Эпизод 5. «Свадьба».
«Джинни и Габриэль, обе в золотистых платьях, выглядели красивее обычного…» Задумка Флер, высказанная год (!) назад, увенчалась успехом - подружки невесты, родные сестры жениха и невесты, таки одеты в золотое. И да, мы поняли, что Джинни красива. Но, что ж ты, Гарри, так бесстрастен, словно посторонний?***
Но уже в следующем эпизоде эту бесстрастность как рукой снимет. А поводом к тому станет праздничная Джинни. Остановлюсь подробнее. Во-первых, особо отметим – она одета не в мантию – как та же Полумна. А ведь из выбранного золотистого материала можно было и мантию пошить. Но нет! Это платье. Причем, я ручаюсь – потому, что платью можно придать любой фасон. *Собственно, где Джинни взяла это произведение портновского искусства?))Пожалуй, неизбитая идея для фанфика получается*. Во-вторых, этот "любой" фасон балансирует на грани сексуальной провокации. Именно на грани: откровенно вызывающее не пропустила бы Молли, а вульгарное – Флер,если бы, не дай бог, вкуса не хватило самой мисс Уизли. Но этого достаточно, чтобы тетушка Мюриель, которая у меня упорно ассоциируется с великой Фаиной Раневской, имела повод произнести свое сакраментальное “But I must say, Ginevra’s dress is far too low cut.” Что гугл-переводчиком переводится как «Но я должен сказать, платье Ginevras далеко слишком низко разрез.» А вот литературный перевод достаточно вариативен, чтобы не сказать больше. Судите сами: - "Но я должна сказать, что у Джиневры платье чересчур длинное." (пер.Сорокин) - "Однако должна сказать, вырез у Джиневры уж больно низкий." (пер.Ильин) - "Я должна сказать, что разрез на платье Джиневры слишком вульгарный." («Translate Army») - "Но я должна сказать, что у Джиневры чересчур глубокий вырез." (пер.проекта «СНИТЧ») - "Но, надо сказать, у платья Джиневры слишком глубокий вырез." (перевод проекта: "Ученики школы магии и волшебства Хогвартс Сириуса") - "Но вынуждена сказать, что у Джиневры декольте великовато."(перевод на русский с украинского). В любом случае понятно, что платье оголяет несколько больше, чем дозволено с точки зрения престарелой блюстительницы морали – и неважно, от шеи или от пяток. Хотя женская логика (не забываем, – автор книги тоже женщина!) вопиет, что правО большинство из переводчиков – таки от шеи. В-третьих, мы получаем ещё одно уточнение относительно внешности Джинни. Нам известно, что она – невысокая. Это говорилось прямо. Кроме того, она – игрок команды Гриффиндора на позиции охотника. Значит, она должна быть с хорошо развитым плечевым корпусом и уж точно не тонко-звонкой: иначе просто не смогла бы результативно забивать. Из эпизода с платьем становится понятно, что у девушки явно не первый и, тем более, не нулевой размер груди. Потому что кто же будет выбирать фасон с глубоким декольте, если «плоска как доска», правда ведь, дамы? А потому неправы те фикрайтеры, которые описывают Джинни этаким мальчишкой в юбке не только по характеру, но и по внешности. Из всего вышесказанного и из того, что она пользовалась популярностью у сверстников ( а у нихпочти всегда пользуются популярностью девушки фигуристые), я склонна считать, что её фигура должна быть похожа на фигуру артистки Натальи Варлей. То есть – спортивная женственность. Или женственная спортивность, это уж кому как.***
«Джинни обернулась, улыбаясь, подмигнула Гарри и тут же снова уставилась перед собой. Мысли Гарри побрели куда-то вдаль от шатра, к послеполуденным часам, которые он проводил наедине с Джинни в укромных уголках школьного двора. Какими давними они казались теперь и слишком прекрасными, чтобы быть правдой, — сияющие часы, выкраденные из жизни какого-то нормального человека, у которого нет на лбу похожего на молнию шрама…» Очень примечательный эпизод. Во-первых, он пространный, что редкость. Во-вторых, он очень окрашен личностно: действительно похоже на то, что мы не просто смотрим на мир глазами Гарри, а имеем возможность почувствовать его сердце. В-третьих, становится окончательно понятно, что, может, Гарри и «порвал с ней», но вот Джинни и в мыслях подобного не имела. В-четвертых,что Джинни плевать хотела на мнение какой-то тетушки, а стало быть, и на т.