Наказание

Саске почитывал мангу на планшете у себя в комнате, когда в двери звякнули ключи. Наверно, Итачи вернулся с работы… Что-то он рано сегодня, странно. Отложить планшет, приподняться с кровати, чтобы пойти встретить нии-сана… Саске замирает в полудвижении, когда слышит, как Итачи с кем-то разговаривает. Причем, далеко не по телефону. В прихожей возня и какой-то шепот. До парня доносятся короткие Итачины смешки – его словно кто-то щекочет или пощипывает. -Дома никого, - раздается голос нии-сана. – Нам никто не помешает… С замиранием сердца Саске подкрадывается на цыпочках к краю комнаты, чтобы вывести один глаз на линию фронта и узреть ту девушку, которую брат привел. Интересно, интересно, надо же пошпионить за личной жизнью своего аники, чтобы после шантажировать его. Это, конечно, дело опасное, но Саске был бы плохим младшим братом, если бы не использовал случай. Это же просто чума будет! Вот как полезно иной раз мыть обувь сразу после возвращения домой, не оставлять в прихожке, и куртку вешать в шкаф на вешалку, а не бросать в абстрактный беспорядок на диване. Итачи и попался! Неужели и у его старшенького, трудоголика-недотроги, появилась интрижка? Какой же леди повезло добиться сего занудного, не понимающего шуток, хмурого щастья? Челюсть упала на пол, когда вместо юной девицы Саске узрел двухметрового качка, крепко зажавшего Итачи между стеной и своим массивным телом. Это было... весьма... неожиданно... Итачи что, собирается с ним трахаться? Первым порывом Саске, всерьез испугавшегося за пятую точку брата, было подбежать и спасти Итачи – он же этому громиле не по размеру, ну, это же очевидно, люди! Секундой позже, когда Учиха-младший понял, что это не прикол и что все серьезно, в голове начали вибрировать одни и те же мысли: «Мать вашу, что происходит?! Итачи, кто это? Что этот маньяк собирается делать? Почему я ничего не знал?!!» Пришлось затаиться и вести дальнейшее наблюдение. А в прихожей становилось жарко. С Итачи уже сняли плащик и шарф, с маньяка-убийцы – куртку. Парочка, не прекращая поцелуи, стала перемещаться в сторону ванной комнаты, на ходу раздеваясь. От одного вида, как сильные крепкие руки лапают Итачи, Саске поплыл. Это же надо, а! Он не знал, чему возмущаться больше – тайной жизни брата или собственной неожиданной реакции на его тайную жизнь. Безумными глазами Саске смотрел на эту картину и не мог выйти из шока. Итачи уже весь зацелован и затискан. Громила раздет до пояса, возбужден, и рука Итачи гладит ему между ног, жадно прихватывает через джинсы, и в то же время так любовно, что Саске пришлось сглотнуть слюнки. Итачи спокойно трогает своего партнера, словно сосал у него уже сто раз. Повезет же сейчас мужику… Слышать же те ласковые глупости, которыми парни обмениваются в процессе всех прелюдий, и вовсе нет сил. Итачи так нежно и интимно никогда ни с кем не говорил! Саске всегда считал, что Итачи становится нежным и ласковым только при нем, только с любимым младшим братишкой, и только он знает эту его сторону. Но сейчас Саске в ужасе понимает, что его жизнь больше никогда не будет прежней. Итачи минималистичен, каждое его движение полно самодостаточности. Но стоит его любовнику одарить его лаской, как становится неизвестно, кто из них еще более пылкий: этот брутальный самец, который разве что не порыкивает от удовольствия, или изящный Учиха, позволяющий себя нагибать, вертеть и шлепать по заднице, как развратную шлюшку. Словно сейчас брат сам себе разрешил забыть о правилах и просто отдался ощущениям. Кое-как парни все же добрались до ванной и прикрыли за собой дверь. Саске перевел дух, стоя у своей комнаты и лихорадочно соображая, что делать. Все мысли о шантаже исчезли, сейчас волновала только эрекция и надежность укрытия. «Сидел дома, ничего не видел, ничего не слышал. Когда понял, что происходит – не стал мешать….» Что тут еще можно сказать, когда Итачи узнает, что братец все это время был рядом? Бежать из квартиры, пока голубки нежатся под душиком, уже поздно, хер стоит, как каменный. Боги, да как у него вообще встал на этих двоих? Хлеще, чем в подростковом