Кукла Люцифера

      Лаура покинула Дом, и теперь Эвана ждала следующая кукла. Он сразу же направился к себе.       Сегодня его ожидало нечто особенное. На столе, помимо суши, митараси-данго, кусочка шоколада, чашки чая и, конечно, письма, стояла миска с его любимым блюдом — удоном. Он был горячим, будто только что с огня. Остальные блюда остыть не могли, а вот удон мог, потому Эван начал с него. На столе для него лежали хаси.       Удон Ангел ел медленно, чувствуя, как тепло разливается по его телу. После принялся за суши, митараси-данго и шоколад. Завершая свой ужин чаем, он раскрыл письмо.       «Я оставил тебе ещё и удон, так как ты сегодня ночью потратил много сил. Их надо чем-то восполнить. Ты, как всегда, великолепно справился со своим заданием. Следующая твоя цель — Буер. Скучаю по тебе.

Любящий тебя Л.»

      Похвала от Люцифера всегда была приятна. Эвану очень хотелось завалиться спать. Он был сыт, что не часто бывало в Доме. Но он все равно должен был сделать запись в тетради.       «Сегодня ночью мы не разговаривали. Мы оба хотели заняться любовью. Нам обоим эта близость была необходима. Я всё больше хочу остаться с Ним наедине и жить в Его части Дома. Надеюсь, что я смогу входить к Нему не как гость ещё до того, как все куклы покинут Дом. Не бегать, как сумасшедший за карточками, а спокойно найти предмет, отнести в кабинет, а после пойти к Нему, принять ванну и, если Он занят, почитать какую-нибудь книгу из тех, что нравятся Ему. Но пока это лишь мои желания, а исполнятся они или нет, я не знаю.       Отпустил Гасион. Её имя Лаура, и она — ясновидящая. Я всё равно не верю, что они существуют. Вот, что Базин был знахарем — это я верю, на себе испытал. А её дара я не увидел.       Сегодня, когда Лаура проходила сквозь двери, мне показалось, что на дверях было девять замков. Я всегда думал, что их десять. Спрошу об этом Люцифера, если не забуду. Рядом с Ним я забываю обо всем.       Когда я вернулся в комнату, на столе меня среди прочего ждал удон. Как я люблю это блюдо. Оно для меня особенное, и согревает изнутри.       В письме Люци написал, что прислал его, чтобы я восполнил силы, потраченные ночью.       А вот имя в письме я ещё никогда не слышал. Буер. Может, это тот «Птица», что остался? Или это вообще девушка из «Венер»? Имена у кукол такие, что трудно догадаться, какого пола будет следующая цель.       Чтобы узнать, кто это, мне придется встать со всеми куклам по зову сирены. Её звук весьма неприятный. Если бы вместо него была бы какая-нибудь классическая мелодия, пробуждение было более приятным. В первый раз мне показалось, что я попал в «Сайлент Хилл», потому как в фильме с подобным звучанием «наступала тьма». Пусть я и не помню многого о своей той жизни, но фильм этот я смотрел в кинотеатре с кем-то. Помню даже вкус сладкого попкорна, всегда его любил больше, чем соленый. Запивал не колой, а фантой, её я тоже любил. Но теперь я предпочитаю японскую кухню и зеленый чай всем этим вредным вещам. Какие-то фрагменты из своей жизни я помню, но не помню самого себя, своего дома, родных, друзей, а такие более общие вещи помню. Но я готов отдать всё вместе взятое, ради того чтобы навечно остаться в Доме с Ним.»       Эван закрыл тетрадку, разделся и залез под одеяло. Он очень быстро уснул.       Ангел почувствовал, как нежные руки гладят его по спине. Он не сомневался, что их обладатель Люцифер. Он поднял веки и встретился взглядом с сапфировыми глазами любимого.       — Спасибо за угощение, — Эван поцеловал Хозяина.       — Я люблю готовить для тебя. Я заметил, что тебе понравился удон и решил, что он хорошо восстановит твои силы, — Люцифер обнимал его за талию.       — Да, мне понравился. Он будто согревает меня изнутри, — поделился Ангел.       — Тебя согревает моя любовь, с которой я готовлю для тебя, — мужчина поцеловал его в висок.       — У меня есть один вопрос, — юноша вспомнил о замках на двери.       — Задавай, — с легкостью согласился Люцифер, — правила ты знаешь, — но Эван почувствовал, как Он напрягся.       — Когда я отпускал Гасион, мне показалось, что замков на двери девять. После я их пересчитал, их было десять. Мне показалось? — описал всю ситуацию Ангел.       — Нет, тебе не показалось. Замков не десять. Замок всего один, — серьезно ответил Хозяин. — Каждый замок обозначает своё, и каждая кукла должна открыть именно этот замок — свой.       — Раньше я не замечал. Там есть и мой замок? — сам не зная, зачем, спросил Эван.       — Есть, — Люцифер помрачнел.       — Он останется закрытым навсегда, — твердо заявил юноша и увидел, как посветлело лицо любимого. Он уже знал, что мужчина очень боится его потерять и не любит, когда он интересуется чем-то связанным с уходом кукол. Удовлетворив своё любопытство, Ангел положил голову Ему на грудь, тот же прижал его к себе и укрыл одеялом. Эван провалился в очередной сон.       Проснулся он только с сиреной. Раньше, когда Ангел приходил в гостиную с остальными куклами, он просыпался до неё или вместе с ней. Сейчас же ему было трудно встать. Хотелось остаться под одеялом. Но Ангел был обязан встретится с новой куклой, потому он всё же встал и направился в душ. По утрам Эван предпочитал есть яблоки, они бодрили не хуже кофе.       В гостиной юноша сел рядом с Белиал.       — Кто сейчас? — спросила она.       — Хозяин назовет, — ему не хотелось говорить ей.       — Ты сегодня в дурном настроении? Потому что пришлось сидеть тут с нами, ведь мы же не избранные? — завелась шатенка.       — Держи свой дурной характер и любопытство при себе, — прошептал ей Эван, потому что вокруг них уже стали собираться другие куклы, прислушиваясь к их перепалке.       Оба они не хотели, чтобы кто-то знал, что они ссорятся. Она промолчала, но внутри вся кипела. Белиал сделала несколько глубоких вдохов, а потом взглянула на часы. Стрелки показывали ровно семь.       — Доброе утро! — прозвучал голос Люцифера.       — Доброе утро, Хозяин! — ответили куклы. Их осталось в шесть раз меньше, хор голосов был уже не таким громогласным, как в тот день, когда Ангел попал в Дом кукольника.       — Как известно, вчера Гасион покинула Дом кукольника, а это означает, что Ангел снова отлично выполнил свою работу. Теперь он должен отпустить новую куклу… — пауза, и каждая кукла затаила дыхание, надеясь услышать своё имя. — Буер.       Такое имя носил высокий светловолосый худой мужчина. Эван и раньше видел его среди «Хранителей», а значит он из клана Белиал. Его лицо не выражало эмоций. Ангел не смог прочитать ничего на его лице. Раньше он уже встречал подобного человека, но тот был японцем, а Буер европеец. Когда Эван соберет его имя, он узнает, почему этот блондин столь безэмоциональный.       Размышления Ангела прервал голос Люцифера.       — И пусть удача всегда будет с вами! — куклы потянулись к выходу, и юноша направился следом.       Эван предпочитал начинать день с головоломок, но сегодня, открыв дверь, он оказался в жаркой комнате с рукоходом. Каждый раз расположение комнат каким-то необъяснимым образом менялось. Прикладывая руку к сканеру, Ангел никогда не знал, что ожидает его. За рукоход он получил салат и отнес его к себе в комнату, чтобы им пообедать.       Люцифер неспешно прогуливался по саду, размышляя. Конечно, Он понимал, что когда-нибудь Ангел заметит, как исчезает один из замков. Кукла могла открыть все девять замков, но если она не откроет десятый — свой, то она не сможет покинуть Дом. Маленький золотой замок открыть было тяжелее всего, но именно он удерживал здесь Белиал и самого Ангела. Легенда о десяти платиновых ключах оставалась всего лишь легендой. На самом деле если кукла подойдет к двери, то она может снять девять замков и без всяких ключей, эти замки не для неё. Каждая кукла мечтает открыть свой десятый замок и пока каждой кукле это удавалось. Ангел сказал, что не станет открывать свой замок. И Люцифер не знал, как Ему поступить: бросить ключ в пропасть или вложить его в руку Эвана. Чем больше Он думал об этом, тем больше сомневался.       