Люблю и скучаю, твой Л.»
Всегда, читая эти строки, Эван чувствовал тепло в груди. Имя этой куклы ему прежде не доводилось слышать, потому он не знал, из какой она группы. Конечно, он бы желал отпустить очередную «Венеру». Он никому не доверял в Доме, но для него предпочтительнее было общество Асмодея, Марбас и Белиал, чем Белет и Маракс. Он знал, как зовут Маракс на самом деле, она уже должна была покинуть Дом. Из-за наказания, которое ей выбрал Хозяин, она вынуждена скользить тенью Белет без надежды пройти сквозь двери Дома раньше главной «Венеры». Эван принялся делать запись в своей тетрадке. «Я не понимаю, почему Люцифер так сомневается в том, насколько Он хорош, как любовник? У Него было время отточить эти навыки в течение стольких веков. Правда, от этих мыслей, мне хочется повеситься. Меня утешает мысль, что их Он не целует. Да и вообще не думаю, что Он испытывает к ним какие-либо чувства. Я помню, каким Он был в нашу третью встречу. Если с куклами Хозяин всегда такой, то я бы на их месте тоже вовсе не стремился получить Красную карточку. Со мной Он другой, настоящий, искренний. Я знаю Его, со мной Ему не надо носить маску. Мне всегда хорошо, когда Он рядом. А наша близость лишь подтверждение того, что мы любим друг друга. Отпустил Ситри. Настоящее имя — Аине. Она была актрисой бродячего цирка, воздушной гимнасткой и ходила по канату. Теперь понятно, почему ей так легко удавалось испытание с тонкой балкой. Она пошире каната. Честно, я думал, что такое явление, как бродячие артисты, осталось в прошлом. Я могу представить себе актеров цирка: клоунов, гимнастов, фокусников и остальных. Они работают в цирке, но он всегда на одном и том же месте, как театр. Конечно, иногда цирк отправляется на гастроли, но не находится в постоянном движении. Видимо, труппа, в которой работала Ситри, совсем иная. Но она покинула Дом, и теперь нить ей судьбы не в моих руках. Когда Люцифер подписывает письмо «люблю и скучаю», меня накрывает волной такой любви к Нему, что я не могу выразить это словами. Я понимаю, как я Ему нужен, что всегда хочу быть рядом и никогда не покину Его по своей воле. Как же хочется уже отпустить всех кукол, чтобы в Доме остались лишь Он и я. К письму Он всегда присылает и мои любимые лакомства. Я жду их потому что знаю, что это уже вошло у Него в привычку. Он провел столько времени наедине с самим собой, что Ему трудно меняться и что-то менять. Но у Него нет вредных привычек, что мне очень нравится. Моя новая цель — Гасион. Я понятия не имею, кто это. Сейчас нас в Доме семнадцать. Я знаю из них Белиал, Марбас, Асмодея, Гаапа, Белет, Маракс и Баала. Как же зовут остальных кукол, я не знаю. Их имена, конечно, записаны в тетради Кевина. Но, даже если я их прочитаю, они останутся для меня всего лишь именами демонов. Поэтому, чтобы увидеть эту куклу, мне придется встать, как и всем куклам, с сиреной.» Эван постарался побыстрее уснуть, чтобы увидеться с Люцифером, а потом узнать, какая же кукла носит имя Гасион. Нежные руки обняли Ангела за талию. Юноша, не открывая глаз, потянулся и обнял Хозяина за шею. — Доброй ночи, любимый, — сегодня первыми начал Эван. — Доброй ночи, — и Люцифер поцеловал его. — Мой Ангел хорошо справляется со своей работой. Кто твоя новая цель? — В этом мне помогает стремление как можно быстрее остаться с тобой наедине. Если бы не оно, вряд ли бы я так старался, — честно признался юноша. — А моя новая цель — Гасион. Понятия не имею, кто это. — «Искателей» всё меньше и меньше, — вздохнул мужчина. — Так значит она — «Искательница»? — спросил Ангел. Он плохо их помнил, потому что они меньше всего его интересовали. — Да, и как только уйдет эта кукла, их останется двое, — ответил Люцифер. — Лучше бы уходили «Венеры». — Я тоже этого бы хотел, — согласился Эван. — Утром я приду в гостиную, чтобы её увидеть. — Хорошо, — Хозяин снова поцеловал своего любимого. Сирена опять прервала их общение. Эвану пришлось вставать. Он особо не спешил, ведь даже если он и опоздает, наказания не последует. Он поднялся в гостиную и сел рядом с Белиал. Она наблюдала