***
Холодный ветер пробирал до костей. Уличную тишину нарушал скрип ржавых петель почтового ящика и дверного колокольчика, звеневшего где-то вдалеке. В соседних домах светились окна, мелькали силуэты, доносились неразборчивые обрывки фраз и смех. Свет гирлянд, невпопад раскиданных по черным хлестким веткам, точками мигал в пустоту. Несмотря на эту серую и бесснежную погоду Колин в полной мере наслаждался духом Рождества. Сказки с детства, ожидания чуда и тихие воспоминания. Он смотрел, как сигаретный дым растворяется в темном небе, подсвеченном редкими уличными фонарями. Он наслаждался этим уединением, приводил мысли в порядок и одновременно не думал ни о чем. Так он чувствовал себя, когда возвращался в Дублин. Чувство уютного дома, семьи и спокойствия заполняло его. Раньше он думал, что семья это кровные родственники, но как тогда объяснить, что теперь он и Эвелин считает своей семьей? Дочку его отчима, которая раньше чуть ли не с кулаками кидалась на него после очередной язвительной шутки. Наверно Рита права — они с Эвелин слишком похожи. Открылась входная дверь, и полоска света легла перед его ногами. Колин почувствовал, как на его плечи опустилось что-то теплое. — Я знала, что она пригодится, — тихо сказала Эвелин. — Черт, ты все мои вещи себе перетащила? — нахмурился он, увидев, что на плечах у него та самая кофта, что подарила ему Рита. — Просто ты такой стильный у меня, — она смачно чмокнула его в гладковыбритую щеку. Почти два часа она потратила на то, чтобы уговорить его побриться перед праздничным ужином. Она прижалась сзади и обняла его за плечи. — Не жалеешь, что поехал с нами? — Нет, здесь хорошо, а главное тихо и нет папарацци. Мне нравится. — Пойдем уже, сейчас будет десерт. Когда он докурил, они вернулись в дом. В гостиной тихо играла музыка, приглушенный свет сглаживал углы. Высоченная елка, украшенная нитками гирлянд и крупными шарами, занимала почетное место. Малыши возились с игрушками на полу перед камином, и Колин присоединился к ним, пытаясь помочь им собрать конструктор, который он же и подарил. Густаф, Билл, Сэм и Вальтер, развалившись, сидели на диване и шумно спорили, у кого живот после такого сытного ужина больше. Стеллан и Эия, как самые стойкие, ели десерт. Мэй помогала Меган убирать со стола. Эвелин в кресле устроилась на коленях Алекса. Они о чем-то перешептывались, держались за руки, и казалось, что не замечали никого вокруг. Колин наконец-то понял, что видел в глазах Эвелин — счастье. Она просто была счастлива. Мэй уступила гостям квартиру, временно съехав к другу. Колин настаивал на том, что он остановится в отеле, но Эвелин была непреклонна. «Мы приехали вместе, жить будем вместе и уедем тоже вместе. Я отвечаю за тебя перед Ритой», — отрезала Эв, и Колину пришлось согласиться. Придя домой после рождественского ужина, они втроем еще пару часов просидели на кухне. Пили виски, рассказывали какие-то истории. Потом разошлись по комнатам. Колину досталась бывшая детская, в которой в прошлый раз останавливалась Эв, а пара заняла спальню. — Мне как-то неловко, — поморщилась Эвелин, когда вышла из душа и осмотрелась. — Мы же в бывшей спальне твоих родителей. — Расстрою тебя, но ты не первая моя девушка здесь, — Алекс зевнул, поудобнее устраиваясь в кровати. Он отогнул одну половину одеяла, похлопал по свободному месту, приглашая Эвелин к себе. — Будь проще, мы же в Швеции. — Старый развратник, — прошептала она, выключая свет. Весь следующий день провалялись в постели — смотрели фильмы, планировали поездку в Оре, спорили о каких-то мелочах, иногда выбираясь на кухню для того чтобы перекусить. Один раз около холодильника столкнулись