н. "общественное мнение", которое такие тётушки обычно выражают. Нет, разумеется, можно представить ситуацию и так, что она была глубоко уязвлена тётушкиным замечанием и просто постаралась "держать лицо". Вот только тогда не было бы "подмигнула". В-пятых,ясно, что Гарри до ужаса не хочет быть героем. Ему не нужна слава, почести, кипящая в предвкушении схватки кровь, звёздная судьба – дайте возможность жить по-человечески! * Пожимаю плечами: и из этого человека пытаются лепить «сильногарре»?!* В-шестых,создаётся впечатление, что и Джинни-то нужна ему не сама по себе , а лишь как воплощение возможности побыть «просто Гарри», просто быть живым.Потому как не о ней, по сути, он думает, а о себе.***
«— Очень красивая девушка, — сказал Крам, возвращая Гарри в свадебный шатер. Крам указывал на Джинни, которая только что присоединилась к Полумне. — Тоже твоя родственница? — Да, — внезапно ощутив раздражение, сказал Гарри, — и у нее уже есть поклонник. Ревнивый такой тип. Здоровенный. Его лучше не злить.» В фандоме не раз возникают споры относительно того, что представляет собой Джинни, в том числе мелькают сомнения относительно её внешности. Так вот, перед вами – одно из двух прямых доказательств, что Джинни была очень привлекательна, так как словам самого Гарри верить в таком вопросе нельзя – как известно, «красота в глазах смотрящего». А уж Крам за столько то лет имел возможность повидать всяких и разных девушек. Умиляет, кстати, неосознанное проявление ревности со стороны Гарри – ну, как обычно, он чувствует что-то и не дает себе труда задуматься: что да почему. А нам потом гадай - не всякая ситуация так однозначно прочитываема.)) Да и его, так сказать,маггловское воспитание видно невооруженным взглядом. Казалось бы, ты уже шесть лет, пол сознательной жизни, живешь в магмире, спросить прямо про сильных магов - с ходу вспомнишь и про коротышку Флитвика, и про дряхлого старикашку Дамблдора. Ан нет, по-прежнему, способность отпугнуть и нагнать страху накрепко связана в твоём подсознании (привет, Дадли!) с физическими параметрами и грубой силой.***
«Гарри прислонился к позолоченной колонне и начал, стараясь не злиться по поводу данного им Рону обещания, наблюдать за Джинни, которая танцевала теперь с другом Фреда и Джорджа, Ли Джорданом.» Ревнуем, мы опять ревнуем! И сдержаться, чтобы не пойти и не вырвать из рук Ли Джордана красавицу в золотистом платье, чтобы самому пуститься с ней в танец, помогает лишь данное слово. Но никак не собственная сознательность.Эпизод 6. «В бегах»
«Однако он думал о Джинни, и едкий, как кислота, страх вскипал в его желудке.» Наконец-то! Наконец-то он думает не столько о себе, сколько о Джинни. И, что будет точнее: только о Джинни. Остальные не интересуют.***
«Все правильно, — сказал Гарри, которого уже подташнивало от боли, — это твоя семья, конечно, ты за нее тревожишься. Я бы чувствовал то же самое, — и он подумал о Джинни, — да я и чувствую то же самое.» Какая великолепно построенная фраза! Легко, ненавязчиво и… двусмысленно Гарри причисляет Джинни к своей семье.***
«В палатке Гарри закрыл глаза, молясь, чтобы кто-нибудь задал вопрос, ответ на который он жаждал услышать, и спустя минуту, показавшуюся ему не одной, а десятью, Дин исполнил его желание — ведь Дин (внезапно вспомнил Гарри) тоже когда-то ухаживал за Джинни. — А что сделали с Джинни и другими?» Честное слово, впечатление, что Гарри способен ревновать только предметно – увидев конкретное действие. Дин у него ни разу не ассоциировался с бывшим бой-френдом Джинни. ...Как и думать о Джинни, впрочем.***
«Гарри, которому так трудно было хранить молчание, пока они подслушивали разговор, обнаружил теперь, что не способен сказать ничего, кроме: — Джинни… меч…» Ах, снова двусмысленность: что тебя больше интересует Джинни или меч?***
