Выше облаков...

Как и следовало ожидать, спать я перестала. Не только из-за возможных кошмаров, но и потому что не хотелось лишний раз грезить о чем-либо нереальном. Всё больше мне начинало казаться, что мир Средиземья случился вовсе не со мной, его образ оставался только в памяти: яркий, манящий, недоступный. Да, стремление вернуться поубавилось, я расставила приоритеты так, как считала правильным, руководствуясь желанием пожить хоть немного в нормальной и любимой семье. Мальчишки старались исправиться. Мы все шли навстречу друг к другу, слушая и поддерживая. Правда кое-что в убеждениях Сэма всё никак не шло на ум брату. Дину так и не терпелось поддеть младшего за религиозность, вдруг ставшую такой явной. Не то чтобы я не поддерживала Сэма в его страстях, просто это и в моей голове не укладывалось с его миссией Антихриста. С чего вдруг это всё? Лучше сохранять нейтралитет в этом деле. Вот и в это утро я стала свидетелем сцены. Дин шёл передо мной на кухню мимо открытой комнаты брата. Сэм, растяпа такой, не заперся, ну и старший решил поддеть. Я даже не успела его пропихнуть дальше по коридору, зато отвесила весомый подзатыльник, чтоб не повадно было. — Не может быть! — потирая затылок, усмехнулся Дин. — Ты серьёзно? До этого момента в доме не было отрытых разговоров о том, кто и во что верит. Мы просто знали, что после того, как Сэм был заражён и исцелён, он вдруг стал видеть образы, которые ему якобы Богом посланы. И что? Он уже был провидцем. Это вполне могла дать знать о себе кровь Азазеля, так как в мир вышла самая настоящая Тьма — прародительница всех злых сил. — Стучаться надо! — справедливо возмутился Сэм. — Дверь закрывай, буду стучаться, — просто ответил Дин. — Почему тебе так сложно поверить в то, что это Бог так пытается говорить со мной? — завёл шарманку младший, топая строем в библиотеку. Убедить в чём-то Дина крайне сложно, к тому же это не первая попытка. Почему бы просто не оставить это за кадром? — Бог не явился на апокалипсис, сфигали ему сейчас вмешиваться? — махал руками Дин. По мне, так Бог ни что иное как вполне реальный персонаж, такой же как Эру или Один, просто его с нами нет. Никто же не собирается отрицать ангелов и прочую нечисть, так почему бы и Богу не существовать где-нибудь в этой Вселенной? Там более, что Бездна мне прямо сказал о его реальности, велев найти и решить мою проблему. — Может, потому что Тьма — его сестра? — В любом случае наличие Его как создателя всего вокруг — неоспоримый факт, — вмешалась я. — Когда я умираю в самом прямом смысле, то оказываюсь в Бездне. В последний визит туда он или она со мной связалась и сказала, что в моих интересах найти Бога. — Зачем? — не понял Дин. Сэм уже прошёл к столу, заваленному свитками и очень старыми книгами. — Затем… — почему-то я вдруг замялась озвучить свою проблему. Мне показалось, что это будет воспринято как бред. И я промолчала, вздохнув и отведя взгляд в пол. Произнести вслух о желании умереть — глупость какая-то! Однако Дин сделал вид, что понял и, хлопнув меня по плечу, вернулся к разговору с братом. А я вообще пожалела, что рот открыла, чувствуя себя неловко. Будущее сейчас казалось настолько туманным, насколько вообще возможно жить в неизвестности. И если бы прямо сейчас открылся портал в Средиземье, я бы замешкалась с выбором, не могла бы сама определиться. Возможно, что это чувства к Леголасу поутихли, раз я в замешательстве, или я и в самом деле настолько ведомый человек, что в принципе не способна жить самостоятельно, руководствоваться якобы своими желаниями. А есть ли они вообще эти мои желания? С момента последней дозы прошло больше двух недель, а по ощущениям, будто вчера. Разрушения, которым я подвергла своё тело и разум, не представлялось возможным оценить до конца. То, что казалось истиной — стало вдруг вариантом. Прошлое повергало в тоску, а предстоящее в окутывающий сознание липкий страх, мешавший сделать дальнейший шаг. Любое моё действие могло быть неверным, от этого не хотелось делать вообще