с Колином, который, как и Алекс щеголял в одних трусах. — Черт, твои волосатые и кривые ноги будут сниться мне в кошмарах, — воскликнула Эвелин и театрально отвернулась. — Я могу сказать тебе то же самое, — фыркнул он. Вечером все вместе отправились на встречу с друзьями Алекса в бар. Шумная компания, хорошая музыка и море выпивки. Эвелин наслаждалась этим вечером. Рождественские каникулы, она в Швеции с двумя самыми близкими и любимыми мужчинами. Что еще нужно для счастья? Колин и Фарес быстро нашли общий язык и решили продолжить вечеринку в клубе. Густаф и Билл поддержали идею. Алекс и Эв отказались. С трудом пара усадила друзей в такси; те активно сопротивлялись и все предлагали свои услуги провожатых, но влюбленным хотелось побыть наедине. — Завтра мне будет плохо. Или уже сегодня, а неважно, — выдохнул Алекс, когда они остались наедине, на пустынной улице Стокгольма. — Мне тоже, — сказала Эв и, положив его руку себе на плечи, медленно направилась в сторону дома. Добирались шумно и долго, несмотря на то, что бар находился в десяти минутах ходьбы до дома. Алекс останавливался через каждые два-три шага, притягивал девушку в свои объятия и жадно целовал. Ветер путался в волосах, пытался украсть их поцелуи и уносил прочь обрывки фраз. Сами не заметили, как начался дождь. Вместо того, чтобы ускорить шаг или найти укрытие, Эвелин сняла шарф, расстегнула куртку. Отчаянно хотелось промокнуть под этим дождем. Алекс, последовав ее примеру, вообще снял с себя куртку. Эвелин отдала ему недопитую бутылку «Егермейстера», которую прихватила из бара. Он сделал один жадный глоток и потянулся к губам девушки. Обжигающий, головокружительный, требовательный поцелуй. Алекс отстранился и проследил за тем, как она облизала влажные губы. Снова вспомнил их первую встречу в том дождливом кафе. — У меня к тебе серьезное предложение. — Я согласен. Свадебный букет будет из фиалок, а сына назовем Йёргеном, — быстро и с серьезной миной на лице ответил Алекс. — Нет, другое, — она засмеялась и легко толкнула его в плечо. — Давай переедем жить в Нью-Йорк? Алекс остановился и попытался сосредоточить взгляд на Эвелин. — Нью-Йорк? Ты, правда, хочешь? — Хочу. — Нью-Йорк… — задумчиво протянул он и, обняв девушку за плечи, медленно зашагал вперед. — А моя работа? — Ну, ты же не вечно будешь сниматься в «Настоящей крови». В Лос-Анджелеса ведь тебя держит только это. — Тебе так надоел Лос-Анджелес? — Да, — честно призналась она. — И там никогда не бывает снега, а я хочу носить теплые шарфы. Алекс слегка нахмурил брови, переваривая предложение Эвелин. Он и сам задумывался о переезде, но стоит ли бросать все и начинать заново в Нью-Йорке? Ведь лучше всего им будет здесь, в Швеции. — Если ты так хочешь, давай переедем. Эвелин довольно улыбнулась и чмокнула тыльную сторону его ладони. Несколько минут они шли, не произнося ни слова. Каждый думал о своем. Неожиданно Эвелин спросила: — Йёрген? Ты серьезно? Алекс покосился на девушку. — Не нравится Йёрген, давай Бёрье. — О, боже, мне страшно представить, что ты для девочки придумал. — Ингегерд или Юсефин, — все таким же серьезным тоном ответил он — Вот сам и рожай себе Йёргена или Ингегерд, — смеясь, крикнула она и убежала на несколько шагов вперед. Алекс не спешил догонять ее. Прищурившись, смотрел, как она растворяется в дожде. Теперь она не сбежит от него. Он знал, чувствовал это. Эвелин остановилась и подождала пока Алекс подойдет к ней. Его лицо странно искажалось светом неоновой вывески какого-то кафе, около которого они остановились. — Только посмотри на нас. Мы планируем наше совместное будущее. — Тебя это пугает? — Меня пугает то, что мы