возрасте. Хотя… Саске ухмыльнулся - от такого зрелища даже у импотента встанет. Из ванной слышен шум воды и голоса, но слов не разобрать. Ну, собственно, что тут такого, подрочили друг другу, Саске с Наруто так тоже делали, когда-то давно, подумаешь. И все же Учиха-младший понимает, что это совсем иной случай. Парни смотрели друг на друга по-другому. Эти обожающие взгляды со стороны Итачиного приятеля… Эти взоры, полные ласки, со стороны брата… Вроде все просто и без затей, даже странно видеть Итачи таким обыкновенным парнем, у которого тоже периодически встает… Но что-то все равно выдает в этих отношениях нечто большее. И заставляет ревновать. Саске фантазировал на всю свою буйную фантазию о происходящем в ванной, бурил невидящими глазами закрытую дверь, видя перед собой откровенные позы. Постанывания из-за стены интриговали. Наконец шум воды стих, и парни вышли в коридор в облачке пара. Учиха-младший молниеносно спрятался вновь за угол, надеясь, что они пройдут на кухню - попить чайку и скушать его бутеры. На бедрах Итачиного гостя было полотенце, на самом Итачи не было ничего, кроме накинутого махрового халата нараспашку. Направились они прямиком в комнату аники, и теперь Саске понял, что все только начинается. К счастью, его засада располагалась дальше по коридору, и он остался незамеченным. В полной уверенности, что дома никого, парни не стали закрывать дверь, она свободно прикрылась, оставив сантиметров двадцать просвета. Если бы захлопнулась сразу, а то как нарочно – специально для обзора…. На цыпочках Саске подкрался ближе… его потряхивало от экстрима и возбуждения. Член в руке так и жаждал ласк, и Саске принялся одаривать его ими, заглядывая в комнату брата ошалевшими глазами. То, что происходило там, могло показаться сценой из параллельной Вселенной, в которой Итачи делает то, что совершенно не вяжется с его образом сдержанного строгого педанта. Саске видит, как он, разморенный после горячего душа и ласк, присаживается на здоровый, щедро смазанный орган своего приятеля, негромко постанывая при этом. Издали видна светлая полосочка на члене, у основания, – они предохраняются. Итачи наверно больно – Саске понимает это по его выражению лица, содрогающемуся телу. Но он не медлит, обуреваемый страстью, не щадит себя, отдается. Его любовник, лежащий на постели, приподнимается и нежно поддерживает ему ягодицы, мягко направляет, задавая комфортный темп и безболезненное проникновение. -Не спеши… - слышит Саске успокаивающий голос мужчины, низкий, приятный тембр. Они целуются, пока Итачи привыкает, затем он откидывает голову назад, чтобы побалдеть от влажных засосов в шею. Как он хорош, просто невероятен. С мокрыми от воды черными волосами, прилипающими к плечам, упругий, жилистый, гибкий, нетерпеливый, он похож на вампира, дорвавшегося до крови. И в то же время такой ясный, простой и достижимый, в постели с человеком. Достижимый для другого, но не для Саске. Отото едва контролирует свои вздохи и движения. Ревность захлестнула его с головой – его Итачи запрещен для него и так открыт для какого-то чужого, незнакомого парня! Почему? Итачи часто дышит, иногда срываясь на стоны в такт подбрасывающим его толчкам. Излом бровей по-прежнему болезненный, но теперь это сладкая боль. Мужчина под братом подкидывает бедра вверх, ему жарко, к лицу прилила кровь, сделав бледную кожу ярче. Он сосредоточен, как Итачи. Но стоит партнерам приоткрыть веки и встретиться друг с другом взглядом, как их лица теплеют в улыбке и нежности. И это кажется Саске самым обидным, порождающим зависть. Собственник в нем, возможно, стерпел бы, даже если бы брата просто выебали, как портовую блядь, но творить с ним такое… Так сильно и трепетно его любит только Саске! Никто не смеет больше любить его так же! Иногда мужчина замирает, и тогда Итачи сам начинает двигаться, грациозно, но без особых затей, не на публику – именно так, как хочется ему, искренне и с чувством, естественно и оттого прекрасно. Быть открытым в своем наслаждении, с радостью получать и искренне дарить – это и значит быть прекрасным. -Нх… Кисаме… - не