангелу той ночью?! Но уже прозвучала сирена, и он направился в душ. Ему надо было собраться с мыслями, спрятав свои переживания под пласт воли. Потому он принял холодный душ, чего раньше никогда не делал. Иначе он бы опять мог сорваться и нагрубить Ему, а этого никак нельзя было допустить. В гостиную он пришел с улыбкой, хоть она и была лишенной его истинных эмоций. Он не хотел, чтобы Белиал спрашивала, чего это он такой грустный, когда вчера был таким радостным. Лерайе, как и во все предыдущие утра, сверлил его взглядом. Ангел уже не обращал на него внимания. На испытания он ушел без происшествий. На одном из перерывов между испытаниями он прокручивал в голове последний разговор с Хозяином. Вот оно! Мастер — любовь Люцифера и причина, по которой Он не был женат. Возможно, что дальше он поймет, почему воспоминания об этом человеке так злят и расстраивают Хозяина. Вечером он принес периодическую таблицу химических элементов Менделеева и первую букву имени — «Х». Девушки были рады, но он не разделял их радости. Был спокоен и молчалив. Он лишь сказал, что как только найдет последний предмет, то позовет их, как и в случае со всеми предыдущими куклами. Мало что менялось в порядке освобождения кукол. Его интересовала только суть урока для них. Он быстро ушел к себе. Оставшись, наконец, в одиночестве, Эван со злой сосредоточенностью кусал яблоко и начал делать очередную запись. «Сегодня мне снова приснился сон о прошлом Люцифера. Он был влюблен в своего учителя и похоже, что эта любовь была взаимна. Вот причина, по которой Он не женился. Но когда я спросил Его о браке, то заметил на Его лице выражение обиды. Что же произошло между ними после? Надеюсь, Он мне покажет. Как бы то ни было, а мне было неприятно видеть Его вместе с Мастером-кукольником. А ещё Он сказал ему ту же фразу, что и я слышал той ночью, когда Он излечил меня. Если я правильно понимаю, то её перевод «моё сердце бьется только для тебя». Однако я всё равно не понимаю, что Он хотел этим сказать. Мне не хотелось бы питать пустых надежд и строить иллюзии. Уже завтра отпущу Заган. Она химик, это понятно. Я хочу, чтобы она, прежде, чем уйдет, рассказала мне, что случилось в её прошлом такого непоправимого. Я всё ещё не отчаиваюсь и хочу понять суть урока.» Он уже успокоился, ревность больше не ослепляла его. Отдавая свои сомнения бумаге, Ангел избавился от них. Эван чувствовал, что ему просто необходимо встретиться с Люцифером и поговорить с Ним. Но он знал, что без Красной или Синей карточки это невозможно. Сон его был, как и прежде, черной бездной. Утром мысли его были заняты уже не Люцифером, а Заган. Чем меньше кукол в доме, тем больше шансов на получение ценных наград. Ангел подумал, что с уходом Заган «Птицы» будут расстроены. Чему он злорадно ухмыльнулся. Сегодня в гостиной среди «Зеленых» шел оживленный разговор. Отдельных слов было не разобрать, но речь шла явно о Заган. Она сидела на подлокотнике кресла Гаапа, он держал её за руку. Эван почему-то считал, что лидер «Птиц» не способен на подобные чувства. Он вспомнил, что Кевин упоминал, что Заган — любимица Гаапа. Получив за головоломку бинты, Ангел зашел к Марбас. Он услышал её голос из соседней комнаты — очевидно, она говорила с Баалом. Юноша положил бинты на стол. — Привет. Как ты? — спросил Эван, подходя ближе к ним. — Хорошо, спасибо… — Баал улыбнулся. — Марбас, я там у тебя на столе оставил бинты, — сообщил он, после чего удалился. Его радовало, что Баал хорошо себя чувствует. Через несколько часов Эван нашел пятый предмет — пробирку. Он нашел Белиал и Заган, и они собрались в его кабинете. Последняя буква имени заняла своё место. Это была буква «е». — Хелен, — позвал Заган Ангел. Печать засветилась и исчезла. Уголки её губ, дрогнув, опустились. — Что случилось? — спросила Белиал. — Я всё вспомнила… — удрученно прошептала та. — Что же ты вспомнила? — жадно спросил Ангел. Он ждал этого момента с тех пор, как ушла Вапула. — Я работала в лаборатории при институте высокомолекулярной химии, мы проводили опыты с жидким кислородом. Я встречалась со своим коллегой. Мы поссорились, и я… Во время эксперимента он обжёг себе лицо жидким кислородом, и все его лицо покрылось ужасными рубцами. В том, что он пострадал была моя вина… я так перед ним виновата… — Не волнуйся об этом, — сказала Белиал. — Пойдем, Дом кукольника отпускает тебя… Ангел и Белиал проводили Хелен до дверей. Она, как и все куклы до неё, прошла сквозь них. Эван задумался над её уроком. Наконец, он начал понимать что-то. Он решил, что когда встретится с Хозяином ещё раз, обязательно скажет Ему, что он понял.