делаем это по пьяни. Вдруг завтра ничего не вспомним? — Выходи за меня? — неожиданно выдал Алекс. На несколько секунд повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь стуком капель дождя о брусчатку. Одновременно не сговариваясь, разразились хохотом. Случайные прохожие на пьяной и сонной улице Стокгольма. Уезжать никому из троицы не хотелось, но у каждого работа, съемки, дела и прочая суета. Колин отдохнул здесь по-настоящему, душой и телом. Он проникся духом Стокгольма — уютом его узких улочек и захватывающим простором набережных. Здесь все было как дома. Закрой глаза и представь что ты в Дублине. Это несложно. Но, несмотря на это Фаррелл решил съездить домой на пару дней. Они расстались в аэропорту. Эвелин долго не отпускала Колина и просила обнять за нее Рихарда и Риту. — Может поедете со мной? Когда мама узнает, что я вас отпустил, она меня заживо съест, — грустным голосом произнес Колин. — Нет уж, отбивайся сам. Позвони, как будешь в Штатах, — она поцеловала его на прощание и быстро ретировалась, чтобы избежать новых жалоб. Алекс, забавно изогнувшись в кресле, проспал весь полет на плече Эвелин. Она вспомнила, как раньше боялась летать на самолетах. Даже смешно, теперь приходится несколько раз в год пересекать океан. Как быстро все меняется в ее жизни! Друзья, интересы, работа, мужчины…. С Тео они разрушали друг друга и вместе пропадали. В Джареде она просто утонула, потеряв себя. Только с Алексом все по-другому, он помог разобраться в себе, доказал, что она такая какая есть достойна любви. От тяжести его головы устало плечо, и затекла шея, но Эв не хотела шевелиться и тем самым будить его. Сейчас она видела свое будущее только с ним. Неважно где — в Штатах в душной квартире или в Стокгольме, в доме, затерянном на окраине города. Ей нравится видеть, как он меняется с ней. Они с Алексом наравне, с Джаредом же она всегда чувствовал дистанцию — он позволял ей любить его. Он брал, но отдавал в разы меньше. Она смогла жить без Джареда, а вот без Алекса нет, и чтобы понять это ей пришлось тогда оставить его и сбежать. И даже это он простил ей.***
Все вернулось в привычное русло. Алекс с новым душевным подъемом, вызванным возвращением Эвелин, приступил к съемкам. Она вела его дела, но одновременно подыскивала себе замену. Ей хотелось заняться своим делом, вернуться к творчеству. Алекс пока не знал о ее планах, да и планы-то были весьма размытыми. Пока она вынашивала лишь идею, но с каждым днем желание воплотить ее крепло. Вскоре Эвелин получила приглашение на открытие выставки Терри Ричардсона с нескромным названием «Terryworld». В электронном письме была приписка: «Если не придешь, я обижусь и начну тебя шантажировать». Когда Эвелин наконец-то отпустила свое прошлое, оно снова напомнило о себе. Девушка посмотрела на дату и время проведения выставки — Алекс будет на съемках. И перенести ничего нельзя. Ей придется идти одной. Терри был давним другом Джареда, и Эв успела подружиться с ним. Когда они с Лето бывали в Нью-Йорке, то обязательно встречались с Терри. В случайных ресторанах на ужин или в его студии, среди штативов и множества картин. Эв и Терри быстро подружились. У него, как у фотографа, был свой узнаваемый стиль, а она всегда увлекалась фотографией и с интересом расспрашивала Ричардсона о работе. Порой Джареду приходилось напоминать о своем присутствии этим двум, увлеченным своими разговорами. Вечером того же дня Эвелин сказала Алексу о предстоящей выставке. Он кивнул, сказав, что будет не против, если она пойдет одна. Но не против не означает, что он не будет ревновать и весь день думать о ней. Терри, как и положено хозяину вечера, был в