Что страшнее Смерти?

К черту твою любовь, К черту всю твою ложь. И если ты не любишь меня сейчас, То уже никогда не полюбишь вновь. Последнее, что я помню , это как меня пытала любимая тетушка. О, это было больно, но я старался сдерживаться, чтобы не кричать и не показывать свою слабость. С каких пор мы стали врагами с ней? Мы ведь всегда были за одно, боролись за одну и ту же сторону, служили одному и тому же господину. Как произошло так, что все изменилось буквально за полгода? Я не знал, хорошо это или плохо, но точно был уверен в том, что на светлой стороне быть намного опаснее, чем на темной. Орден Феникса старался не прибегать к смертоносным заклинаниям, ну или делал это только в крайних случаях. Пожиратели же разбрасывались непростительными направо и налево, и им было совершенно плевать в кого они стреляют, в своих или в чужих. Они боролись и будут бороться только за себя, не за кого-то другого. А я вообще не хотел драться. Я хотел жить, завести семью, найти работу. Все так просто, но это только иллюзия. Зачем родители в детстве нам рассказывали сказки и пудрили нам мозги? Зачем говорили нам о мудрых и храбрых колдунах и сильных богатырях-воинах? Зачем они врали нам? Все когда-нибудь кончается, и я чувствовал, что моя жизнь кончилась где-нибудь на пятом курсе. Что было сейчас? Я не знаю, мертв был я или жив. Я чувствовал темноту, и ничего кроме этого. Будто я провалился в бездну, но все еще был в состоянии думать. Я ничего не слышал, меня как будто оглушили. Я не чувствовал себя. На самом деле, мне даже и хотелось бы умереть. Так будет лучше для всех, тем более, что все равно и Поттер, и Уизли, и Грейнджер, скорее всего, лягут в могилу лет в восемнадцать. Почему нам подарили такую ужасную жизнь? Неужели могло быть лучше? Я чувствовал, что война идет, сражение состоится совсем скоро. И победит Волан-де-Морт, потому что светлая армия слишком жалостлива. *** - Нужно перенести его в дом! - тихим голосом проговорила Полумна. Коттедж Ракушка. Легкий ветер колышет тоненькие деревья. Маленькие волны тихонько разбиваются о берег. Вроде бы, все хорошо в этой природе, нет ничего страшного или безжалостного, но все мы знаем, что это только лишь затишье перед бурей. Скоро вода станет красной от человеческой крови. Деревья будет гореть в адском пламени, даже не моля о пощаде. Вся эта дивная красота рухнет в один миг, вместе с человечеством. Жизни не будет. Будет существование. Я очнулась от своих раздумий, когда меня потянул за руку Гарри. Я на самом деле понимала, что Драко скорее всего мертв или в бреду, но я не хотела этого осознавать. Сколько раз мы все были в одном шаге от смерти, сколько раз мы подвергались безжалостным и диким пыткам, но ведь мы живы! А он - нет! Лучше бы я умерла, ведь теперь я не могу жить, а он бы смог. Только сейчас я действительно поняла, что люблю его. Люблю Драко Малфоя. Ну а как еще можно было это объяснить? Я волнуюсь за него, готова пожертвовать собой ради него. Нет никакого объяснения и оправдания моим мыслям и поступкам. Мальчики отнесли неподвижное тело Драко в коттедж. Там их встретили Билл и Флер, которая очень удивилась неожиданному появлению гостя в доме. Ну, как удивилась, скорее, она была полностью огорошена. - Это еще кто? 