ничего, чтобы не сделать хуже, чем есть. Но ведь бездействие иногда худшее из преступлений. Я попала в ловушку метаний между тем, что есть, и тем, что могло бы быть; я дома, с семьёй, в которой впервые за долгое время всё хорошо, но могла бы быть там, где есть тоже самое, просто с другими лицами. И как тут выбирать? Почему вообще нужно выбирать? Неужели, все так мучаются или только я привязана к корням? — Знаете, я прогуляюсь немного, пока дел нет, — прервала я беседу о Тьме. Хотелось на свежий воздух. — Одна никуда не пойдёшь, — категорично заявил Дин. — Нельзя мне не доверять из-за одной ошибки! — скрестила я руки на груди, чувствуя, как закипаю. Да, он справедлив в своём обвинении, но держать меня условно взаперти не стоило. — Ты ещё не поправилась, — смягчился немного старший, поняв, что слишком уж суров. Как всегда. — Я в порядке. — Дин, перестань, — махнул рукой Сэм. — Джесс, только пешком и по округе, пожалуйста. — Хорошо, — согласила я таким тоном, будто одолжение сделала. Чего я ожидала? Наверное, отношения как ко взрослому человеку, а получила согласно умственным способностям, довёдшим меня до наркозависимости. — Не злись. Это компромисс, — попытался оправдаться за двоих младший, но я кивнула в знак согласия. В целом они правы в своих опасениях. Снаружи дышалось легче, но недостаточно, чтобы до конца исцелиться от всех душевных метаний, к которым привело обессиленное состояние. Я так не любила быть человеком именно из-за этих слабостей, боли, размышлений. Из-за них же я поддалась на провокации эльфа, вытянувшим из меня признание в нежных чувствах, из-за них я злилась на брата, хотя, казалось бы, уже успокоилась. И вот снова мыслями завладел беспорядок, грозивший увести меня в запой, где сны без видений, где мысли не сформированы, а в глазах мультяшная картинка. Да, просто влить в себя несколько бутылок спиртного и убежать ото всех в глубокую депрессию, ещё проще замкнуться в себе, не пытаясь понять очевидных вещей, до которых почему-то додумались все, кроме меня. Все вокруг пытались учить, помыкать, вести за собой, потому что я позволяла. А стоит сказать «стоп» и что останется? Неготовность признаться себе в слабости не давала ответить однозначно. Упрямство это, эгоизм ли, глупость… Всё вместе, то, что свойственно человеку, застрявшему в детстве. Я не прожила его с любимыми людьми, давая ему жизнь сейчас, когда уже пора строить планы о собственной семье со взрослым человеком. Непрожитый опыт был желанен не только для меня, но и мальчиков, увлечённых заботой о ком-то, помимо друг друга. И вся эта охота, игра в героев — не более чем попытки отсрочить жизнь, а между тем время не стояло на месте, унося годы молодости. Дин на днях шагнул в тридцать шестой год жизни, а так и не смотрит в сторону собственного счастья, что для меня почему-то было неприятно осознать. Если он так стремиться сначала очистить мир от всего зла, то у меня плохие новости… — Бункер ваш этот как заноза в заднице, — раздался из-за спины ворчливый голос британца. Я обернулась, скрывая растерянный вид. — Хрен дозвонишься! — Я вроде чёткий дала ответ, — не скрывая недовольства, сказала я. Демон расплылся в скептичной ухмылке. — Однако я решил попытать удачу ещё раз, — ответил Кроули, уже порядком утомив меня бессмысленными разговорами. Я вздохнула и закатила глаза. — Мне не нужно, чтобы ты её нашла, я хочу, чтобы именно ты убила суку. Как ритуал, принесла учителя в жертву общему благу. Миру без неё будет лучше. — Сам её убивай! — вспылила я. Не хватало ещё участия в каких-то ритуалах. — Я не могу. И приказ такой отдать тоже не смогу! — просто ответил Кроули, не заметив моего выпада. — Но ведьма её уровня с Книгой Проклятых в руках — большая проблема. — И с чего ты взял, что она меня не прикончит? Сейчас, когда я сама едва на ногах стою, — как-то не уследила за словами я, пожалев, что поддалась гневу. Демон поймал меня, однако он не ожидал и был весьма удивлён в плохом смысле. — Вообще-то, я на то и рассчитывал… Михаил создал