центре внимания. Он встречал всех гостей на входе. Неизменная красная клетчатая рубашка, очки и поднятый вверх большой палец. Тут и там раздавались щелчки затворов фотоаппаратов, радостные возгласы и приветствия. — Эвелин! Я рад, что ты пришла, — Терри расплылся в улыбке и расправил руки для объятий. У нее не осталось шансов пройти незамеченной. Эвелин едва сдерживалась от того, чтобы не прищуриться от яркого света десятка вспышек. Она привыкла быть по ту сторону объектива. — У тебя тут уютненько, — прошептала ему на ухо девушка, когда заметила в главном зале фотографии ранней и уже ставшей культовой, скандальной эпохи Ричардсона. — Поздравляю тебя с выставкой! — Спасибо, чувствуй себя, как дома, — подмигнул фотограф и всучил ей в руки бокал шампанского. — Отлично выглядишь, кстати. Девушка, затерявшись в толпе, бродила по галерее, рассматривая работы Терри. Эпатажные, пошлые, модные, случайные — здесь каждый мог найти что-то интересное для себя. Сколько же знакомых лиц увидела Эвелин среди посетителей! Кто-то не сходил с первых полос желтой прессы, кто-то давно был в тени шоу-бизнеса, кто-то только пытался пробиться в первую лигу. Музыканты, фрики, богема. Эвелин похолодела, когда увидела фотографию, на которой она с Джаредом. Они лежат в постели, в доме, который она столько времени считала своим. В ворохе одеял и подушек Джаред с закрытыми глазами, облокотившись, лежит на Эвелин, прикрывая собой ее грудь. Видна часть ее татуировки и изгиб обнаженного тела. Девушка гладит его по голове. Оба улыбаются и не смотрят в камеру. Снимок был случайным и черно-белым. Тогда Ричардсон гостил у них в доме несколько дней. Первое время Джей возмущался, когда Терри фотографировал их, а потом махнул рукой. Эвелин даже не знала, сколько вот таких случайных снимков он сделал. Девушка на несколько минут зависла около этой фотографии, долго рассматривала, вспоминала, как все было тогда. Она была благодарна Джареду за все. Но особенно за этот перерыв, который так круто поменял их жизни. «Хорошее было время», — с легкой грустью подумала Эвелин и сделала глоток шампанского. — Хорошее было время, — раздалось у нее где-то над ухом. Это был Джаред. Одетый во все черное, вплоть до перчаток. Снова сменил прическу. — Я все думаю, может повесить эту фотографию дома? В спальню...— задумчиво сказал он и повернулся к Эв, скользнул по ней оценивающим взглядом. — Тебе идет. — Спасибо, — она невольно потянулась, чтобы поправить волосы. — Мне кажется, для спальни самое то. Возбуждает фантазию. Джаред лишь хмыкнул в ответ. — С фантазией у меня и так все в порядке. — Думаешь, Лоре понравится? — Лоре? — нахмурился Джей, — а, ну да, Лора. Она привыкнет. Как у тебя дела? Ты на прежней работе? — он смотрел ей прямо в глаза. Пытался скрыть напряжение, кажется, совсем неумело. — Да, я снова с Алексом, если ты про это. У Джареда противно кольнуло где-то под сердцем, но виду он не подал. Он был удивлен тем неожиданным звонком Скарсгарда. Удивлен и обнадежен. Она ушла от Алекса значит, есть надежда, что она может вернуться к нему? Глупая надежда, ненадолго озарившая его жизнь. Джей пытался дозвониться до Эвелин, но безуспешно — телефон был недоступен. Долго уговаривал себя не думать о ней. И вот они снова встретились. Она выглядела счастливой, а он хорошо играл роль безразличного бывшего бой-френда. Какая Лора? Они давно расстались. Джей ушел в работу, вопреки советам и просьбам Шеннона «снизить темпы». Новые песни, бесконечные сценарии и приглашения — всепоглощающая занятость. Драма, пустая душа и натянутая улыбка. Теперь спасение в музыке, и не нужна ему никакая Лора. Его северная Муза вернулась домой, к