Вода как жизнь

Караван остановился. Свет погас. Все отключилось неожиданно. За окном царила ночь. В вагонах стало холодать, и Кенжи, укутавшись в одеяло, вышла из медицинского отсека в темный коридор. Она двинулась в сторону выхода из вагонов, но двери наружу были заблокированы. Девушка попробовала связаться с первым вагоном, но тщетно. Со стороны жилых вагонов слышались недоуменные голоса, и, двигаясь вдоль стенки, Кенжи шла на звук. Глаза привыкали к темноте очень медленно, но в коридоры попадало слишком мало лунного света, чтобы разглядеть даже собственные руки. Девушка перебралась в жилой вагон, ближе к людям, и тут же врезалась в кого-то. Человек обернулся, и Кенжи узнала в нем Митто по худому лицу, впалым щекам, растрепанным волосам, в которых под лунным светом еще угадывался светло-русый оттенок, и короткой козлиной бородке, нисколько не идущая юноше, но ему нравилось, и сбривать пародию на бороду он отказывался. Здесь было на порядок светлее: из комнат жильцов в коридоры пробиралось хоть немного света. Митто улыбнулся, увидев знакомое лицо. - Я тут Орику потерял, ты не видела?.. - Я внизу, чудище. Кенжи поприветствовала обоих и попыталась выяснить, что происходит, но они оба не могли ответить на этот вопрос. Тогда девушка потеснила их и прошла вперед, пытаясь найти хоть кого-нибудь, кто сказал бы, что случилось, но, похоже, люди и сами хотели бы знать. - Может, кто-нибудь сходит в первый вагон и выяснит? – предложил Митто, повысив голос, и, без сомнения, его услышали и с ним согласились. Однако, путь лежал еще через несколько жилых вагонов, пищевой отсек и тренировочный вагон, совершенно не имеющий окон. - Кто у нас с огоньком? Есть такие? Вызвалась женщина, с которой Кенжи не приходилось общаться прежде. «Думаю, огонь мне легче всего одолеть. Пожалуй, с этого и начну завтра утром», - подумала девушка, пытаясь рассмотреть лицо женщины, чтобы потом предложить ей совместную тренировку. Сама Кенжи решила перейти в другой жилой вагон, чтобы найти кого-нибудь, с кем можно было бы пересидеть темноту и прохладу. Это мог бы быть Андрей, если бы он не жил с Риам; мог бы быть даже невыносимый Динар, скрасивший бы унылое ожидание глупыми разговорами, но Кенжи так и не нашла в себе сил извиниться за свои слова. «Или все-таки пойти к Андрею? Поговорить с ним…» - девушка замешкалась, переходя в другой вагон. Она огляделась, ища друзей. Пройдя вперед, она нашла комнату Праца, закрытую, будто из нее никто не выходил. Может, как настоящий медведь, Прац просто решил проспать отключение энергии и холода? Девушка негромко постучала, из комнаты послышалось бурчание, и дверь открылась. - Привет, - судя по выражению лица юноши, он действительно спал. – Что случилось? Почему свет в коридоре не работает? - Вообще ничего не работает, друг мой, проснись! – улыбнулась Кенжи и легонько похлопала юношу по щеке, встав на носочки. - Э… Нас нашли? - Сплюнь. Пустишь к себе? Прац поморгал, спросонья явно туго соображая. - Ну… Проходи, - он отошел, пропуская девушку в комнату. Кенжи видела достаточно комнат, в которых мужчины живут одни или даже с парой, но комната Праца была единственной, в которой всегда царил идеальный порядок. При этом юноша пожимал плечами, когда его спрашивали, почему он просто не задвинул уборку в дальний угол, как делали многие. Выглянув из окна, девушка увидела лишь заснеженное поле и еловый лес вдалеке. Она села на кровать, единственный предмет, находящийся в беспорядке лишь потому, что юноша не успел заправить одеяло. Прац сел рядом, и кровать жалобно скрипнула. - Как ты думаешь, почему мы остановились? – спросила Кенжи, завязывая общение. Иначе не было бы смысла приходить сюда. - Ну… Я не оптимист, поэтому лучше промолчу. Ну, а ты как думаешь? Девушка призадумалась ненадолго. - Знаешь, тут вряд ли будешь оптимистом. Может, в первом вагоне отмечают месяц без стражей порядка? – предположила