Все возможно...

Яркий зеленый луч появился из ниоткуда. Машина, не успевшая затормозить, резко наткнулась на светящийся метеорит. Несколько раз перевернувшись, она прокатилась дальше и врезалась в машину моих родителей…       Я резко проснулась и посмотрела по сторонам. Надеясь увидеть родную комнатушку, я увидела огромную мягкую кровать со светлыми покрывалами. Перед глазами до сих пор стояли испуганные лица родителей. Приемных… Сердце болезненно сжалось.       За окном было темно, но засыпать снова было страшно. Сев на кровати, я начала думать, на что бы мне отвлечься. Интернета тут не было, но, как в каждом нормальном замке, должна была быть библиотека. Решив, что направлюсь именно туда, я краем глаза заметила стул, на котором лежали уже высохшие, аккуратно сложенные мои вещи. Я надела их.       Ну вот и в какую сторону идти? Я стояла за дверью и смотрела по сторонам. Вспоминая путь до тронного зала, я решила направиться в противоположную от него сторону. Направо, налево, снова налево, лестничный проход. Длинный коридор отливал золотом, и мне казалось, что я здесь лишняя. Решив пойти обратно, я развернулась и вскрикнула.       — Тихо ты, — прошипел Локи мне на ухо, закрыв рот рукой, приткнул к стене. Мне оставалось только дышать ему в грудь, — не шуми, меня тут стража караулит.       Он дождался кивка с моей стороны и отнял руку от моего лица.       — А тебя уже отпустили? — я не сразу поняла, что обратилась к нему на «ты», но он похоже был не против. И только кивнул в ответ на поставленный мной вопрос.       — Что ты тут делаешь?       — Я в библиотеку хочу попасть. У вас же тут современная технология не прославляется.       — Пойдем, это там, — он взял меня за предплечье и повел по коридорам. — Ты меня, кстати, приятно удивила, не думал, что ты сможешь уговорить Всеотца за такой короткий срок. Что ты ему такое сказала?       — Не имеет значения. Просто надавила на жалость, — мы уже вошли в библиотеку, а на вопрос отвечать не хотелось.       — У него еще осталась жалость. Неужели он сжалился надо мной? — голос сочился ядом и сарказмом.       — За что ты его так не любишь? — я искренне не понимала Локи и задала мучающий меня вопрос.       — А за что мне его любить? Он всю жизнь твердил мне, что я его сын и достоин быть царем. Всё моё детство, Один относился ко мне, не так как к Тору, и я терпел унижения от друзей старшего брата. А потом, оказывается, что я и вовсе не сын Одина, а дитя его врага и нужен только для того, чтобы в нужный момент заключить перемирие между ними. Меня всю жизнь пичкали ложью о том, что я равноправный брат Тора и что могу стать царем, — его голос повышался, и сам он мне казался ещё больше. — Только Фригга меня понимала и относилась ко мне, как к сыну, не обращая внимания на мою настоящую сущность. И ты спрашиваешь меня, почему я его не люблю?       Я вжалась в стенку и мелко подрагивала, силясь не заплакать. Кожа на его лице начинала принимать голубоватый оттенок, а глаза сверкали красным цветом. Вздохнув поглубже, я успокоилась.       — Но ты же можешь и без него жить. Только не обязательно быть плохим. Ты можешь быть нормальным, — слова как-то сами срывались с губ. — Можно попытаться.       — Я могу быть хорошим? — он усмехнулся, — ты ничего обо мне не знаешь. Ты даже догадываться не можешь, что я могу сделать. Я тебе покажу только самую малость моих деяний.       Он наклонил голову и закрыл глаза. Вокруг него стало расползаться зеленое свечение, и передо мной снова появился мой город. Машины проезжали по дорогам, останавливаясь на светофорах и сворачивая на кольцевые. Но мы приближались к одному конкретному автомобилю — темно-синему джипу. Дыхание перехватило. Вот мои родители сидят в автосалоне и обговаривают покупки, вот они сворачивают. Тут мы отлетаем немножко дальше, и я вижу машину из сна. Вот летит тот самый зеленый луч и врезается в автомобиль.       Я уже не замечаю иллюзии, я смотрю ровно перед собой.       — Ну что? Убедилась, что во мне уже не осталось доброты? — услышала я вмиг ставшим ненавистным мне голос.       — Зачем? — зачем он убил их. С какой целью он забрал у меня единственных, пусть и не родных, дорогих мне людей.       — Какие же люди глупые. Неужели ты до сих пор веришь, что нужна мне как дочь? Мне нужно было, чтобы ты освободила меня из темницы, и ты с этой задачей великолепно справилась.       — Ты чудовище, — других определений я к нему подобрать не могла. Слезы текли из-под опущенных век и капали с подбородка. Как я могла быть такой глупой? Вот. Вот, что я упустила. Я доверилась человеку за безбожно короткий срок.       — Где-то я уже это слышал, — сказал он, и я даже через закрытые глаза смогла представить, как он ухмылялся.       Через несколько секунд, я услышала звук закрывающейся двери. Обессилено сползая по стене, я заплакала. Откуда только у меня ещё слезы берутся? За последние дни, я проплакала столько слез, сколько не насчиталось бы за всю мою короткую жизнь.       За что мне всё это? Лучше бы я вообще не родилась. Мой родной отец убил моих приемных родителей, чтобы выбраться из темницы. А все из-за его детских обид и темных желаний, которые в основном о правлении миром. Почему это все происходит именно со мной? Как я могла быть такой наивной? Я доверилась Богу Коварства! Мечтая о счастливой жизни, я совсем забыла, что кроме добра, существует ещё и зло. Дура!!! Думая о том, что обрела хорошего отца, я не учла, что он всю жизнь жил обманом. Не зря же его так прозвали. И ведь даже когда я услышала, что он вытворял на Земле, я все равно ему помогла! Надежда заслонила взор, и весь мир был в «светлых тонах». Теперь я запомню это, на всю оставшуюся жизнь.       Сколько я еще просидела на полу — не знаю, но через щели темных занавесок пробивались маленькие лучики солнца. Кое-как встав, я направилась в свою комнату. Как я до нее дошла — не помню, но в ту секунду, когда дверь захлопнулась (перебудив наверно весь замок), мое тело плюхнулось на диван, и я начала засыпать. Единственное моё желание было, чтобы мне не снились сны.