Кукла Люцифера

      Ангела разбудила сирена. Эван с трудом открыл глаза. Подняться с кровати он не смог — у него жутко болела спина.       Минут через пятнадцать в дверь постучали.       — Ангел! Ты почему ещё не встал?! — раздался гневный голос Белиал.       — Я не могу встать! — крикнул в ответ Эван.       — Черт! — воскликнула девушка, и послышались её удаляющиеся шаги.       Через пять минут она снова вернулась, но, по-видимому, уже не одна.       — Открывай, — сказала Белиал.       В двери что-то щелкнуло, и дверь открылась.       — Прошу, госпожа Белиал, — сказал какой-то мужчина.       — Спасибо, Валефор, — поблагодарила шатенка. Парень поклонился и ушел.       Хранительница подошла к Ангелу и скинула с него одеяло, тут же в ужасе отпрянув.       — Что там? — забеспокоился Эван.       — Лежи и не двигайся, я сейчас, — и она выбежала из комнаты.       Вернулась Белиал снова не одна, а с двумя вполне крепкими на вид мужчинами.       — Отнесите его к Марбас! — приказала она.       — Да, госпожа Белиал! — они аккуратно подняли Эвана и отнесли его в лазарет.       Марбас встревожилась.       — Кладите его сюда! — сказала она. Они положили Ангела и удалились.       — Я зайду к тебе вечером, — объявила Белиал и оставила Эвана и Марбас одних.       — Как же Вас так угораздило, господин Ангел? — спросила Марбас и стала протирать его спину ватой, смоченной раствором из бутылочки с наклейкой H2O2.       — А что там? — спросил он.       — Порезы, хотя это не совсем так. Вы чем-то разозлили Хозяина. Эти раны мог нанести только Он. Я не смогу залечить их полностью, — сказала девушка.       — Хозяин? Но за что? Что я такого сделал? — Эван не понимал, за что Хозяин так его наказал.       — Вот этого я точно не знаю, это знает только Он и Вы, — она пожала плечами. — Внешне их будет не особо видно, но они будут ныть и мучать Вас.       Она принялась дальше обрабатывать его раны. А Эван лежал и думал, чем же он так разгневал Хозяина? Неужели тем, что наведался к Фурфур?       До вечера Ангел дремал. В те моменты, когда он открывал глаза, то видел Марбас: она либо лечила кого-то, либо, как и он, дремала.       — Марбас, а тебе не скучно так проводить свои дни? В одиночестве и тишине? — спросил Эван.       — Нет, господин Ангел. Хозяин великодушно избавил меня от испытаний, — она улыбнулась.       — Ясно… — сказал Эван и снова закрыл глаза.       Ему никогда не понять, почему и Белиал, и Марбас так восхищаются Хозяином. Он запер их в этом Доме, заставляет проходить испытания, а они так благодарны Ему.       Эван же пылал к Нему ненавистью. Но он сомневался, что сможет что-либо изменить. Порядки в этом Доме устанавливал не он, и не ему под силу их изменить.       Ангел проснулся от запаха жаренного хлеба — перед ним на тумбочке стояла тарелка с ним. Рядом сидела Белиал.       — На, поешь. Ты сегодня ничего не ел, — она подала Эвану тарелку.       — Скажи, за что Хозяин мог так со мной поступить? — спросил мальчик, с аппетитом принимаясь за еду.       — Ты нарушил какие-то правила, — пожала плечами девушка. — Расскажи мне, что ты сделал такого, чего не делал раньше. Возможно, я смогу понять, в чем твоя вина. Раны тебе сможет вылечить только Он.       — Я вчера после полуночи… пошел к Фурфур. Я пытался её поцеловать, но она меня оттолкнула и выгнала! — Эван передавал своё возмущение.       — И какого черта ты поперся к ней?! — Белиал была не удивлена. — Хорошо ещё, что Он не запер тебя на неделю в подвале!       — А что я такого сделал-то? — Ангел не понимал, что такого в том, что он пошел к понравившейся ему девушке.       — Куклы не имеют права на чувства, — ответила она.       — Да? А Асмодей встречается с Марбас. Почему тогда Хозяин его не накажет? — юноше было обидно, что Асмодею можно, а ему нельзя.       — Хозяин им разрешил. Их симпатия взаимна. Да и потом, поскольку Марбас не проходит испытания, она не принадлежит Ему, — спокойно ответила шатенка.       