своим холодным ветрам и бесконечным ночам. Забрала его маленькое сердце с собой и растворила его в северных сияниях; иначе, почему они так манят его? К ним подошел Терри и приобнял обоих за плечи. — Надеюсь, вы не против? Я просто не мог больше скрывать ее. — Да, секреты ты не умеешь хранить, — протянул Джей и похлопал друга по плечу. — Мог бы предупредить, — отозвалась Эвелин. Такого сюрприза она не ожидала. — Давайте пару снимков, для истории, — сказал Терри и помахал кому-то рукой, подзывая к себе. Все трое, встав спиной к снимку, повернулись к нескольким фотографам, быстро пришедшим на зов Ричардсона. Терри по традиции поднял большие пальцы вверх и широко улыбнулся. Джаред и Эвелин тоже улыбались камерам, словно сзади них висел простой постановочный кадр, и они тогда так удачно сыграли любовь для своего старого друга. Лишь внимательные поклонники Джареда узнали Эвелин — загадочную девушку, когда-то давно несколько раз замеченную с ним. Эвелин вернулась домой около полуночи. В доме было темно, тихо и как-то неуютно, словно здесь не было людей долгое время. Девушка, не включая свет, сняла пиджак, туфли. На цыпочках подошла к окну в гостиной. Тысячи огней Лос-Анджелеса, сверкающие небоскребы вдалеке, мелькающие, почти игрушечные машины, снующие по бесконечным улицам — все как на ладони. Эвелин поняла, что будет скучать по городу Ангелов. Даже если захочет, она не сможет забыть его и все, что было с ней здесь. Девушка простояла там, около окна несколько минут, а потом, что-то тихо напевая, пошла в ванную комнату, где к своему удивлению нашла Алекса. Он полусидел, полулежал в большой ванне. До появления Эвелин он дремал, расслабляясь после долгого съемочного дня. Комната слабо освещалась светом нескольких свечей, стоящих на туалетном столике. Полумрак и тишина, от которых по венам растекалось спокойствие. — Не знала, что ты дома, — Эв, скрестив руки на груди, осталась стоять в дверном проеме. — Как прошел день? Алекс устало пожал плечами и скривился. День у него был на редкость паршивым и выматывающим. — Ладно, не буду тебе мешать, — видя, что Алекс не особо настроен на разговоры, Эвелин развернулась, чтобы уйти. — Нет-нет, останься, — Алекс немного привстал и, как ребенок, протянул руки к девушке. Она улыбнулась, придвинула небольшой пуф к ванне и села рядом. Эв намылила мочалку и начала гладить ему плечи и спину; убрала со лба пряди спутавшихся волос. На левом плече у него заметила ссадину и синяк. «Мой бедный, уставший Скарсгард», — на финском прошептала Эвелин, четко произнеся каждую «р» в его фамилии. — Как выставка? — сухо спросил он, пытаясь не выдать свою ревность, от которой он сгорал до самого появления Эвелин. — Нормально. Моя фотография там тоже есть…с Джаредом, — осторожно начала девушка. — И? — нетерпеливо спросил Алекс и тут же осекся. — И она может тебе не понравится. — Настолько откровенно? — Ну, не то чтобы. Она просто очень личная… мы тогда не знали, что Терри нас фотографирует, — Эвелин принялась мочалкой гладить его шею и грудь. Она чувствовала, как напряглись мышцы Алекса, а в голосе появились стальные нотки. — Но ведь это было давно, — сказал он и, перехватив ее руку, прикоснулся к своему лицу. — Давно, — улыбнулась Эвелин, мысленно обрадовавшись такой спокойной реакции Алекса. Через секунду швед, подняв ворох брызг, ловко перетянул девушку в ванную и прижал к себе. — Черт, мое платье! — воскликнула Эвелин, безуспешно пытаясь вырваться из хватки Скарсгарда. — Ай, катастрофа! — визгливо передразнивая девушку, сказал он, еще глубже утягивая Эвелин в воду. Он заключил ее в объятия и чмокнул в висок. — Это все было давно, — тихо повторил