Чернила

Ничего в мире не сравнится с запахом чернил. Этот запах смешается с ароматом твоей крови. Я напишу этой смесью о моей боли по твоей красоте, на стенах людского безразличия. Ты навсегда останешься самым прекрасным воспоминанием о моей человечности, потому что только с тобой я стала человеком. Жизнь моя всегда была пустой, что уж тут скрывать. И раз уж речь идет о запахах, то моя веяла зловонием, исходящим от лживых людей, которые претендовали на главные роли в спектакле сумасшедшего режиссера… сумасшедшей меня. Я отталкивала их по одной только причине. Ничтожно малая часть меня жила надеждою на то, что хоть в этом столетии ты случишься со мной. И ты случилась. Кто-то сказал мне, что душа моя серебряного цвета… что же, сейчас она стала серой, ибо твои глаза потеряли свой дьявольский блеск. Холодно. Нестерпимо холодно и сыро. Ненавижу сырость. Ненавижу себя за то, что позволяю тебе умереть в этой сырости. Ты красива даже мертвой. Твои веки никогда больше не содрогнутся в ночь бушующих кошмаров. Кошмар проглотил тебя навсегда. Твои губы высохли, а лицо такое умиротворенное. Это неправильное умиротворение. Так не должно быть. Я держу твое тело в своих уставших объятиях, и осторожно, будто боясь разбудить, прикладываю ухо к тому месту, где еще недавно билось любимое сердце. А сейчас там тихо. Человеку нужно мало. Человеку нужен огонь, чтобы согреться и привыкание к новым обстоятельствам. Мне не привыкнуть к тишине твоего сердца. *** Уже три месяца не происходит ничего. Точнее говоря, уже три месяца я не чувствую ничего. Каждая полночь приносит мне сны о тебе. В каждую ночь мы кружим под звуки саксофона, а ты в моем любимом синем платье. Каждый рассвет крадет тебя у меня. Ты растворяешься в пятнах крови, а перед тем как проснуться, я вижу тебя снова в том проклятом, сыром подвале. Это стало моим проклятьем: видеть твою смерть вновь и вновь. Ты оставила меня в сентябре. На похоронах лил дождь… я стояла у твоего изголовья и проклинала небо за то, что тебя похоронят в сырой земле. Сырость. Мерзкая сырость. Мне так хотелось лечь с тобой, чтобы тебе не было холодно…