за куклами, стараясь вспомнить, какое имя она услышит сегодня. Ангел тоже занимался этим, разглядывая девушек сидящих рядом с ним. Их было всего пять. Двух из них он сразу исключил, потому что это были Белиал и Марбас. Одна из них всегда сидела здесь и являлась «Хранительницей». Значит те две — «Искательницы». Похоже, Асмодей единственный оставшейся мужчина-«Искатель». Но он уйдет только перед Белиал. Это обстоятельство совсем не огорчало Эвана. Значит Гасион — одна из двух девушек. Они обе темноволосые, но очень разные. Одна выглядела ухоженной, с ровным загаром, большими голубыми глазами с внимательным взглядом, волосы уложены в аккуратный пучок. Вторая же имела бледную кожу, распущенные волосы и темные, почти черные, глаза. Кто был его целью, он пока мог лишь гадать. Ангел почувствовал движение рядом с собой. Белиал подвинулась вперед и выпрямила спину. В зале настала тишина. — Доброе утро! — Люцифер был бодр и весел. — Доброе утро, Хозяин! — откликнулись куклы. — Как известно, вчера Дом покинула Ситри. Ангел снова замечательно справился со своей работой. Теперь ему пришла пора отпустить ещё одну куклу… — как всегда пауза, чтобы вернуть внимание слушателей. — Гасион. Как и полагал Эван, Гасион — одна из двух выделенных им девушек. Он бы предпочел отпустить ту, что с аккуратным пучком, но нет. Гасион оказалась темноглазой брюнеткой. Она чем-то напоминала ему Сибил. Казалось, она смотрит сквозь этот мир. Возможно, она тоже произнесет ему какую-нибудь пророческую чепуху. Но Ангел сильно надеялся, что нет. Девушка села на место и снова заговорил Хозяин. — И пусть удача всегда будет с вами! — куклы стали покидать зал. Эван тоже направился к выходу. Прочитает о Гасион он позже, когда отыщет первый предмет. Ангел решил подняться на второй этаж. Там куклы пока ещё не появились, проходя испытания на первом. Он прижал руку к сканеру, тот загорелся зеленым. Юноша толкнул дверь и вошел. Сегодня здесь его ожидала головоломка. Восемь циферблатов, один в другом и надо так их так все прокрутить, чтобы рисунок, а это был след от человеческой ладони испачканной в белой краске, сошелся. На первый взгляд задание очень простое, но циферблаты крутятся не по одному, а по два — по три сразу. Приходится что-то выдумывать. Пока Эван пытался понять, что и куда повернуть, пробуждая свой всё ещё спящий мозг, время вышло, и ключ ему не достался. Конечно, он не отчаивался. Раньше он отступал перед трудностями, просто бы подождал время и вышел. Но теперь в такие моменты им овладевал азарт и желание пройти испытание. Раньше он и рукоход с дартсом не мог пройти, теперь же они для Ангела понятны и просты. Но за рукоход и за дартс в этот раз Эван не получил никакого предмета. Это немного его расстраивало. Он любил быстро отыскивать предметы, чтобы после искать карточки, и, если они попадали ему в руки, Эван их тут же использовал. В этот раз он получил первый предмет за комнату с лесками. Благодаря своей гибкости и тонкому стану, он без труда забрал награду. Кусок черной материи был сразу же унесен им в свой кабинет. В кабинете Ангел развернул материю. Квадратный черный платок с светлым рисунком посередине. Пятиконечная звезда в круге. Он не придал этому рисунку значение, Эван искал подсказку. И нашел в самом низу надпись белой краской — то, что его интересовало. Но написанное Эвана не обрадовало. В имени Гасион было пять букв, и сегодня он получил вторую — а. Новую информацию он тут же занес в свою тетрадь. Пора была браться за заметки Кевина. Ангел полагал, что информации в них будет совсем немного. «Гасион. «Искательница». О ней мало известно, потому что она очень скрытна. Иногда ведет себя странно, но вреда никому не причиняет. Никогда не смотрит в глаза, да и вообще взгляд рассредоточенный, будто смотрит куда-то вглубь. Но она вовсе не сумасшедшая. Если с ней заговорить — ведет нормальный адекватный диалог. Правда иногда говорит людям странные вещи.» «Ну вот ещё одна, что кидается пророчествами. Тоже скажет мне, что меня сожрет белая кошка!» — подумал Эван, захлопывая тетрадь Кевина. Ангел