он. — Сейчас ты со мной, остальное неважно. Девушка и повернулась на живот, чтобы посмотреть на Алекса. Она таяла под его взглядом. Серо-голубые глаза смотрели с какой-то особенной теплотой и спокойствием на нее. И в тоже время в них было желание, а чувствовать себя всегда желанной значит многое для девушки. Неважно как Эвелин выглядела — в шикарном вечернем платье или в его растянутой майке и с непричесанными волосами. Она всегда видела это желание во взгляде Алекса. Она осторожно прикоснулась ко лбу Алекса, попыталась разгладить уже обозначившиеся морщинки. — Не люблю, когда ты хмуришься, — серьезным голосом сказал Эвелин. — Вот так? — Алекс тут же сдвинул брови, за что получил щелбан от девушки. — Тебе лишь бы побить меня, — обиженно пробубнил он, — Почему ты улыбаешься? — Потому что люблю эти твои морщинки. И родинку около виска, и ямочку на подбородке. Просто люблю, — сказала Эв и поцеловала его. Они редко говорили о своих чувствах, и Алекс удивился этому признанию. Эвелин положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Они провели еще некоторое время в ванной, пока не догорели свечи, потом совершили дружный «набег» на содержимое холодильника. Заснули поздно ночью в обнимку. Эвелин быстро провалилась в сон, а вот Алекс еще долго ворочался, представляя себе ту фотографию, о которой говорила она. «Это все было давно», — снова и снова повторял он, успокаивая себя.***
Алекс и Эвелин возвращались на такси домой после ужина с друзьями. Эвелин, погруженная в собственные мысли, сидела, отвернувшись к окну. Он погладил ее по колену, привлекая к себе внимание. — О чем думаешь? — Ой, тебе лучше не знать, — отмахнулась девушка и повернулась к Алексу. — Ну, а если серьезно, — он, закусив губу, продолжил водить рукой по колену Эвелин, пробираясь все выше. Еще немного и он дотянется до резинки чулка, прикоснется к ее коже… — Если у человека раздвоение личности, он ест за одного или за двоих? И нужно ли ему переодеваться каждый раз? И если зуб болит у одного, то и другого тоже? — Да, ты права, мне лучше не знать о твоих мыслях, — улыбнулся Алекс и, поправив задравшуюся юбку, убрал руку. — Я тебя предупреждала, — Эвелин вернула руку мужчины на свою ногу. Ей нравились его осторожные, но в то же время властные прикосновения. — Страшно представить, что творится в твоей красивой голове. — Я нашла нескольких покупателей, они хотят посмотреть дом. Хочу пригласить их послезавтра. Алекс немного напрягся. — А ты не торопишься? — Я же не говорю, что мы уже продаем дом. Было бы неплохо иметь несколько вариантов, когда придет время. — Давай все-таки не будем спешить, — он нахмурился и отвернулся к окну. Он согласился на переезд в Нью-Йорк, но Эвелин торопится, а он не привык так быстро менять свою жизнь. — Спешить показать дом? Нас на этой «сумасшедшей» скорости не укачает? — Эвелин закатила глаза. — А у тебя, что горит этот переезд? — Алекс начинал злиться. Эвелин сделала глубокий вдох, чтобы не ответить грубо. — Не хочешь пройтись? — неожиданно предложила она. Алекс кивнул. Они остановили такси за пару кварталов от дома, и пошли пешком. На пустынной улице были только они вдвоем и теплый ветер, беспечно гнавший какие-то листовки по асфальту. — Если не хочешь уезжать отсюда так и скажи, — спокойно произнесла Эвелин, перешагивая через разноцветную тротуарную плитку. — Я хочу уехать, но не сейчас. «Настоящая кровь» еще не закончилась, и мне отменить все текущие проекты в ЛА? — Я хоть слово сказала про отмену? — Эвелин развела руками, — Тебе просто удобно прикрываться сериалом. Зачем ты тогда согласился? Я же не настаивала! Не хочешь переезжать, так и скажи! Алекс остановился