Last Lust

День был серым. Учительская пустовала. Я сидела за бумагами и каждую секунду жалела, что не нашла другого места для своих дел. Она могла в любой момент зайти. Я это знала. Однако был ли смысл бегать? В то утро после бессонной ночи это было меньшее из того, что мне хотелось. Меня окутала со всех сторон какая-то странная апатия. И всё же, признаться честно, в глубине души мне было действительно страшно, правда скорее оттого, что я нашла себя в ситуации из ряда вон выходящей, и я понятия не имела, что будет дальше. Меня пугала неизвестность. А дальше случилось то, что по закону жарна не могло обойти меня тем утром. Дверь распахнулась. Неизвестность уверенно вошла в комнату. - И снова здравствуйте, - Наталья Витальевна была не по погоде свежей. Она смело улыбнулась и села напротив меня. - Здравствуйте, - я сделала самое сосредоточенное лицо, на которое только была способна в ту минуту. - Ирина, милая, ну-ка посмотри на меня, - голос её был по обыкновению звонким и уверенным. Я невольно оторвала глаза от бумаги. Мой взгляд натолкнулся на Наталью Витальевну. Она смотрела на меня и чему-то улыбалась. - Я, наверное, перегнула палку, - наконец начала она. - Думаю, я смогу это уладить. Сегодня. Я молчала. Мне страшно было что-то ей говорить. У меня не было ни малейшего понятия, что творилось в её голове. - Знаешь, сегодня я хочу, чтобы ты осталась. - У Вас? - Да. У меня. - Что я скажу семье? - Милая, разве это - моя проблема? Она смотрела на меня, и глаза её смеялись. Она знала, что у меня нет выбора. - Не Ваша. - Вот именно. Придумай что-нибудь. Ты же умная девочка. Я знаю. Я молча смотрела на неё. Наверное, мои глаза сказали ей больше, чем должны были, но в следующую секунду я получила по лицу. В глазах на мгновение потемлело. Прямо за дверью послышались звонкие каблуки. Наталья Витальевна за доли секунды оказалась снова в своем кресле, как будто и не вставала с него. - Доброе утро, - Елена Александровна вошла по обыкновению медленно и сразу приземлилась за стол. - Погода ужасная. - Сегодня в семь, - бросила Наталья Витальевна мне и поспешила выйти. Мы с Еленой Алексадровной остались вдвоем. - Вы вроде подружились, - заметила она, - хотя это не мое дело. - Да почему же, - выдохнула я с досадой. Елену Александровну это не особо радовало. Как мне тогда показалось, они с Натальей Витальевной не были особо близки. Впрочем, тогда меня мало это волновало. Мне просто хотелось, чтобы это всё поскорее закончилось. Я стояла перед темной дверью и с какой-то дурацкой злобой, смешанной с обреченностью, ждала, пока мне откроют. Я не знала, чего ждать от этого вечера. Наталья Витальевна открыла не сразу. Я подняла на неё глаза. Взгляд её не предвещал ничего хорошего. Нет. Нужно было взять себя в руки. Нужно было быть сильной. – Зачем мне нужно было приходить? – Прозвучало даже немного дерзко. Наталья Витальевна на это усмехнулась. Она приблизилась и ласково взяла меня за подбородок. Меня передернуло. - Давай ты просто будешь хорошей девочкой, не задавай глупых вопросов, ладно? Я молчала. Мне нечего было сказать. - Или сегодня какой-то особенный день? Я едва смогла подавить нервный смешок. Боже. Одна лишь только мысль крутилась в голове: "Неужели я правда это делаю?". Я помню, как Наталья Витальевна сжала мой подбородок и, резко подавшись вперед, впилась мне в губы. Она силой заставила меня открыть рот и просунула свой язык внутрь. Мои губы были искусаны до крови. Мне хотелось кричать - нет! - мне хотелось орать от боли. Она затолкала меня в спальню и ловко захлопнула за собой дверь. Она повалила меня на кровать и грубо раздела. Я помню, как одежда моя грустно лежала рядом, а мне совершенно нечем было прикрыться. В глазах стояли слёзы. Заметив это, Наталья Витальевна нахмурилась. - Мне не хочется тебя утешать и слышать твои всхлипы. Так что воздержись от слез, будь умничкой. Для убедительности она дала ей сильную затрещину, от чего у меня зазвенело в ушах, а щеку обожгло огнем. Но, закусив губу, я искренне пыталась подавить в себе готовые вырваться наружу рыдания. Лишь зло посмотрела на свою мучительницу. Та хрипло рассмеялась. - Ну, такой настрой мне нравится больше. Но всё же, лучше смотреть на меня поласковей. Привязав мои к изголовью кровати ее же вещами, Наталья Витальевна разделась сама. Я помню её тело в свете тусклой лампы. Она была удивительно красива. Тогда, помнится, я подумала, как такая красивая женщина может быть такой удивительно злой. В руках оставила ремень от брюк. Я попыталась не удивляться, но что-то внутри меня каждый раз, как в первый, содрогалось. - Мне не понравилось твоё поведение. Приблизившись, она грубо перевернула меня, от чего руки заныли от сильно перекрутившейся ткани на запястьях. Обхватив меня за талию, Наталья Витальевна поставила меня на колени. - Ну что, начнем? Я зажмурилась. Первый удар ремня пришелся на ягодицы. Я прикусила язык от неожиданно ошпарившей боли. Рот заполнил металлический вкус крови. Наталья Витальевна била не щадя, оставляя красные полосы на моем теле. Вдруг всё резко прекратилось. У меня всё плыло перед глазами, и я прикрыла их в надежде, что всё закончилось. Однако я ошиблась. В следующий миг я почувствовала, - и меня как будто током ударило - как пальцы Натальи Витальевны резко входят в меня, и я закричала от боли, пытаясь вырваться. Меня как будто разрывало. - Тихо. Наталья Витальевна больно прикусила меня за ухо, проникая пальцами другой руки ей в рот и неторопливо исследуя его. У меня, признаться, мелькнула мысль укусить их, да так сильно, чтобы добраться до кости, но тут же осознала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Я была зла, но я была в сознании. - Хорошая девочка, - тихим шепотом послышалось прямо над ухом. Меня имели с двух сторон, и по щекам катились слезы, которые уже невозможно было сдерживать. Холодные пальцы, грубо раздвигающие стенки, приносили адскую боль, от которой я задыхалась и хотела просто умереть на месте. Это продолжалось будто вечность. Я уже думала, что сойду с ума. Она имела меня грубо, надеясь, вероятно, лишить меня гордости и самообладания. Что ж. В конце концов, всё закончилось. Она отвязала меня и оставила в комнате одну. Я долго лежала на постели без движения и смотрела в одну точку. Деревья безмятежно колыхались за окном. Я завидовала им.