тебя неуязвимой для практически всего. Согласно его словам — тебя нельзя убить. — Да, я не могу умереть. Но силы не бесконечны, тело требует отдыха. И сейчас не самое лучшее время сражаться с могущественной ведьмой, тем более показывать ей свою уязвимость, — продолжала распылять я. Почему-то, Кроули не казался мне угрозой, хотя безусловно мог прямо сейчас напасть и сделать всё, что его душе угодно, однако, ему с этого никакого толка. Старые обиды ушли на второй план, я похоронила близких так давно, что боль стала светлой скорбью, воспоминанием, не мешавшим жить. Так же я много размышляла и том, что вряд ли этот бесхребетный идиот действовал по собственным убеждениям, вероятнее всего каждое имя в его списке — вердикт Михаила. Да и смысл уже спрашивать за прошлое, в настоящем проблем не мало. Убью его, может прийти новый Король Ада, скорее всего не такой сговорчивый, а это сулит проблемы куда серьёзнее блудной ведьмы. — Мда, скверные новости, — расстроился демон, задумавшись. — Так что пока Ровена — твоя проблема, — вынесла я вердикт, ожидая от Кроули какой-нибудь подлянки. Демон поднял взгляд на меня и приблизился на расстояние, слишком неприличное для занятой девушки. — Как бы там ни было, на Земле я был твоим куратором, всегда присматривал и защищал. Ты можешь быть хоть немного благодарной? — Я столько лет живу, даже не зная, что обязана тебе? — хмыкнула я, скривившись от одной только мысли об этом. — Сложись всё так, как задумал Михаил, он бы тебя убрал с доски. Ты никогда не думал, зачем его орудию доступ в Ад? — решила сыграть я на самодовольстве Кроули, чтоб не стоил воздушных замков. Мы не союзники, не друзья, и я ничего ему не должна. Он вообще жив до сих пор, лишь потому что легко поддаётся чужому влиянию, например, Дина. — Хочешь корону? — угрожающе сверкнул глазами демон. Пожалуй, я не в той форме, чтобы играть в опасные игры. Мне стоило приберечь остатки здоровья. — Я хочу, чтобы ты не считал меня за друга. Уходи! — Я всех своих друзей истязаю… — ухмыльнулся Кроули и одним лишь прикосновением горячей руки к моей щеке вынудил скривиться в приступе головной боли. Я упала на колени, схватившись за голову, готовую разорваться от страшных образов. Одним мигом он вернул меня в то прошлое, где душу подвергали немыслимым пыткам. Столь яркие видения от начала и до конца пронеслись за секунды и исчезли так же внезапно, как и появились, оставив после себя такие глубокие раны, которых я за всю свою военную карьеру не получала. Но главное не боль, въевшаяся в тело фантомным потоком, а та злоба, которую я вспомнила. Чёрная пелена закрыла взор, успокоила мысли и погасила все терзавшие меня чувства. Кроули помог встать, надёжно держа за руку. — Это в знак моих искренних намерений, — донёсся до меня его голос. Я выровняла дыхание и моргнула, возвращая глазам нормальный вид. — Я тебе не враг, если ты вдруг думала иначе. И пропал, оставив меня наедине с новыми ощущениями. Доселе мне нужна была вера в себя, а теперь я в ней не нуждалась. Чтобы не быть человеком — нужно быть сильной, тогда никакой боли, сомнений и проклятых чувств не будет. Страх сменился злобой, вынырнувшей со дна к свету, и тогда я не считала это плохим знаком, радуясь возможности не думать ни о чём. Разве что о том, что все слова Михаила о вере в себя — чушь полнейшая, и я настолько в неё вникла, что это работало безотказно многие годы. Оказалось, всё куда проще и доступнее для понимания. Я не человек, и никогда им не была, просто не помнила о себе ничего, сама же блокируя силу. Самовнушение — штука мощная. И все эти слабости — не более чем временная потеря жизненных сил от увечий и само копания, чем мне заниматься крайне нежелательно. Это тело такое слабое, удивительно, как оно выдерживало все испытания, похоже, что именно оно не давало стать тучкой чёрного дыма окончательно; делало меня слабой и уязвимой, отнимая не мало душевной энергии на восстановление. Вот и в этот раз батарейки еле-еле набирали обороты, почти всё тратя на выведение