Кукла Люцифера

      Эван вошел в свою комнату. На этот раз на столе лежал смятый в комок листок. Юноша медленно развернул его, стараясь не порвать. Разровняв листок, он увидел написанное на белой глади отрывистым и не совсем узнаваемым почерком Люцифера имя. «Ронове»       Имя этой куклы оказалось тоже не знакомым. Конечно, Ангел хотел бы, чтобы это оказалась снова «Птица», но сомневался, что ему так повезет. Эвану казалось, что кукла носившая названное имя — «Венера». Хотя, какая теперь ему разница, он больше не любимец Хозяина, а такая же кукла, как и все.       «Отпустил Берита. Его настоящее имя Петр. Я никогда прежде не встречал геологов и представлял себе их несколько другими, более пожилыми что ли. А так Петр оправдал мои ожидания, нетерпеливый и не любит ходить вокруг да около, нужна лишь сама суть. Ему было приятно даровать свободу.       Моя новая цель — Ронове. Мне кажется, что «Венера». Конечно, завтра я сразу же узнаю, угадал ли я. Теперь уже «Венеры» мне безразличны, ни к чему им что-то планировать против меня. Да и Белиал спокойна, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации. Если бы в Доме что-то затевалось, она бы уже почувствовала и поделилась бы опасениями со мной. Она, как никто, понимает, насколько важная моя работа. Я нужен куклам здоровым, способным проходить испытаниями и даровать им их прошлое.»       Ночь в объятьях черной бездны пролетела незаметно. После сирены Ангел как можно быстрее привел себя в порядок, чтобы успеть позавтракать. Яблоки по утрам бодрили и давали энергию.       В гостиной Эван внимательно осматривал кукол в зале. Ему было любопытно, кто же поднимется на призыв Хозяина. Как всегда эта затея не давала ничего, он не мог точно определить, кто именно носит имя Ронове. Спрашивать у Белиал Ангел не хотел, все равно через минуту Хозяин назовет это имя.       «Хранительница» взглянула на часы и расправила плечи. В зале стало тихо.       — Ронове, — без преамбул произнес Люцифер. Ангел не ошибся в поле, Ронове действительно была худенькой шатенкой с большими карими глазами и чуть поджатыми губами. Он ошибся в другом, она была вовсе не «Венерой», а «Искательницей». В отличии от «Птиц», понять, чего они хотят, у Эвана еще не вышло. Они любят золото и драгоценные камни, их можно назвать алчными, но в Асмодее он этого не заметил. Но выбор кукол не зависел ни от чего, кроме порядка имен демонов в старой магической книге. Последующие дни Ангелу придется работать с этой куклой.       — Идите на испытания. Никому не умереть, — Хозяин позволил им покинуть гостиную.       Поиск первого предмета был очень важен, именно он определяет количество букв в имени, а значит и предметов, для каждой конкретной куклы. Ангелу хотелось всегда, чтобы в имени кукол было три-четыре буквы, не больше.       Все внимание Эвана сосредоточилось на испытаниях. И вскоре его усилия были вознаграждены первым предметом. Предмет такой категории не был для него чем-то удивительным. Прежде такое уже было. Но на этот раз это был учебник латинского языка — язык врачей и юристов. Ангел направился в свой кабинет.       На форзаце Эван обнаружил, что в настоящем имени Ронове было пять букв и сегодня ему попалась четвертая. Он записал имя куклы, из какой она группы, а парой строк ниже поставил пять черточек. Литера «д» заняла свое место. Закрыв свою тетрадь, он взялся за тетрадь Кевина.       «Ронове.       «Искательница». Всегда грамматически и стилистически правильно говорит. Проговаривает каждый знак препинания. Разговаривать с ней не просто. Когда ты говоришь неправильно, поправит. Иногда это жутко раздражает. Но, в целом, отличная кукла.»       Ангел удивился, раньше Кевин не давал оценок куклам. Но кое-что не изменилось — о девушках он всегда писал кратко. Да и сами «Искатели», каждый себе на уме.       Эван неохотно поднялся из-за стола, закрыл за собой кабинет. Свою задачу он на сегодня выполнил. Он мог остаться в гостиной около тепла камина, мог вздремнуть у себя в комнате, мог снова отправиться на испытания. Ангел решил все же отправиться на испытания, потому что ждать сирены, с которой в гостиную вернутся куклы, слишком долго.       Поскольку предмет юноша нашёл, он мог не проходить все испытания, потому выбирал те, которые считал для себя простыми, по большей части головоломки. Но и награда соответствовала его усилиям.       Половину полученной Ангелом еды и салат он оставил себе, а вторую половину и все медикаменты отнес Марбас. Последнее время ему везло, Асмодея он не встречал. Хотя он привык к нему.       Когда в гостиную вернулись Ронове и Белиал, Эван уже ожидал их. Он направился к «Искательнице».       — Пойдем ко мне в кабинет, нам надо с тобой поговорить, — обратился к шатенке Ангел.       — Я догадываюсь, о чем, — кивнула Ронове. Кевин был прав, она говорила так, будто выучила свои реплики, как актриса. Когда Эван направился к своему кабинету, он сразу же услышал знакомые шаги за спиной. Уверенная ровная поступь. Конечно, это Белиал. Оказавшись в кабинете, Ронове подождала пока сядут «Хранительница» и Ангел, а после и сама заняла свободный стул.       — Сегодня я начал собирать предметы, которые расскажут мне о настоящей тебе, — помня запись Кевина, юноша подбирал слова. — Так же предметы приносят мне каждый день по одной букве твоего настоящего имени.       — Сколько? — спросила «Хранительница» раньше Ронове.       — Пять. И учебник латинского языка, — Эван выложил его на стол.       — Вот, теперь я понимаю, откуда в голове столько устоявшихся фраз на латинском, например Per aspera ad astra, — сказала кареглазая, но, заметив непонимание на лицах, перевела. — «Через тернии к звездам».       — На сегодня это все, — последнее время Ангел не стремился побыстрее покинуть остальных кукол и остаться наедине с собой. Если среди них у него хорошо получалось сосредотачиваться на внешнем, то в одиночестве — нет. Как он не старался ни думать, ни вспоминать, ни помнить — все равно думал, вспоминал и помнил. Если бы кто-то спросил его, как он относится ко всему тому, что связано с Люцифером, то он бы слукавил, если бы сказал, что безразлично. Он никогда не относился к Люциферу равнодушно. Как только Эван попал в Дом кукольника, он сразу же попросил о встрече с Ним, после той встречи — возненавидел, еще позже принял произошедшее между ними как данность, а после… То, что он сначала отрицал, потом понял, что бесполезно — Ангел влюбился. А сейчас Эван осознал окончательно — он влюбился в Люцифера раз и навсегда. Чтобы Люцифер не сделал, как бы сам Ангел этого не отрицал — он все еще Его любит и будет любить всегда.       Все эти мысли проносились в его голове, пока он в сопровождении Асмодея шел в свою комнату. Он так быстро привык к присутствию блондина, что не замечал его, воспринимая как собственную тень. Днем Эван старался с ним не встречаться. Почему? Ангел и сам не понимал, почему присутствие этого мужчины так его нервирует. Но по вечерам все менялось. Асмодей из «нежелательной встречи» превращался в «необходимую деталь».       Вот и сейчас лидер «Искателей» довел Ангела до дверей его комнаты. Как только щелчок замка оповестил его, что Эван в безопасности, блондин поспешил подняться обратно на четвертый этаж, в гостиную, к остальным куклам.       Ангел, оставшись один на один со своими мыслями, не мог заставить себя не думать о Люцифере. Его все чаще посещала мысль, почему все куклы, которых он отпускал, так горевали, вспоминая свое прошлое. Теперь же он в полной мере осознал, зачем Дом лишает их собственного имени и памяти. Раньше он не понимал, что означают такие фразы, как «память бывает острее ножа» или «память может стать настоящим проклятьем». Чтобы хоть как-то отвлечься от собственных грустных мыслей, он решил поужинать и сделать запись в своем дневнике.       «Моя новая цель оказалась девушкой, но вовсе не «Венерой», а «Искательницей». Я не люблю, когда уходит кто-то из кукол Асмодея. С ними все не так просто, как с «Птицами». Первый предмет — учебник латинского языка. Это мертвый язык. Сейчас его используют лишь юристы и врачи. Но, будь Ронове врачом, она бы помогала Марбас. Так что можно предположить, что она юрист. Но, кто конкретно, мне уточнят следующие предметы.       Я задумался, почему я так стараюсь не встречаться с Асмодеем. Он, кроме моих дурных снов-фантазий, ничего плохого мне не сделал. Даже наоборот, в этом Доме он старается меня по возможности защитить. Я знаю, что он любит Марбас, а я вовсе не ревную ее, но я ей благодарен. Так что у нас с ним не может быть конфликта. Пока я не знаю, в чем причина моей неприязни к нему. Да и возникает она только днем, потому что по вечерам мне комфортно, когда я чувствую его за спиной.»       Поужинав и сделав запись, Эван стал готовиться ко сну. Правда, сон заставил себя ждать. Видимо, потому что Ангел сегодня позволил себе расслабиться. Но все же он провалился в черную бездну.       Утром Эван проснулся без сил, но выполнить то, что нужно, вполне хватит. Съев яблоко и пару кусков хлеба, он направился в гостиную. Распорядок дня кукол не меняется годами, а, возможно, и веками.       Белиал сидела на своем месте. В сознании Ангела в самом начале его пребывания в Доме главная «Хранительница» была представлена как образ-внешность и как характер. Он никак не мог их соотнести, потому что она вела себя не так, как должен вести себя подросток. Но узнав, что куклы не стареют, ее поведение перестало его удивлять. Шум в комнате прекратился.       — Идите на испытания. Никому не умереть, — голос ничего не вызывал у Ангела. Голос уже давно звучал равнодушно.       Куклы знали, что больше ничего не дождутся от Хозяина, и покидали комнату. Ангел тоже пошел на испытания, но как-то с ленцой. Эван прекрасно понимал, что так или иначе он сегодня получит предмет. Ничто, кроме травмы, не помешает ему исполнить свое предназначение.       Сейчас Эвану стало проще сосредотачиваться на испытаниях. Когда он прислушивался к тому, что происходит вокруг, переключался на внешнее, испытания проходить становилось легче.       