Эван удивлялся, почему Белиал всегда и всё знает и может ответить на любой его вопрос.       — А что значит фраза «принадлежит Ему»? — этот вопрос ещё вчера заинтересовал Ангела после слов Фурфур о том, что она, как и все, принадлежит Хозяину.       — Мы все принадлежим Хозяину. Мы — его куклы. А «Венеры» вообще считают себя Его гаремом, хотя, наверно, правильнее будет сказать, что мы все — Его гарем, — она горько усмехнулась.       — Что ты хочешь этим сказать? — удивился Эван. — Он что, спит со всеми?       — Неужели, когда ты получил Красную карточку, Он ничего с тобой не делал? — в свою очередь удивилась девушка.       — Делал, — юноша покраснел как помидор. — Но я не знал, что Он так поступает со всеми. Как вы это терпите?       — У каждого клана на это свой взгляд. Мы придерживаемся взгляда, что это такая же часть правил Дома, как и испытания. «Желтые» воспринимают это, как неприятность, иногда даже безразлично. «Зеленые» считают это наказанием и большим несчастьем. Они по натуре против любых правил. Ну, а «Венеры» считают это огромной радостью. Они мне больше напоминают толпу куртизанок, чем обычных людей, — Белиал говорила об этом так, словно рассуждала о погоде.       Эван не мог воспринять, что он — такая же кукла для Хозяина, как и остальные. Что Ему без разницы, с кем провести ночь.       — В следующий раз, если мне снова выпадет Красная карточка, я не буду приводить себя в порядок. Может быть, тогда Он не станет этого делать, — пробубнил сам себе Ангел.       — Неужели ты думаешь, что так просто от Него отделаешься? — рассмеялась девушка. — Он отправит тебя в ванну. Так что этого тебе все равно не избежать.       Ангел ничего не ответил. Он собирался доказать Хозяину, что он — личность, а не просто кукла.       — Вот только не думай, что если ты начнешь нарушать правила и «показывать свой характер», то это изменит Его отношение к тебе. У Него и так уже восемнадцать таких кукол — «Птицы». Постоянно готовят какую-нибудь пакость. У каждой «Птицы» куча таких ран, как у тебя. От боли тебя может избавить только Он. И то, если ты не разозлишь Его. Иначе они будут постоянно жечь, болеть, когда ты двигаешься, и ныть, когда ты ничего не делаешь, — иногда Эвану казалось, что Белиал читает его мысли. Хотя, кто знает, может она и телепат или даже какая-нибудь ясновидящая.       — Белиал, скажи, а какие отношения у тебя с Хозяином? — спросил Ангел.       Этот вопрос ему хотелось задать, как только он заметил, что голос Хозяина чуть изменился, когда Он обратился к ней в его первое утро в Доме кукольника.       — По большей части такие же, как и у всех. Может быть, Он чуть больше мне доверяет. Я очень часто получаю от Него письма. Обычно Он сообщает мне о новоприбывших или дает какое-то поручение, — пожала плечами девушка. — Кстати, хотела тебя спросить. Как ты думаешь, что Он скрывает на груди под бинтом? — зеленые глаза зажглись интересом.       — Откуда ж мне знать? Я не видел Его с голым торсом, — ответил Эван.       Но его заинтересовал этот вопрос. Он уже понял, что ему нужно ещё раз встретиться с Хозяином, хотя бы для того, чтобы Он залечил нанесенные Им же раны.       — А с чего ты взяла, что это не рана?       — Не может быть у Него постоянной раны. Я сколько бы раз ни была с Ним, у Него всегда слева на груди бинт, — она грустно вздохнула.       — А, может быть, Он прячет под бинтом какой-нибудь уродливый шрам? — предположил Ангел.       — Ты Его совсем не знаешь. Он не такой, чтобы прятать шрам. Я считаю, что шрамы украшают мужчину. Да и не может быть того, что могло бы изуродовать Его, — сказала она, улыбаясь. — Самый настоящий смертный грех в человеческом обличии.       — А мне кажется, что Он — сам Дьявол, — презрительно фыркнул Эван.       — Может быть, — серьезно заметила девушка. — Дьявол непокорен, тщеславен сверх меры и одержим гордыней, а кроме того, красив, как смертный грех. Я бы не сказала, что Хозяин тщеславен и одержим гордыней, но да, непокорен и неотразим.       — Разве то, что Он называет себя Хозяин, не является тщеславием? — спросил парень.       — Если Он и тщеславен, то не более, чем каждый из нас, — девушка снова весело улыбнулась и вовсе стала похожа на озорного лесного эльфа, как и в первую встречу с Эваном.       В дверь кто-то постучал.       — Входи, — разрешила Белиал. Очевидно, она точно знала, кто войдет.       Это был высокий худощавый мужчина во всем черном. Его черные волосы были растрепаны. Эван почему-то сразу подумал об оборотнях. Возможно, потому что у вошедшего были желтые глаза. В руке у него был небольшой черный мешок. На черном шнурке, что он носил на шее, висело что-то напоминающее клык волка. Через всё правое ухо была змейкой продета цепочка. Левого уха у него почти не было, по-видимому, он давно его лишился и совсем не горевал о потере.       — Я принес то, что Вы просили, госпожа, — он положил мешок на стол, поклонился. Тут он улыбнулся, хотя правильнее будет сказать оскалился.       — Спасибо, можешь иди, — шатенка махнула рукой, и мужчина вышел из комнаты.       — Что это было? — спросил мальчик.       — Не волнуйся, это Базин. Ты его ещё полюбишь, — девушка, оскалившись, как этот «оборотень», с интересом копалась в мешке.       Она поочередно извлекла оттуда четыре бутылочки с какой-то мутной непонятной жидкостью. Потом плоскую баночку и какую-то коробку.       Эван безмолвно наблюдал за ней.       — Что это такое? — спросил он, потому как она начала открывать бутылки и нюхать их содержимое.       — Это? Твоё лекарство, — небрежно ответила «Хранительница».       — Я не хочу… не буду… — Ангел хотел отодвинуться от Белиал и этих пугающих бутылок. Но тут же адская боль в спине заставила его застонать.       — Вот. Об этом я и говорила. А эти лекарства помогут тебе хоть как-то проходить испытания, двигаться, а не скулить от боли, — девушка достала из одного из шкафов кусочек ваты.       Ангел заметил, что на бутылках стоят номера, от одного до четырех. Белиал сняла с его спины бинты, которыми Марбас прикрыла его раны.       — Лежи спокойно, это может быть не совсем приятно, — и вот уже содержимое первой бутылки оказалось на маленьком клочке ваты.       От соприкосновения с не до конца зажившей раной раствор зашипел. Таким образом содержимое всех четырех бутылок оказалось на его ранах. Спину немного жгло, но это быстро прошло. Шатенка открыла баночку, в которой, как оказалось, была какая-то желтоватая мазь. Когда девушка наносила её, Эвану стало холодно.       — Я почти всё, — сообщила девушка, открывая коробку. Там лежали листы какого-то растения. Белиал положила их сверху на раны и снова повязала бинты.       — Это и правда лекарство, — сказал Ангел, когда почувствовал, насколько неизвестные растворы, мазь и листья облегчили его боль.       — Я же говорила, — улыбнулась девушка. — Пойдем, отведу тебя в твою комнату.       Парню было неловко, что он идет, закинув руку на шею такой хрупкой девушке, как лидер «Синих». Она достала из кармана ключ от его комнаты. Эван даже не удивился, откуда он у нее. Белиал подвела мальчика к кровати, положила ключ на стол и села, придвинув стул к кровати.       — Легче? — спросила она ласково.       — Намного, — тихо ответил Эван. — Откуда у тебя ключ?       — Это твой. Я утром закрыла комнату, чтобы никто ничего не забрал. Завтра ты снова приступишь к испытаниям. Декарабиа ждет от тебя свободы.       — Декарабиа это он или она? — спросил мальчик.       — Это мужчина. Сильно похудел с тех пор, как поселился тут. Он из «Желтых», — она усмехнулась. — Ну ладно, спокойной ночи.       — Спокойной ночи, — отозвался брюнет, и девушка его покинула.       