из организма наркотиков и восстанавливая слегка подожжённые внутренности. Удивительно, как его вообще хватило на сотнюлет, да ещё сохранить молодость как в восемнадцать. После двух недель в бетонном мешке, даже короткого поводка оказалось достаточно, чтобы надышаться и успокоиться. Визит Кроули прояснил мне то, что нужно было ещё до всей истории с апокалипсисом. Я бы знала, что делать, и Сэм не пострадал бы, ему не пришлось бы давать согласие Люциферу и нырять в Клетку. Много чего не случилось бы, если бы я сразу выполнила все условия архангела, доверившись его великому плану. Честно признаваясь себе столько лет спустя, увидев последствия непринятых решений, мне хотелось вернуться во времени назад и поменьше выпендриваться, делая вид, что знаю всё и лучше всех. Иногда мне искренни казалось, что я ни на что больше не годна, кроме как для своей судьбы — чётко прописанного плана Михаила, в котором не было места для семьи и любви к мужчине. Я, чёрт возьми, вообще умею любить? Нормально, а не зависимо от кого-то, теряя голову от проявленного в мою сторону внимания. И что во мне нашёл Леголас? Я же ходячая проблема, неуверенная в себе куча комплексов, далёкая от понимания, как выглядит семья здорового человека. Надеюсь, ему сполна хватило прожитых лет и раздумий, чтобы принять это решение правильно. Потому что если я вернусь, и он вдруг передумает, я ему башку оторву за все мои терзания! — Даже здесь уже меня достал! — выругалась я вполне справедливо, учитывая, сколько нервов мне потрепал проклятый эльф за все годы дружбы. Вернулась не торопясь, когда уже стемнело. Естественное, сотовый был благополучно забыт, о чём с упрёком напомнил Дин, дождавшийся моего возвращения в библиотеке. Он был спокоен, но в глазах ясно читалось беспокойство. Брат не стал меня отсчитывать, приглашая сесть на рядом стоящий стул. Я была в хорошем расположении духа, чувствовала себя бодро, так что почему бы и не поговорить по душам. Нам давно нужно было так поступить. — Джессика, — вздохнул Дин, опустив глаза, собираясь с мыслями. Моё имя прозвучало так непривычно… — Я бы хотел прояснить ситуацию, — неуверенно начал он. — Ну с… Я в общем не это имел ввиду. В смысле демон-я имел, конечно, но я лишь хотел оставить тебя при себе. — Брат поднял на меня виноватые глаза, ожидая ответа. Ха! Так и знала, что совесть будет долго грызть, особенно после осуждения Сэма. Я внимательно его слушала, не торопясь с ответом, и Дин продолжил объясняться, повернувшись ко мне всем корпусом в знак открытого разговора. — Прежняя ты всегда велась на все эти… нежности, вот я и подумал. Надеялся не подпустить тебя к Сэму и привязать к себе. — Таких «нежностей» между нами быть не должно, — весомо заметила я без наезда. Он чувствовал вину и пытался извиниться, язвить было бы лишним. Я посмотрела ему в глаза. — Я люблю тебя, но совсем не так, как демону-тебе хотелось бы. — Ничего мне не хотелось! — твёрдо и убедительно заявил Дин. Я кивнула, удовлетворённая его возмущённой реакцией, однако его дальнейшие слова повергли меня в шок, но я не стала уточнять, что он имел в виду. Боюсь, что-то очень мерзкое, и я сразу же попыталась забыть об этом. — Я получил, что хотел уже давно, и это осталось в прошлом, можно сказать, в другой жизни. Тебе не о чем переживать, — заверил он меня, оставив в противоречивых чувствах. — Я знаю, что напугал, оттолкнул, а должен был ничего из всего этого не делать. И вообще уйти одному, как только понял, что между вами с Леголасом. — Что ж, я рада, что ты сожалеешь о том, что сделал, — нашлась я с ответом на его исповедь. Я была тронута его смелостью вернуться к больной теме. — Я это ценю. — Я благодарен за эту возможность. — Ты — мой брат, — улыбнулась я его настолько грустному выражению лица, что впору бы и самой заплакать. — Это не оправдание. — Все ошибаются. — Я разрушил твоё счастье… — горько проговорил Дин, не в силах больше смотреть в мои глаза. — Мне больно, — честно ответила я, чувствуя, как камень на душе становится тяжелее