она, зная, что такое вряд ли могло произойти. - Хотелось бы, - Прац пожал плечами. Холодало все сильнее. Юноша, тем не менее, сидел в одной майке и шортах, как будто за окном было лето, и никак не реагировал на смену температуры. Кенжи наблюдала за ним некоторое время: ни единого признака того, что ему холодно. Сама же девушка куталась в одеяло, поджимая ноги под себя и боясь, как бы не стало еще холоднее. Она нахмурилась. - Эй, Прац, ты совсем не мерзнешь что ли? Тот вздрогнул, и наверняка не от холода. - А, ну… Да, мерзну, надо бы надеть куртку… - Постой, - девушка прикоснулась к нему. Он был горячим, и стоило ей коснуться его ладонью, как она сама налилась теплом. – Почему ты не сообщил об этом раньше? - О чем ты? – Прац отвернулся, избегая взгляда девушки. - Ты же доктор! Юноша резко замер, напрягся и недоуменно уставился на Кенжи. - Правда? А я не мог понять, что со мной… Серьезно, я доктор? - Да! Поздравляю, - девушка улыбнулась. – Я сейчас расскажу Динару, он обрадуется. Кенжи пулей вылетела из комнаты. В коридоре стало пусто: похоже, люди просто вернулись в каюты ждать новостей. Некоторые остались, и девушка начала выпрашивать, не видели ли они доктора. Местонахождение Динара вычислить не составляло проблемы: шум, который он поднимал, было слышно далеко. Доктор сидел в своей комнатке рядом с медицинским отсеком, роясь в бумагах и выискивая что-то. Кенжи стояла на пороге и не знала, как начать разговор: недавняя ссора с ним оставила на душе тяжелый осадок. - О, Кенжи! Тебе что-то нужно? Что-то болит? А по тебе не видно. Ты случайно не знаешь, почему свет выключили? Хотя мне все равно, с моим-то шикарным зрением. Я как кот! Ночью как днем вижу! Если б я мог поделиться со всеми своим зрением, я бы давно так сделал, но… - Стой, стой, - прервала его девушка, окончательно растерявшись. Неужели он забыл недавние обиды? – Во-первых, я хотела бы извиниться, раз уж так… - Эй! Я не держу на тебя зла, ты же наорала на меня сгоряча. Если ты пришла за прощением, то я тебя не прощаю, но что-то мне подсказывает, ты по другому вопросу. Например, почему остановился караван? Или хочешь найти Андрея, а ведь только я знаю, где он! Ха-ха… - Чего? Динар замахал руками. - Забудь, забудь! Так что ты хотела сказать-то? Кенжи вздохнула. Сейчас есть вещи важнее, чем ее отношения с Андреем, хотя она не против была бы найти его и пообщаться с ним. Прогнав навязчивый образ мужчины, девушка сконцентрировалась на текущем. - У тебя появился помощник. Прац, оказалось, тоже доктор. Динар резко вскочил, распахнул объятия, подлетел к девушке и обнял ее крепко-крепко, так, что Кенжи трудно было дышать. - Я смогу выйти на пенсию! Больше не нужно работать! Законный наследник моего бизнеса! Ты не представляешь, как я счастлив! Да ты ж мой ангел небесный! - Погоди, но докторам нельзя на пенсию… - А кто сказал, что я не могу эксплуатировать этого здоровяка? Ладно, шутка-шутка. Конечно, у меня и бизнеса-то нет… Тебе просто повезло, что я альтруист. Или ему повезло. Или всем повезло. А что там за шум такой? Кенжи выглянула из комнатки. Жилой отсек и впрямь жужжал, как пчелы в улье. И это были далеко не возгласы облегчения. Девушка хмуро посмотрела на доктора, лицо которого сияло ярче солнца, и поспешила пройти в жилой вагон. Люди не находили себе места от беспокойства и… Кажется, страха. Некоторые девушки плакали, прижимаясь к груди успокаивавших их мужчин. Ближе всего располагалась каюта Митто и Орики; недолго думая, Кенжи схватила доктора за руку и потянула за собой к открытой комнате. Заглянув внутрь, девушка обнаружила пару собиравшими свои вещи в походные рюкзаки, при этом Митто неведомым образом находил все необходимые ему вещи. - Плохие новости, да? Я угадал, да? Все очень плохо? – Динар нервно задергался. Орика отвлеклась от сборов и повернулась к Кенжи. Было заметно, как дрожало хрупкое тело, и на лице