закрыл дверь в свой кабинет и отправился снова на испытания. Вернулся юноша в гостиную вечером невеселым. Он не понимал, так мало кукол в Доме, а карточки он всё равно не получает. Гасион сидела на диване и даже не посмотрела на него. В двери вошла Белиал и сразу же присоединилась к нему. — Иди в кабинет, я приведу её, — сказала шатенка и направилась к дивану. Эван же пошел открывать дверь, внутренне готовясь слушать бред. Он не мог отделаться от чувства того, что Гасион скажет ему что-то непонятное. Белиал без стука вошла в кабинет. «Искательница» последовала за ней. Они сели, и Ангел разложил на столе платок. — Да, эту вещь я узнаю, — закивала Гасион. — Эта первая вещь, что я нашел. Когда я найду ещё четыре, ты получишь свободу, — Эван внимательно наблюдал за ней. — Пять букв? — спросила «Хранительница». — Да, — кивнул Ангел. — Если это всё, то я пойду, — девушка, не дожидаясь их реакции, покинула кабинет. — Не обращай внимания, — Белиал явно намекнула, что Гасион не совсем нормальная, и оставила Ангела одного. Эван вернулся в свою комнату и закрыл замок. Он облегченно вздохнул. Сегодня Гасион ничего странного не сказала, но это только первый день. Кто знает, что будет дальше. Ангел сел поужинать, а после сделать традиционную запись в дневнике. «Познакомился с новой куклой. Гасион оказалась «Искательницей». Люци сказал, что, когда она уйдет, «Жёлтых» останется всего двое, как и «Птиц». Я бы предпочел отпускать «Венер». Конечно, они больше не рискуют предпринимать что-либо против меня. Да и Люци сказал, что они за мной присматривают. Гасион выглядит очень необычно, черные волосы, белая кожа. Сегодня первым предметом был платок с пентаграммой. Боюсь, как бы она не стала мне что-нибудь предсказывать. Ведь и так понятно, что она какая-то ведьма, раз использовала такие штуки. Мне надо найти ещё четыре магических вещицы. Мне очень хочется получить какую-нибудь карточку, но пока я ничего не могу отыскать. Я хочу увидеться с Люци. Мне не хватает Его. К этому меня побуждает чувство любви, которым полно моё сердце. Быстрее бы уже куклы покинули Дом. Сегодня во сне мы снова увидимся.» Ангел разделся и лег в постель. Он быстро уснул. Глаза Эван открыл уже не у себя в спальне. Люцифер обвивал рукой его талию. — Доброй ночи, Люци, — юноша обнял мужчину за шею. Тот повернулся на спину, укладывая Ангела на себя, и, ничего не отвечая, поцеловал. — Что волнует моего Ангела? — спросил Люцифер. Он всегда распознавал то, что испытывал Его любовник по глазам Эвана. — Гасион. Она получается имеет какое-то отношение ко всякой магии. Я боюсь, что она тоже мне что-нибудь предскажет, — вздохнул юноша. — Не переживай. В Доме с тобой ничего не случится — это я тебе обещаю. Веришь? — сапфировые глаза пытливо смотрели в карие. — Верю, — честно ответил Эван. — Я доверяю только тебе. — И это правильно. Не верь никому, кроме меня, — Ангел тут же оказался под Люцифером. Но мужчина держался так, чтобы не придавить его своим весом. — Мы не успеем, — с сожалением произнес юноша. — Знаю, — прошептал Хозяин ему на ухо. Он стал целовать его, спускаясь губами от уха по шее к ключицам, но большего не успел. Сирена разбудила весь Дом и Эвана тоже. Он со вздохом снова завернулся в одеяло. Ангел хотел, чтобы его сон продолжился и принес ему такое необходимое удовольствие. Но Люцифер не мог остаться с ним, Он должен приветствовать кукол и отпустить их на испытания. Ангел потянулся в постели, зевнул, не прикрывая рот. Всё равно его никто сейчас не видел. Он ушел в душ, а после вернулся в свою комнату да так и застыл на месте. На столе его ожидала чашка с ещё дымящимся кофе, пара кусков свежего хлеба, немного ветчины и сыра. Ко всему прилагалась записка от Люцифера. Эван сразу же сел за стол. Он так любил завтраки с Хозяином. Конечно, лакомства напоминали о них, но не хватало самого главного — Люцифера. Он положил сыр и ветчину на ещё горячий хлеб и принялся медленно жевать, смакуя вкус. Потом маленькими глотками выпил кофе, наслаждаясь запахом. А уже после вскрыл записку. «Я хотел напомнить тебе о наших завтраках. Надеюсь, это мотивирует тебя на получение Красной карточки.Любящий тебя Л.»