из-за того, что я собиралась сказать. — И никакие слова не изменят этого. Я не могу тебя простить. — Я понимаю, — тихо ответил брат, не поднимая голову. Я коснулась его щеки, вынуждая посмотреть на меня. — В моих силах быть сильнее обиды, но не простить. Я буду рядом, — заверила я его тёплой улыбкой. Я могу жить с ним рядом, любить его как прежде, но шрам от нанесённой им раны никуда не денется, и я правда не находила в себе успокоения, чтобы простить и не истязать свою же душу причинённой болью. Он взял мою руку в свои ладошки и горячо поцеловал. Мурашки от его тепла пробежали по всему телу, что не укрылось от этого балбеса. Он расплылся в довольной ухмылке, а я вырвала свою руку, чтобы он не думал, что я это всё говорила впустую. — Это ничего не значит! — отдёрнула я его довольство. — Верю. Пусть думает, что хочет. Это всего лишь ответ моего тела на чужие прикосновения. А может я и вправду слишком падкая на проявленную нежность? И что теперь если вонючий орк будет горячо обнимать, тоже растаю? Ужас какой-то… Шлёпая по коридору в мыслях о неконтролируемом языке тела, я краем уха услышала разговор Сэма с самим собой, ну или с Богом, с кем там ещё трепаться можно в такое время. Не успела я подумать о том, хотелось бы мне продолжить душещипательные разговоры на ночь глядя, как дверь открылась, и перед носом оказался брат в пижаме. — Ты что-то хотела? — непонимающе уставился он на меня. — Да нет, я просто услышала… Как там твои видения? — Ну, Дин считает, что это чушь, — неловко запустил пятерню в волосы Сэм, всё ещё стоя на пороге. — Да плевать, что он там считает, — отмахнулась я и, взяв брата под руку, вернула его в комнату закрыв дверь. — Гораздо важнее, что думаешь ты. Особенно после близкой встречи с Амарой. — Не после встречи, а после того, как я спросил у Бога, — пояснил Сэм, приглашая сесть рядом с ним на ещё не разобранную кровать. — Я пока не вижу в них никакого смысла. — Амара (или её своеобразный образ) помогла мне подумать в верном направлении и вернуться к нормальной жизни, Дина не тронула вовсе, прошла мимо тебя. С чего бы Богу быть против её возвращения? — порассуждала я вслух. — К чему ты клонишь? — не понял брат, ожидая пояснений. — Ты уверен, что это не проявление твоих былых способностей? — неуверенно предложила я. Брат не торопился с ответом, внимательно уставившись на меня. — Я к тому, что в мире что-то резко и весомо изменилось. Тьма дана для равновесия сил. Может ли быть такое, что мир вернулся к своей правильной сути, из-за которой я, как представитель сил зла, теряю свои способности, а ты, как более светлый персонаж, возвращаешь полезный дар? — Ого, как тебя понесло… — Я не знаю, что ещё думать, как объяснить разумно изменившуюся природу моих сил, — поделилась и я своими переживаниями. — Если бы это было что-то тёмное, наверняка мне хотелось бы… крови. Тем более, что ты рядом, — предположил Сэм. — В этом тоже есть логика, — согласно кивнула я. — Ладно, так мы не придём к истине, но, если у тебя будут ещё идеи, ты можешь поговорить со мной. Собственно, ты всегда можешь прийти ко мне и… — замялась я, потому что Сэм неожиданно начал хитро улыбаться, — …поделиться своими мыслями. Что тебя развеселило? — не выдержав этой странной усмешки, пихнула его в плечо. — Ничего. Просто мне непривычно такое обсуждать с тобой. — О Сэмми! — закатила я глаза, вызвав смешок брата. — Тебя смущает, когда так зову? — На удивление нет. А Дин как-то назвал тебя «Эсса», откуда это? — Да так… Леголас полвека упрямился и не хотел использовать сокращённое имя, меня это раздражало до реальных истерик. Додумался до чего-то среднего: оно привычно ему по звучанию, а мне удобно по скорости произношения. Сам бесится, когда я его имя сокращаю, — улыбнулась я воспоминаниям. Было приятно поделиться с Сэмом чем-то, что с ним не связано. — Как, Лего? — Легси. Иногда Листочек, что сокращение на всеобщем, но это когда между нами возникал особый эмоциональный настрой. Он же всё-таки мне не брат и не муж. — Он принц, — подхватил