выдерживает удовольствия Итачи, прося о чем-то. Так значит, незнакомца зовут Кисаме. Не похоже, чтобы это был случайный перепих. Такое ощущение, что эти двое давно вместе. Парни уже не сдерживаются, разрядка близка. Итачи перекладывают на спину и трахают, не церемонясь, быстро, глубоко. А тот бьется, словно птица в силках, стонет в голос. Итачи хорошо, волосы взмокли на висках, Саске замечает все до мелочей – и бисеринки сладкого пота на его теле, и красные отметины от чужих пальцев, и дрожь ресниц. Хочется прокусить его манящую кожу, насладиться вкусом его тепла, увидеть, как ярко и живо огибает кровь все его суставы и формы, собирается во впадинках и изгибах. Саске и подумать не мог, что Итачи столь восхитителен, когда его ласкают изнутри. Кисаме наконец вынимает член, стаскивает презик и кончает на живот своему любовнику, куда уже летят брызги собственной спермы Итачи, вымоленной движениями ладони. Кисаме собирает белое двумя пальцами и касается ими губ Итачи. Беспрекословно тот впускает их в рот, посасывает, мычит от удовольствия, пока чужая рука помогает ему излить остатки семени. На этой кульминации Саске тоже не выдерживает, кончает в кулак, молча подавив стон и дернувшись в судороге. И что все это значит? Что происходит, черт возьми…. Ребята на кровати отдыхают недолго, о чем-то тихо шепчутся. Затем Итачи неспеша встает и накидывает на себя свой халат, запахивает его небрежно. Кисаме остается лежать на постели, сыто любуясь Итачи. Лицо Учихи-старшего расслабленно и удовлетворенно, губы припухшие и яркие от поцелуев. Волосы цвета воронова крыла перепутались, но Итачи не заботится о том, чтобы их пригладить, и этот облик придает ему что-то ведьминское. Его веки немного прикрыты, в движениях самодостаточное довольство. Младший Учиха понемногу возвращается в реальность, приводит себя в порядок, кое-как натягивает джинсы мокрыми руками. Самое время убраться. Аккуратно отходя от двери, он успевает заметить, что Итачи направляется в его сторону, к выходу из комнаты. Неожиданно раздается громкий звук упавшего мобильника… Саске кажется, что теперь он понимает, как люди седеют в 20 лет. Из кармана выпал телефон, со стуком ударился о пол. В порыве страсти парень совсем забыл о нем, пока расстегивал и застегивал штаны. Мобильник предал его. С колотящимся сердцем и вмиг ослабшими коленками Саске повернулся в сторону распахнутой двери и увидел брата, шокированно взирающего на него. -Саске?... Итачи растерянно стоял в дверном проеме. -П..прости… Итачи… - Саске схватил с пола телефон и попятился назад, однако рука брата не позволила ему уйти, с силой притянула, вытаскивая шпиона из тьмы коридора на свет. -Ты что здесь делаешь?! Ты почему не на практике? -Ее отменили… -Что-что? – Итачи сделал вид, что не слышит. - Что ты там мелешь? -Ладно, хорошо! Я прогулял практику! Итачи, ну я же не знал, что ты заявишься сюда и будешь… это самое… -У меня нет слов, - Итачи сокрушенно оглянулся на Кисаме, который, набросив на себя простынку, скептически изогнул бровь, наблюдая этот спектакль. – Извини, Кисаме, это мой младший брат, как ты уже понял… На щеках у Итачи румянец стыда. Но Кисаме дружелюбно улыбается и откидывается на подушку, подложив руку под голову: -Привет, Саске! Наслышан о тебе. -Паразит мелкий, - продолжает настаивать старший брат. - Пора бы уже собственную семью заводить, а он все хуйней страдает. -Ладно тебе, Итачи! – Кисаме пытается смягчить обстановку. -Житья никакого нет. Ни поссать, ни потрахаться без свидетелей. И я всю жизнь так живу! -Сочувствую, - понимающе кивнул мужчина. Младший Учиха жмется и неловко тусуется возле двери, понимая, что ситуация нелепейшая, и в то же время ему адски весело отчего-то. Таки побесил братца, таки выиграл! -Ладно, ребята, сорри, что так вышло, я правда извиняюсь адски, так неудобно… Итачи, а ты милаш, я тебя зафоткал, ага! – Саске лыбится, как придурок, потому что не может удержаться от троллинга, как всегда. Но взгляд брата не предвещает ничего хорошего. -Как тебе не стыдно, Саске! – Итачи под тихий ржач Кисаме пытается воззвать к голосу рассудка. – Ты