Эмбер

      Я прошла мимо новенькой и усмехнулась. Линн сделала вид, что не заметила нас, и поспешила вглубь коридора.       Утром ей хорошо досталось. Она мне сразу не понравилась – смазливое лицо, фальшивая улыбка. Притворяется ангелочком, а на деле настоящая тварь. Я таких людей насквозь вижу.       Она всё утро бегала от Кастиэля к Натаниэлю и пудрила им мозги. Нату жаловалась на грубость Каса, а с Кастиэлем высмеивала правильность Натаниэля. Лицемерка! Да, я подслушивала, но я хотя бы не скрывала свою стервозность.       Бесит человек – скажи ему прямо об этом. По такому принципу я живу. Поэтому в первый же день наехала на новенькую. Мучает ли меня совесть? Пфф. Конечно же, нет. У меня нет совести. Ну а кто, если не я, проучит её? Точно не парни, которые не видят какая она сволочь, и только делают, что пялятся на её задницу и пускают слюни. Смотреть противно. — Вы случайно не видели Линн? — спросил откуда-то взявшийся Кен.       Вот глупый. Бегает и ищет её по всей школе. Даже не видит, что новенькая хочет поскорей от него избавиться. Я собралась просто послать его, но вдруг Ли вышла вперёд и сказала ему пару "ласковых". Нам с Шарлотт оставалось наблюдать, как медленно подкосились ноги Кена под её суровым взглядом. — Хватит, оставь его, — сказала Шарлотт.       Ли отняла у него десять долларов и мы ушли. Она протянула мне помятую купюру. — Зачем ты отняла у него деньги? — спросила я, когда мы отошли. — Тебе же вроде не хватало на мороженое. Да я и не отнимала, он сам дал, — она озорно подмигнула мне.       Я грустно усмехнулась ей в ответ: — Ладно, проехали. — Что случилось, Эмбер? Какая-то ты странная сегодня, — Ли обеспокоенно взглянула на меня. — Да всё о новенькой думаю. Не нравится мне она. — Успокойся. С неё хватит на сегодня. Видела, как она испугалась?       Я улыбнулась. Будет знать, как засматриваться на него...       Мы зашли в пустую учительскую. Я вытащила из сумки фотку и кинула на стол. — Нашла в комнате учителей, — сказала с коварной улыбкой я и отошла в сторону, скрестив руки на груди.       Дальше всё пошло, как я и ожидала. Девчонки накинулись на фотографию с фломастером и немного «подправили». — Распечатаешь? — я многозначительно посмотрела на Шарлотт. — Тебе не кажется, что с неё достато... — Тсс... Ради меня.       Шарлотт не стала со мной спорить, хоть её взгляд сквозил открытым неодобрением, она убрала фотографию в свою сумку. — И всё же ты с ней слишком жестока. Дело ведь не только в том, что она новенькая? — спросила Ли. — Тебе же не нравится, что она флиртует с ним.       Она подошла близко и прищурила глаза, стараясь что-то разузнать. Сердце забилось быстрее. Нет, она не могла узнать. Только не это. Неужели она догадалась? Мой самый страшный секрет... — Всё из-за того, что она заигрывает с Кастиэлем, да? Пронесло. — Если честно, то да. Кастиэль не замечает, какая она сучка, — я со злобой ударила кулаком по столу и отошла от Ли.       Вау. А я отличная актриса. — Ну и дура ты, Эмбер! Сколько лет прошло? Всё сохнешь по этому кретину? — Заткнись. Ты же знаешь, что я чувствую к нему.       Наш разговор прервал громкий звонок на урок. — Ты не идёшь? — спросила Шарлотт, взглянув на кипу бумаг, которую я взяла со стола. — Нет, я должна помочь Натаниэлю. Нужно рассортировать эти документы. — Хорошо. Тогда увидимся после урока. Не волнуйся, Эмбер, что-нибудь придумаем, чтобы вывести её, — крикнула мне Ли, и они убежали на урок.       Я со вздохом опустилась на стул. Они так и не раскрыли мою тайну, и я очень рада. Конечно, они мои лучшие подруги, но некоторые вещи лучше хранить в себе. Тем более такие секреты.       Я разучилась доверять людям. Раньше я была не такой. Я закрыла глаза и мысленно перенеслась в тот день, который навсегда остался в моей памяти.       