грубой печатью лег страх. - Еще вчера нас засек спутник стражей. Сегодня перехватили их переговоры, за нами идут. Руководство приняло решение на время оставить караван и сбежать в город недалеко отсюда, укрываться там. Кенжи сглотнула. А если кого-то из них поймают? И он выдаст местонахождение остальных? Что с ними будет тогда? - И… Как долго нам скрываться? – даже Динар, судя по всему, перепугался не на шутку. Его голос стал тихим и слабым, как у застенчивого малыша. Митто продолжал собираться, не обращая внимания ни на что. Лунный свет очерчивал его профиль, его черты, и его лицо казалось каменным, а взгляд пустым. Кенжи вспомнила, что Митто бежал из лагеря стражей порядка, и его долго приводили в себя, когда он пришел к беженцам. Он никогда не рассказывал, что происходило в лагере: возможно, потому, что жуткий рассказ посеял бы панику среди людей. - Пока Урда, Димитр или Хесон не свяжутся с нами всеми телепатией. - Почему тогда они не сообщили нам новости сразу? - Сказали, что исчерпали все свои силы на перехват переговоров… Кенжи метнулась в медицинский отсек, где лежали все ее вещи. Она успела освободить свою комнату, полностью переехав в палату. И все ради чего? Чтобы Андрей регулярно посещал ее… «Андрей!» Девушка остановилась. Она не могла пойти куда-либо без него. Она не выживет без его знаний. Так всегда было. - Поторопись, лучше уйти сейчас, ночью, пока есть возможность! – Динар влетел в свою комнату, сметая с полок самые необходимые препараты, заготовленные заранее на подобный случай, выуживая из шкафчика теплые вещи и небрежно закидывая их в закрытую сумку. Выругавшись, доктор открыл ее и принялся запихивать одежду. - Динар, где Андрей? Доктор замер, задумавшись. - Поджидал тебя в твоей палате. Хотел тебя там погреть, или еще чего… Ай, ладно, торопись! Кенжи не раздумывая метнулась к палатам. Ворвалась туда и, как и обещал Динар, наткнулась на дремавшего рядом с шкафами мужчину. Кенжи бросилась к нему и встряхнула. Андрей приоткрыл глаза, сонным взглядом оглядел палату. Увидев обеспокоенность девушки, он озадачился, но вместо того, чтобы начать выспрашивать, обнял ее. - Так холодно было… - Андрей, пожалуйста, нам нужно торопиться… Нас обнаружили, руководство сказало бежать в город… Андрей, что нам делать… Девушка уткнулась носом в его грудь. Рядом с ним страх отступал, и проблемы казались пустяками. Андрей ей поможет, выручит, и она поддержит его в любую минуту. Мужчина погладил ее по голове и прошептал на ухо слова утешения. Разве не мог этот момент длиться вечность? Время не шло: оно убегало стремительно, утекало, ускользало. - Прости меня, Кенжи, но я должен позаботиться о Риам. Она надеется на меня… - он отстранил ее и поднялся. На его лице не было раскаяния: он знал, что делал. Кенжи же понятия не имела, каков будет ее следующий шаг. Жизнь в этот миг словно лишилась смысла. «Может, мне не уходить? Просто сдаться… Все равно я не выживу… Без Андрея», - девушка схватилась за голову, прогоняя чужие, отвратительные мысли слабого, никчемного человека, жившего в самом глубоком и темном уголке ее души. Кенжи просто смотрела, как хлопнула дверь. Что теперь делать? Собирать вещи? И что брать с собой? Как выживать? Страх захлестнул ее с новой силой, девушка схватила самые теплые вещи и просто помчалась к выходу из вагона, наружу, в холод. Паника сжимала ее сердце все сильнее, и Кенжи просто упала с лестницы в холодный снег, который на секунду привел ее в чувство. Холод на миг прояснил ее мысли, и почти подсказал, что следовало делать, но ясность ушла, вытесненная страхом, и Кенжи осталась лежать в снегу, не в силах что-либо предпринять. Всегда ли она была такой? Она же не была трусихой? Или так было, пока она чувствовала опору Андрея? - Что ты делаешь, Кенжи? Черт тебя дери… Не могу тебя так оставить… Снег выбелил ночь. Сделал ее светлее, чище, добрее. Но вместе с тем ночь