«Как будто я и без этого не желал получить Красную карточку!» — подумал Ангел. Теперь он хотел получить её ещё больше. Но сначала второй предмет для Гасион. Прекрасно позавтракав, Эван отправился проходить испытания. Первое время ему попадались головоломки, но кровь приливала вовсе не к мозгу. Впрочем Ангелу удавалось успешно решать поставленные перед ним задачи. Потом ему попалась сложная литературно-философская головоломка. Были даны философы: Аристотель, Фома Аквинский, Томас Гоббс, Иммануил Кант, Фридрих Ницше. И следующие труды: «Так говорил Заратустра», «Сумма теологии», «Основы философии», «Критика чистого разума», «Политика». Вот тут юноша задумался. Имена ему были знакомы, а вот названия их трудов он читал впервые. Гоббс показался ему политиком, и он отдал ему труд «Политика». Аристотелю «Основы философии». Он слышал, что Фома Аквинский какой-то монах и отдал ему, как Ангелу показалось, мистическую книгу «Так говорил Заратустра». С Кантом он угадал, и отдал ему его труд. Ницше он, методом исключения, отдал «Сумму теологии». Конечно же награду Эван не получил, уж очень многое он напутал. Но он сегодня был в прекрасном расположении духа. А вот за скалолазание, которое чуть ли не впервые прошло без травм для себя, принесло Ангелу второй предмет. В ящике его ждала подвеска на шнурке и записка с указанием ещё одной буквы. В кабинета Эван принялся разглядывать подвеску. Он не знал, что за знак на ней запечатлен, и честно говоря, вовсе не хотел в это вдаваться. Ангел подозревал, что это не просто подвеска, а какой-то амулет. Потому занялся запиской. Четвертая буква, — р, заняла своё место в его тетради. Вот теперь можно было снова браться за испытания. Юноша очень хотел получить карточку и увидеться, наконец, с Люцифером. Но увидеть Его хотел не один Эван. Люцифер тоже хотел, чтобы юноша каждую ночь приходил к Нему. Входил в Его спальню не как гость. Внезапно, лицо мужчины озарила улыбка. Он решил подготовить кукол к выполнению следующего желания Ангела. Мужчина понимал, что небольшие шаги помогают добиться большего и менее болезненны для обитателей Дома, чем резкое введение новых правил. Люцифер хотел, чтобы Эван услышал новость вместе с остальными куклами. Ему придется встать с сиреной. Сирена прозвонила, но Эван не стал подниматься в гостиную. Он перестал видеть в этом смысл. Ничего нового он Гасион не скажет, а вот она, Ангел в этом уверен, может сказать ему что-то весьма неприятное. Заперев дверь, юноша сел за стол поужинать. Конечно, он бы предпочел суши и саке, но они лишь усиливали его тоску. Ведь главное не то, что он ест, а вместе с кем. А вот этого кого рядом как раз и не было. Ангел не был особенно голоден, поскольку хорошо позавтракал. Иногда Эван задумывался, почему все куклы так мало едят. Ведь обычно человек ест по крайней мере три раза в день, а врачи советую и больше небольшими порциями. А тут… обходятся яблоками, хлебом и реже салатами. Он взял себе яблоко и открыл тетрадь. «Сегодня ночью я рассказал Ему, что меня тревожит. Он спросил, верю ли я Ему. Как я могу не доверять Люциферу? Я же Его люблю. В стенах Дома никто не может мне навредить, потому что, как говорил Люци, меня принял сам Дом. Остальные куклы даже не предполагают, что Дом — живой. Ещё мы бы хотели заняться любовью, но мы всё равно не успели бы. Утром на столе меня ждал сюрприз. Частичка нашего завтрака. Я люблю завтракать с Люци. Конечно, такая еда очень вкусная, но мне не хватало Его самого. Каждое мгновение рядом с Ним особенное, ужины и завтраки ещё более, ведь никто, кроме меня, не удостоился этого. Он не готовит для остальных кукол, только для меня. Я сегодня впервые задумался о нашем питании. Куклы едят мало, очень мало. Обычно люди едят три раза в сутки, как минимум, правда врачи советуют есть чаще, но маленькими порциями. Но всё же куска хлеба не хватит, чтобы насытить взрослого человека, а нам хватает, и ни одна кукла не жалуется на голод. Может быть, так и надо? Может быть, это