Тогда я плакала. Я вообще в те времена много плакала, ревела из-за всяких пустяков. Но в тот день... Натаниэль оторвал моей любимой кукле голову. А потом ударил меня. Помню, как было обидно и больно. Он уже давно ушёл, но я всё сидела в песочнице и рыдала. Но потом пришёл он, мальчик, при виде которого, моё глупое детское сердце быстро забилось. Его звали Кастиэль. Он увидел у меня в руках сломанную куклу и починил её. Он спросил: — Почему ты плачешь? — тихо прошептала я его слова, так ярко звучавшие в моей памяти.       И я всё ему рассказала... И теперь жалею об этом. Я видела, как он разозлился. Он пообещал мне, что не позволит никому больше меня обидеть.       Тогда я подумала: "Может он и есть мой принц? Смелый и добрый, что защитит меня от вредного брата?"       Он предложил мне погулять по городу, и я тут же согласилась, несмотря на то, что уже сгущались сумерки.       Мы играли с ним до тёмной ночи, лазили по гаражам, гуляли около оживлённого шоссе, и тогда мне было совершенно неважно, что я не знаю дорогу домой, и родители не догадываются, где их девятилетние дети...       Прервав тяжёлые воспоминания, я открыла глаза и аккуратно достала из сумки куклу. Это мой маленький секрет. Я улыбнулась, повертела её в руках и спрятала обратно. Да, та самая кукла. Мы все изменились. Нат, Кас, я. Я знаю, что стала высокомерной и эгоистичной. Но так мне легче скрыть свои чувства. Став старше, я поняла, что мне не нужны настоящие друзья, я не хочу никому изливать душу. Ведь они всё равно не поймут. Если вдруг узнают мою тайну... — Эмбер, почему ты здесь? — спросил Натаниэль, неожиданно зашедший в класс. — Я выполняю задание директрисы. — Но директриса просила помочь меня, а не тебя. Тебе вообще нельзя ничего доверять. Иди на урок. — Эй, у нас контрольная по алгебре. Ты должен был отпросить меня, чтобы я помогла тебе, — обиделась я. — Мне не нужна твоя помощь. И я не допущу, чтобы ты прогуливала уроки. Так что сейчас же иди в класс.       Я была в ярости. Неужели ему так тяжело отпросить меня? А ещё брат называется... Я гордо развернулась и собралась уйти прочь. — Да где же эта фотография? Линн сдавала её утром, я точно помню, — сердито пробормотал брат, копаясь в бумагах на столе.       Я мгновенно остыла. Перепады настроения у меня происходили довольно часто. Злость ушла, сменившись коварной улыбкой. — Удачи, — радостно сказала я и, не дожидаясь его ответа, ушла, хлопнув дверью.       Я шла по коридору и не могла сдержать смех. Разумеется, я не собиралась идти на урок. Вдруг мой взгляд остановился на ряде шкафчиков. Меня посетила одна мыслишка. Я напрягла память. Который? Этот крайний. Я точно помню, как Кен убирал туда учебник. Я оглянулась. Никого. Пусто и тихо. Теперь я была напряжена. Мне казалось, что я делаю что-то незаконное. Я достала помятые десять долларов из сумки и попыталась засунуть их в шкафчик Кена.       Почему я не вернула ему деньги лично? Возможно, вы посчитаете это странным, но мне совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь застал меня за этим занятием, и потом в школьной газете появилась статья о том, что элита Свит Аморис Эмбер плачет при виде бездомных котиков, перечисляет свои карманные деньги детям в Африку и посещает церковь каждое воскресенье. Брр... Никто не посмеет испортить мне репутацию самоуверенной бунтарки.       Я несколько секунд корячилась над его шкафчиком. Наконец, купюра влезла наполовину. И тут я услышала визгливый голос девчонки: — Эй, чего это ты делаешь? Кен мне всё рассказал! Ты опять воруешь! В этот раз я молчать не собираюсь!       Только этого мне не хватало. Она собралась бежать в учительскую, но я схватила её за руку. — Тише! Не ори, дура! — зашипела я на неё, озираясь по сторонам. — Нет! Теперь у тебя будут действительно серьёзные проблемы! — Идиотка, ты не так всё поняла! Замолкни. Я не воровала! — Пусти, пусти меня, гадюка! Натаниэль! — продолжала кричать Линн.       Натаниэль уже бежал к нам. Чёрт. Это конец. — Ну всё. Уже поздно. Видишь, что ты натворила... Тупица, — я встала, облокотившись на шкафчик, скрестила руки на груди и приготовилась слушать нотации Натаниэля. — Что тут происходит? — строго спросил Натаниэль. — Она... она ворует деньги у Кена! Уже не в первый раз! — Эмбер, это правда? — Что за бред? Я просто проходила мимо, — сухо сказала я, разглядывая свой маникюр.       