Подари мне жизнь

Первые два урока пролетели незаметно. И все благодаря моей новой соседке: смотреть, как она усиленно пытается усвоить материал, или, когда учитель задает очередной вопрос, в ней идет ожесточенная борьба: ее смущение борется с желанием ответить, было настолько забавно, что я потеряла счет времени. На перемене после второго урока меня перехватил Эрик. — Ну как начала учебного дня? — Все хорошо, что удивительно, — с улыбкой ответила я. — Правда? — озабоченно спросил брат. — Слышал, тебя сегодня чуть с ног не сбила эта новенькая. Надо же быть такой неуклюжей! — Не трогай Элли! — неожиданно вступилась за девушку. — У всех бывают плохие дни. Подумаешь, большое дело! — Ты только что кинулась защищать эту блондинку, — ошарашенно произнес Эр. — Что с тобой?! Ты не заболела ли, случайно?! Она же просто человек! — Все со мной прекрасно, Эрик! Отстань от меня и, тем более, не трогай Элли! — огрызнулась я. Почему-то от слов брата стало обидно за девушку. — А, ясно все. Решила поиграться новой игрушкой? — усмехнулся парень. — Ну так, это пожалуйста, только особо сильно не заигрывайся, сестренка. — Заткнись! Я не ты, я людьми не играю! — сквозь зубы проговорила я. — Тоже мне, вспомнила. Это было давно, и я с этим завязал, — спокойно ответил Эр. — Ох, серьезно?! — меня было не остановить. — А как же Бенн?! Хочешь сказать, ты им не играешь?! — я прекрасно понимала, что не имела право говорить такое, но слова рвались сами собой. — Да ты и понятия не имеешь, что значит иметь друзей! У тебя их нет и никогда не было! Ты всех воспринимал, как своих игрушек! Пару секунд брат стоял неподвижно. Я буквально на физическом уровне ощущала ту боль, которую причинила ему своими словами, но ничего не могла с собой поделать: задев Элли, Эрик каким-то образом умудрился задеть и меня. Затем глаза Эр расширились и с отвращением посмотрели на меня: — Да что ты сама знаешь о дружбе?! Дружба, любовь и любые другие взаимоотношения тебе чужды. Ты умеешь только пользоваться людьми! Ты, малолетняя избалованная стерва, пользуешься всеми! — ядовито выплюнул Эрик. — Что смотришь, по-твоему, не правду говорю?! Попользуешься, выгоду для себя извлечешь и выкинешь, как половую тряпку, не побрезговав пройтись по ней на своих шпильках. В этом вся ты! И ты никогда не изменишься! Поэтому ни друзей у тебя нет, ни парня! Даже Томас не выдержал твоей психованной натуры и сбежал, — смерил меня презрительным взглядом. — И не смей даже зарекаться про Бенна! — холодно бросив, развернулся на каблуках и ушел. А я так и осталась стоять посреди коридора, ощущая каждое слово брата, словно пощечину, не замечая любопытные взгляды зевак, столпившихся по обеим сторонам. Мне было все равно. Я стояла неподвижно, медленно переваривая всю ситуацию, которая произошла только что. Эрик поймал меня в коридоре, начал расспрашивать об инциденте с Элли, я огрызнулась, наговорила гадостей, затронула Бенна, а Эрик в свою очередь высказал все, что думает обо мне, подтвердив мои самые страшные опасения, при этом говорил он холодно, а на последок презрительно посмотрел. Осознание ударило, точно обухом по голове и заставило сорваться с места: мы с братом никогда серьезно не ссорились и тем более, он никогда открыто не показывал свое презрение ко мне. Да, знаю, я не подарок, но на то он и старший брат, чтобы терпеть его. Старший. Я впервые, пусть и мысленно, назвала Эрика старшим братом, хотя всегда стремилась к равенству между нами. Да какое может быть равенство, когда он такой спокойный и рассудительный, а я взбалмошная и агрессивная. «Спокойный и рассудительный» — повторило подсознание. В голове моментально всплыли фразы, брошенные Эрика: «Любые взаимоотношения тебе чужды, малолетняя избалованная стерва, умеешь только пользоваться людьми, даже Томас не выдержал и сбежал, ты никогда не изменишься!» На глаза предательски навернулись слезы. Сжав зубы и опустив голову, неслась сквозь поток учеников, стремясь как можно скорее оказаться в своем укрытии. Пару раз меня хватали за руки, пытаясь остановить и интересуясь, не нужна ли помощь. Еще сильнее стиснув зубы, так что послышался скрежет, молча вырывала