один из уроков Дома — довольствоваться малым и ценить то, что есть? Я не знаю. Моя задача вовсе не разгадывать такие ребусы, а отпускать кукол. Я нашел второй предмет для Гасион. Какой-то амулет. Я решил не подниматься в гостиную. Я хочу как можно реже видеться с этой куклой. Меня не отпускает ощущения, что я услышу очередную чепуху про зверей и участь, хуже смерти.» Эван разделся и лег под одеяло, желая быстрее уснуть и оказаться в безопасности — объятьях Люцифера. Сначала юноша почувствовал тепло и быстрый стук сердца. Да, его к себе прижимал Хозяин. — Доброй ночи, мой любимый Ангел, — прошептал Он, потому что Эван всё ещё не открывал глаза. — Доброй ночи, — он потянулся и поцеловал мужчину в губы. — Спасибо за приятный утренний сюрприз. Мне понравилось, но кое-чего мне не хватало. — Люблю тебя баловать, — признал Люцифер, улыбаясь. — Что же я забыл? — Своё присутствие. Без тебя любое принятие пищи просто принятие пищи, даже когда она такая вкусная. То, что ты рядом, делает её вкуснее. Ты же знаешь, я наслаждаюсь каждой секундой рядом с тобой, — честно ответил Эван. В этот раз он не смущался, говоря столь откровенно. — Тебя ожидает ещё один небольшой сюрприз, — лукаво улыбнулся мужчина. — Какой? — зажглись любопытством карие глаза. — А ты завтра приходи утром в гостиную, вместе с остальными, и всё узнаешь, — Люцифер видел, что заинтриговал своего Ангела. Он очень надеялся, что сюрприз ему понравится. — Ну хотя бы намекни! — не выдержал Эван. — Я готовлю кукол к тому, чтобы исполнить одно из твоих желаний, — приоткрыл секрет Хозяин. — Тогда я точно завтра должен быть среди кукол, — пообещал юноша, улыбаясь. — А теперь закрывай глазки, чтобы это завтра быстрее наступило, — Люцифер поцеловал своего любимого и, не выпуская из объятий, укутал в одеяло получше. Сирена разбудила Ангела. Он улыбался. Конечно, он знал, что Люцифер не отменит Красную карточку. Но такого подарка он пока и не ждет. Его устраивает, что «Венеры» лишены такой возможности. Он быстро принял душ, проглотил завтрак и чуть ли не бегом поднялся в гостиную. Белиал удивленно смотрела на сидящего рядом Ангела. Он явно пребывал в нетерпении, хоть и сиял улыбкой. Шатенка не была глупой и понимала, что сейчас их ждет что-то необычное. Похоже, Хозяин снова скажет что-то особенное, что касается всех обитателей Дома. «Хранительница» догадывалась, что это снова выполнение очередного пожелания Эвана. В прошлый раз Люцифер отменил Красную карточку для «Венер». Чего же ещё желает Ангел? Она взглянула на часы и выпрямилась. — Доброе утро, — Люцифер тоже пребывал в нетерпении. — Доброе утро, Хозяин, — ответили куклы хором. — У меня есть для вас одно объявление. Оно не касается «Венер», Марбас и Асмодея. При получении Красной карточки её можно не использовать. Тем не менее кукла должна явиться ко мне, оставить карточку на столе, а дальше уйти или остаться. Ангел, ты не имеешь право уйти, — закончил мужчина. — А ты думаешь, я бы захотел уйти? — удивился Эван. — Я не думаю, я знаю, что нет, — самодовольную улыбку в голосе Люцифера услышали все. — И пусть удача всегда будет с вами! Улыбка Ангела была ещё шире, чем утром. Если Хозяин ведет себя с ними, как вел себя с Эваном на их третьей встрече, то немногие куклы захотят использовать карточку. Это не может не радовать. Ангел уже собирался покинуть гостиную, как кто-то цепко ухватил его за запястье. Он обернулся и увидел Белиал. — Чего тебе? — спросил он. Ему хотелось как можно скорее уйти на испытания. — Он опять исполнял твоё желание? — спросила она. — Не совсем. Моё желание, чтобы Красная карточки и вовсе исчезла, — ответил ей Эван. — Откуда ты узнал, что Он сегодня об этом скажет? — её любопытство ещё не было удовлетворено. — Хозяин мне сказал, — пожал плечами юноша. — Ты же знаешь, что мы с Ним близки. От его последней фразы она скривила личико, но руку его выпустила, и Эван ушел во вторую часть Дома. Ангел проходил испытания с воодушевлением. Чем меньше кукол будет приходить в спальню Люцифера, тем лучше. Но все приятные мысли пришлось отложить до вечера. Сегодня