Эван ещё никогда не встречался с «Желтыми». Он испытывал стойкое чувство неприязни к их лидеру — Асмодею.       Хоть то, что принес Белиал Базин, и облегчило его боль от ран, они всё равно неприятно ныли. Он не знал, как будет завтра двигаться. Но было понятно, что без этих настоев, мази и листьев, он бы долгое время провалялся в постели без надежды на исцеление.       Эван перевернулся на живот — так было менее неприятно. В конце концов, он всё же провалился в сон.       Рядом с ним стоял Хозяин с ножом в руках и наносил ему эти ужасные раны. А потом к нему подошел волк и начал зализывать его раны.       Эван проснулся, его сердце бешено колотилось. Но сирена уже прозвонила, и он попытался встать. К своему удивлению, у него это получилось. Двигался он, конечно, не так, как раньше: с трудом и медленно. Как только он встал, в дверь постучали, он побрел открывать. На пороге стоял какой-то парень.       — Господин Ангел! Меня прислала госпожа Белиал, чтобы я Вам помог, — сказал парень.       «Только его мне не хватало. Я не настолько беспомощный, я не бесполезный!» — возмущался мальчик, но этот парень-шатен никуда не исчезал и ждал указаний.       — Хорошо, помоги мне одеться, — сдался Ангел.       Парень тут же охотно начал помогать Эвану. Правда, он сначала внимательно посмотрел на его спину и только потом помог парню одеть рубашку.       — Как тебя зовут? — спросил брюнет.       — Баал, господин, — ответил тот, помогая Эвану справиться с брюками.       В ванной Эван приводил себя в порядок сам, отказавшись от помощи Баала. Но когда он поднимался в гостиную, юноша поддерживал Ангела с одной стороны, а с другой стороны брюнет держался за перила.       В гостиной он снова стал центром всеобщего внимания. На Фурфур Ангел даже не посмотрел — он рассматривал «Желтых».       После приветствия Хозяина к нему подошел невысокий мужчина с хитрым прищуром сероватых, почти прозрачных глаз. Он был излишне бледен, с впалыми щеками. Белиал говорила, что раньше он был весьма упитан, сейчас же был худым, как и все куклы.       — Ты — Декарабиа? — спросил Эван.       — Да, господин Ангел. Сегодня вечером я буду ждать Вас, — и он пошагал на испытания.       Эвану Декарабиа скорее не понравился. А может быть во всем виновата неприязнь к лидеру «Желтых», что распространяется на всех, кто относит себя к «Искателям»? Но так или иначе у Эвана впереди несколько дней общения с этой куклой. По обыкновению Эван направился в свой кабинет. Правда путь до этой раньше казавшейся ему такой близкой двери занял у него больше времени и усилий, чем раньше.       Вот он наконец уселся за стол. Для начала отдышался, а уже после принялся за тетрадь Кевина.       «Декарабиа.       «Искатель». Весьма неприятен, как и многие «Желтые». Во всем ищет выгоду. Алчен. Глазами «обыскивает», любит, как сорока, всё блестящее. От Хозяина получил золотую шкатулку с драгоценными камнями. Любит поесть. Скуп, за копейку готов удавиться. Глаза вспыхивают только при виде золота или драгоценных камней.»       Эван почему-то сразу подумал о банкире.       «Но драгоценности… Вообще-то это больше свойственно женщинам, любить безделушки. Ладно, возможно, вещи скажут мне гораздо понятнее,» — и он побрел на испытания.       Сегодня он выбирал что полегче — рассчитывать на своё тело не приходилось. Обычно, проходя в день десятки, а иногда и сотни испытаний, сегодня он прошел не больше пятидесяти, а между ними всегда долго отдыхал. Тем не менее, к встрече с Белиал и Декарабиа он уже получил заветную вещь. Это был лист.       Ангел, Белиал и Декарабиа внимательно смотрели на листок. Это был рисунок, а точнее набросок — кольцо. Как видно из рисунка, это было кольцо с изумрудом. Оно было изображено в нескольких ракурсах и отдельно камень. В верхнем правом углу листа была уже знакомая надпись ''a'.       — Хм… эскиз кольца… — задумчиво произнес Декарабиа.       — У тебя в имени четыре буквы, и третья — «а», — добавила девушка.       — Этого мало, чтобы разгадать полностью и профессию и имя. Мне осталось собрать ещё три вещи, и тогда мы всё узнаем. По крайней мере, я на это надеюсь, — сказал Эван.       А Декарабиа, как зачарованный, разглядывал рисунок.       — Красивое кольцо и дорогое, — сказал он и покинул кабинет.       Эван в сопровождении Баала спустился вниз.       — Спасибо, иди к остальным, — сказал Ангел, и парень ушел.       Эван сел за стол и принялся ужинать, а заодно и делать запись в «дневнике».       «Новое задание от Хозяина — Декарабиа. Он лучше, чем Сиире, но слишком молчалив, совсем не задает вопросов. Первая вещь — эскиз кольца. Дизайнер? Не похоже, судя по описанию, которое мне дал Кевин. Но это волнует меня сейчас меньше всего.       Хуже всего это раны, что мне нанес Хозяин. Да, они постоянно ноют, но хотя бы не болят, как накануне. Вчера Белиал смазала мне их какими-то подозрительными настойками, мазью и сверху положила листья. Тот, кто их приготовил — Базин, очень напоминает мне оборотня. Не удивлюсь, если он по ночам становится волком. Но эти «лекарства» облегчили мне боль. Белиал даже приставила ко мне паренька — Баала, чтобы он мне во всем помогал.       Ещё одна неприятность, что я должен буду встретиться с Хозяином, потому что только Он сможет вылечить эти раны. Ими Он наказал меня за то, что я приставал к Фурфур. Больше не буду.       Белиал мне рассказала, что Он что-то прячет под бинтами на груди. Мне хочется знать, что.       Неприятно, что из-за этих ран, я не могу принять душ. Я хочу и не хочу получить Красную карточку.»       Эван дополз до своей кровати и лег спать. Он быстро уснул, потому что устал за день. Раны были только на спине, но от них, казалось, болел весь организм, слабость была во всем теле, словно он заболевал.       Сон не принес желанного отдыха. С утра Ангел чувствовал себя так, будто, по нему проехался асфальтирующий каток. Баал опять помогал ему.       В гостиной Белиал долго и упорно спрашивала, действительно ли терпимо или очень больно.       — Сносно, — ответил ей Эван. Заговорил Хозяин, и они замолчали.       Сегодня ему было несомненно хуже. И теперь он уже совсем не был готов, к испытаниям на силу, ловкость и гибкость.       Ожидая Декарабиа и Белиал, Ангел задремал в кабинете. Даже простой подъем по лестнице давался не без усилий.       — Ну, что ты нашел сегодня? — спросила Белиал, разбудив его.       — Сегодня это была лупа, — он показал ее, около значка «х10» стояла вторая буква 't''.       — Не понимаю… как оно связанно. Декарабиа, у тебя есть идеи? — спросила девушка.       — Ещё рано делать какие-либо предположения, когда найдена лишь половина предметов, — заметил мужчина. — Возможно, следующие находки будут более понятны.       После этого он снова удалился.       — Слишком он… самовольничает, — скривил губы Эван.       — Слишком торопится жить. Но он дал разумное заключение. Да и не назойлив, не задает глупых вопросов, — пожала плечами шатенка и оставила Ангела одного.       — Ты ещё не устал мне помогать? — спросил Эван Баала.       — Нет, господин Ангел. Да и потом, ничего тяжелого или героического я ведь не делаю. Разве можно устать от того, что помогаешь раненному? — вопросом ответил шатен.       Эван решил, что это риторический вопрос. Баал ушел.       «Кажется, будто эти раны высасывают из меня жизнь. Почему Белиал мне не сказала, что нельзя ходить к понравившимся девушкам?! Если бы я не сделал этого, мне удалось бы помочь Декарабиа быстрее, не было бы необходимости получать Красную карточку.       Баал заботится обо мне, это ему даже не в тягость. Странно.       Что ещё более странно — я хочу увидеть Хозяина.»       На следующий день проснулся Эван только с сиреной. Ему постоянно хотелось спать. Будто он действительно болел.       В гостиной он чуть не уснул. Хорошо, что Баал и Белиал внимательно за ним наблюдали и помогали.       