Кукла Люцифера

«Секунды ножами вонзаются в грудь, Как плата за прегрешения. Дальше, чем вечность, вернее, чем суть, Больше, чем просто прощение.» (Otto Dix — «Эти пути»)

      Марк беспомощно смотрел вслед удаляющейся машине. Он видел в глазах Эвана нарастающую панику и страх. Почему же тогда Эван сам сел в машину? Что ему могли такого сказать, что он не стал сопротивляться? Уильямс надеялся, что он ошибается, решив, что Лэнфорд с ними не знаком. И все же Марк переживал, думая не стоит ли обратиться в полицию? Но что в итоге? Полицейские опросят свидетелей, а те скажут, что Ангел сам сел в машину, никто его туда насильно не тянул и не заталкивал. Заявление Марка о вероятном похищении будет выглядеть глупо. Что же делать? Марк решил дать себе время до завтрашнего утра, если тогда ничего не проясниться, то он позвонит, по крайней мере, родителям Эвана. С этой мыслью он направился домой.       Тем временем автомобиль, в который посадили Эвана, стремительно, но не превышая установленный скоростной режим, уносил парня прочь. Ангел ничего не замечал вокруг, погруженный в свои мысли. В его голове крутился вопрос — кто такой Аоки-сама? Прежде он никогда не слышал этой фамилии. Судя по всему, этот человек — японец. Из всех жителей страны Восходящего солнца он был знаком только с Асэми. Может быть, этот Аоки — её муж? Но зачем ему Эван? Он был довольно вежлив с его женой и ничем ее не оскорбил. Да и Ангел сомневался, что кто-то из прежних обитателей Дома рассказал бы кому-то правду, если только в форме фантазии, как Миа. Поскольку, кто такой Аоки-сама, он пока никак не мог определить, то задался иным вопросом — почему именно он? Не Марк, а он. Поскольку его назвали именем, которое записано в его документах, а не Ангелом, то Эван решил, что это событие, скорее всего, никак не связано с куклами и Домом. Тогда, зачем его забрали? Если бы хотели убить, — могли бы просто выстрелить в него или имитировать ограбление, пырнув ножом в подъезде или подворотне. Значит убивать его не собираются, по крайней мере пока. Похищение с целью выкупа? Возможно. Всё-таки отец Эвана далеко не бедный человек. Но обычно похитители стараются, чтобы жертва не видела их лиц, чтобы не могла после описать их полиции. Да и потом, его похитили средь бела дня на глазах у Марка и, Ангел был уверен, ещё нескольких людей. Такое похищение было лишено смысла. И почему «похитители» не отобрали у него телефон? Или только пока не отобрали? У Эвана были ещё несколько предположений, зачем его могли похитить. Например для того, чтобы изъять органы. Но этот вариант был еще более бессмысленным. Он давно не посещал клиники, чтобы проверить свое здоровье, а значит, вряд ли на него могли дать наводку, как на донора. Похитить ради продажи или для собственных утех, как секс-раба? Эван был брюнетом с карими глазами, симпатичным, как ему говорили, но при этом самым обычным. Марк, по мнению Ангела, был куда красивее. Одни его зеленые глаза чего стоили. Так что пока Эван решил остановиться на версии «похищение ради выкупа».       Сделав такой вывод, Лэнфорд решил не поддаваться панике, а действовать разумно и взвешенно. В его положении было бы лучше всего не перечить похитителям. Он решил подчиняться им и не проявлять активной враждебности. А машина тем не менее продолжала двигаться и уже выезжала за город. Мужчины в машине не завязали ему глазами. Потому Эван видел, что они направляются в северный пригород. Ангел знал, что там живут очень богатые люди, из всех пригородов там самая дорогая земля. Тогда Эван подумал, к чему выкуп? Может быть, они хотят не денег, а чтобы отец подписал какие-то бумаги или продал какие-то акции? Юноша терялся в догадках.       