погода совсем не соответствовала настроению Люцифера. Он пил чай на кухне. Створки дверей, выходивших в сад, были открыты. С неба подали тяжелые капли, срывая лепестки с сакуры, добавляя воду в пруд. Мужчина же был собой доволен. Он не любил проводить ночи с куклами. Постепенно это стало для него наказанием, а не удовольствием. Иногда Он завидовал куклам. Они не бессмертны, потому стараются впустить в свою жизнь кого-то, Он же был лишен такой возможности. Но сейчас Люцифер вовсе не грустил. Он видел, что Ангел улыбался, и ему пришлось по душе новое правило. Так же Ему понравилась реакция Эвана, на Его последние слова о том, что он, Ангел, не имеет права отказываться. Да, Эван хоть и сидел рядом с Белиал, но был вовсе не «Хранителем», он был «Венерой». Конечно, он часто смущался и краснел, не имел опыта, но внутри него живет огонь. Это пламя не дает ему просто говорить «люблю», оно заставляет его дышать этой любовью, постоянно желать присутствия объекта своей привязанности рядом. Ни одно проявление заботы о нем, не укрывается от его глаз. Люцифер любил Ангела, любил видеть, как блестят его карие глаза, любил видеть, как он наслаждается каждой секундой проведённой рядом с Ним. Если Эван любит, то полностью отдается этому чувству. Любил ли Люцифер Мастера? Конечно любил, и преимущество его было в том, что в мертвом разочароваться гораздо сложнее, чем в живом. Но Хозяин надеялся, что Эван Его не разочарует. Ангел сделал небольшой перерыв и вновь принялся за следующее испытание. Ему попалась математическая головоломка. Он их любил, с ними справляться у него получалось гораздо лучше, чем с литературными. Единственное, чего он никак не мог решить, было последнее задание. Они все, как одно содержали буквы log. Эван уже понял, что так называются логорифмы, но как их решать, он не знал. Возможно, что Ангел ещё не доучился до этого. Он уверен, что если ему кто-нибудь объяснит, то он поймет. А пока пятую цифру он искал методом подбора. Награда была не велика — яблоко. За следующей дверью Эвана снова ждала головоломка, вот только географическая. Прежде ему такая не попадалась ни разу. Но смысл был понятен. Пять стран — пять столиц. Представлены и страны, и столица всегда в алфавитном порядке. Сегодня были следующие государства: Ангола, Колумбия, Лаос, Ливия, Словакия. Им соответствовали столицы: Богота, Братислава, Вьентьян, Луанда, Триполи. Ангел задумался, в географии он был не силен. У него получилось следующее: Ангола — Братислава, Колумбия — Триполи, Лаос — Луанда, Ливия — Вьентьян и Словакия — Богота. Естественно, он ничего не получил. Эван даже не знал, может ли вообще хоть кто-нибудь в Доме справиться с таким заданием. Но третий предмет Ангел получил за рукоход. Он совсем не удивился, когда в его руки лег хрустальный шар. Конечно, к нему прилагалась записка. Эван пришел в свой кабинет и вписал первую букву в имя Гасион. Её имя начиналось с буквы Л. Оставив шар в ящике стола, юноша снова направился на испытания. Он желал встретиться с Люцифером и поблагодарить Его наяву. Сирена позвала всех кукол в гостиную. Но Эвана это не касалось, он направился в свою комнату. Как обычно, он решил сделать запись в дневнике. «Ночью Люци сказал, что готовит для меня сюрприз. Мне нравится, что это не глупые безделушки, потому что здесь они не имеют ценности. Он готовит кукол к следующему моему желанию. Он попросил меня быть в гостиной, я пообещал. Да! Он позволил куклам не использовать Красную карточку. Я знаю, что для всех, кроме «Венер», это неприятное событие. Потому думаю, мало кто будет её использовать. Куклы воспринимают Люцифера, как своего тюремщика, хотя это неправильно. Мне же Он запретил отказывать. Я жажду получать эту карточку, так что никогда не откажусь провести время с Ним. Белиал не глупа. Она сразу поняла, кому это надо. Вовсе не Хозяину. Нашел ещё один предмет для Гасион. Хрустальный шар. Знаю, что все эти псевдомаги и псевдоколдуньи делают вид, что что-то там видят. Я не верю в них. Вот Люцифер владеет настоящей магией. А то, что они там навешивают на себя кучу