'Арри, это же Пожи'гатель! Что он делает в нашем доме? Нужно связать его сейчас же и вызвать О'гденцев! Гарри же спокойно и безразлично отвечал на вопли Флер. - Нет, не нужно его связывать. Он спас нам жизнь, пожертвовав собой, Флер! Он умер за нас, понимаешь?! И я не хочу, чтобы еще кто-то умирал из-за меня. Поэтому я сейчас же отправляюсь в Хо... Я ухожу отсюда, - Гарри быстрой походкой стал подниматься вверх по лестнице. Тело Драко неподвижно лежало на диване. Я уже битый час рыдала над ним. Как? Почему он? Моя жизнь потеряла смысл. Я билась в тихой истерике всегда, когда вспоминала о Драко. И когда не вспоминала тоже. Интересно, я ему хотя бы нравилась? Навряд ли, ведь мы с ним совершенно разные. Принц и Грязнокровка. Слизеринец и Гриффиндорка. Мертвый и... мертвая. Я положила свою голову ему на сердце.. Слезы стекали на его рубашку, и я пыталась всячески их вытирать. Говорят, им там мокро, когда живые плачут. Но я ведь не могла остановиться, не могла! Знаете, я чувствовала себя так, как будто от меня оторвали половину. Ровно половину. Сердца, тела, души. Ну или вообще, у меня отобрали все. Я чувствовала холод и пустоту внутри себя. Я чувствовала, как морозный ветер сильными порывами сбивает все вокруг внутри. Я прикоснулась губами к его лбу и зажмурилась, заливаясь слезами. Затем я стала оседать на пол и безостановочно плакать. Проходил час, другой, третий. Флер уже устала меня успокаивать и сдалась, поднимая руки. Я лежала около дивана, как преданная собачка, свернувшись калачиком около своего хозяина. Я проливала слезы над своей ненастоящей жизнью. *** - Гермиона, ну же, перестань! Мы ничего не можем с этим поделать! Нам нужно идти дальше, понимаешь? - говорил мне Рон. Но я не понимала его. Куда это - дальше? Дальше некуда! Куда может быть хуже? Хуже некуда. - Гермиона, - мягким голосом говорил мне Гарри, - Мы ведь еще точно не знаем, мертв он или нет. Возможно он просто... в коме. - Гарри, хватит меня успокаивать! Я не дурочка, я знаю, что он мертв! - кричала я, сквозь слезы. - Мертв, понимаешь?! - Гермиона, с чего ты взяла? Флер ведь говорила нам, что это всего лишь кома, и он должен скоро вернуться,- сказал Рон. - Флер? - я этого не слышала. - Когда она это говорила? - О, дорогая, - вейла вступила в разговор, услышав о чем мы говорим, - Ты тогда билась в истерике, в очередной раз, - я приоткрыла рот от удивления, - Я пыталась до тебя достучаться, но ты все твердила мне что-то вроде "мертв,..Мертв". Волна облегчения резко охватила меня. Он жив! О, Мерлин, как я счастлива! Но снаружи я выглядела совсем по-другому. - Ох уж эти девчонки, - говорил Рон, - Я совсем их не понимаю. Сначала бьется недели в истерике от того, что человек "мертв", а когда говоришь ей, что это не так, она становится еще мрачнее, - Рон улыбнулся. Я повернулась к нему и сквозь слезы улыбнулась в ответ. Потом я обняла Гарри и Рона двумя руками и поняла, как все-таки я счастлива. *** Я уже очень давно ощущал эту темноту. Везде мрак, необъятный мрак. Но недавно я почувствовал некоторое.... просветление. Пространство вокруг меня стало немножко поуютнее, я даже начал чувствовать свое тело. Значит, я жив. Хотя... это тоже не факт. Мне было жаль умирать, только потому, что возможно, я никогда больше не увижу Грейнджер. Да, мне трудно было себе в этом признаться, но я любил ее. Я хотел защитить ее от всего злого мира, но у меня этого не получилось. Она давала мне надежду на жизнь, надежду на все хорошее. Я в первый раз в жизни любил. Меня это очень сильно пугало и настораживало, но не было другого объяснения всем моим поступкам. Я лежал уже похоже, больше недели, как вдруг до меня стал доноситься чей-то голос. - Гермиона! Гермиона! - кричал женский голос картаво, - По-моему, он начинает приходить в себя! - Что? - услышал я еще один голос, но открывать глаза не торопился, - Драко! Я почувствовал у себя на груди какое-то движение и мне стало больно. Я попытался показать это, и девушка тут же одернула руку. - Драко... - донесся до меня голос Грейнджер. Я открыл глаза. - Привет! - радостно сказала она. - Привет, - задумчиво ответил я, глядя в ее глаза. - С возвращением, - сказала белокурая девушка, стоявшая около меня. - С возвращением, - с неподвижными губами и невнятно проговорил я. Грейнджер улыбнулась.