Это тюрьма?! Нет, скорее бордель.

Крис просидел под дверями операционной несколько часов, но так и не сдвинулся с места, хоть ему и предлагали кофе, а некоторые и поесть, когда уже не первый раз за эти несколько часов его видели на одном месте. Но парень лишь мотал головой и продолжал смотреть себе под ноги, иногда тяжело вздыхая. После слез и самокопаний всегда становится внутри как-то совсем пусто, как случилось и этот раз. Но за ожидание его все же вознаградили тем, что после окончания операции Ричард вышел первым и объявил, что Алекс жив, но его общее состояние оставляет желать лучшего, но пока жизни ничего не угрожает. – Крис, сейчас к Алексу нельзя будет, ты сам прекрасно понимаешь, почему… я сейчас позвоню Вуду, чтобы он передал, что ты свободен уже давно. С тобой, наверное, долго «общаться» будут… поэтому сейчас ты пойдешь со мной и не будешь мешать персоналу, хорошо?.. А что Крис мог сделать против? Правильно, ничего, поэтому просто послушно последовал за хирургом, но продолжал надеяться, что все успеет утрястись до тех пор, пока Алекс не придет в себя, а ведь его так же будут допрашивать… После возвращения в тюрьму время тянулось мучительно долго. Но все уже было разрушено, настоящие преступники были устранены, устанавливались личности всех, кто из детей были убиты раньше, кто здесь был «клиентом», так сказать, эта организация наткнулась на такое место и людей, благодаря которым они смогут попытаться установить порядок не только в этом штате, но и во всей стране. Больше всего помогли показания Вуда, который поведал все чистосердечно, предоставил все документы, подтверждающие его слова, поэтому ОБП имели огромнейший компромат на большинство «оборотней» в правительстве. Но потом начали допрос Криса, который длился несколько часов, но насчет Николаса его не спрашивали, поэтому он ничего и не говорил, кроме того, что смерть Раяна Нэша его рук дело, за что его еще и отблагодарили от лица всей организации. Райдер рассказал все, что произошло в ту злосчастную ночь, когда их родители были убиты, рассказал, что с ними всеми здесь делали, как обращались, кто убил его младшего брата. После его опрашивали всех, предварительно просмотрев дело каждого, которые выдал им на руки Вуд, что смягчало его наказание в будущем, но не ради этого он старался, просто хотелось, чтобы справедливость наконец-то восторжествовала, пусть и на время, ведь везде есть алчные люди, которые за приличную сумму мать родную продать могут, но все же… Жить пока приходилось в этой самой тюрьме, Мэтт все так же помогал главному повару готовить, только теперь количество людей значительно уменьшилось, поэтому третий человек для помощи не был нужен. Крис даже один раз попытался поговорить с мальчишкой, чтобы перед ним за все извинится, так сказать, ступил на светлую сторону, но Мэтт дал ему выговориться, после чего снова устроил гневную тираду насчет того, какой же он идиот, кому поверил, что наделал, кого убил и искалечил, впрочем, все это Крис и так понимал, признавал свою вину, даже на кладбище к своему младшему брату и Николасу ездил, о похоронах которого попросил Вуд. Но от этого на душе стало еще более гадко, ведь он так и не смог все рассказать родному человеку, пусть его уже и нет в живых, но он бы смог все понять и помочь, лишь просил прошения за все, что натворил. Можно сказать, что эта тюрьма, где ему пришлось пережить многое, далеко не самое приятное, стала общежитием для пострадавших, которым обещали люди из ОБП предоставить в будущем квартиру для каждого. Но пока в стране было не слишком спокойно, ведь все наконец-то начало выплывать во все слои населения, участились бунты, митинги против «оборотней», которые зажрались испачканными кровью деньгами. Некоторые шишки из правительства пытались бежать, но этому помешали более честные люди, чего они совершенно от них не ожидали. В самой стране оказалось огромное количество людей, которые в любой момент были готовы устроить чуть ли не гражданскую войну, лишь бы очистить свою родину, когда узнали о том, каким продажным людям они доверили собственную жизнь. Но Крис практически не обращал на все это внимания, если его спрашивали – отвечал. Ничего лишнего сказано не было, сейчас его волновал лишь Алекс, к которому он каждый день ходил в больницу. Состояние парня было относительно стабильным, но приходить