Сегодня он, как и вчера, проходил легкие испытания, по большей части головоломки. Он не думал, что от того, что он получит ещё одну травму, ему станет лучше. Он видел, что Белиал за него волнуется. Похоже, что ей свойственно такое поведение, ведь она как-никак главная кукла.       Он всё надеялся, что получит Красную карточку, но, видимо, за такое легкое задание он вряд ли её получит. Всё больше хлеб, яблоки и лекарства.       Он опять вернулся в гостиную раньше всех.       «Сколько ещё мне придется так мучиться, прежде чем мне в руки попадется Красная карточка?» — думал мальчик, откинувшись в кресле.       Его снова разбудила Белиал.       — Ну, что на этот раз? — спросила девушка, садясь напротив.       — Вот, — и Ангел положил на стол слиток золота весом сто грамм. Глаза Декарабиа загорелись. На золоте была надпись s'''.       — Как оно прекрасно… — прошептал Декарабиа. Слиток явно интересовал его больше, чем прошлое.       — Завтра, как только получишь последний предмет, жди меня на первом этаже, и если увидишь Баала, можешь смело посылать за мной и Декарабиа, — сказала «Хранительница». Она и Декарабиа поднялись и вышли. Не успел Ангел встать, как в кабинет вошел Баал. Он всё так же молча помогал Эвану.       Очередная запись в дневнике.       «Эти раны заставляют меня ещё больше думать о Хозяине и желать встречи с Ним. Уже завтра я освобожу Декарабиа и получу новую цель. Интересно, как скоро я упаду замертво? Эти раны истощают меня. Я думал, что они будут только ныть и болеть, но вместо этого ноет и болит всё тело. Чувствую себя старой развалиной. Мне нужна эта Красная карточка, как не прискорбно это признавать. Надеюсь, Он не даст мне умереть.»       Эван лег даже не раздеваясь. Аппетита у него не было, как и сил.       Утром Ангел дошел до гостиной только потому, что Баал тащил его на себе. Он слышал слова Хозяина через сон. Когда проснулся, Белиал трясла его за плечи.       — Ангел? — спросила она. — Ты в состоянии проходить испытания?       — Да… — ответил Эван. Он понял, что чем дальше, тем хуже ему будет, и раны совсем его истощат.       Белиал после каждого своего испытания спускалась на первый этаж. Она жутко волновалась за Ангела. С ним сейчас могло случиться что угодно.       Эван постоянно кусал себя за руку, чтобы взбодриться. Он опять решал какую-то хитроумную задачу по алгебре на поиск кода из пяти цифр. Найдя первые четыре, последнюю он искал методом подбора, потому что не знал, как решать логарифмы.       Он открыл ящик и чуть не запрыгал от радости… Это была она — Красная карточка. Ему уже было всё равно, если Хозяин его изнасилует, лишь бы избавил от этих ран.       Дальше проходить испытания ему стало легче. Он воодушевился первой за сегодня наградой. Впрочем, единственная нужная ему, чтобы освободить Декарабиа, вещь не заставила себя долго искать. Пройдя ещё два испытания, он уже ждал Белиал внизу, привалившись к стене. Но вскоре ноги перестали его держать, и он сполз вниз.       Белиал и Декарабиа втащили его в гостиную. Девушка похлопала Ангела по щекам. Он проснулся и зашагал к кабинету.       Эван выложил на стол последнюю вещь — темно-синий драгоценный камень.       — Сапфир, сорок карат, огранка магна, — Декарабиа взял в руки лупу. — Причем это очень качественный сапфир. Настоящий.       — Там есть что-нибудь? Какая-нибудь буква? — спросил брюнет.       — Да, тут на Короне сбоку буква «s», — сказал мужчина, внимательно разглядывая камень. В серых глазах горел огонь.       — Значит, Стас, — сказала девушка.       — Стас? — переспросил Декарабиа, оторвавшись от камня. — Да… это моё имя.       — А по профессии ты — ювелир, — добавил Эван.       — Да, я вспомнил! Спасибо! — Стас был чрезвычайно доволен.       — Пойдем, я провожу тебя, — сказала «Хранительница», и они вышли из кабинета.       