«Снегг мог счесть это наказанием, — негромко сказал Гарри, — но Джинни, Невилл и Полумна, скорее всего, от души смеются над ним вместе с Хагридом. Запретный лес, подумаешь… они видали места и похуже Запретного леса. Он испытывал облегчение, поскольку успел уже напридумывать всяких ужасов, самым меньшим из которых было заклятие Круциатус.» Теперь для тебя Джинни лишь одна из. Не так, как было в августе, когда из всех оставленных на свадьбе, тебя интересовала только она.***
«Сам он завел привычку вытаскивать потихоньку Карту Мародеров и рассматривать ее при свете волшебной палочки. Гарри ждал, когда в коридорах Хогвартса снова появится точка с именем Рона — это будет доказательством, что он благополучно вернулся в уютный замок под защитой своего чистокровного происхождения. Однако Рон не появлялся на Карте, и скоро уже Гарри доставал ее только ради того, чтобы смотреть на имя Джинни в спальне для девочек. Вдруг она почувствует сквозь сон силу его взгляда, вдруг каким-то образом догадается, что он думает о ней и надеется, что у нее все хорошо.» И снова пространная цитата. Потому, что иначе не получится понять смысл. Чуть раньше я говорила, что Гарри ревнует не «вообще», а только в случае, если видит что-то, что пробуждает в нем такие мысли. И что думает о Джинни так же. Вот как тут: вначале он вспомнил, что у него, оказывается, с собой такой замечательный артефакт, с помощью которого можно проверить, что с другом. А уж потом дошло, что в замке есть еще один человек, который вообще –то, тоже не чужой – Джинни. И знаете, на какие размышления меня наводят его мысли? Он лихорадочно ищет себе новую опору вместо утраченной – Рона. И речь идет не только/и не столько о ней, сколько о Роне. Это о нем он думает, и относительно него надеется, что всё хорошо.***
« Из всего этого Гарри заключил, что Джинни, а с нею, возможно, и Полумна с Невиллом стараются возродить Отряд Дамблдора. Ему отчаянно, до ноющей боли в животе захотелось увидеть Джинни, но заодно с ней снова вспомнился Рон, потом Дамблдор и сам Хогвартс, по которому Гарри тосковал почти так же сильно, как по своей бывшей подружке.» Вот, подтверждение мои словам, сказанным выше – Джинни для него неразрывно связана с Роном. И не просто с Роном Вдумайтесь – он сравнивает девушку, к которой был и есть неравнодушен, со школой (!). Потому, что он был счастлив там. И он был счастлив с ней. По сути, она – неотъемлемая часть мирной жизни. Которая, несмотря на все смертельные опасности и прочие неприятности, была счастлива именно потому, что была мирной. И понятно, что Гарри нужно, очень-очень нужно в этот тяжелый период, когда он не имел уверенности ни в чём, когда «каждую минуту мучительно ждал, что» единственный человек , оставшийся рядом, «скажет: …хватит, — и соберется уходить», иметь якорь в ком-то ещё.***
«Гарри уже собрался достать Карту Мародеров и посмотреть, как поживает точка с именем Джинни, но вспомнил, что сейчас рождественские каникулы и она наверняка вернулась домой, в «Нору». Судя по всему, острый период безнадеги и отчаяния остался позади - и вечерне-ночные медитации на карту также? Вообще, этот момент, с наблюдением по карте, очень любят фикрайтеры – шиперы ГП/ДУ. И очень любят преувеличивать. В представляемой ими ситуации карта задействована постоянно, а Гарри постоянно думает о Джинни. Разумеется, это их право, как право каждого автора, творить свою собственную вселенную для Гарри Поттера. Вот только не нужно, как говорится, желаемое выдавать за действительное, утверждая, что и в каноне всё было именно так.***
«Гарри посмотрел в сторону «Норы», невидимой за длинной грядой холмов. Там Джинни… Они еще ни разу не были так близко друг к другу со дня свадьбы Билла и Флер, только Джинни не подозревает, что он здесь и думает о ней.» Честное слово, Гарри – типичное доказательство, что мужчины любят глазами. Причём конкретно этому будущему мужчине не обязательно смотреть на сам предмет воздыханий. Ему достаточно, чтобы что-нибудь напомнило о девушке.