мысль Сэм, приобнимая меня за плечи. — Стало быть ты будешь принцессой. — Вот так радость! — саркастично пожала я плечами. — Меня итак ненавидят при дворе. Совсем уже помешались на чистокровности. Но давай не будем о грустном, ложись отдыхать. Доброй ночи! — поспешила я ретироваться. — Доброй ночи! Фух! Если бы сейчас поставили пластинку тонкостей эльфийской знати и их отношении ко мне, мы бы до утра перемывали кости всяким сумасбродным тунеядцам, которым больше заняться нечем, кроме как следить за жизнью принца. И моей в том числе! Подумать страшно, сколько поганых языков я заткнула, и это только те, кто осмелился высмеять в лицо моё положение. Как только они меня не полоскали, пытаясь хоть немного задеть и указать на моё место прачки в глухой людской деревне, но стоило только чуть-чуть оскалиться, как вся страсть к оскорблениям улетучивалась. Эти грязные слухи раздражали какое-то время, а потом стало так много дел, что желания что-либо делать с их завистью не оставалось. Разве что ещё больше заставлять нервничать, нахождением Леголаса в моих покоях, да ещё и нередко по ночам. Что поделать, я зла! Вот бы он ещё нанёс визит в мои эротически сны… Я никогда, даже в самом безрассудном состоянии глубоко опьянения, не позволяла себе мечтать только об этом мужчине, но теперь-то можно? Чего я только не фантазировала, когда болела влюблённостью в короля, а теперь губы горели от сладостного поцелуя прекрасного принца. Моего принца! Мне срочно захотелось в холодный душ от появившихся в голове образов обнажённого мужского тела, которое я видела не один раз. Благо на сегодня от меня уж точно все отстали, и я позволила себе немного раскрепоститься. Мой разум избавился от терзаний, тело укрепилось, и теперь всё вместе требовало немедленной эмоциональной удовлетворённости в купе с физическим наслаждением от ласк собственными руками. Закрыв глаза, я отдалась воображению, будто это не мои руки так приятно касались набухших от возбуждения сосков, то спускаясь к животу, то возвращаясь к чувствительной шеи. Его губы на моих оставили столь яркий след, что не составило труда почувствовать их снова, увидеть перед собой горящие желанием голубые глаза, всё также холодные, но полные обожания. Нарастающий в груди жар от одной мысли о том, как я касалась светлых волос, сливаясь в страстном поцелуе с Леголасом, довольно резко спустился к низу живота. Щёки загорелись от визуализации эльфа в возбуждённом состоянии с припухшими от моих поцелуев губами. Он хотел меня так же сильно, как я его. Живописно представив себе, как он прижал бы меня к холодной плитке стены и провёл горячей ладонью по животу, спускаясь ниже, я поставила ногу на бортик и заменила его воображаемую руку своей. Влага между ног ещё больше распалила мою пылкость. Я очень чётко показала себе, что хотела бы получить от мужчины со столь крепким телом и сильными руками. Его дыхание на своей макушке, мои сладкие стоны… Пальцами я воспроизводила желаемый темп того, как принц владел бы мною в неудобном, однако в весьма развратном положении. Как удерживал бы меня, придавливая грудью к стене, поддерживая бедро… Немножко приникнув пальцами в горячее лоно, я еле сдержала стон наслаждения, тут же почти как вживую раздался смешок эльфа. Увеличив амплитуду движений, закинув голову назад, я интуитивно двигала бёдрами навстречу несуществующему члену. Я никогда не спала с мужчиной, но думала, что, наверное, должна чувствовать удовольствие только от естественного наполнения. Однако страсть разжигали именно ласки более доступного органа, с которым играться можно хоть до посинения. Прогнувшись в пояснице, я чуть не сбилась с дыхания, стараясь раскрыть колено сильнее, чтобы хотя бы воображаемый мужчина оценил, как прекрасно моё тело. С такой заботой даря себе сексуальную разрядку, я продолжала ласкать грудь и пальцами доводить себя до пика. Только услышав в голове его голос «ты моя», я кончила. Волна приятного тепла и спазмов прокатилась по всему телу, принеся разрядку и немного