руки, отталкивая от себя ненужных «помощников». От отчаяния хотелось взвыть. «Не нужна мне ваша помощь. Вы сами все слышали, теперь валите, болтайте о том, как саму Роуз Кир облил помоями собственный брат!» — мысленно вопила я, натыкаясь на очередную «руку помощи». Добравшись, наконец, до западного крыла, где располагался мой шкафчик, я надеялась успокоиться и привести в порядок мысли. Усевшись на подоконник, сбросила вмиг надоевшие босоножки и приложилась головой к окну. Прохлада стекло приятно охлаждала и потихоньку я начала успокаиваться. Но не тут то было… Мой покой потревожила та, из-за которой и началась эта злосчастная перепалка с братом. Эллисон прошла к своему шкафчику, увлеченно читая книгу, и только спустя мгновение заметила меня. Ее лицо сразу опечалилось (видно слышала, что произошла, а может и сама была свидетельницей). Она неторопливо подошла к подоконнику, желая быть ближе ко мне, но, тем не менее, старалась держаться на расстоянии. Хотя лично я не считала, что «держаться на расстоянии» значит подойти к подоконнику с другой стороны. — Ты как? — участливо спросила девушка. — Прекрасно, — отрезала я. Девушка слегка отшатнулась от моего тона, но, решив следовать выбранной тактике, продолжила: — Что у вас с братом случилось? — А что? Откуда узнала?! Кто-то решил, что и тебя, новенькую, стоит оповестить?! — едко ответила я. — Конечно, ведь такое событие! Ну давай, посмейся! — Я сама все видела, — робко произнесла Элли. — И смеяться тут не над чем. Просто, я подумала, что, может, тебе нужна помощь? Ты выглядела очень опечаленной, когда стояла там. — А, то есть ты решила, будто без твоей всевеликой помощи мне не справиться и поэтому прибежала сюда, да?! — ядовито произнесла я. — Решила, будто я сама со своими проблемами не справлюсь?! — Нет, что ты, просто обычно в таких ситуациях людям нужна поддержка. Обычно нужно просто выговориться и станет легче. — Да что ты, серьезно?! — холодно рассмеялась я. — И ты правда считаешь, что я стала бы выкладывать тебе все?! Да кто ты мне такая, чтобы лесть в мою жизнь и жизнь моей семье?! Ты — никто и ничто для меня и твое мнение самое последнее, к которому бы я прислушалась! Ты на полном серьезе надеялась, что я бы доверилась тебе?! Ты — та, из-за которой мы и разругались с братом. Так что вали, пока сама не пожалела, что пришла сюда! — пророкотала я. — Но я просто хотела помочь, — дрожащими губами произнесла девушка. В ее глазах стояли слезы. — Не нужна мне твоя помощь! Проваливай! — прокричала я. Девушка тут же подорвалась и за считанные секунды скрылась за поворотом. А я опять прислонилась головой к окну, мечтая, чтобы этот день побыстрее закончился. Голова нещадно пульсировала и, казалось, что вот-вот разорвется. Прозвенел звонок, оповещающий о начале третьего урока, на который я идти не собиралась. Сорок минут наедине с собой лишними не будут. Не успела я прикрыть глаза, как уловила странные звуки, доносящиеся с восточной рекреации. Только начала прислушиваться, как все стихло. Списав все на усталость, моя персона снова прижалась головой к холодному стеклу. Тут звуки возобновились с новой силой и стали более разборчивыми. Прислушавшись, я поняла, что это борьба. Кто-то боролся (может и дрался) в противоположной стороне второго этажа. Уставшее не меньше моего подсознание предложило никуда не идти. «Это же школа, тут вечно кто-то кому-то носы разбивает» А любопытство упрямо твердило: «А вдруг что серьезное или даже интересное!» Ну, а пятая точка просто искала приключений, поэтому уже в следующее мгновение, я спрыгнула с подоконника и направилась на звуки. По мере моего приближения к источнику звуков, я начала различать голоса. Их было несколько, а если быть точным, то три: два мужских и один женский. Тот факт, что в этой борьбе принимал участие женский пол, подтолкнул меня двигаться быстрее. Завернув за угол, я впала в ступор. Прямо передо мной двое рослых парней заключили в круг блондинистую девушку, постепенно сжимая его. О двойственности помыслов бугаев не было и речи. Оба усмехались и смотрели на блондинку плотоядными глазами. Когда девушка развернулась ко мне лицом, я невольно вскрикнула: — Элли.