Почти не было испытаний, которые он не мог пройти или не пытался. Каждый день, проведенный в Доме, позволял развивать навыки, необходимые для прохождения испытаний. Куклы не застыли навечно, они меняются.       Тишину сада нарушали лишь журчание воды и тихий ветер, заставлявший сакуру ронять свои нежные лепестки. Они падали вниз, на шелковое кимоно печального мужчины-брюнета. Он молча взирал, как небо с редкими облаками становится все более красным. Дневное светило спешило уйти, отправив кукол на отдых.       На закате, который куклы не видели, Ангел нашел второй предмет. Это тоже оказалась книга — Ф. Энгельс «Диалектика природы». Теперь уже Эван ничего не понимал. Какое отношение Энгельс и этот его труд имеют к юридическим наукам? Но это все же второй предмет, и его следует отнести в кабинет и уже там рассмотреть.       Как и всегда на форзаце легко можно было найти подсказку. В своей тетради Ангел записал над второй чертой букву «л». Еще три предмета, три буквы, и он добудет свободу для Ронове.       Сегодня ему вовсе не хотелось продолжать проходить испытания, потому он отправился к себе в комнату. Для начала он хотел пообедать, потом принять душ. Последнее время Эвану очень нравилось бывать в душе — стук капель по коже, звук льющейся воды помогали ему не думать. А даже если бы он и стал думать, слезы скрыла бы вода.       После душа Ангел сонный направился обратно в свою спальню. Он не стал раздеваться, сняв только плащ, чтобы им укрыться. Но сон его был недолгим — сирена позвала всех кукол в гостиную. Так или иначе, а Эвану надо рассказать Белиал и Ронове о своей сегодняшней находке.       Обе девушки в волнении смотрели на дверь, Ангел задержался. Но вот юноша появился на пороге и жестом попросил их следовать за ним. Они вошли в кабинет, когда Эван уже опустился за стол. Девушки сели и готовы были его выслушать.       — Сегодня я нашел весьма интересную книжку, — он выложил труд Энгельса на стол. — Что скажешь, Ронове? Ангел не стал бы ее спрашивать, не будь он сам растерян.       — Мне нечего сказать. Вы сами знаете, что я не помню своего прошлого, — с упреком напомнила ему девушка.       — Не переживай. Через три дня ты все вспомнишь, а мы все узнаем, — Белиал сегодня пребывала в на редкость хорошем расположении духа.       — Я понимаю. Простите, — Ронове оставила их одних.       — Я уж думала, что ты снова получил Красную карточку, — сказала Белиал, тщательно контролируя эмоции. Эван знал, что она об этом заговорит, почувствовав его уязвимость.       — Я получил ее всего раз и вернулся к себе в спальню, — Ангелу вообще не хотелось ворошить все это, а уж тем более обсуждать случившееся с Белиал.       — И что? Он никак на твое появление не отреагировал? — продолжала пытать юношу «Хранительница».       — Тебе какое дело до того, что происходит между нами? — не выдержав, вопросом на вопрос ответил Эван.       — Значит, между вами все же что-то есть! — обрадовалась девушка.       — Ничего между нами нет, уже нет. Это не касается ни тебя, ни остальных кукол. Это не мешает мне делать то, для чего я здесь, — Ангел твердо решил для себя, что прошлое он оставит в прошлом.       — Ну, ладно, — Белиал явно не понравился ответ брюнета. Она покинула его, не достигнув своей цели. Эван последовал за ней через некоторое время.       Замок-медальон повернулся, и дверь в кабинет надежно закрылась. Асмодей терпеливо дожидался его.       — Тебе еще не надоело провожать меня? — шутливо спросил Ангел, зная ответ.       — Каждый здесь зачем-то нужен. А это — моя плата за то, что Вы делали, делаете для кукол и сделаете для Марбас и для меня, — серьезно ответил ему блондин. Эван ничем не выдал своего удивления. Он не видел в Асмодее того, что в остальных «Искателях». Неужели это Дом его так изменил?       Их недолгий спуск завершался у дверей комнаты Ангела. Лидер «Искателей» покинул его, как только услышал щелчок замка.       Ангел сел за стол. Белиал разбередила раны, вызвала вновь болезненные воспоминания. Он столько времени пытался забыть, оставить их позади, но не мог признаться даже себе, что будет помнить Люцифера и все, что с Ним связано, до самой смерти, а возможно и после.       «Сегодня нашел второй предмет. Теперь я растерян, Ронове ни как не может быть юристом. Тогда к чему среди предметов учебник латинского языка? Будь она учительницей, предметы были бы несколько иные. Хотя зачем я гадаю? Еще три дня, три предмета и три буквы, и она сама мне все расскажет.       Сегодня Белиал решила заговорить со мной о Нем. Единственная тема, которую я бы не хотел ни с кем обсуждать. Почему ее так интересует, что произошло между нами? Между нами не было ничего, кроме игры и фальши. Все Его слова и действия — все насквозь лживое.       Я задал в шутку вопрос Асмодею, а он дал мне серьезный ответ. Он верит в то, что говорит. Он искренен, но я почему-то ему не доверяю. Между мной и ним буквально в воздухе ощущается какая-то настороженность. Но не моя и не его, а кого-то третьего. И это не кукольник.       