оберегов, а по всему своему жилищу развешивают пучки сухой травы или каких-то крысиных хвостов, раскладывают какие-то якобы магические камни, спиритические доски и прочую дребедень не делает их магами. Это просто антураж. Вот Гасион как раз одна из них.» Эван закрыл тетрадь, разделся и залез под одеяло. Он почувствовал, как его к себе притянули сильные, горячие и нежные руки. Он потянулся обнять Люцифера за шею. — Ты почти исполнил моё желание, — Эван поднял голову, чтобы поцеловать любимого. — Я знаю, ты ожидал совсем иного. Ты разочарован? — Хозяин считал, что Ангел ждал, что Он вовсе отменит Красную карточку. — Как я могу быть разочарован? — удивился Эван. — Ты лишил себя любовников. — Не называй их так, они вовсе не любовники. Любовники это то, чем были мы с тобой, но потом переросли и стали любимыми. А они просто так…куклы. — Ты мне как-то говорил, что ты с ними обращаешься так же, как со мной с третью наши встречу. Это правда? — эти воспоминания были очень неприятны Ангелу. — Да. Понимаешь, некоторое время мне это нравилось. А потом начало надоедать и превратилось в пытку. Ни я этого не хочу, ни они. Потому и получается, что мы наказание друг для друга. С тобой всё иначе. Я всегда даю тебе выбор. Мы можем просто поужинать и лечь спать. Если ты не захочешь, то я не стану настаивать. Правда, когда ты смущаешься и краснеешь, не знаю почему, меня это безумно возбуждает. Ты не такой, как они. Ты — настоящий, — признавался Люцифер. — Я не могу быть не искренним с тем, кого люблю. Я могу солгать Белиал или ещё кому-то из кукол, а тебе нет, — честно ответил Эван. — К чему эти игры и притворство, когда быть вместе целую вечность? Ты солжешь, забудешь, что говорил, и твоя половинка поймет, что ты лгал и больше не будет доверять. — Ты прав, надо быть настоящим друг для друга, — мужчина положил Ангела сверху на себя. Ему нравилось чувствовать вес любимого тела. Эван тоже любил так лежать, ощущая тепло большого сильного тела. Сирена позвала кукол начать новый день, но сегодня Ангел вовсе не собирался идти в гостиную. Потому продолжил спать. Эван проснулся и сладко потянулся. Поскольку сегодня у него много времени, он делал всё неспешно. Он понимал, что некоторых кукол, особенно «Венер», раздражает, что Люцифер так много ему позволяет. Но он не станет ничего менять. Его задача не угождать куклам, а давать им свободу. Чем он и должен заняться. Ангел легко справлялся со всеми заданиями, не было никаких новых головоломок из других школьных предметов. Он подозревал, что в задание «установи соответствие» могут быть абсолютно разные вещи, а не только писатели и их произведения или страны и их столицы. Но сегодня это задание ему не попадалось. Четвертый предмет достался ему за проход по балке над водой. Балка достаточно широкая, а не так, по которой могла пройти только Ситри-Аине, потому что умела ходить по канату. Это была черная свеча. Эван вздохнул, опять предмет для создания магического антуража. В своём кабинете он перевернул свечу и снизу увидел третью букву имени Гасион — у. Не хватало лишь последней, но он уже догадался, как её звали и кем она была. Он закрыл кабинет и снова направился на испытания. Сегодня Люцифер чувствовал небывалую легкость и свободу. Эту ночь Он провел в одиночестве. Как же хорошо знать, что не придется снова заставлять себя желать того, кого вовсе не хочешь. Он улыбнулся, если сегодня Эван не получит Красную карточку, они займутся любовью во сне. Эван заглянул в гостиную. Гасион была там. Он вздохнул и решительно направился к ней. — Завтра не уходи из гостиной, мы отпустим тебя, как только найдем последний предмет, — сказал он ей и уже было собрался уходить. — Ваша самая горячая мечта не сбудется, Ваша вечность будет прервана, — произнесла «Искательница» бесцветным голосом. Но Ангел пропустил её слова мимо ушей. Слова Гасион все же его задели. Он сел делать запись, чтобы избавиться от этих мыслей. «Сегодня ночью мы говорили. Он думает, что я разочарован. Я всё ещё жду отмены Красной карточки. Но то, что теперь у Него будет бывать меньше кукл, уже