смущения. Не ожидая от себя подобной бурной реакции, я усмехнулась. Как же это непривычно, думать о нëм в подобном ключе. Я позволила себе быть желанной тому, кого оказывается любила так много лет, и это принесло мне небывалые ощущения! Я хочу его! Хотя бы так, но он,должен быть моим. Леголас… Мой любимый, мой принц, мой учитель, верный и отважный друг, мой… Задохнувшись от восторга, я была рада дать себе наконец свободу любить его без всяких отвлекающих и омрачающих факторов. Давно ли был тот день, когда подсенью Фангорна я пыталась вырвать у себя из сердца его образ? Идиотка! Слёзы радости неожиданно покатились по щекам, а губы растянулись в улыбке. Дыхание выровнялось. Я его люблю. Я хочу быть с ним. Хочу быть его! Мне не хватало искреннего и спокойного признания такого простого факта. Так, чтобы никто не был рядом и не навязывал ничего. Только моё решение и моё желание. Умиротворение, царившее в душе, расставило по местам все давно терзавшие мысли. Я помирилась с обоими братьями и осознала свою значимость для любимого. Никогда ещё с момента возвращения жизнь не казалась мне здесь такой радужной. Семья рядом, способы вернуться наверняка есть (хотелось в это верить), я не застряла здесь навсегда. Всё как никогда хорошо! Вернувшись к себе, я до утра просто вспоминала кусочки совместного прошлого с эльфов. Он же велел вернуться в начало, туда, где ещё не было установленных нами границ. Мы же сами обоюдно решили не влюбляться друг в друга! Мы даже это обсуждали. Как же смешно! Тренировка уже должна была закончиться, но азарт захватил принца с головой. Моя физическая сила под стать его, он всего ничего сильнее меня, поэтому без опаски нанести травму, яростно отбивал выпады. Я нападала безжалостно, стараясь хоть немного впечатлить наставника, он, словно издеваясь, вплетал в бой новые приёмы, когда видел, что я хорошо усваивала только что отработанные. Мечи звенели, отдавая в голову приятным возбуждением, жаром, охватившем меня от восторга любования его грациозными движениями. Мой чисто профессиональный интерес неожиданно сменился посреди боя в резко противоположный. Я даже не старалась прогнать наваждение, вызванного всем видом разгорячённого весьма привлекательного мужчины. Леголас без сомнений очень красив. — Знаешь, я бы сняла с тебя с эту проклятую рубашку, — выпалила я, решив, что чем чёрт не шутит, вдруг получиться раскрутить его хотя бы на лёгкую интрижку. Я в Средиземье уже без малого пять лет, а вестей с другой стороны никаких. Скука смертная! — Уйми свой пыл, женщина! — с едва ли скрываемой серьёзностью заявил Леголас и, новым резким приёмом выбив из моих рук меч, схватил меня за горло. — Нифига не сексуально, — прохрипела я в его хватке. Как зарядив ему промеж ног, я вырвалась и уложила мужчину на живот, сев сверху как на поверженного врага. Эльф рассмеялся сквозь болезненные стоны и потребовал немедленно слезть с него. — Знаешь, ходить голышом без последствий перед молодой живой девушкой — преступление. Леголас как оттолкнулся от земли, скидывая меня со своего тела, я аж потерялась от неожиданности. Он сильным и точным движение уложил меня под себя с ножом у горла. Ах, так он ещё не окончил схватку. Я-то думала, что уже прикалывался. — Я серьёзно, Джессика. Прекрати, — холодно высказал мне в лицо Леголас, находясь в миллиметрах от меня. Он не шутил. Я мигом позабыла обо всех забавах, остудила голову и убрала свой тренировочный меч в ножны. Жёстко он, ничего не скажешь. Хотя может это и верно. — Да, я поняла. Извини, — без капли смущения сказала я. В конце концов это и вправду странно. Во-первых, он принц, а во-вторых, я могу покинуть его в любой момент по желанию заносчивого архангела. Здесь у меня не может быть столь глубоких связей. — Ничего, — подбодрил меня улыбкой наставник, пытаясь отдышаться. — Просто не нужно строить иллюзий на мой счёт, хорошо? Ты мой друг, не более того. — Ты не прав, — не отказала я себе в удовольствии оставить последнее слово за собой. — Я — твой лучший друг!