Машина остановилась перед богатым домом в азиатском стиле. Ему помогли выбраться из машины и провели в дом. Оставив Эвана в прихожей, его сопровождение удалилось. К Ангелу подошел мужчина в строгом костюме. Он помог ему снять с себя куртку и, взяв в руки его рюкзак, жестом велел следовать за собой.       Эвана привели в роскошно обставленную гостиную в европейском стиле: два кресла, диван, кофейный столик, пара книжных шкафов уставленных не столько книгами, сколько различными сувенирами. Мужчина указал ему на кресло, а сам поспешил куда-то с рюкзаком юноши. Ангел сел, его нервы были предельно напряжены. Он услышал едва различимый шорох. У него этот звук ассоциировался с шелестом шелкового кимоно. Далее он услышал шаги. В комнату через раздвижные двери вошел высокий незнакомый Эвану брюнет в богато расшитом кимоно. Он сел на диван, ближе к Эвану. Мужчина был японцем, возрастом чуть за тридцать. У него была белая кожа, сапфировые глаза, длинные, ниже пояса, волосы. Незнакомец доброжелательно улыбнулся юноше, пробудив в нем необъяснимое доверие. Казалось он был лучшим другом Ангела.       — Здравствуй, Эван, — произнес азиат с легким акцентом.       — Вы — Аоки-сама? — вежливо спросил Ангел. — Зачем Вы приказали доставить меня сюда?       — Меня зовут Кейташи Аоки, — представился мужчина. — Но я не приказывал привезти тебя. Возможно, это был Хизео, мой брат. Мужчина перевел взгляд с лица Эвана куда-то поверх его головы. На плечи юноши вдруг мягко опустились ладони. Ангел дернулся, но почуяв аромат, в ошеломлении повернул голову.       Лэнфорд не мог вымолвить не слова, он просто плакал. Напряжение нашло выход в виде слез.       — Я, честно говоря, рассчитывал на другую реакцию… — озадаченно произнес Люцифер. Эван, подскочив с кресла, бросился к Нему и начал бить кулаками в грудь мужчины, продолжая плакать.       — Мерзавец…ты…заставил…меня…сходить… с ума! — выплеснув эмоции, Ангел порывисто прижался к груди любимого. Люцифер обнял его, и Эван обвил руками Его шею, чувствуя, что ноги его едва держат. Опустившись в кресло, мужчина усадил Ангела к себе на колени. Дворецкий принес поднос с тремя чашками зеленого чая, поставил их на стол, поклонился и ушел.       — Люци, это правда ты? — слабым голосом произнес Эван, не отлипая от Его груди.       — Да, мой Ангел, это действительно я, — мужчина крепко прижал его к себе, испытывая то же волнение, что и Ангел.       Когда Лэнфорд успокоился, Он спустил его с колен и пересел в кресло напротив.       — Я хочу, чтобы ты мне всё объяснил, — потребовал Эван. — Что происходит?       — Что именно ты хочешь узнать? Задавай вопросы, правила ты помнишь, — Люцифер улыбнулся.       — Для начала расскажи мне, кто такой Кейташи Аоки. Судя по всему, он — твой брат, — Ангел не мог объяснить непонятное чувство связи с братом Люцифера.       — А ты ещё не понял? — Люцифер лукаво поднял уголок губ. — Кейташи Аоки — Дом. Ты ведь чувствуешь это? Но для всего мира он — мой старший брат.       — Понятно, — Ангел во все глаза смотрел на безмятежно улыбавшегося со своего места Кейташи. Он уже ничему не удивлялся. — А как тебя называют сейчас? Хизео Аоки?       — Да. Но ты можешь по-прежнему называть меня Люци, — Он продолжал с той же нежностью рассматривал Ангела.       — Но как получилось, что я оказался дома, а ты и… Аоки-сама здесь, в этом времени? — Эван чувствовал копившиеся в нем вопросы. Любопытство толкало его выдавать их один за другим.       — Всё просто. Мы оба были прокляты. Ты ведь помнишь ту девушку, что жила в доме Мастера? Она прокляла нас обоих. Кейташи, — её отец, он завещал дом не ей, а другой дочери. В наказание за это его обратили в Дом. А я предпочел ей кукол, и она обратила меня в кукольника. Я должен был жить среди кукол до тех пор, пока какая-нибудь кукла меня не полюбит. Ты выбрал жизнь со мной и тем освободил нас обоих. Спасибо. А почему мы оба тут — мы бессмертны, — Хизео уже свыкся со своей новой жизнью.       — Эван, тебе не нужно звать меня «Аоки-сама», можно просто Кейта, — ответил Аоки-старший.       — Хорошо, Кейта-сан, — тут Ангел перевел взгляд на Люци, и карие глаза сузились от гнева. — Я искал тебя более двух недель! Ты не мог раньше прислать своих людей за мной?! И почему они ничего мне не сказали?!       — Прости, я знаю, что ты меня искал. А те, кто пришли за тобой…стражи не особо разговорчивы, — Хизео виновато опустил взгляд.       — Стражи? Это они? — Эван помнил безликие черные фигуры, что наводили ужас на всех обитателей Дома.       — Да, их тринадцать, и они преданы нам, как и прежде, — ответил Кейта.       — Почему ты не прислал их за мной раньше? — Ангел так мучался все эти две недели.       — Я не знал, любишь ли ты меня по-прежнему, вдруг ты разлюбил… — Люцифер и правда не знал, стоит ли Ему врываться в жизнь Эвана, ведь тот, может быть, уже Его забыл. Поднявшись на ноги, Эван вернулся к Нему на колени и поцеловал в губы со всей страстью, на которую был способен.       — Ты считаешь, что я хоть когда-нибудь смог бы забыть о нашей любви, что я мог бы разлюбить тебя? — прошептал он, отдышавшись. — Моё сердце сделало выбор раз и навсегда, — карие глаза смотрели в сапфировые. — А ты меня… всё ещё любишь?       — Ночью я покажу тебя, насколько сильно я тебя люблю, — прошептал Люцифер, заставив щеки Эвана густо покраснеть.       — То есть ты меня домой не отпустишь? — спросил он так же тихо.       — Не отпущу, пока твои родители отдыхают, — ответил Он. — А потом заберу тебя сюда навсегда.       — Тогда тебе придется поговорить с моими родителями, — Эван побледнел, представив себе, как назовет Люцифера своим парнем перед отцом и матерью. Разговор может оказаться весьма непростым, несмотря на их либеральность.       — С твоим отцом я уже познакомился, постарался пересечься заранее по бизнесу, а матери представлюсь сам, — пообещал Хизео. — Не волнуйся, я сумею их обаять.       — Мне надо позвонить, — Эван вспомнил, что Марк так и не знает, что случилось с ним и, наверняка, волнуется. Поднявшись с колен Люцифера, Ангел отошел к окну и достал из кармана брюк телефон.       — Алло! Эван! — ответил ему взволнованный голос Марка.       — Марк, успокойся, со мной всё в порядке, — сразу же выложил главное Лэнфорд. — Я в безопасности и нахожусь в гостях у братьев Аоки. Я скоро вернусь.       — Эван, Аоки это он, да? — Уильямс понял всё, что крылось за словами его друга.       — Да, — подтвердил он. — Пока.       — Береги себя. Пока, — Марк успокоился, но расстроился, сбылись его опасения. Эван нашел своего любимого. Завершив разговор, Лэнфорд вернулся к братьям.       Большую часть вечера Эван провел просто любуюсь хозяевами дома. Они были одинаково прекрасны, но Ангел, конечно, любил Люцифера. Перед ужином Кейта предложил Эвану принять душ. Юноша слегка смутился, но согласился.       — Может быть, ты хочешь принять душ вместе со мной? — тихо спросил Ангел у Хизео.       — Нет, любимый. Я боюсь, что мы слишком увлечемся и пропустим ужин, — Люцифер подмигнул Эвану, от чего тот покраснел. — Тем более, что ты так активно меня весь день соблазняешь. В гостиную вошел дворецкий и поклонился.       — Эван-доно, пожалуйста следуйте за мной, — важно произнес он, и юноша отправился за ним. Дворецкий привел его в большую спальню, похожую на спальню Люцифера в Доме. В кресле лежал его рюкзак. Ангелу было странно, столько времени жить в Доме, а теперь узнать его, как человека. Но за то время, что он провел по ту сторону дверей, Эван уже перестал чему-либо удивляться, просто воспринимал всё, как данность. Ангел подумал, почему дворецкий-страж, прибавил к его имени суффикс «-доно». Прежде он никогда такого не слышал. Он знал, что в Японии есть «-сама», «-сан», «-кун» и «-тян». После он спросит Люцифера или Кейту, что означает «-доно». Дворецкий указал ему на неприметную дверь. За ней оказалась ванна, почти такая же, как в Доме.       Горячий душ расслабил Эвана. Юноша чувствовал легкость в теле, он наконец нашел своего любимого, пусть и совсем не так, как ожидал. Внезапно ему вспомнился незнакомец, которого он видел тогда в толпе. Был ли это Люцифер или Кейташи, он не знал, но знал, кого можно спросить. Когда юноша выбрался из ванны, его уже ожидало кимоно, а одежда исчезла.       Одевшись, Ангел вышел из комнаты. Он хотел спуститься вниз, чтобы найти одного из хозяев. Его любопытство требовало задать возникшие у него вопросы. Эван направился искать лестницу вниз. Довольно быстро отыскав её, он спустился вниз. После он нашел комнату, где беседовал с братьями Аоки. Кейта сидел в гостиной и читал книгу.       — Кейта-сан, могу я задать вопрос? — Ангел не хотел отвлекать его, но Люцифера рядом не оказалось.       — Конечно, Эван, — мужчина закрыл книгу.       — Что означает «-доно»? — юноша опустился в кресло, где до этого сидел Хизео.       — Ты — любимый человек моего брата, к Нему слуги обращаются Аоки-сама, как и ко мне. Ты не являешь их господином, но ты относишь к очень уважаемым людям в нашем доме, потому Эван-доно. Обычно так обращаются к близким родственникам своего господина. Если тебе неприятно, только скажи, мы прикажем обращаться к тебе, как ты захочешь, — ответил он.       — Не надо, мне приятно. Просто я не знал, что в Японии такое обращение тоже существует, — Ангел улыбался, приятно было ощущать причастность к семье Люцифера.       — Если ты ищешь Хизео, Он на кухне, заканчивает готовить для нас суши, — проинформировал его Кейта.       — Я думал, ужин готовят слуги, — заметил Эван. Не пристало господам самим готовить себе еду.       — Обычно да, но сегодня Он решил, что побалует нас едой собственного приготовления. Он иногда готовит, но сегодня делает это с удовольствием, ведь ты, наконец, прибыл к нам, — Кейта, казалось, не меньше Люцифера и самого Ангела был рад, что они наконец встретились. Возможно, что он рад, что его брат больше не одинок.       Ужинать они сели в комнате, как две капли похожую на столовую в Доме.       — За этими створками тоже находиться сад? — спросил Эван.       — Да, там всё так же, кроме пруда с рыбками, — ответил Люцифер. — Вот только сейчас всё укрыто снегом, сакура зацветет лишь весной. Но сколько бы она не цвела, всё в этом доме останется прежнем.       — Кроме меня, — опечалился Ангел. Он будет расти, стареть, а потом умрет, а Люцифер и Кейта будут всё так же молоды и прекрасны.       — Нет, ты ещё вырастешь, но перестанешь стареть, — ответил ему Кейта, подслушав его мысли.       — В смысле? — не понял Эван.       — Боюсь, что я случайно… сделал тебя вечно молодым…бессмертным, как и мы, — виновато ответил Хизео. — Таков был мой последний дар — дар Дома. Эван задумался, хорошо это или плохо. Он улыбнулся, понимая, что сбылась его мечта, только сейчас они не заперты в одном месте, а могут побывать в любом уголке мира. Главное для Эвана, что он всегда будет рядом с любимым.       — Так это же замечательно, Люци! — ответил Эван и перебрался к Нему, чтобы обнять и поцеловать. — Кстати, хотел спросить, ты был в городе две недели назад?       — Да, я тебя видел, а ты заметил меня и пошел следом, — ответил Он.       — И ты не повернулся ко мне, а предпочел сбежать? — Ангел был озадачен.       — Я не смог удержаться, чтобы не увидеть тебя, прости, — ответил Люцифер.       — Хорошо, что мы наконец встретились, — умозаключил Эван. — И давайте уже поужинаем. Юноша, с удовольствием пользуясь палочками, ел суши и роллы с лососем, что приготовил Хизео. Они были гораздо вкуснее тех, что подают в ресторанах. Люцифер разлили всем саке.       — Спасибо за ужин, брат. Но я, пожалуй, вас покину, наслаждайтесь десертом, — Кейта подмигнул парочке и вышел из комнаты. Хизео приготовил для Эван митараси-данго на десерт.       — А моим десертом будешь ты, — сказал Он, заставив щеки Ангела пылать.       Оба поднялись в спальню. Она была скупо освещена, создавая интимный полумрак. Оба кимоно упали на пол. Эван лег на спину, смущенно прикрываясь одеялом.       — Не надо закрываться от меня, — хриплым шепотом произнес мужчина, стягивая с любимого одеяло. Юноша сам потянулся Его поцеловать. Люцифер принял поцелуй и после сам принялся жадно целовать Ангела. Когда губы Эвана раскраснелись от поцелуев, мужчина перешел к шее.       — Люци… я хочу… давай… — юноше не терпелось слиться с любимым в единое целое.       — Тише, малыш, я хочу, чтобы тебе было хорошо в твой первый раз, — горячо прошептал Хизео на ушко Эвану, и, пробежавшись языком по кромке, прихватил губами мочку, всасывая ее внутрь. Ангел удивился. «Первый раз»? Но потом он вспомнил, что физические изменения исчезают, как только пропадает печать с руки, а значит он снова девственник. Осознание того, что и в этот раз первым он будет с любимым человеком, было очень приятным. Эван позволил Люциферу делать всё, что Он решит нужным.       Мужчина целовал его шею, посасывая кожу. Поскольку Эван всё это время проведет в доме, то ничего страшного в том, что останутся засосы. Хизео осыпал поцелуями плечи и перешел ниже. Ангел был уже достаточно возбужден, и его соски уже затвердели, но Люцифер всё равно принялся с удовольствием их облизывать, посасывать и покусывать. Эван постанывал от приятных ощущений, чуть забросив голову назад. Он прикрыл глаза, чтобы ощущать всё интенсивнее. Хозяин прошелся поцелуями по плоскому животу своего юного любовника. Он провел рукой по всей длине уже возбужденного члена, слизал выступившую капельку смазки и взял головку в рот. С губ Эвана сорвался громкий стон. Ангел согнул ноги в коленях и развел бедра шире. Мужчина одной рукой гладил нежную кожу на бедре Лэнфорда, а другой принялся ласкать яички. Юноша всё же немного подавался бедрами, толкаясь в горячий и влажный рот любимого. Люцифер не возражал, опыт позволял Ему брать до самого корня. Он начал всасывать сильнее, и после сделал несколько глотательных движений. Эван выгнулся, забросив голову назад и издав громкий стон. Юноша коснулся спиной постели и пытался отдышаться. Он перевел взгляд на Люцифера. Тот, слизав остатки с его члена, сейчас облизывал губы.       — Ты как всегда сладкий, — Он причмокнул губами.       — Не говори так, — смутился Ангел.       — Я всего лишь говорю правду, — ответил Люцифер. — А теперь перевернись на животик.       Юноша сильно смутился, но быстро перевернулся, опираясь на локти и раздвинув ноги. У Эвана внутри всё сжалось от предвкушения ласки. Он оказался прав, мужчина раздвинул его ягодицы и припал губами к колечку мышц. Он вылизывал его, имитируя языком фрикции. Сама мысль о том, что для Ангела это первый раз, сводила Люцифера с ума, ещё больше заводя Его. Стоны Эвана тоже не способствовали терпению. Он хотел большего, но Хизео решил, что в этот, самый важный в жизни Ангела момент, спешка им ни к чему. Посчитав, что подготовка заняла достаточное время, Он потянулся за смазкой. Обмакнув палец в прохладную сладко пахнущую субстанцию, Хозяин провел по ложбинке, пока не пытаясь проникнуть. Колечко мышц пульсировало в ожидании продолжения.       — Люци… — прошептал Эван, подтверждая, что хочет большего.       Люцифер медленно готовил Ангела, чтобы не причинить ему боль. Он закончил, когда юноша смог принять в себя четыре пальца.       — Выбирай позу, — мужчина уже был на пределе, но хотел, чтобы Эван сам решил, как им обоим получать удовольствие. Юноша поднялся на колени, положил руки на спинку кровати и расставил пошире ноги. Хизео провел руками по его спине, закончив на бедрах, и плавно, медленно вошел. Ему хотелось войти на всю длину, но Он сдерживался и продвинулся лишь наполовину. Но, видимо, Эвана это не устраивало. Он сам подался бедрами, насаживаясь до самого корня.       — Люци… — простонал он. Аоки понял, что Ангел остался всё такой же Венерой, потому перестал особенно нежничать. Хизео было приятно слышать стоны любимого, значит Он сделал всё правильно. Эван помнил, что Люциферу нравилось, когда он сжимал Его в себе, и так и сделал. И услышал тихий стон, сорвавшийся с губ Хозяина. Мужчина стал двигаться резче и быстрее. Ангел выгнул спину, чувствуя, как в него вливается горячее семя любимого. Когда все закончилось, он распластался на животе, раскинувшись, как морская звезда, и пытался отдышаться. Рядом лежал Люцифер. Мужчина влюбленными глазами смотрел на своего мальчика. Карие глаза блестели от восторга. Их настоящая близость, наконец, свершилась.       — Ты хочешь ещё? — спросил Хизео, вскинув бровь.       — Да, я хочу… тебя оседлать, — под конец голос Эвана сошел на шепот, его щеки вспыхнули лихорадочным румянцем. Он провел рукой по члену любимого, и тот снова стал увеличиваться в размере и твердеть. Юноша облизнул губы. Мужчина подложил себе под спину подушку и принял положение полусидя. Ангел перекинул ногу через Него и стал примериваться, как бы ему поудобнее насадиться. Он не стал медлить и опустился сразу, приняв его в себя полностью. Эван громко застонал от удовольствия, подняв лицо к потолку и прикрыв глаза. Люциферу было приятно видеть, как Его любимый получает удовольствие от их близости. Он припал к Его губам, буквально кусая Его. Эван едва себя контролировал и потому впился ногтями в плечи Люцифера, оставляя следы. Темп движений становился всё быстрее, стоны обоих всё слаще. И вот Ангел вытянулся в струну, ощущая как его снова наполняет теплая сперма Аоки. Он упал Ему на грудь, приводя дыхание в норму.       — Эван, с тобой всё хорошо? — поинтересовался мужчина.       — Да, любимый, — ответил юноша и прошептал Ему на ухо. — Пойдем в ванну. Я там тебе покажу, как сильно я тебя люблю.       