и тихо зарычал. Больше всего он ненавидел ругаться с Эвелин. Во-первых, он одновременно ругался с агентом и с собственной девушкой. Во-вторых, она была невыносимо упрямой! — Ты просто переворачиваешь все мои слова! — Я говорю, так как вижу всю эту ситуацию. И не надо на меня рычать — тебе не идет, — сказала девушка и пошла дальше. Алекс на пару минут замялся, но вскоре догнал ее. — Может я чего-то не знаю? Почему ты так хочешь уехать в Нью-Йорк? — Просто хочу, — быстро выпалила девушка и отвернулась. — Нет, здесь что-то другое…— Алекс остановил Эвелин, преградив ей дорогу собой. — Рассказывай. — Ничего здесь нет, не выдумывай, — она отмахнулась от него и попыталась пройти дальше. — Точно? — прищурился он, даже не двигаясь с места и не пропуская девушку. — Точно. — Ладно, я отпущу тебя в Нью-Йорк, только с одним условием, — Алекс взял ее за руку и повел за собой. Ругаться на улице города, где за каждым кустом папарацци, не самая удачная идея. Эвелин удивленно хмыкнула: — Условие? И какое? — А ты подумай, — загадочно улыбнулся Алекс. Эвелин прищурилась, пытаясь понять, что он задумал, что скрывается за его хитрой ухмылкой. — Нет, я сдаюсь. — Слишком быстро, думай еще. Лицо девушки озарила догадка, но она не озвучила ее. — Нет, не может быть, — на выдохе прошептала она, не отводя от него взгляда. Алекс, все также улыбаясь, закивал головой. — Нет… — Да. Эвелин не придала значения этому разговору и «условию», полагая, что Алекс все-таки шутит. Через несколько дней за завтраком он бросил невзначай: — У тебя на сегодня какие планы? На два часа есть что-нибудь? — Нужно съездить в химчистку за твоей рубашкой, которую ты угадил жареной рыбой. Потом заехать к нотариусу, в банк…и вроде все, — она подняла глаза на Алекса. — А что? — Съездим кое-куда, — ответил он, пропустив мимо ушей ее колкость. — И все? Никаких подробностей? Он отрицательно мотнул головой и отвернулся к окну, давая понять, что больше ничего не скажет. Эвелин давно привыкла к его неразговорчивости и иногда суровости. Ей даже нравилось, когда он так вел себя. Приятно быть ведомой и чувствовать себя под его защитой. Они вместе съездили в химчистку, по пути заехали в любимую закусочную за хот-догами и кофе. Поездку к нотариусу и в банк решили перенести на завтра. — Черт, ну почему я всегда как свинья? — недовольно протянула Эвелин, когда доела хот-дог и заметила на своей белой майке пятно кетчупа и горчицы. Она с тоской посмотрела на Алекса, который был за рулем. — Я вот, честно, даже не удивлен, — улыбнулся он и бросил быстрый взгляд на девушку. Его улыбка тут же исчезла с лица, — Подожди, это моя футболка? — Ты же не сказал, куда меня везешь. Я не хочу портить свою одежду, вдруг там грязно, — она придала лицу невинное выражение лица и пожала плечами. Алекс лишь покачал головой, но на резонное замечание Эвелин ему нечем было ответить. Они подъехали к двухэтажному белоснежному зданию, на козырьке которого над входом развивался американский флаг. Алекс, не говоря ни слова, вышел из машины и подождал Эвелин. Он окинул ее быстрым взглядом и невольно улыбнулся. — Ну что? Все настолько плохо? — скривилась Эв, наблюдая за его реакцией. Она и сама понимала, что вид у нее не самый «свежий». Волосы взъерошены, челка под натиском ветра живет отдельной жизнью. Красно-желтое пятно на футболке привлекало совсем необязательное внимание к себе. — Все отлично. Пойдем, нельзя опаздывать. Когда Эвелин поняла, что это все на полном серьезе, было слишком поздно. — Нет, не может быть! — повторяла она, вцепившись в руку Алекса и медленно плетясь за ним. — Ты готова выполнить мое условие? — спокойно спросил он. Эвелин