В общем пока все идет своим чередом. Куклы покидают Дом.»       Ангел хотел пойти в душ, чтобы шум воды отвлек его от мыслей о Нем. Но он решил лечь спать. Эван переключился на мысли о забытом прошлом, поглаживая браслет на руке. Голова снова заболела. Блок установленный Домом не поддавался. Юноше пришлось отступить. В конце концов, Ангел провалился в черную бездну.       Сирена уже возвестила начало нового дня для кукол. Эван спешил принять душ и позавтракать. Трудно быть энергичным без завтрака. После он поспешил в гостиную, следуя установленному ритуалу.       Когда Ангел вошел в гостиную, Белиал уже сидела на своем месте. Эван опустился рядом.       — Пожалуйста будь осторожен сегодня, — попросила «Хранительница». Она внимательно наблюдала за «Венерами».       — Ты что-то чувствуешь? — шепотом поинтересовался Эван.       — Да, Ангел, — кивнула девушка. — «Венеры» решились привести свой план в исполнение, у них все готово. Надеюсь, Асмодей сможет от всего защитить тебя. Ангел задумался, почему «Венеры» сейчас решили устроить ему пакость? Теперь он рядовая кукла, а мстить за прошлое глупо. Он тоже надеялся на Асмодея. Что бы могло вывести лидера «Искателей» из строя? «Венеры» наверняка учли в своем плане его.       Кто-то тронул Эвана за плечо. Он обернулся и увидел Белиал. Ангел настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как гостиная опустела. Он даже не слышал слов Хозяина.       — Пойдем, пора на испытания. Ронове хочет свободы, — напомнила шатенка, как будто он и сам этого не знал. Ангел поднялся и направился во вторую часть Дома, вслед за остальными куклами.       Первые несколько испытаний были головоломками, и за них ничего, кроме бинтов, Эван не получил. Но Ангел не отчаивался. Он сразу решил отнести свою находку Марбас.       Сегодня в ее кабинете сидел Асмодей. Ангел нашел в себе силы улыбнуться ему. Мужчина улыбнулся в ответ, обнимая за талию «Хранительницу», сидящую у него на коленях. Эван оставил на столе бинты и поспешил оставить сладкую парочку. Сейчас он ничего не испытывал к ним: ни интереса, ни зависти.       Жаркое солнце стояло в зените. В пруду резвились рыбки. Лепестки сакуры бесшумно падали вниз, украшая собой темное кимоно. Некоторые попадали на шелковый водопад черных волос. Брюнет в темном кимоно был печален, как всегда в последнее время. Повод для грусти у Него был один и тот же. Он чувствовал насколько все нелепо и неправильно, но Он верил своим глазам больше, чем сердцу.       Сад опустел, солнце скрылось за западной стеной Дома. И только сейчас за дартс Ангел получил третий предмет — портрет. Очень пожилой мужчина, абсолютно седой, с густой бородой, очевидно ученый. Небольшие глаза, крупный нос, темные брови, в целом довольно приятное лицо. Он конечно знал, что сначала Ронове не узнает, кто этот мужчина, но, когда вспомнит свое прошлое, сразу же назовет его.       Прикрыв за собой дверь кабинета, Эван сел за стол. Перевернув портрет, он увидел очередную букву имени куклы — «и». Это была последняя буква. Записав ее в тетрадь, он покинул комнату. Он выполнил свое задание на сегодня. Надо чего-нибудь перекусить. Впрочем, выбор кукол был невелик. А потом Ангел отправится в место, где он сможет не думать о Люцифере.       Он едва услышал сирену за шумом воды. Эвану было пора вернуться в гостиную, чтобы поговорить с Белиал и Ронове.       Обе девушки ждали его вместе. Белиал была хмурой, значит ее предчувствие свершится и достаточно скоро. Юноша кивнул обеим и пошел в свой кабинет. Почти сразу же он услышал за собой шаги. В гуле голосов остальных кукол они были едва различимы, но он слишком к ним привык.       Все расселись за столом, места Ангела и «Хранительницы» были прежние, а на месте куклы, сменяя друг друга раз в четыре-пять дней, сидели разные обитатели Дома кукольника.       — Ты узнаешь этого мужчину? — Эван положил перед Ронове найденный им портрет.       — Нет. Пока нет, — ответила она.       — Через два дня я дам тебе то, чего ты хочешь, — пообещал Ангел. — Иди. После того, как дверь за «Искательницей» закрылась, юноша перевел взгляд на шатенку.       — Ты узнала больше? — спросил он.       — Не узнала, а почувствовала, — поправила его Белиал. — Это случится сегодня, причем очень скоро, менее получаса. Конечно, мишень это ты. Они уже приступили к исполнению. Будь осторожнее.       — Буду, — пообещал Эван, вставая из-за стола. Девушка тоже поднялась.       Ангел закрывал дверь кабинета, когда рядом с ним возник Асмодей. Мужчина выглядел несколько нервным, нетерпеливым. Но Эван не придал этому значение, подумав, что это из-за предупреждения Белиал.       Юноша подошел к двери спальни в сопровождении своего «телохранителя». И тут случилось нечто, чего Ангел совсем не ожидал. Как только он открыл замок, мужчина, подскочив к нему одним прыжком, втолкнул его в комнату. Ангел и охнуть не успел, как блондин швырнул его на кровать. Асмодей тяжело дышал, сверкая безумием в глазах. Взглянув на его брюки, Эван понял, что происходит. Асмодей был чрезвычайно возбужден, ткань брюк оттопыривал член.       — Прости, Ангел, это сильнее меня! — отчаянно выдохнул он, нависая над юношей. Крепкие пальцы потянулись к поясу брюк перепуганного Эвана. Поняв, что сейчас произойдет, Эван что было сил завопил:       — Хозяин! — особо не надеялся, что тот откликнется, но тем не менее мужчина в кимоно тут же возник в комнате. Быстро оценив ситуацию, Люцифер коротким приказом вызвал стражей. Материализовавшиеся в спальне устрашающие тени окружили Асмодея и исчезли вместе с блондином. Эван сам бросился к мужчине, вцепившись в него, и оба переместились в спальню, где Хозяин принимал своих кукол. Люцифер сразу же отошел от него. А обессиливший юноша сел на кровать. Сотрясаясь от дрожи, он обнял себя за плечи.       — Зачем ты меня звал? Чтобы я полюбовался на ваши утехи? — холодно спросил Люцифер, сдерживая гнев.       — Какие утехи? Я испугался, он же хотел… как Лерайе… — Ангел растерянно опустил руки.       — Ты ведь тоже этого хотел, как в том сне, — не верил ему мужчина.       — Во сне? Откуда Вы знаете о моем ночном кошмаре…? — Эван, осекся, начиная кое-что понимать.       — А уж не показало ли тебе твое подсознание желание, которое ты пытался отвергать бодрствуя? — мужчина все еще сердился, но слова о «ночном кошмаре» заставили Его задуматься.       — Хозяин, о чем Вы? — Его голос задрожал от обиды. — Вы же знаете, что куклы не видят снов, только черную бездну. А я еще сны о Вас. Я не знаю, откуда взялся тот кошмар и, почему я был там настолько беспомощен, — рассказал юноша.       — Беспомощным, как будто кто-то другой управлял твоим телом? — Люцифер очень точно описал чувства Ангела.       — Именно так, — кивнул Эван. — Не знаю, что это за сон. Хозяин облегченно вздохнул и рассмеялся. После подошел к юноше и сел перед ним на пол, взяв его руки в свои.       — Ты меня простишь? — спросил Он.       — За что? — смех мужчины так удивил Ангела, что он не знал, как ему реагировать.       — Я совсем забыл, что вы не видите снов, потому решил, что ты хочешь его. А на самом деле этот сон тебе показал Дом, предупреждая об опасности, — объяснил Люцифер.       — А я… думал, что Вы играли со мной, и все, что было между нами, фальшь, — печально ответил юноша.       — Почему ты так решил? — настал черед мужчины удивляться.       — А что мне было думать? Вы выгнали меня из спальни, — напомнил Эван.       — Ты меня прощаешь? Ангел расцвел робкой улыбкой.       — Конечно прощаю. Мужчина поднялся с колен и сел на кровать рядом с ним.       — Сегодня я тебя никуда не выгоняю, останешься? — спросил Люцифер с надеждой.       — Останусь, — кивнул юноша. — Только я хочу просто спать, можно?       — Мы не будем спать здесь, пойдем в мою спальню, — Он подхватил Эвана на руки и унес в свою комнату. Ангел быстро разделся и юркнул под одеяло, мужчина лег за его спиной.       Эван проснулся не от сирены, а от поцелуя. Он не спешил показывать, что проснулся. Слишком было уютно в этой спальне, под этим одеялом, с этим человеком. Сегодня ночью ему не снилась черная бездна. Он сразу вспомнил вчерашний вечер, как на него напал Асмодей, как Люцифер спас его, потом как попросил прощения. Да, Ангел и правда Его простил.       — Ангел, если ты сейчас не встанешь, не успеешь позавтракать горячим хлебом, — одна эта фраза Хозяина заставила Эвана подняться с постели и отправиться в ванну.       В ванной он нашел кимоно, которое и надел, чтобы порадовать Люцифера. Когда он вернулся в спальню, тот уже ждал его за накрытым столом. Как всегда свежий, еще горячий хлеб, сыр, ветчина, свежезаваренный кофе, овощи и фрукты. Завтрак радовал глаз.       — Что Вы сделаете с Асмодеем? — спросил Эван.       — Ничего. Это не его вина. Да, я знаю, что его опоили и знаю, кто. Я пока думаю, какое для них выбрать наказание, — ответил Хозяин.       — Почему Вы поверили тому сну, а не моим словам? — задал самый важный вопрос Ангел.       — Неужели ты так и не понял? Я хочу, чтобы ты был только мой, — сегодня мужчина был в своем привычном настроении, сапфировые глаза блестели, на губах играла лукавая улыбка.       — Я и так только Ваш, — согласился юноша.       — Знаю, но я очень ревнив. Я не подумал, ярость затмила мне разум. Прости, что я причинил тебе столько боли, — Эван видел, что Люцифер и правда раскаивается.       — Вы заставили меня волноваться, но я Вас простил, потому что… я Вас люблю, — щеки юноши залил румянец. Он еще никогда этого не говорил Хозяину так прямо.       — Если ты думаешь, что мое сердце не рвалось на части и я испытываю к тебе иные чувства, то ты ошибаешься. Скоро семь, тебе пора уходить, — напомнил мужчина. Ангел улыбался от осознания того, что его любят. Он скинул кимоно, оделся. Прежде чем уйти, юноша смущенно подошел к сидевшему на диване Люциферу и положил руку на грудь. Эван облегченно вздохнул, Его тело было горячим, и сердце билось. Он наклонился и поцеловал Хозяина в губы.       — До встречи, — покидая спальню, Эван улыбался.       — До более скорой, чем ты думаешь, — произнес ему вслед мужчина.       Ангел вошел в гостиную одним из последних. Первое, на что он обратил внимание, было то, что Асмодея в зале не было. Похоже, стражи забрали его в подвал. Эван сел рядом с Белиал, думая о блондине и его поступке.       — Что-то ты поздно. Я уж боялась не придешь, — пошутила девушка.       — Что-то случилось? План «Венер» провалился? — спросил он.       — Я больше не ощущаю этого, — согласилась «Хранительница». — Но случилось еще что-то хорошее, но я не пойму, что. Она замолчала и выпрямилась.       — Доброе утро! — радостный голос Люцифера шокировал весь зал.       — Доброе утро, Хозяин! — после некоторого замешательства ответили куклы нестройным хором.       — Как Вы наверно заметили, в зале нет Асмодея. Марбас, не переживай. Его до полудня доставят к тебе в кабинет. На столе тебя будет ждать письмо от меня. Белиал, он больше не должен охранять Ангела, — мужчина утаил от кукол часть информации.       — Да, Хозяин, — произнесла Белиал.       — И ещё одно… — тут Хозяин замолчал. В зале перед Ангелом возник страж. Все удивились подобному, прежде стражи просто так не появлялись в гостиной. Даже сам Эван не сразу сообразил, что тот протягивает ему Красную карточку. Юноша опасливо протянул руку и взял её. Страж тут же исчез.       — И пусть удача всегда будет с вами! — традиционное пожелание от Люцифера было приятно слышать, наконец всё в Доме вернулось на круги своя. Но куклы не спешили расходиться и перешептывались. Никто, кроме Эвана, не мог связать воедино исчезновение Асмодея, настроение Хозяина и внимание оказанное Ангелу. Хотя и сам юноша пребывал в растерянности. Получить Красную карточку из рук тени он не ожидал. Только теперь он понял, почему утром Хозяин сказал «более скорой». Впрочем тело Ангела истосковалось по ласкам Люцифера.       Пока все куклы обсуждали произошедшее, «Птицы» спешно покидали зал. Ангел тоже поднялся и потянулся во вторую часть Дома. Внизу, на первом этаже, его настигла Белиал. Схватив его за руку, она затянула Эвана под лестницу.       — Может быть, ты объяснишь, что произошло? Причем тут Асмодей? Ну ты и Хозяин понятно. Хотя, что между вами произошло тоже вопрос. Я не просто догадываюсь, я знаю, что ты с Ним говорил, именно этим можно объяснить изменения в Его настроении, но ты не получал вчера Красную карточку, — конечно же «Хранительница» хотела понять, что происходит в Доме.       — Я не могу ответить на твои вопросы. Получишь Синюю карточку и спросишь Его, — парировал юноша.       — Ты не можешь ответить или не хочешь? — поинтересовалась шатенка.       — Конечно же не хочу, — возмутился Ангел. — С чего ты взяла, что тебя касается то, что происходит между мной и Ним? Ты всего-навсего кукла! Его последняя фраза буквально пригвоздила ее к месту. Раньше она никогда и никому не разрешала так с собой разговаривать, да и Эван прежде себе такого не позволял. Он вышел на лестницу вовремя, вниз как раз спустилась Ронове.       — Ронове, завтра тебе лучше не уходить на испытания, а остаться в гостиной, — сообщил он то же, что и всем куклам. — Как только я найду последний предмет, ты получишь свою свободу.       — Хорошо. Я буду ждать Вас там, — согласилась девушка.       Первое время Ангел проходил слишком легкие испытания. За них не стоит и рассчитывать получить четвертый предмет. Он желал найти его побыстрее, чтобы как можно раньше отправиться к Люциферу.       Эван получал много бинтов и лекарств, потому очень скоро был вынужден отнести это всё Марбас. Открыв дверь её кабинета, саму девушку Ангел не увидел. Но слышал, как она с кем-то говорила в своей спальне, впрочем ей никто не отвечал. Вскоре она вышла к нему.       — Марбас, с Асмодеем всё хорошо? — спросил юноша. Девушка выглядела усталой.       — Хозяин прислал мне письмо. Он написал, что произошло. Я нашла Асмодея у себя в спальне, а рядом стойку с капельницей. Сейчас он спит, но я думаю, всё будет хорошо, — светловолосая «Хранительница» была взволнована, но держала себя в руках.       — Я уж подумал, что случилось что-то плохое и непоправимое, — признался Эван.       — Насколько я поняла, виноваты «Венеры». А Вам удалось сделать кое-что очень важное, — загадочно сказала она, со слабой улыбкой.       — Что же? — не понял Ангел.       — Вернуть Его в привычное состояние. Я знаю, что к Вам Он испытывает особые чувства, — румянец залил щеки их обоих. Эван в смущении удалился, думая о словах Марбас. Похоже происходящее между ним и Хозяином было темой для обсуждений всего Дома.       Уже только вечером ему попался дартс. В ящике он нашел очередную книгу. Это был учебник древнегреческого языка. Только тут Ангела осенило — ее профессия связана вовсе не с юриспруденцией, а с языками. Юноша был не уверен, но он откуда-то знал, что большое количество понятий того или иного рода в разных языках имели латинское и древнегреческое происхождение. Он направился в свой кабинет.       