Покорительница Тьмы

— Шарин, ты уверена, что сможешь это сделать? Они убьют нас, если узнают… — мужчина в напряжении сложил руки на груди. — Да, это единственный шанс для неё. – в сотый раз повторила женщина. – Пожалуйста, Риш, не говори моему мужу. Джон не сможет понять, он расскажет Совету, или же сам… — А может, поймёт? Ведь это и его ребёнок тоже. Хотя, даже я не совсем согласен с твоими действиями. Но ты всё равно сделаешь так, как посчитаешь нужным… — Да, я именно так и поступлю. Ни ты, ни Джон, ни Совет не сможете меня остановить. — Это окончательное решение? – Риш посмотрел на сестру с надеждой и некой мольбой. — Да. – Твёрдо заявила Шарин. -Тогда приступим. – Мужчина открыл массивную дубовую дверь и, дождавшись пока Шарин покинет комнату, последовал за ней. Тёмные каменные коридоры и лестницы замка Гериода, освещённые лишь факелами в стенах, привели их в большую комнату одной из башен. Посередине, на большой кровати, в мокрой от холодного пота ночнушке лежала девочка одиннадцати лет. Она свернулась под одеялом, подобрав к себе колени, её глаза были закрыты. Она спала. Но сон этот был не спокоен, и длился уже не первый день. То и дело слышались резкие вздохи, маленькое тело била сильная дрожь, а сквозь бледные и впавшие веки можно было видеть, как нервно бродят её глаза в бесконечном сне. — Я не могу потерять её… — ещё более твёрдо, но тихо выговорила Шарин, словно для себя. — Я всё подготовлю... — мужчина скрылся за дверью, так и не зайдя в комнату, но вскоре уже вновь показался в проходе. — Я обязана сделать это, защитить её. По-другому просто нельзя... что бы ты сделал на моём месте? — Она не отрывала взгляда от девочки и легонько провела рукой, убирая слипшиеся тёмные пряди волос со лба. Риш лишь молчал, у него не было ответа на этот вопрос. Он просто не знал, что она чувствовала, да и не мог знать. Он был младшим ребёнком в семье, не имел детей и племянницу почти не знал, за одиннадцать лет они виделись всего несколько раз, большинство его визитов девочка была даже не в состояние запомнить. Последнее несколько месячное пребывание здесь, в Гериоде, семейном замке рода Сирнов, было самым долгим в его жизни, и лишь по просьбе сестры он терпит столицу и общество ненавистного ему мужа Шарин, Джона Сирна. — Я возьму её, давай плащ. — Тихо сказал Риш, подходя к племяннице, и беря её на руки... Незамеченными они выбрались из замка и, подгоняя заранее приготовленных лошадей, направились на запад, прочь от Гериода и столицы, к маленькой заброшенной часовенке в чаще леса. Спустя час кони замедлили свой бег, перешли на шаг и стали беспокойно ржать. Но не только на животных наводило страх это место, про которое ходило множество страшных легенд и историй, рассказываемых детям по всему королевству. Риш крепче прижал к себе полусонную племянницу, а Шарин нервно оглядывалась по сторонам, но скрюченные ветви деревьев, переплетённые в устрашающих узорах над головами путников, еле-еле пропускали лунный свет, заставляя двигаться почти вслепую. Наконец они остановили лошадей, и спустились на твёрдую тёмную землю. Они на месте. Перед их взором предстала небольшая поляна, ровным кругом вокруг неё начинались непроглядные заросли деревьев, из которых только что вышли наши путники, а на середине взгромождалось старое строение. Каменные стены потрескались от сырости и старости, а в щелях поросли тёмные растения. Окна покрылись пылью и копотью, становясь непроглядными. Крыша чуть накренилась. На тонком шпиле виднелся проржавелый круг, в котором раньше был заключён крест, символ духов. Но помимо этой запущенности, здесь царил какой-то неподвластный объяснению мрак, тьма окутывала это место... Шарин нерешительно двинулась вперёд, отворяя железные ставни на деревянных дверях и распахивая их, поднимая тем самым столпы пыли. Риш шёл чуть позади, держа дочь сестры на руках. Часовня была пуста. Лишь ветер бродил здесь, завывая печальные мелодии. Женщина медленно прошла к каменному алтарю, над которым нависало огромное зеркало, в когда-то богатой, красивой раме, и расстелила на грязных каменных ступеньках небольшое вышитое разноцветными нитями одеяло. Риш без слов, аккуратно положил девочку на него, и помог сестре зажечь большие восковые свечи, расставленные ими по всей часовне. Мужчина с небольшим беспокойством осматривал помещение. Крутые, сводчатые потолки, украшенные