в себя он словно бы не желал, где-то на подсознательном уровне пытаясь себя от всей боли отгородить, пытаясь исчезнуть, хоть иногда и открывал глаза, но уже буквально через минуту засыпал снова. Даже когда его перевели из реанимационной в обычную одиночную палату, подключив лишь пару аппаратов, которые следили за изменениями в его состоянии, он еще две недели не приходил в себя. А Крис каждый день проводил рядом, с раннего утра и до поздней ночи, пока его не прогоняли прочь, но утром он возвращался снова. За все это время Райдер успел измучить себя настолько, что от недосыпания и голодовки, из-за отсутствия аппетита, он иногда был практически готов свалиться в обморок, после чего его, чуть ли не как Алекса, кормили через трубочку, насильно. – Можно я сегодня с ним останусь?.. – теперь Крис разговаривал совсем тихо, не желая привлекать к себе внимание, когда просил разрешения у Ричарда. – Хорошо, только если что-то странное заметишь в его состоянии – сразу же к медсестре на посту, понял? – Да, хорошо… Спасибо большое… – даже настолько сильное чувство вины не сможет ничего изменить, в этом Крис сам был уверен, сидя глубокой ночью рядом с кроватью Алекса, следя за его лицом, которое изуродовал не только огромным шрамом на всю щеку, но и тем, что лишил его одного глаза, который даже не заменить протезом, нервные окончания не восстановить. Крис не сидел молча рядом, а на протяжении всего дня разговаривал с парнем, неизменно просил прощения и рассказывал обо всем, что испытывает, как одиночество поглощает его душу без остатка, не дает никакого шанса на Лучшее будущее. Наверное, именно поэтому, он уже ничего не рассказывал на могиле Эрика, не было желания повторяться снова. Все же устать себя корить не получалось, пусть в голове все время были лишь одни мысли, что в этой жизни он больше никому не нужен и, наверное, без него было бы всем лучше, особенно Алексу, но от наказания бегут слабаки, а он готов попробовать выдержать его, ждал с замиранием сердца, когда человек, точно ненавидящий его, окончательно придет в себя. Пусть лучше накричит, пошлет, обзовет и побьет, да пусть даже убьет, сопротивляться не станет, ведь ему и так не для чего и не для кого жить, кроме своей бывшей жертвы. И он наконец-то дождался, просто чувствовал, что это произойдет именно сегодня, и не ошибся, даже забыл дышать, когда Алекс пошевелил рукой, открывая единственный глаз, в котором не было видно пока что никакой осознанности. А Крис молчал, боялся спугнуть, начавшего приходить в себя Алекса, который тяжело вздохнул, что-то сказав одними губами, которые уже окончательно зажили. – Алекс… – все же не смог удержаться Крис, слишком мучительно было ожидание того, когда парень повернет в его сторону голову, что тот сделал, когда услышал свое имя. – Ты… – хрипло, практически неразборчиво произнес Алекс, всматриваясь в убийцу родного ему человека, в того, кто его искалечил, заставил идти по лезвию ножа на грани жизни и смерти. – Ненавижу… – это было произнесено так же, но после осознания всего Крис не выдержал, взгляд наполнился болью и всеми чувствами сразу, заставляя парня сорваться, закричать последнее слово громче, несмотря на то, что на глаза человека, которого он люто ненавидел, навернулись горькие слезы. – А я сколько страдал?! Сколько я плакал?! Как мне было больно, ты думал, когда ломал мне кости, уродовал без сожаления, когда перерезал горло моему Нику?! Ты думал, что творишь?! Я тебя ненавижу и никогда не прощу!.. Ненавижу… ненавижу… ненавижу… – Крис попытался усмирить разбушевавшегося Алекса, которого прижимал к кровати, не позволяя метаться из стороны в сторону, в попытках присесть и попытаться задушить объект своей ненависти. – Прекрати… успокойся, Алекс… этим ты лишь себе хуже делаешь… Тебе нельзя так резко двигаться… прошу тебя… – на некоторое время Алекс притих, пытаясь отдышаться, а это время Крис использовал для того, чтобы выбежать на коридор и громко крикнуть, позвать медсестру на помощь, после чего снова вернулся к парню, который словно бы заклинание повторял одно лишь «никогда не прощу» и «ненавижу», снова пытаясь подняться, непонятно только для чего он теперь хотел это сделать. Молодая медсестра сразу же прибежала в палату, где была открыта дверь. Стоило ей только взглянуть на поведение больного, все его попытки что-то