Эван открыл тетрадь Кевина. Декарабиа       После кто-то взял Эвана на руки и понес в его комнату. Увидев прядь белых волос, он понял, что это Асмодей. По голосу Ангел узнал Белиал, идущую рядом.       — Белиал, я получил Красную карточку. Разбудишь меня полдевятого? — спросил Ангел сонно.       — Да, конечно, — согласилась девушка, и парень провалился в сон.       Лидер «Синих» разбудила его как раз как он просил. Он поблагодарил её и поплелся к Хозяину, горько усмехаясь.       «Собирался не мыться в следующий раз, так и получилось. Но не потому, что я так решил, а потому что я не могу и боюсь растревожить раны, » — думал Эван, медленно бредя по лестнице, ведущей в спальню Хозяина.       Эван вошел и остановился у дверей.       — Ангел, — сказал Хозяин. — Ты в порядке? — было заметно, что Он обеспокоился видом едва стоящего на ногах парня. И будто в подтверждение опасения Хозяина Эван падает на колени. Прежде, чем юноша собирается упасть совсем, Хозяин успевает его подхватить.       — Похоже, эти раны совсем тебя истощили, — мужчина кладет Ангела на диван и начинает раздевать. — И я так понимаю, ванну ты не принимал, — Он развязывает бинты.       Сняв с Эвана всю одежду и бинты, Хозяин начинает проводить рукой чуть выше раны и приговаривать какие-то слова. Наверно, заклинание. Раны тут же исчезают. Когда все они исчезли, Хозяин просто гладил Эвана по спине. Ангел открыл глаза и тут же вскочил с дивана.       — Хозяин… — говорит он. Но смотря на бинты, что лежат на полу рядом с диваном, и на свои вещи, он радуется и смущается одновременно.       — Тебе лучше? — спрашивает мужчина.       — Да. Спасибо, — несмело говорит Эван.       — Хорошо, — Хозяин подходит к нему, перекидывает через плечо и несет в ванную. Встает в ванну под душ, ставит Эвана на ноги, задергивает шторку и включает воду. Он не волнуется о том, что намокнет сам и Его синее кимоно.       — Стой спокойно, — просит Хозяин и начинает сам его мыть.       Да, здесь ванная совсем не такая, как у них. У них ванны нет, просто душ. Вместо дешевого куска мыла — гель с эфирными маслами. Неудивительно, что Хозяин выглядит таким ухоженным.       Ангел закрывает глаза, нежные руки скользят по его телу. Он хочет забыть, что это Хозяин так прикасается к нему. Он должен сопротивляться, но ему не хочется. Мужчина смывает с него пену и прижимает спиной к своей груди. Глаза Эвана расширяются, он чувствует, что Хозяин возбужден. Хозяин первым выходит из ванной и кидает на плечи Эвану полотенце. Ангел с любопытством наблюдает за Хозяином. Его одежда мокрая, значит и бинты на груди. И тогда Он должен сменить их. Тогда мальчик узнает то, чего не знает даже Белиал. Но, к его разочарованию, Хозяин щелкает пальцами и тут же становится абсолютно сухим: и длинный шелк волос, и шелковое кимоно.       — Идем, Ангел, — говорит Хозяин, и Эвану ничего не остается, кроме как следовать за Ним.       Они возвращаются в спальню, где Хозяин привычно щелкает пальцами, и одежда Эвана аккуратно складывается на стуле, а бинты так и вовсе исчезают.       — Подойди, — Хозяин уже сидит на привычном месте на диване.       Эван, не глядя на Хозяина, подходит к Нему. Мужчина, как и в прошлый раз, берет его руки в свои, та же кожаная завязка связывает его руки.       — Повернись спиной, — говорит мужчина, усмехаясь.       Эван с опаской поворачивается, все его инстинкты просто вопят «повернись обратно!». Тихое, едва слышное жужжание, и что-то прикасается к мальчику между ягодиц. Ангел попытался отстраниться, но Хозяин потянул его на себя за талию, насаживая на этот предмет. Хозяин толкнул его глубже, и Эван застонал — это что-то зацепило простату.       — Как я вижу, тебе приятно, — мужчина по-прежнему усмехался.       Ангел свел колени, жар охватил всё тело. Поделать мальчик ничего не мог — руки его были связаны. Хозяин наслаждался, просто наблюдая за ним.       — Сделай и мне приятно, — приказывает Он.       