В душе Ангел опустился на колени, с наслаждением провел кольцом из пальцев по члену мужчины и, облизав его по всей длине языком, взял головку в рот. Люцифер уперся рукой в плитку на стене, прикрыл глаза и просто наслаждался, тихо постанывая. Эвану было очень приятно, что Хизео всё-таки научился не молчать во время близости. Юноша не старался брать глубоко, потому сосредоточил свои усилия на головке, рукой лаская яички. Люцифер закинул голову вверх, толкнувшись глубже в рот Ангела, но вовремя остановил себя. Эван проглотил всё и слизал остатки, после поднялся с колен, облизываясь.       — Ты тоже сладкий, — сказал юноша, опустив глаза и снова покраснев. Люцифер поднял его голову за подбородок и впился в губы поцелуем.       — Я тоже тебя люблю, малыш, — сказал Он.       Хизео, как обычно, на руках принес Ангела в спальню и положил на кровать, потом сам лег рядом и укрыл его одеялом из верблюжьей шерсти. Юноша тут же к Нему прильнул, уложив голову на плечо и ладонь на грудь. Люцифера больше не терзали темные мысли по поводу их будущего, присутствие Ангела рядом приносило ощущение умиротворения, потому Он быстро уснул. Эван хоть и закрыл глаза, но ещё минут пятнадцать не спал. Безусловно, он был безмерно счастлив, что снова встретил Его. Он заметил отличие всех их предыдущих ночей от этой. Он не очень хорошо помнил их первую ночь, потому что был тогда больше сосредоточен на чувстве того, что происходящее между ними было неправильным и ужасным, что затмило всякое удовольствие, которое он мог получить от той ночи. Но сейчас он доволен. Лучший первый раз Эван не мог себе и представить. Присутствие рядом Люцифера убрало чувство неприкаянности, что преследовало его, как только печать на его руке исчезла. Его перестало терзать отчаяние, что частенько охватывало его, шепча, что его поиски тщетны. Сейчас он чувствовал, что он на своём месте.       Впервые за последние почти две с половиной недели Ангел проснулся с улыбкой. Он приподнялся на локте и огляделся. Да, это не его комната, это спальня Люцифера. Мужчина лежал рядом и уже не спал, с легкой улыбкой наблюдая за юношей.       — Доброе утро, мой Ангел, — тихим мягким голосом произнес Он.       — Доброе утро, мой Люци, — в тон ему ответил Эван. — Я боялся, что проснусь, и всё это окажется всего лишь сном. Пусть и самым счастливым, но сном.       — Нет, милый, это не сон. Я рядом, — мужчина потянулся поцеловать Ангела. — Принести тебе завтрак в постель?       — Я думаю, что лучше мы позавтракаем внизу. Кейта-сан не будет против? — спросил он.       — Кейта очень любит нас, так что он никогда не будет против, — ответил Люцифер с улыбкой.       После душа Хизео сам вытер Эвана, как делал это раньше. Юноша улыбался, ему так не хватало их простых нежностей. Есть сели в той же комнате, что вчера вечером. Завтрак был подан в японском стиле. Все трое были облачены в кимоно, что соответствовало блюдам.       После завтрака Люцифер провел для Ангела небольшую экскурсию по дому. Он был очень похож на Дом, за исключением двух частей. Той, где жили куклы, и той, где они проходили испытания, в этом доме их, естественно, не было. Больше всего Эвана заинтересовали бассейн и огромная библиотека братьев Аоки.       — А те книги, что тебе нравились тогда, здесь есть? — спросил юноша.       — Конечно, они заняли свои места в шкафах из красного дерева. Если хочешь, можешь снова начать читать. Я даже сделаю для тебя закладку в виде журавля, — мужчина улыбнулся.       — А как вы проводите свои дни? — их жизнь настолько отличалась от жизни Эвана и его окружения, что ему было интересно.       — Мы много читаем. Играем в разные настольные игры. Плаваем в бассейне. Иногда бываем в городе на различных мероприятиях, — ответил Он. — Нас часто куда-нибудь приглашают, потому что у нас есть капитал, а всем нужны спонсоры.       — Ты ведь бываешь в городе, а встречал ли ты кого-нибудь из кукол? — спросил Лэнфорд.       — Я стараюсь не вмешиваться в их жизнь. Но за знаменитыми куклами я наблюдаю через журналы, газеты, телепередачи и сеть.       — Я не видел в доме телевизора или компьютера, — Эван огляделся по сторонам, будто подобная техника могла появиться на его глазах.       — Поверь, в гостиной есть телевизор, стоит лишь раздвинуть дверцы стеллажа, и мы оба пользуемся планшетами, а у меня в кабинете стоит новейшая модель компьютера, — Люцифер повел Ангела за собой.       На обед снова были японские блюда. Ангел так соскучился по ним и ел с аппетитом, что вызывало улыбку у обоих братьев. После все разместились в гостиной, раздвинув дверцы стеллажа, Кейташи включил телевизор и остановился на новостях, а Эван и Люцифер сели играть в шахматы. Через два часа после обеда Эвану захотелось поплавать, но он обнаружил одну проблему.       — Жаль, я не захватил с собой плавки, — вздохнул юноша.       — В Доме тебе это вовсе не мешало, — напомнил Люцифер.       — Но там ведь были только ты и я. Куклы не могли увидеть нас. А тут слуги и потом, если Кейта-сан увидит меня голым… — Ангел покраснел.       — А ты думаешь, что он никогда не видел тебя голым? — удивился мужчина. Похоже, Лэнфорд забыл, что Кейта-сан — Дом, и всегда был рядом с ними. Осознав слова Хизео, Эван покраснел ещё гуще. Но пойти в бассейн всё же решился. Скинув с себя кимоно, Люцифер первым нырнул в воду. Красиво и изящно. Эван, сняв кимоно, постарался повторить его маневр, но вышло совсем не так умело.       Ангел сидел на бортике бассейна и наслаждался тем, как Аоки ласкает языком и губами его плоть. Румянец, что сегодня частенько вспыхивал на щеках юноши, сильно завел мужчину. Но дальше такой ласки сегодня они не зашли. Люцифер, конечно, был не против, но он понимал, что Эван не может заниматься любовью каждую ночь. Он решил придерживаться графика, что Ангел установил по ту сторону дверей.       Эван не решился спросить, будут ли они праздновать Рождество. До того, как они снова встретились, он не собирался, потому что планировал заниматься поисками. Но сейчас он даже не знал. Он решил считать подарком их встречу. Люцифер считал иначе. Потому приготовил своему Ангелу подарок.       Утром Эван проснулся в одиночестве и очень озадачился этим обстоятельством. Он отправился искать любимого. Он вместе с Кейташи был внизу. Они о чем-то тихо говорили на японском. Ангел спустился к ним. Люцифер подошел ближе и опустился на одно колено.       — Эван, я очень люблю тебя и потому хочу спросить, ты согласен стать моим? — Хизео открыл футляр, и там лежал золотой перстень с сапфиром. Цвет драгоценного камня один в один совпадал с цветом глаз Люцифера. Юноша на мгновения растерялся, он не ожидал подарка, тем более такого желанного.       — Да, я согласен, — перстень скользнул на безымянный палец левой руки Эвана. Глаза обоих влюбленных блестели от неподдельного счастья. Они обнялись и поцеловались.       Две недели пролетели быстро. Ангел наслаждался временем рядом с любимым. Но Эвану пора было возвращаться домой. Вечером в субботу все та же машина и стражи вернули его из дома Аоки в город. Люцифер обещал приехать на следующий день вечером и обо всем поговорить с его родителями.