пыталась просчитать варианты побега, но потом передумала. Словно что-то щелкнуло в ее голове, отпустив тревоги. Она вдруг поняла, что сейчас самый подходящий момент. Они поднялись на второй этаж и остановились около двери с золотистой табличкой. — Идем? Эвелин кивнула и крепче сжала его ладонь, в которой так мягко тонула ее. — Идем. Через несколько минут они вышли из здания, которое словно айсберг, выделялось на фоне лазурного неба. В руках у Эвелин была веточка розовой орхидеи, у Алекса — цветной лист бумаги с сухим заголовком «Свидетельство о браке». Они поженились. Вот так быстро и тихо. Вместо белого платья и смокинга — футболки, рваные джинсы и кеды. Вместо колец с россыпью бриллиантов — простые, но с гравировкой их имен на внутренней стороне. Благо рядом была небольшая ювелирная мастерская. Ни шафера, ни подружек невесты, ни родственников с трогательными платочками в руках. Алекс не боялся того, что Эвелин сбежит от него. Ему просто хотелось, чтобы никто больше не покушался на его счастье. Эвелин испытывала смешанные чувства. Несколько минут назад она была просто девушкой Алекса, а сейчас жена, и теперь к ее фамилии добавилась его. Теперь он ее семья. Готова ли она провести с ним всю жизнь? Да, да, и еще раз да. Алекс снова и снова убеждался в том, что не ошибся в Эвелин. Какая девушка согласилась бы выйти замуж без грандиозного праздника с фатой, подарками и каретой? Он вспомнил Кейт, которая больше года планировала сначала ужин в честь их помолвки, а потом и свадьбу. Как-то случайно он услышал ее разговор по телефону — она договаривалась о покупке и транспортировке салфеток, кажется, из Бельгии. На резонный с его стороны вопрос — чем ей не угодили местные американские, она удивленно округлила разноцветные глаза и сказала: «Все должно быть на высшем уровне. Это же раз и навсегда». «Навсегда» еще долго молотом стучало в висках. Нужно ли ему это «навсегда» с ней? Чем ближе приближался день помолвки, тем хуже чувствовал себя Алекс. Чувствовал, как давят стены и потолок; накрывает и уносит в руины, куда-то вниз. На удивление расстались без истерик. Кейт, конечно, плакала, но ему казалось, что это из-за зря потраченных сил и времени на организацию праздника. Эти бельгийские салфетки спасли ему жизнь и свободу. С Эвелин все просто. С ней он может быть собой, может не подбирать слова, боясь, что вновь скажет что-то нелепое. С ней непросто удобно — с ней дом. Они не говорили клятв — слова были не нужны. То, что она вернулась к нему, а он ее дождался, было намного красноречивей клятв.***
— Алекс, осталось только подписать несколько бумаг… готов? — Дайте мне пару минут. Скарсгард медленно прошелся по комнате. В этой гостиной было уютно, но как будто это было в другой жизни. Панорамное окно, ворсистый ковер перед камином, большое кресло. На кухне ему теперь вообще не хочется готовить. А спальня…спальня стала просто комнатой, где стоит большая кровать. Дом опустел, и у Алекса нет сил и желания оставаться здесь. От расставания с прошлым его отделяет лишь несколько подписей. А дальше что? Свобода? Светлое будущее? Телефонный звонок отвлек его от потока мыслей. «Привет. Да, уже скоро. Что ты мне приготовила? Коттбуллары? Сама и ничего не сожгла? Сколько моих футболок полегло в этой битве? Ладно, не буду. Да, осталось только подписать. И я. Да, скоро буду…» Закончив разговор, он без промедлений подписал все необходимые бумаги для продажи дома. Риэлтор и агент обсуждали последние детали сделки. Алекс, попрощавшись, быстро вышел из своего, теперь уже бывшего, дома. Не оглядываясь, прошел вниз по улице, там поймал такси и поехал в аэропорт. Туда где Эвелин, туда, где дом…