Эван поворачивается и встает на колени. Сегодня уже не так робок и берет глубже. Он все так же ожидает почувствовать руку Хозяина у себя на затылке, но она не появляется. Ангел не может не отвлекаться — слишком приятно. Но Хозяин, казалось, этого не замечает. Он опять прикрыл свои яркие сапфировые глаза.       Но вот, с губ Хозяина срывается стон, рот Ангела заполняется спермой, которую так или иначе приходится глотать. Но на этот раз Эван кончил одновременно с Ним, испачкав свои руки, живот и ковер на полу. Отдышавшись, Хозяин рассмеялся.       — На, выпей, — и снова напоил Эвана яблочным соком. Ангел был не против. Сок был и не слишком сладким, и не слишком кислым.       После Хозяин опять его поцеловал. Повел его к кровати, но на этот раз поставил его в коленно-локтевую позу. Мужчина обошел его кругом, любуясь. Юноша был до ужаса смущен — стоять с задранной кверху задницей под оценивающим взглядом этих глаз было почти невыносимо. Он закрыл глаза.       — А это, кажется, сейчас лишнее, — Хозяин вытащил из Ангела вибратор. Эван почувствовал нежные руки на свои бедрах и сладковатый запах смазки. Резкое чувство заполненности заставило его выгнуться. Впрочем, Ангел не почувствовал боли, только приятное чувство целостности — его тело желало снова слиться с телом Хозяина. Мужчина ускорял свои движения, вбиваясь в юное тело, что вздрагивало под Ним. Стоны Ангела звучали, как музыка для Его ушей, ведь Он точно знал, что мальчик, как и Он сам, получает удовольствие от происходящего. Ещё чуть-чуть…       Оба, изогнувшись, замерли на мгновение. Хозяин сел на кровать, Эван лег на живот.       — Встань, и пошли в ванну, — сказал Хозяин. Эван встал и поморщился — сперма потекла по ногам. Хозяин лишь ухмыльнулся, фыркающе засмеявшись.       В ванной Он снова встал под душ в одежде, приглашая Эвана следом.       Завернув мальчика в большое пушистое полотенце, Он на руках внес его в спальню. Чистая простыня расстелилась, и они легли. Хозяин почему-то с какой-то странной жаждой, с жадностью целовал губы Эвана. Мальчик позволил себе отвечать на каждый поцелуй. Ему так хотелось обнять мужчину, но он краешком сознания помнил, что должен ненавидеть Хозяина.       — Спасибо, — сказал мужчина, укрывая себя и мальчика одеялом и прижимая его спиной к своей груди.       Утро пришло слишком внезапно для Эвана. Ему было уютно и приятно. Но когда он вспомнил, где он и с кем, он тут же принял вид оскорбленной невинности. Всё удивление Хозяин выразил тем, что вскинул бровь, Он развязал ему руки.       — Позавтракаешь со мной? — спросил Он.       — Если Вы хотите, — ответил Эван. Да, ему нравилось пить кофе со сливками, есть свежий хлеб и свежие овощи, но не признаваться же в этом.       — Хочу, — ответил Хозяин. Он встал с постели, Эван же продолжил нежиться под одеялом. Мужчина два раза хлопнул в ладоши, и завтрак появился на столе. Он указал на диван напротив себя. Ангелу хотелось немного подразнить мужчину, потому он сел за стол голым.       — Ангел, тебе хочется ещё раз? — спросил Хозяин, сделав глоток кофе.       — Не стоит. Да и времени нет, — заметил мальчик, прожевав кусочек бутерброда.       — Я могу не приветствовать кукол и потратить время на тебя, моя куколка, — сказал мужчина, хищно сверкнув своими синими глазами.       — Не стоит их расстраивать, — заметил Эван, вполне наевшись. — Спасибо за завтрак, я могу идти?       — Если хочешь. А если нет, то я и моя спальня к твоим услугам, — подмигнул тот.       — Я, пожалуй, всё же пойду, — и мальчик, быстро одевшись, поспешил уйти.       В гостиную он вошел одним из последних. Белиал снова смотрела на него с некоторым недоумением. Как и в прошлый раз, Хозяин опять не причинил ему ни малейшей боли. Да и ненависть поутихла, сменилась на желание доказать, что он не просто одна из кучи кукол. Теперь в Доме их осталось шестьдесят девять.