закричать, сопротивляясь Крису, который пытался его успокоить, она поняла, что без успокоительно здесь не обойтись никак, вот за ним она так же быстро и направилась, как вскоре и вернулась со шприцом. – Думаю, сегодня я уже не буду звонить его лечащему врачу, все равно сейчас это будет бесполезно… Завтра утром он его осмотрит, хорошо?.. – спросила та самая медсестра, протягивая и Крису успокоительные капли в стакане с водой, а то расширенные непонятно от чего глаза, смотрящие куда-то через стену, слишком беспокоили молодую женщину. – Выпейте, Вам немного легче станет… Не волнуйтесь, все будет хорошо, – снова заговорила медсестра, когда парень залпом выпил немного мятное на вкус успокоительно разбавленное большим количеством воды, после чего пустой стакан протянул обратно. – Это похоже на психическую травму, что совсем неудивительно после того, что с ним сделали… это какое-то зверство… Надеюсь, к Вы к нему найдете подход и сможете поладить. – Я тоже на это надеюсь… Спасибо за помощь… – больно было услышать подобное, поэтому Крис и поспешил покинуть процедурный кабинет, вернувшись к Алексу, который тупо смотрел в потолок до его прихода, да и потом только коротко взглянул на парня и снова принялся сверлить пустыми глазами потолок, жалея, что не может отвернуться к стене. Райдер больше ничего не стал говорить, просто снова сел на свой стул, который оттащил в угол, чтобы снова не довести Алекса чуть ли не до истерики. Парень смотрел куда-то в пустоту, полностью погруженный в свои новые раздумья, но через еще час душевных терзаний снова пришел к выводу, что не отступится, даже если все так же будет продолжаться, пусть он и ведет себя как последний эгоист, причиняющий и так измученному человеку еще больше боли и страданий. А спустя еще пару часов молчания Крис все же не выдержал или так подействовало успокоительное, но он все же смог уснуть пусть и ненадолго, на пару часов, пока в палату не зашел злой Ричард, сразу же подходя к заплаканному Алексу, который и глаз не сомкнул за все это время. – Как ты себя чувствуешь? – спросил сразу же врач, когда помог Алексу принять хотя бы полулежащее положение. – Ничего не болит, нет? Позвоночник? Ноги чувствуешь? Крис пока не подавал голосу, немного сонно наблюдая за врачом и его главным пациентом, за лечение которого платит ОБП, поэтому больница не терпит никаких убытков. – Одну не чувствую, которая в гипсе… второй ногой не с трудом получается пошевелить… ничего не болит, вроде… – «Душа от боли разрывается, но это не к Вам…» – Чувствительность к правой ноге постепенно вернется после снятия гипса, у тебя ведь не просто трещина, а открытый перелом бедра, кость в одном месте была раздроблена, но мы все наладили. А ты думал, что практически не двигаясь четыре недели, сможешь спрыгнуть с кровати и побежать? Пока с бедром не будет все нормально, тебе вообще лучше не вставать. Главное, что операция с позвоночником удачна, ведь если есть чувствительность, значит, ходить сможешь. Ладно, давай, сейчас я тебя осмотрю. Крис, поможешь мне немного? – Да… да, конечно же… – до этого считавший себя предметом мебели, Крис поднялся со своего стула и подошел к Ричарду, стараясь не смотреть на Алекса, чтобы тот не начал снова психовать, поэтому и помогал очень осторожно, чтобы не причинить нежелательной боли, главное, что парень вел себя довольно спокойно, когда его вертели, чтобы Ричард смог нормально осмотреть. – Так, я сегодня к тебе отправлю психолога… Мне уже доложили, что ночью за происшествие было, а тот уже решит, справится с тобой сам, если ты, конечно, пойдешь с ним на контакт, или передаст тебя психиатру, поэтому делай вывод заранее, второй с тобой сюсюкаться не будет, а сразу начнет пичкать таблетками и уколами, я думаю, что лучше поговорить с психологом, а он у нас молодой, хорошо разбирается в своей сфере… – Хорошо, я понял… – Алекс смог теперь снова прилечь, благо немного легче стало, Ричарду удалось его немного расшевелить, вот только когда он снова остался наедине с Крисом, снова почувствовал значительное напряжение, которое исходило и от него. – Я тебе поесть принесу, а когда ты поешь, я уйду, – Крис даже не посмотрел на парня, чтобы не делать еще больнее не только себе, но и самому Алексу, поэтому поспешно и покинул палату, оставив человека, который начинал запутываться, не понимая мотивов Райдера.