Ангел кидал дротики и третий попал в цель. Ему достался ключ. Он открыл ящик, там лежал портрет. Эван отправился в свой кабинет. Похоже, что это снова какой-то ученый или известный человек, который занимался тем же, чем и Буер.       Ангел открыл медальоном дверь в свой кабинет и сел за стол. Портрет был черно-белый. На нем был изображен взрослый темноволосый мужчина. Сложно определить его возраст из-за густой бороды, но она ещё не была седой. Видно было, что на нем одеты рубашка и пиджак. Умное, достаточно приятное лицо. Жил он не так давно, может быть, конец девятнадцатого — начало двадцатого века. Но опознавания личности не произошло. Обычно куклы не узнают изображённых на портретах. Юноша мог бы узнать разве что Энштейна или кое-кого из великих писателей. Но его больше интересовал оборот портрета, а не само изображение.       В настоящем имени Буера было столько же букв, сколько и в имени, данным Домом. И сегодня он получил вторую — р. Он даже не знал, стоит ли ему звать сегодня вечером обоих «Хранителей» в кабинет. Он в натянутых отношениях с Белиал, а Буеру все равно. Потому он решил не встречаться с ними в своем кабинете. Он скажет «Хранителю» всё, что тому надо знать в гостиной. А сейчас он взялся за заметки Кевина.       «Буер.       «Хранитель». Всегда спокоен. Похоже, что хорошо разбирается в медицине, но не помогает Марбас. Голос монотонный и безэмоциональный. Когда он говорит, можно уснуть. Чтобы ты не сказал, смотрит внимательно, снисходительно и не возражает. Проводил большую часть времени в помещении. Работа не была физически тяжелой. Не знаю, кем он мог бы работать.»       Ангел тоже не имел понятия, чем занимался Буер. По внешнему виду этой куклы понятно, что Кевин прав. Он не был плечистым и загорелым. Эван ещё с ним не говорил и, по описанию в записях, вовсе не горел желанием начать общение.       Закрыв кабинет, Ангел снова отправился на испытания. Он очень хотел получить Красную карточку. Ему хотелось видеться с любимым не только во снах. После недавнего сна и удовольствия, что он получал в нем, его тело уже не так требовало разрядки. Однако он всё равно чувствовал одиночество. Эван знал, что и Люцифер чувствует тоже самое. Впрочем, если он получит Синюю или Зеленую карточку, юноша не огорчиться, но Красная всё же была для него самой желанной.       Финальная сирена прозвучала и призвала всех кукол в гостиную. Ангел поднялся туда в мрачном расположении духа, карточки снова ускользали от него. Кукол в Доме всё меньше, но карточки он получает всё реже и реже. Эван не понимал, почему.       Он оглядел всех в зале. И увидел Буера там же, где тот сидел утром, и направился к нему. «Хранитель» тут же заметил это и поднялся. Ангелу было неприятно разговаривать с кем-то, задрав голову.       — Я нашел первый предмет. В твоём имени четыре буквы. Ты проведешь в Доме кукольника ещё три ночи, — сказал ему Эван.       — Хорошо, — Кевин был прав, голос Буера сухой, как будто механический. Ангел развернулся и направился вниз. На лестнице он столкнулся с Белиал. Она удивленно на него посмотрела.       — Ты не хочешь извиниться за сегодняшнее утро? — спросила она надменно.       — А почему бы тебе не извиниться? — вопросом на вопрос ответил ей он. Эван внутренне порадовался, заметив, как она в бессильной злости сжала кулаки.       — Почему ты идешь вниз? — перевела шатенка тему.       — Потому что я уже всё сказал Буеру, — ответил Эван и продолжил спускаться к себе в комнату.       Оказавшись внутри, он сел за стол и съел хлеб с кусочком сыра, полученные за успешное прохождения комнаты с лесками. И, конечно же, собрался сделать запись в своей тетрадке.       «Я поблагодарил Люцифера за удон. Я рассказал, что мне кажется, будто он согревает меня, а Люци сказал, что меня греет Его любовь, с которой Он готовит для меня. Приятно было слышать. Потом я спросил Его про замки на дверях. Он стал серьезным и помрачнел. Оказалось, мне не показалось, что их на мгновение стало девять. Но их всё же десять, и какой-то из них мой. Но я не хочу его открывать. Я останусь с Ним в Доме навечно.       