Мне не хотелось перед ним оправдываться. Как забавно получилось. В кои-то веки захотела сделать хорошее дело — и на тебе. — Хватит врать, Эмбер. Ты поймана с поличным! — Линн вытащила торчащую из шкафчика купюру и помахала ей перед моим лицом. — Пыталась украсть деньги из шкафчика Кена! Как низко ты пала!       Тут у меня снова произошёл резкий скачок от равнодушия к пылкому гневу: — Да что ты знаешь обо мне? Я не своровала у него ни цента! — Ага. Конечно, ты не воровала! У тебя просто так много карманных денег, что ты захотела подарить их Кену! — съязвила Линн.       Если бы не Натаниэль, я бы уже давно стукнула пустой головёшкой Линн по этому шкафчику. — На самом деле я действительно... — начала я, пытаясь держать себя в руках, но со взглядом "Я придушу тебя, сучка." — Замолчи, Эмбер! - Нат крикнул так громко, что мы с Линн обе испуганно замерли. — Сейчас же иди домой! — Нат, ты мне не веришь? — тихо спросила я.       Почему-то именно в этот момент на меня нахлынула обида, непохожая на мои обычные капризы. Я смотрела ему в глаза и понимала, как сильно он меня ненавидит. Ни капельки не верит. Я почувствовала что вот-вот расплачусь. Только не это. Я развернулась и ушла. Какой позор! Я боялась встретить кого-то знакомого. Никто не должен видеть меня такой. Никто.       Выйдя из школы, я еле сдерживала слёзы, и лишь только тогда, когда я отошла достаточно далеко от школы, я дала волю эмоциям. Под горячую руку, а если быть точнее, ногу, попался ни в чём неповинный мусорный бак. Я пнула его с такой силой, что дешёвый пластик треснул, и из него высыпался весь мусор. И чего я реву? Перестань, соплячка! Я не такая. Я не буду больше плакать. Вдруг меня озарило и я заткнулась, прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Я отомщу ей. Она пожалеет. Ей нравится Кастиэль. Я видела, как сегодня они вместе спускались с крыши школы. А после этого она флиртовала с Натом в библиотеке. Мерзко.       Я поскорей добралась до дома. Старалась пройти в свою комнату незаметно, но отец схватил меня за руку. Увидев моё красное от слёз лицо, он потребовал рассказать о случившемся. Ну, я и рассказала. Если бы я знала, чем это закончится...       Я заперлась в своей комнате и просидела в ней до самого вечера. За окном уже стемнело, но Натаниэль ещё не вернулся. Я плюхнулась на кровать, достала ту самую куклу и вновь погрузилась в воспоминания того дня... Мы играли с Кастиэлем, и нам было очень весело. По крайней мере пока он просто не убежал, оставив меня среди ночи в незнакомой части города. Я была ужасно напугана. Меня нашла полиция с родителями. Я помню, как мама ревела мне в плечо, как крепко меня обнимала. А я сжимала в руке эту куклу и думала: "Мама впервые плачет..." А когда я переступила порог нашего дома, на меня сразу накинулся Натаниэль. Он тоже плакал и постоянно просил прощения. И именно в тот момент что-то произошло со мной. Я поняла, что он на самом деле не желает мне зла. Он любит меня... В тот день я, полностью вымотанная, уснула в его крепких объятьях.       Сейчас я отложила куклу и лежала в своей кровати в обнимку с плюшевым зайчиком - подарком Натаниэля на моё четырнадцатилетие. Примерно тогда я впервые почувствовала это. Странное влечение к моему родному брату. Уже тогда я начала встречаться с мальчиками, но ни к кому меня так не тянуло, как к Натаниэлю. Какое непонятное, пугающее чувство. Я хочу быть только с ним... с братом... Я хочу прикасаться к нему, целовать его, любить его. Не как брата. И это мучает меня, изводит... Почему? Почему мы не можем быть вместе? Проклятая кровная связь! Дело лишь в ней. Что же мне делать? Как разорвать её?       И с этими вопросами, с одной и той же головной болью, я засыпаю каждый день, из года в год. Вот и сейчас, вся потная от душевных терзаний, я уже наполовину погрузилась в беспокойный сон, случайно сбросив одеяло на пол. За стеной раздавались крики и шум, но я уже не могла отличить реальность от сна.