лишилась жизни. Снег стер все: воспоминания, чувства, человечность, разум, тепло. Именно поэтому люди, бегущие по белому полю, казались такими чужими, неправильными. Они нарушали мертвецкий покой, внося в тишину звуки, в смерть – жизнь, вдыхая в тело бездушной пустыни теплый, греющий воздух. Снег сопротивлялся. Он давил холодом, чистотой, пытался вернуться в исходное состояние. Но как бы он не старался, на снегу оставались глубокие человеческие следы, говорившие о том, что жизнь есть. Есть и тепло, есть душа… Кенжи чувствовала, как ее подхватили. Она шагала нехотя. Ей хотелось сдаться, упасть в снег и дать ему очистить ее от того, что нарушало покой. Вернуться в тишину. Девушка упустила момент, когда страх сменился смирением. Смирением с будущей участью. Подобное ведь уже случилось месяц назад, правда? - Я тебя брошу, если ты не будешь шагать! – рявкнул кто-то совсем рядом, и девушка вдруг очнулась. Она тряхнула головой, чувствуя поток мыслей, глупых и бессмысленных, но живых, и огляделась. - Эдлер, Кенжи, стойте, мы с вами! – торопливые шаги, сопровождавшиеся скрипом снега. Девушка отстранилась от мужчины рядом с ней, с трудом узнавая в нем Эдлера, которого она знала. Он сменил имидж? За такое короткое время, что она его не видела? Перекрасил волосы в черный, отрастил их до плеч и перестал бриться; что угодно, но этого Кенжи совсем не ожидала. Их нагнали Орика, запыхавшаяся от бега, и Митто, тащивший на себе все сумки. - Думаю, что группа из четырех человек лучше, чем из двух, - сказала Орика, отдышавшись. - Так нас легче будет обнаружить, - нахмурился Эдлер. – Я сначала думал пойти один, а потом эта… «Эта? Вот так ты теперь меня называешь?» - мысленно ответила ему Кенжи. - Что с Андреем? – спросила она, глядя то на Митто, сохранявшего непроницаемое выражение, то на заметно расслабившуюся Орику, еще недавно перепуганную, словно загнанная овечка. - Он уговаривает Риам пойти в город. Та, похоже, не собирается покидать караван, - ответила девушка, распуская темные волосы. Те доставали почти до колен: похоже, раньше волосы доставляли ей неудобства, а теперь пригодились как защита от холода. Удобно. «Если она не уйдет, Андрей точно останется с ней», - подумала Кенжи и, не говоря ни слова, пошла обратно, к каравану, но Митто вдруг схватил ее за руку и посмотрел полным отчаяния взглядом. - Он не маленький мальчик, - медленно, проговаривая каждое слово, произнес он. – Оставь его. Он не пропадет. Мы должны уходить. - Я все равно не могу его так оставить! – воскликнула Кенжи, пытаясь вырваться, и тогда маг ухватил ее двумя руками, подтягивая к себе. - Уходим. Он скоро тоже уйдет, поверь мне. И, возможно, присоединится к нам… - Это «возможно»! А вдруг нет? – на глаза девушки навернулись слезы, стоило ей представить, как стражи порядка хватают Андрея и тащат его в свой лагерь. Он сопротивляется, и его вырубают электрошоком; и кто знает, чем это закончится… Его убьют?.. - Кенжи, пожалуйста, - тоненьким голосом попыталась убедить ее Орика. – Если ты ему веришь, то оставь его, он успеет! Эдлер молчал, скрестив руки на груди. Ему-то уж точно было все равно. Кенжи не хотела мириться. Ей не терпелось вернуться, но умом она понимала: если Андрей действительно способен уйти от стражей, то она нет. И если придет пора убегать, она будет обузой для него. Но ведь Риам ничуть не лучше – разве она не станет причиной его поимки стражами? Девушка закусила губу, разрываясь между тем, что правильно для нее и тем, что неправильно. - Хорошо… - прошептала она и услышала облегченный выдох Орики. Митто отпустил ее. - Теперь идем. Это только на словах город недалеко, - наконец, сказал Эдлер. – Кто знает, сколько нам придется идти на самом деле. На душе скребли кошки. Кенжи шла, постоянно оглядываясь и надеясь увидеть знакомую фигуру, идущую вслед за ними. Но сколько бы раз она не обернулась, ни разу не увидела его силуэт.