сегодня наказан, ясно? – уже более безысходно произносит аники, понимая, что с Саске абсолютно бесполезно бороться. -Я? – удивился отото. – Наказан? -Ты, разумеется, разве есть тут еще младшие братья. Наказание твое будет в том, что сейчас ты идешь готовить нам ужин. Ах да, и водички принеси попить. И обещаю тебе, посуда тоже станет в этот вечер только твоей, целиком и полностью. -Что ты, нии-сан, для меня за счастье приготовить еду моему любимому братику, - елейно проговорил Саске. -Вот и славно. И запомни: ты ничего не видел. -Ок, ок, - отото выходит из комнаты и добавляет, - только на видео снял. Саске успевает ретироваться, поэтому подушка попадает в закрытую дверь. Ох, неужели Итачи правда обиделся? Черт... Саске же вовсе не хотел... Ну не хотел же... …В общем-то, Кисаме оказался прикольным чуваком, решил для себя Саске. У него свой небольшой бизнес по ремонту авто, впечатление производит человека не подлого. Поужинали втроем очень даже мирно, Итачи – тот вообще преобразился рядом с ним. И капризничает, и руководит. По жизни-то или на работе тихоня, а тут раскрепостился. Саске нравится, когда у Итачи все заебись, потому что тогда его можно развести на что-нибудь авантюрное. Вот только ревность все равно колола, так как Саске был совершенно не готов разделить своего братца с кем-то другим, пусть даже таким крутым парнем с чувством юмора, как Кисаме. Из-за этой ревности он пытался найти в Кисаме что-то негативное, чтобы самоутвердиться таким образом, но тот, как назло, вызывал симпатию все большую с каждой минутой общения. Он вел себя очень просто и не зарывался. Как будто понимал, что на кусочек сердца Итачи, отданный младшему брату, он претендовать не имеет права. Это и заставило парнишку смутиться окончательно… После ужина, когда посуда наконец отдалась целиком и полностью Учихе-младшему, последний, весь в мыльной пене, почувствовал на своей талии пару уверенных мужских рук. И замер. -Отото… - негромко проговорил Итачи над ухом, прижавшись к Саске со спины. – Мы с Кисаме выходили покурить… и знаешь, что решили? -Что? – на автомате спросил Саске. -Что твое наказание… недостаточно сурово. -Вам еще и завтрак готовить на утро? – охренел младший. - Я тебе кто, рабыня Изаура, что ли?! -Погоди… - успокаивающе ответил брат. – Мы просто подумали… Раз ты все про нас уже знаешь, Кисаме останется ночевать сегодня, ты ведь не против? -Не против, - буркнул Саске, понимая, что Итачи даже не осознает, что именно всколыхнул в душе младшего брата. Что сам заставил на себя взглянуть по-другому, а теперь мучает… и мучениям этим, похоже, длиться суждено будет еще очень долго… -Хорошо. Спасибо тебе за понимание, братишка, - тактично продолжает Итачи. -Пожалуйста, - бубнит отото. -Я всегда знал, что у меня самый лучший младший брат… Кисаме тоже говорит это, он заочно знает тебя давно. Он с пониманием отнесся ко всему... О, Итачи прорвало на благодарности и слезливую хуйню. Боже, ну за что это все! Саске начинает терять терпение, как вдруг понимает, что брат имеет ввиду нечто другое. Нечто совсем-совсем другое. Саске обернулся к нему в кругу его объятий. -… поэтому, если тебе вдруг станет холодно или одиноко ночью, - продолжает Итачи свою фразу, - мы будем рады тебя наказать погорячее, - он потянулся и куснул Саске за мочку уха, заставив младшего округлить глаза. Итачи улыбнулся. Точно, ведьмак чертов, от него просто голова кругом. -Что скажешь? Саске прищурился. Терпеливо смыл пену с рук и выключил воду. Расправил плечи, гордо улыбнулся: – Предлагаю заняться моим наказанием, не дожидаясь, пока мне станет одиноко. Во взгляде Итачи отразилось легкое удивление, а затем - нежность и любовь. Та самая, которую Саске так боялся отпустить, не удержать подле себя. Брат всегда позаботится о нем, отдаст ему все. Саске может не сомневаться в его отношении к нему. Это то, что создает почву под ногами, заставляет творить, жить и верить. -Никогда не стоит откладывать на потом то, что можно сделать сразу, - одобрил Итачи своей неопровержимой логикой и втянул Саске в страстный французский поцелуй. Ночь обещала быть жаркой…