Утром мне очень не хотелось вставать, я привык спать после сирены и вставать, когда я высплюсь. Не спеша принимать душ, завтракать и уже после идти на испытания. Сегодня же мне пришлось встать сразу после сирены и поспешить в гостиную. И всё это потому, что моя новая цель незнакома мне. Я видел всех кукол, но я не многих из них знаю. И вот моя новая цель — Буер. Я всё надеюсь, что мне пришло время отпустить очередную «Венеру», но нет. «Искателей» и «Птиц» осталось совсем мало, лидер и ещё одна кукла. «Хранителей» и «Венер» почти поровну. Как только отпущу Буера, их будет равное количество. Правда, одна из «Венер» не должна быть здесь. Маракс нарушила правила и потому уйдет только вместе с Белет. Быстрее бы уже все куклы покинули Дом. Мне с одной стороны везет, что у всех кукол, которых я отпускал, короткие имена.       В качестве первого предмета я получил опять портрет. Я не знаю, кто на нем изображен. Есть известные люди, которых я мог бы узнать. Я думаю, что Буер поймет, кто на нем изображен, когда в последний день я назову его имя.       Утром я поругался с Белиал. Меня выводит из себя её любопытство. Неужели так сложно подождать несколько минут? Пусть Хозяин называет имена, это Его право. Не знаю, будет ли она присутствовать в моём кабинете, когда я буду отпускать этого «Хранителя».       Меня беспокоит, что кукол всё меньше, а карточки я получаю очень редко. Или вообще не получаю. Я не понимаю, как устроена система. Я так хочу обнять Люцифера не во сне. Да, хорошо, что я вижу Его во снах, только мне больше нравится наша близость наяву, тогда ничто не может прервать нашего свидания.»       Эван закрыл тетрадь. Он вытянул руки и положил на них голову. Он был зол на себя и разочарован, что никак не может получить Зеленую, Синюю или Красную карточку. Каждая из них позволила бы ему встретиться с любимым. Но пока его бессменным, но в тоже время и безмолвным спутником, с которым он мог поделиться своими мыслями, чувствами и переживаниями, был дневник. Он встал из-за стола, разделся и забрался под одеяло. Ангел закрыл глаза, чтобы быстрее заснуть.       Как он и ожидал, проснулся юноша уже рядом с Люцифером.       — Доброй ночи, любимый, — Он потянулся поцеловать мягкие полные губы Эвана.       — Доброй ночи, Люци, — отозвался тот, разорвав поцелуй. Голос его был грустен, что не укрылось от Хозяина.       — Чем опечален мой Ангел? — поинтересовался мужчина. Он всегда был внимателен к своему юному любовнику.       — Кукол всё меньше в Доме, а карточки я так и не получаю… — пожаловался он.       — Не переживай так из-за этого, — Люцифер погладил его по волосам.       — Как я могу не переживать? — удивленно посмотрел на него Эван. — Я хочу встречаться с тобой. Сны очень быстротечны, даже наши встречи в саду длятся дольше.       — Любимый, я тоже хочу с тобой встречаться, — мужчина усадил Ангела к себе на колени, обнял его, укрывая его плечи одеялом. — Не волнуйся, просто потерпи чуть-чуть. Будет время, когда ты от меня устанешь.       — Я никогда от тебя не устану, — возразил Ему юноша, положив обе ладошки на грудь мужчины.       — Влюбленные не могут быть вместе двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Иначе они устают друг от друга. Каждому нужно проводить некоторое время наедине с собой, — утешал его Люцифер.       — Я не могу так долго быть без тебя. Я хочу говорить с тобой, завтракать, обедать, ужинать, засыпать в твоих объятьях. Да и, конечно, заниматься любовью, когда мы оба того хотим, а не когда нам это позволяют правила, — уверенно заявил Эван и задумался. — Не каждый день, конечно, но раз в три дня точно.       — Я тоже хочу, чтобы всё было так. Пока единственное, что я могу, встречаться с тобой во снах, — вздохнул Хозяин и положил его себе на грудь. — Я люблю тебя, потерпи, и я сделаю всё, что ты захочешь.       — Всё-всё? — хитро улыбнулся Ангел.       — В пределах разумного и Дома, — поправился Люцифер.       — Я тебе верю, — прошептал Эван Ему на ухо и закрыл глаза.       Сирена разбудила весь Дом. Юноша приоткрыл глаза, завернулся в одеяло и продолжил спать. Времени найти второй предмет Ангелу хватит.       Проснулся Эван достаточно бодрым. Он направился в ванну и принял горячий душ. Здесь не было ванной, только душевые, пахло дешевым мылом и вовсе не пахло эфирными маслами, как в ванне Люцифера. Вечерами после испытаний хотелось расслабиться в горячей пенной ванне, но это было невозможно. Ангел вышел из ванной и пошел снова в свою комнату, позавтракать. Конечно, яблоко и хлеб вовсе не похожи на завтрак в обществе Люцифера. А теплая вода, вовсе не зеленый чай. Вздохнув, юноша отправился во вторую часть Дома на испытания.       Ангел проходил испытание за испытанием, но пока ничего стоящего ему не попадалось. Солнце прошло зенит и приближалось в закату. Когда ему попалось испытание на навыки альпинизма, он обрадовался. За такое испытание можно получить второй предмет или карточку. Но вместо этого получил кусочек курицы. Эван проголодался, потому решил сделать перерыв и съесть его сразу. В Доме с едой и продуктами происходило нечто необычное: яблоки не гнили, хлеб не черствел и не плесневел, овощи и листья салата не увядали, то же случалось и с остальной едой.       Люцифер тем временем прогуливался по саду, любовался сакурой, освещенной золотистыми лучами солнца, рыбками, которые резвились в пруду. Он отпустил свои грустные думы и наслаждался тем, что Ангел любит Его, а Он любит своего Ангела. Будущее туманно и всё ещё можно изменить. Дом давал куклам ещё один шанс, но даст ли он шанс своему любимому дитя? Использует ли Он этот шанс? Этого Люцифер не знал и не узнает, пока Дом не покинет Белиал. Если печать на руке Ангела станет печатью Белиал, а в Доме появится новый Асмодей, значит Хозяин упустил свой шанс, если он, конечно, был. Дом безусловно любит своё печальное дитя, но в то же время хочет защитить Его от боли, а присутствие Ангела может обернутся для Него безумным страданием.       Эван успешно прошел рукоход, получив ключ. Он открыл ящик и там лежал второй предмет. Это была какая-то деталь одежды. Ангел направился с этим предметом в свой кабинет.       Рассматривая свою находку, юноша понял, что перед ним белый медицинский халат. Получается, что Буер — врач? Ну да, Кевин об этом писал. В кармане халата лежала небольшая записка. Эван аккуратно сложил халат и взялся за записку. Он открыл свою тетрадь и записал новые данные. Первая буква имени «Хранителя» — А.       Ангел закрывал дверь своего кабинета, когда прозвучала финальная сирена. Он расстроился, что опять не получил никаких карточек. Его данный факт дико злил и было очень обидно. Он прошел мимо кукол, ни на кого не глядя. На лестнице он по шагам узнал Белиал, но Эван не смотрел на неё. Он зашел в свою комнату, закрыл дверь и сел за стол. Кусочек курицы его достаточно насытил, потому он решил не ужинать, а просто сделать запись.       «Сегодня ночью мы разговаривали о том, что я не получаю карточки. Я стараюсь, прохожу испытания, одно за другим, но ничего не получаю. Люцифер просил меня потерпеть. Я помню время, когда мне снилась черная бездна. А сны о Люцифере были редким удовольствием. Когда-то Он обещал, что мы сможем видеться во снах каждую ночь, и Он выполнил своё обещание. Последнее время Люци говорит, что мы будем вместе. Сегодня Он даже сказал, что исполнит все мои желания в пределах разумного и в рамках Дома. Единственное, чего я хочу — избавиться от одиночества. Но я не хочу избавляться от него с кем-то, кроме Него. Я люблю только Люцифера и буду любить Его всегда. Сегодня мне хочется ласк.       Насчет моей задачи по освобождению кукол. Я нашел второй предмет для Буера, белый медицинский халат. Да, он, наверно, врач. Но не просто врач. Потому что медицина древняя наука, еще в Древней Греции были врачи, Гиппократ тот же. А этот мужчина на портрете — явно не Гиппократ, кто-то другой. Значит у Буера особая и более узкая специальность. Ещё две ночи, и он сам мне всё расскажет.»       