выцветшими рисунками, однотонные серые стены, кое-где расписанные затейливыми узорами, и узелками трещинок, множество поваленных или поломанных подсвечников, толстые слои пыли и паутины, кое-где в углах можно было увидеть ссохшиеся, гнилые листья, неизвестно как попавшие сюда, ведь всё было наглухо закрыто. В воздухе витал противный запах сырости и старости. -Приступим? — поинтересовался Риш, когда помещение осветили десятки маленьких огоньков. Шарин кивнула и опустилась на колени рядом с дочерью, не заботясь о чистоте своей одежды, её брат проделал то же самое. Раскрыв старинную книгу в чёрном кожаном переплёте, она раскрыла заложенную страницу. Держась друг за друга и за девочку, они стали читать заклинание на самом древнем из существовавших в Дэльмире языков, почти каждое слово которого пропитано магией и связано с ней. Вновь и вновь повторяя замысловатые сочетания звуков, они почти полностью отстранились от этого мира, освобождая свою магическую суть. Пламя свеч резко увеличилось в размерах, издавая тихое шипение. Ещё раз, и ещё, с их губ срываются синхронные, пониженные почти до шёпота голоса, глаза прикрыты, всё напряжено. Вдруг по часовне резко прошла волна энергии, волна магии, но не обычной, эта сила была тёмной, пустой, удушающей, не живой... — Кто посссмел призвать нассс...? Кто потревожил нашшш покой...? — раздалось еле слышимое, глухое эхо сотни голосов, отовсюду и ниоткуда одновременно... Шарин вздрогнула, раскрыв лаза, но продолжая шептать заклинание. — Вы... — пламя свечей взвилось ещё выше, изменив свой цвет на чёрно-красный. — Я пришла просить об услуге! — совладав с собой, выкрикнула Шарин, заглушая бормотания брата и шипения пустоты. — Усссслуга...? — закопошились голоса. — Да! -Говори, но нашши уссслуги стоят много... — усмехнулись голоса, разнося продирающие до глубины души крики по часовне, наподобие смеха, — ты готова заплатить цену? -Да! Любую цену! — А если эта цена — жизнь? — Любая цена за услугу! — прокричала Шарин, эхо её голоса вновь заглушили сумасшедшие крики, но лишь на мгновение. Риш продолжал бормотать древние слова, что бы удерживать связь. — И какова уссслуга, о которой ты нассс просишшшшь? — Я прошу излечить мою дочь! Не дать ей погибнуть раньше отведённого срока! Болезнь, что мучает и истязает её, не имеет лечения, но Вам это под силу! — Ты просишшшшь жизнь? — Да! — Шарин крепче сцепила руку брата, вслушиваясь в неразборчивые вскрики. -Ты получишшшь эту жизнь! — прошипела пустота. — Отныне Аниша Сирн, нашшшаа! До посссследнего чассса в этом мире и по ту сссторону!... За её жизнь взята плата, досстойная уссслуги... Шарин не могла поверить в услышанное, но когда она закричала, чтобы остановить сделку, было уже поздно, слишком поздно... Невыносимые крики заполнили часовню, звучавшие теперь намного громче прежнего. Все свечи разом потухли, повинуясь резкому порыву ветра. Риш удивлённо раскрыл глаза, очнувшись от транса. Шарин склонилась над дочерью, прижав Анишу к себе, её спина содрогалась от всхлипов и слёз... Такую ужасную цену она не была готова заплатить. "Всё, что угодно, но не это..." — Что же я наделала... — шептала она. — Что наделала... Риш испуганно наблюдал, как на обнажённых руках девочки появляются белые руны, ползя вся выше и выше, под ночную сорочку, сплетаясь в затейливом рисунке, постепенно погашая своё свечение, но оставаясь, словно шрамы на коже. Аниша резко и глубоко вздохнула в руках матери, распахивая удивлённые и испуганные глаза. — Мам... Где мы...? Что случилось? — чуть запинаясь, прошептала она. Шарин прикрыла рот одной рукой, Риш рядом озарился удивлённой улыбкой... девочка чуть привстала, но тут же была заключена в крепкие объятия матери. — Я так тебя люблю... Слышишь?.. я так сильно тебя люблю! — прошептала Шарин. — У нас получилось... — пробормотал себе под нос Риш. — Она жива... — его удивлению не было края. — Они взяли слишком много... — Шарин, всё ещё прижимала к себе дочь, — Слишком... — Они всегда извращают наши желания. Мы знали, на что идём. — Ответил ей Риш. — Тьма слишком непредсказуема и расчётлива... Они вернулись обратно в замок до рассвета, но произошедшее этой ночью навсегда осталось у них в памяти, оставило на них след, оставило свои последствия, предугадать которые невозможно... можно лишь только ждать и наблюдать, когда ОНИ придут забирать свою плату...