Закатное солнце освещало сад. Сегодня мужчина, наблюдая за карпами кои в пруду, позволяя ветру осыпать себя лепестками сакуры и развевать свои волосы, был доволен происходящим. В уголках Его губ притаилась улыбка, словно маленькая искорка, от которой разгорится пламя. Перед Люцифер появился страж, склонился и сообщил, что Ангел направляется в Его спальню.       Эван оставил в своей комнате плащ и медальон. Он очень волновался, как примет его Хозяин. Вдруг Он передумал? Юноша постучался в заветную дверь спальни с замиранием сердца.       — Ангел, — позвал Люцифер, оказавшись за его спиной. — Ты рано.       — Мне уйти обратно? — спросил юноша.       — Иди, прими ванну, а я пока приготовлю нам ужин. Я за тобой зайду, а то ты заблудишься, — улыбнулся мужчина и направился вниз, на свою кухню. Эван последовал совету Хозяина, направившись в ванну. Как оказалось, её уже наполнили. Вода была горячей, так что слегка покалывало кожу, было много пены, пахло вербеной. Мышцы Эвана расслабились, и он чуть не задремал.       — Малыш, ты решил уснуть здесь? — Ангела из дремы вывел нежный шепот любимого.       — Я просто расслабился. Я так давно не принимал ванну, что и забыл, как это приятно, — оправдался Эван. Ангел собирался уже было покинуть ванну, как напротив него опустился обнаженный Люцифер. Щеки юноши тут же вспыхнули от смущения. Мужчина притянул его к себе, разворачивая спиной к своей груди.       Когда Ангел и Люцифер наконец покинули ванну и спустились вниз, их ждал ужин. Суши, роллы и конечно же так любимые Эваном матараси-данго. Юноша всё ещё неуверенно пользовался палочками, но Хозяин его и не торопил. Саке прекрасно дополнило их ужин и понравилось Ангелу мягким послевкусием.       — Ты сегодня, я надеюсь, не оставишь меня без десерта? — спросил Люцифер.       — А что Вы хотите на десерт? — не понял Его Эван.       — Тебя всего, — сапфировые глаза заблестели.       — Не оставлю, — смутился юноша.       — Румянец смущения делает мой «десерт» ещё аппетитнее, — улыбнулся мужчина. — Ты готов перебраться в спальню?       — Готов, — ответил Ангел, поставив на стол о-тёко. Взявшись за руку Люцифера, он встал. Оба направились в спальню Люцифера.       Эван, став немного храбрее от выпитого саке, скинул с себя кимоно и лег на постель, заманчиво расставив ноги. Люцифер не заставил себя ждать, Он опустился рядом с юношей, целуя его губы. Ангел отвечал на поцелуи жадно, не скрывая, что ему этого не хватало. Хозяин спускался губами ниже, заставляя Эвана стонать. Эван плавился в руках мужчины. Он неторопливо развел его колени, Ангел был возбужден. Мужчина провел рукой по члену юноши. Лаская рукой головку, губами Он занялся его яичками. Проводил языком, брал в рот, заставляя Эвана наполнять спальню стонами удовольствия. Но после всё же вернулся к самому члену. Втягивал его в себя, обертывая языком, тыкался им в глазок уретры. Хозяин то вбирал почти до основания, то выпускал полностью и скользил языком по венкам, вылизывая по всей длине, затем снова брал в рот, но лишь чувствительное навершие. Ангел терял голову, рука Хозяина удерживала его бедра, не позволяя совершать слишком резкие инстинктивные движения-толчки. Но стонать ему никто не мешал, чем он и занимался, зная, что Люциферу это нравится.       — Люци… — вышло лишь сказать у Эвана, остальное ушло в стон. Спину выгнуло дугой. Пережив первый оргазм, он опустился спиной на простыни. Рядом облизывал губы довольный мужчина.       — Хочешь продолжения? — спросил Он у Ангела. Тот кивнул и сам достал из ящика смазку. Он решил побаловать Хозяина. Эван обмакнул два своих пальца в сладко пахнущую баночку. Он встал на четвереньки, выгнув спину. Провел смазанным пальцем по ложбинке между ягодиц, после его палец проник в сжавшееся колечко мышц.       — Какая у тебя очаровательная дырочка, так и хочется почувствовать, она такая же тесная и узкая как и на вид, — прошептал Люцифер. Эван добавил ещё один палец, растягивая себя, разводя их на манер ножниц, демонстрируя розовую глубину.       — Хозяин, я хочу Вас… — Ангел буквально скулил от охватившего его желания.       — Я должен сам убедиться, что ты готов, — мужчина приник губами к колечку, имитируя языком фрикции. После вставил два своих пальца, наблюдая как колечко пульсирует. Эван принялся сам насаживаться на его пальцы.       — Пожалуйста, Хозяин, войдите в меня, чтобы я почувствовал, как моё колечко расширяется, обхватывая член, сжимая в себе наподобие губ, — юноша сам развел свои ягодицы, сводя Люцифера с ума хриплым шепотом и умоляющим стоном.       — Ты там внутри восхитительный, тугой и горячий, — промурлыкал мужчина и одним плавным толчком вошел до основания. Остановившись, Он дал Эвану время привыкнуть к проникновению. Эвана накрыло сразу и тянущей болью и наслаждением. Хозяин дождался кивка от юноши и начал размашисто двигаться, выходил, оставляя внутри только головку, и входил до самого основания. Дискомфорт быстро ушел, оставив только наслаждение. Тело Эвана принадлежало только Ему и никому более. Сам Ангел бесстыдно двигался навстречу, желая ощутить Люцифера в себе ещё глубже. Мужчина откровенно наслаждался Эваном, Он опустил руку лаская его член, тот сочился смазкой. Стоны Ангела звучали как музыка для Его ушей. Он чувствовал по пульсации колечка, что Эван почти дошел до пика и стал двигаться быстрее, чтобы кончить одновременно. Люцифер лишь чуть-чуть подался вверх, удерживая стон за стиснутыми зубами, Ангел же выгнулся, громко вскрикнув, чувствуя, как в него вливается горячая сперма. На лице мальчика была довольная улыбка. Он не был до конца удовлетворен, ему хотелось ещё, слишком долгой и мучительной была их разлука. Люцифер лег рядом, любуясь им. Карие глаза вспыхнули.       — Хочешь оседлать меня? — спросил мужчина. Эван смутился, но кивнул. Хозяин лег на спину, Ангел облизал губы. Юноша был смущен собственной ненасытностью. Сейчас ему было легче принять в себя член Хозяина, колечко ещё не сомкнулось после первого раза. Эван сам выбрал, когда начать двигаться и темп. Люцифер лишь помогал ему достичь удовольствия. Его привлекли затвердевшие соски юноши, и Он поднялся, чтобы втянуть их в себя, облизать, посасывать. Эван обнял Его за шею, сам подставляясь под губы, выгибаясь назад. В этот раз разрядка наступила позже. Ангел лежал на Люцифере и тяжело дышал.       — Хозяин… — он заглянул в глубину Его глаз.       — Ну, если ты хочешь… — согласился мужчина. Эван улегся на спину и раздвинул ноги. Он выглядел очень развратно с вытекающей из него спермой Люцифера. Но Хозяину это понравилось, и Он резко вошел в юношу. Ангел обнял Люцифера ногами и скрестил лодыжки на Его талии. Мужчина порыкивал, а Ангел стонал под Ним, наслаждаясь происходящим. Эван кончил мгновением раньше Люцифера. Ему нравилось сжимать мужчину в себе, чувствовать Его прибывающее семя. Теперь уже оба были полностью удовлетворены.       Быстро приняв душ, Ангел и Люцифер вернулись в спальню, где кровать уже перестелили.       Эван проснулся сам, его голова покоилась на груди мужчины. Люцифер лежал вместе с ним под одеялом и гладил его по волосам.       — Мой Ангел уже проснулся? — прошептал Он.       — Да, но вставать не хочу, — признался тот.       — Можешь поваляться до семи, если хочешь, — предложил мужчина.       — А как же приветствие и пожелание от Хозяина? — спросил Эван с иронией.       — А я тебе персонально всё это скажу, — улыбнулся Люцифер.       — Ну раз так, — все тело ныло в сладкой истоме, и заставить его работать казалось невыполнимой задачей. Люцифер лежал рядом с ним, обнимая своего Ангела. Эван чуть было не задремал.       — Доброе утро! — услышал он голос Хозяина. Тот лежал, закрыв глаза. Пауза.       — Белиал, Ронове, не волнуйтесь, Ангел будет сегодня проходить испытания, — успокоил Он своих невидимых Эвану собеседников. — И пусть удача всегда будет с вами! Люцифер открыл глаза, юноша внимательно на Него смотрел.       — Я думал, что это происходит иначе… — задумчиво произнес Ангел.       — И как же? — поинтересовался мужчина.       — Ну, не знаю, там, особое свечение или Вы видите нас с помощью чего-нибудь… например зеркала, — предположил Эван.       — Эх, Ангел, я тебе уже говорил, мне, чтобы увидеть вас, достаточно сделать незаметное движение мысли. Всё куклы уже ушли на испытания, а мы с тобой можем позавтракать, но сначала в душ.       Душ мужчина и юноша принимали вместе, что вовсе не служило экономии времени. Завтрак был традиционно отменным.       — Это была потрясающая ночь, — после завтрака признался Эван, наклонился и поцеловал Люцифера.       — Не могу с тобой не согласится, — улыбнулся мужчина, отпуская того проходить испытания. Если бы Ангелу не нужно было проходить испытания, Люцифер бы желал, чтобы юноша постоянно был при Нем.       Эван сразу же принялся с охотой проходить испытания. Он был полон сил, и награда не заставила себя долго ждать. Последним предметом снова оказалась книга — М. Мюллер «Наука о языке». Ангел уже знал, что профессия Ронове была связана с изучением языков, потому не удивился такой находке.       Отыскав Белиал, Ангел направился с ней в гостиную. Ронове ждала их там. Эван чувствовал, что «Хранительница» злится на него и пытается испепелить взглядом. Они расположились в кабинете Ангела. Открыв книгу на форзаце он увидел последнюю букву — о. Он вписал её на свое место, в самую середину имени.       — Элоди, — прочитал юноша, и печать на руке Ронове засветилась. Она, вспомнив своё прошлое, загрустила.       — Да, так меня зовут, — прошептала она.       — Кем ты была по профессии? — Ангелу было любопытно.       — Я по образованию филолог… — ответила девушка.       — Ты больше не принадлежишь Дому кукольника, Элоди, — завершила Белиал.       — Пойдем, мы проводим тебя до дверей, — и Эван поспешил выйти из кабинете. Ему не хотелось оставаться один на один с «Хранительницей».       Ангел и Белиал уже столько раз стояли около этих дверей, наблюдая, как Дом покидают другие, но сами они пока не могут его покинуть. Эван вообще решил, что никогда его не покинет, пока здесь живет Люцифер. Элоди прошла сквозь двери. Ронове Их осталось тридцать.