Записав свои мысли в дневник, Эван успокоился, а бумага всё стерпит. Он выдохнул, залез под одеяло и закрыл глаза.       Ангел почувствовал, как его со спины обнимают горячие руки Люцифера. Он притянул его к своей груди и поцеловал в шею.       — Доброй ночи, мой любимый Ангел, — прошептал мужчина Эвану на ухо, и по телу того пробежали мурашки желания. — Что такое?       — Поласкаешь меня? — спросил шепотом юноша.       — Ты хочешь…? — решил уточнить Хозяин.       — Нет. Только ласки, — а руки Люцифера уже гладили его тело. Ангел повернулся к Нему лицом, и они нежили друг друга, целуя не только в губы. Дыхание у обоих сбилось, им было так хорошо.       Позже, оба лежали рядом на спине, держась за руки.       — Хорошо… — выдохнул Эван.       — Прости, — Люцифер лукаво улыбался.       — Мне нужно это было. Знаешь, в теле такая легкость, — улыбнулся Ангел и влюбленно посмотрел на мужчину.       — После оргазма всегда так, — для юноши была загадка, как может Хозяин произносить такие слова, не краснея и не смущаясь.       Эван прикрыл глаза. Но тут же пришлось их открыть, потому что прозвучала сирена. Ангел, как и обычно, не собирался вставать. Он накрылся одеялом с головой и решил спать дальше.       Юноша проснулся, когда куклы уже два часа, как проходили испытания. Он не стал одеваться и, захватив свои вещи, отправился в душ. Эван всегда принимал горячий душ. После он пришел к себе и, после небольшого завтрака, отправился на испытания.       Толкнув очередную дверь, Ангел удивился. Снова головоломка. На этот раз из курса истории. Были даны события и даты. События были разнообразны: битва при Ватерлоо, битва при Вероне, бой тридцати, разграбление Рима, штурм Нового Карфагена. Даты были разбросаны во времени: 209 г. до н.э., 312 г. н.э., 846 г. н.э., 26 марта 1351 г. н.э., 18 июня 1815 г. н.э. Эван плохо разбирался в истории, а тем более в сражениях. Единственное знакомое — битва при Ватерлоо, её дату он поставил правильно. Дальше он решил, что бой тридцати произошел до нашей эры, битва при Вероне произошла в 1351 году, Рим разграбили ещё в 312 году, а штурмовали Новый Карфаген в 846 году. Конечно, он ошибся во всем, кроме самой поздней даты, действительно битва при Ватерлоо произошла в XIX веке. Но Ангел не был расстроен, он сам понимал, что у него плохо с историей.       Люцифер сегодня был в отличном настроении. Куклы к Нему больше не приходили. Он никогда и никому не признается, что на самом деле всё это время чувствовал себя, будто работает в борделе. Куклы не всегда привлекали Его, но правила есть правила. Поэтому Люцифер так себя и чувствовал. Интерьер спальни в красных тонах, по мнению Хозяина, только больше усиливал сходство. Потому Его собственная спальня была выполнена в голубых тонах. А с тех пор, как в Доме появился Ангел, мужчина всё больше и больше тяготился этой своей обязанностью. Теперь же Он свободен.       Эван успешно и без травм прошел испытание, связанное со скалолазанием. Он открыл ящик и нашел там третий предмет. Это оказался какой-то лист. Стоит рассмотреть третий предмет более тщательно. Но это Ангел будет делать в своём кабинете.       Юноша открыл дверь и сел за стол. Развернув лист, Эван увидел бабочку, она была разноцветная и казалась фантастической. Неужели Буер не врач, а ученый-энтомолог? Теперь Ангел ещё больше запутался. Он перевернул лист и записал в свою тетрадь четвертую букву имени — н. Но ничего, уже завтра сам «Хранитель» всё ему расскажет. Эван покинул кабинет и снова отправился на испытания.       Все куклы уже собрались в гостиной. Эвану сегодня пришлось подняться, ему надо было поговорить с Буером. Мужчина опять безучастно сидел на диване. Ангел направился к нему. Когда он подошел — мужчина медленно встал и посмотрел на него.       — Завтра жди меня здесь. Я, как только найду последний предмет, вернусь сюда, и мы поговорим у меня в кабинете, — сообщил ему юноша.       — Хорошо, господин Ангел, — монотонно проговорил блондин. Эван развернулся и отправился к себе.       В комнате Эвана ждал подарок от Люцифера. На столе стояла тарелочка суши с лососем, блюдце с соевым соусом и, конечно же, чашка зеленого чая. Ангел принялся с аппетитом ужинать. Только доев до конца, юноша решил сделать запись в своём дневнике.       «Сегодня ночью мы действительно ласкали друг друга. Не понимаю, как у Люцифера получилось произнести слово «оргазм» так просто, не краснея, не смущаясь и не меняя голос. У меня бы так не получилось. Но да, мы довели друг друга до оргазма.       После я отправился на испытания. Сегодня мне попалась уже знакомая головоломка, но в этот раз из знаний по истории. Похоже, я совсем не разбираюсь в этом предмете. Да там и даты были такие, что никто бы не ответил верно. Можно ответить правильно только случайно.       Потом я получил третий предмет. Я не понимаю, какое отношение к моим первым двум находкам имеет бабочка? Я озадачен. Но уже завтра я всё узнаю.       А сейчас Люцифер сделал мне приятное. Я пришел в комнату, а тут суши и чай. Суши с лососем мои любимые. Зеленый чай очень ароматный. Сегодня я скажу ему, что мне очень приятно.»       Эван довольным лег в постель. Он закрыл глаза.       Проснулся Ангел от поцелуя. И обнял за шею своего любимого.       — Я хотел тебе сказать спасибо за ужин, — карие глаза сияли.       — Ты проходишь испытания, устаешь. Я хочу, чтобы ты хорошо питался, — Он обнял Эвана крепче. — Я ведь люблю тебя.       — Как ты можешь любить меня, когда я такой глупый, — пожаловался юноша.       — Почему ты так решил? — удивился Люцифер.       — Я почти никогда не могу пройти головоломки по литературе или истории, — рассказал Ангел.       — Что я могу для тебя сделать? — с энтузиазмом спросил Хозяин. Он хотел сделать для своего любимого всё, что можно.       — Я даже не знаю… — задумался Эван.       — Не переживай так об этом. Мне кажется, я бы тоже с этими заданиями не справился, — Люцифер подбадривал своего любимого.       — Ты бы точно справился, ты ведь такой умный, — Ангел с удовольствием отметил, что сапфировые глаза горят, значит его комплимент пришелся по вкусу.       — Я всегда буду тебя любить, только тебя, — мужчина принялся с жаром целовать Эвана. Юноша принялся Ему отвечать.       Сирена прервала их нежность. Ангел хотел встать пораньше, но резко передумал. Под одеялом было так хорошо. А Буер подождет.       Когда Эван выспался, он принял душ, позавтракал и отправился на испытания.       Солнце освещало пустой сад. Люцифер был в своём кабинете. Какая-то кукла получила Синюю карточку и сейчас придет что-нибудь просить. Он предпочитал, чтобы это были не «Венеры» и не Белиал. Мужчина желал бы, чтобы Синюю карточку получил Ангел.       Эван прошел рукоход и получил четвертый предмет. Это был опять какой-то лист. Он направился в гостиную, обрадовать Буера.       Когда Ангел вошел в гостиную, Буер уже был там, как и Белиал. Эван нахмурился, но махнул им рукой. В кабинете он выложил всё на стол и развернул последний предмет. Это оказался лист с какой-то непонятной кляксой. Он успел взглянуть на оборот и вставил последнюю букву — И.       — Арин, — прочитал Ангел.       — Да… это моё имя… — печать на руке «Хранителя» засветилась. — Я помню, я психиатр.       — Расскажи мне, что это? — Эвану было интересно, и он указал на портрет и оба рисунка.       — Этот уважаемый человек — Кащенко. Бабочка — это душа, «психо» из моей профессии. А это тест для моей работы — пятна Роршиха, — объяснил безэмоциональным голосом Буер.       — Понятно, а теперь пойдем, тебе пора, — и юноша поднялся со стула, проводить очередную куклу за пределы Дома.       Эван поражался, что Арин не выявляет ни единой эмоции, что даже странно. Другие куклы сожалели, а некоторые даже плакали. Но вот они оказались около закрытых дверей. Когда мужчина делал шаг сквозь них, Ангел заметил, что в этот раз тут не хватает другого замка. Да, Арин и Лаура оказались в Доме по разным причинам. Буер Их осталось пятнадцать.