победа. Как же я хочу получит Красную карточку и наслаждаться этими недолговечными мгновениями. Так же мы признались друг другу, что мы честны друг с другом, не лжем, не играем, а просто открыты и любим друг друга. Нашел ещё один предмет для антуража — черная свеча. Неужели Гасион, тоже пудрит людям мозги, что она какая-нибудь там ведьма в седьмом поколении и видит их прошлое, настоящее и будущее, и все они прокляты, на всех сглаз и порча, и она единственная, кто может им помочь. Я не верю. Я тоже так могу — измазать лицо мукой, накрасить губы черным, навешать на себя украшений из ближайшей оккультной лавки и втирать каждому, что его мечты не сбываются, потому что он проклят, а не потому что он не черта не делает, чтобы они сбывались. Я ей не верю!» Излив своё негодование, Эван успокоился. Он был уверен, что Гасион врет. Но вот что он точно знал так это то, что его тело истоскавалось по Люциферу. Он залез под одеяло. Как только он понял, что уже не у себя в спальне, Ангел тут же открыл глаза. — Люци… — прошептал он. — Да, мой мальчик, — в голос мужчины закралась хрипотца. — Ты тоже хочешь? — спросил Эван. — Безумно… — и мужчина сразу же увлек его в поцелуй. Это был сон, тут ничего не надо, никаких смазок и подготовок. Ангел раскинулся на спине и развел колени. Люцифер резко одним толчком вошел в него, отчего спина юноши выгнулась и с губ сорвался стон. Как же он этого хотел! Мужчина дал ему несколько секунд привыкнуть и тут же начал двигаться. Боли Эван не испытывал, лишь удовольствие. Он метался под Ним, то шептал, то кричал, то стонал. Мужчина постоянно метил его тело поцелуями. Эван закинул голову назад и уперся макушкой в подушку, Люцифер прогнулся в спине. Ангел чувствовал, как семя Хозяина заполняет его. Он опал на спину, тяжело дыша. Рядом на боку лежал Люцифер и влюбленными глазами смотрел на него. — Мне так было нужно, — сказал Эван. — Нам обоим это было нужно. И это было прекрасно, — улыбнулся мужчина. — Как будто у нас когда-то бывало иначе… — проворчал Ангел, придвигаясь к Нему. — Нет, иначе невозможно, — с этими словами Люцифера юноша провалился в сон. Сирена разбудила Эвана, но он вовсе не собирался вставать. Конечно, Гасион будет его ждать. Тело приятно ломило и вставать абсолютно не хотелось, Ангелу было слишком приятно лежать в постели, и пусть весь мир подождет. Когда же, наконец, юноша выспался, он долго стоял под душем. Но как не приятная горячая вода, надо идти и освободить «Искательницу», чтобы она больше никому в Доме не могла наговорить, как считал Эван, глупостей. Сначала Ангелу попадались одни головоломки, их он решил, ничего особенно не получив. Позже начались задания посложнее. И вот уже на закате ему попалась то, что он давно не проходил. Комната с разными препятствиями: то ножи велетят из стены, то пламя, то вместо пола две доски, то натянутая леска. Впрочем если знать, где стоят ловушки, то ничего сложного. Эван помнил и старался быть внимателен и награда не заставила себя ждать. Последним пятым предметом оказался кинжал. Он немного побегал по этажам и нашел Белиал. Он привык отпускать кукол вместе с ней. Гасион сидела в гостиной с закрытыми глазами. Когда она услышала шаги, то открыла глаза и встала с дивана. Они прошли в кабинет Ангела. Он быстро вписал букву с лезвия в тетрадь. — Лаура, — прочитал он имя, о котором догадался ещё вчера. Печать засветилась. — А чем ты занималась? — Да, меня зовут Лаура. Я — ясновидящая. Настоящая. И я совершила ошибку и потеряла дар. Теперь я понимаю, о чем говорила моя бабка, когда учила им пользоваться… — вздохнула Гасион, смотря на ладонь, с которой исчезла метка Дома. — Ты ещё сможешь всё исправить, идем, — и Белиал повела её на выход. Эван поспешил следом. Белиал и Ангел снова смотрели, как очередная кукла проходит сквозь двери Дома кукольника. И только сейчас Эван заметил, что в момент, когда кукла делает шаг сквозь двери, на них не десять, а девять замков. Когда Гасион прошла, он пересчитал замки, их снова было десять. Это вызывало у него новые вопросы, и он знал, у кого в руках все ответы.