***
Утро было солнечным и по-особому добрым. Нил проснулся от легких прикосновений: Хантер задумчиво перебирал его волосы. В груди сладко заныло, и Блекворд довольно зажмурился, как разомлевший от ласки кот: — Какое чудесное начало дня. — Ты так крепко спал, я не думал, что разбужу тебя. — От такого пробуждения грех отказываться. Хантер наклонился ближе, оставляя на губах легкий поцелуй: — Знаешь, о чем я вспомнил? Как мы ездили в Хоторн к Найджелу. — О, помню-помню, — Нил хмыкнул. — Ты, Дэн и Марк тогда напились до чертиков. Мы с Максом не знали, что с вами делать. Почти всю ночь не спали, боялись, что вам станет совсем плохо. — Найджел обожал глупые споры. А тогда мы посчитали выигрыш делом чести. Больше всех загорелся Дэн — на кону был бейсбольный мяч с автографом Паркера. Я помню, что проснулся у тебя на коленях. Тебе пришлось спать сидя на полу вместе со мной. А потом, когда ты убедился, что я не собираюсь умирать от алкогольного отравления, отвесил мне хорошую затрещину. — Мы с Максом тогда здорово переволновались. Марк уснул сразу, а вот вы с Дэном доставили нам хлопот. — И Дэн, как всегда, вышел из воды сухим, а мне ты посвятил длинную поучительную лекцию, зная, что я мучаюсь от жуткого похмелья и едва могу воспринимать информацию: гладил меня по голове и говорил, говорил, говорил... — Хантер хрипло рассмеялся. — Меня злило, что ты ведешь себя со мной как заботливый папочка. — Я никогда не питал иллюзий насчет Дэна: его учить бесполезно, тем более — призывать к благоразумию. А вот ты подавал надежды, — лукаво улыбнулся Нил. — После той лекции я действительно больше так не напивался. Знаешь, сразу представлял твое лицо, склоненное надо мной, укоризненный взгляд... И останавливался. — Видишь, я не ошибся в тебе. Потом вспоминали совместную поездку в Чикаго и утерянный Дэном паспорт. Вспоминали вынужденный ночлег в аэропорту и горячий кофе из автомата, который на голодный желудок казался восхитительно вкусным. — У Марка началась аллергия. Он весь чесался, но продолжал пить этот кофе, потому что альтернативы не было, — добавил Хантер и вздохнул. — Иногда я думаю: а что было бы, не познакомься я с Марком? Именно он привел меня в компанию. Честно говоря, в первые месяцы общения мне казалось, что между вами что-то есть. Далтон мог спокойно зайти в душ, когда ты там; ты знал, какое белье он предпочитает... Я не сразу привык к такому уровню доверительных отношений между вами. Тогда мне это казалось чем-то из ряда вон. — Многим она до сих пор кажется чем-то из ряда вон, — Нил скатился с Хантера и сладко вытянулся на кровати. — Помню, даже Алекс как-то решил, что у меня виды на его сына и пытался прояснить ситуацию. Это еще в студенчестве было. — Можно вопрос? — Хантер мягко дотронулся до плеча. — Какой? — Вы... Вы с Марком целовались только во время игры в бутылочку? Те два раза? — Нам бы и первого хватило, чтобы понять, как мы друг другу не подходим, — развеселился Блекворд. — Но судьба захотела, чтобы мы убедились в этом наверняка, и поэтому наказала нас дважды. Ты собирался приревновать меня к Далтону? — Нет, я вас слишком хорошо знаю. Просто всегда было любопытно. А раньше не спрашивал потому, что представлял, как далеко ты пошлешь меня за ответом. — А почему кое-кто избегал игры в бутылочку, стоило мне отказаться от принципов и присоединиться к Содому и Гоморре? — Блекворд хитро прищурился. — Я настолько пугал тебя в роли возможного партнера? — Что-то устрашающее в этом было, — шепнул Хантер на ухо и постарался как можно быстрее отстраниться. Почувствовал, что нарвался на неприятности. Так утреннее пробуждение переросло в интенсивную веселую зарядку с прыжками на кровати, беготней по комнате и метанием подушек. — Веди себя прилично! Тебе тридцать лет! — хохотал Дэвид, уклоняясь от пухового снаряда. — Чем тебе не угодил мой возраст? — целился в слишком подвижную жертву Блекворд.***
Все было хорошо: и приготовление завтрака, и просмотр глупого шоу по кабельному, и спонтанный поход в гости к чете Далтонов. Пришлось в очередной раз выкручиваться, рассказывая о том, что Хантер был слишком уставший, чтобы ехать из аэропорта домой. Но теперь Нил относился к временному утаиванию отношений спокойней. После дегустации волшебного кофе по фирменному рецепту Далтона, Дэвиду наконец-то стала известна причина странного настроения Марка, которое Нил бы назвал отчасти блаженным. Марк менялся, эти изменения происходили интенсивно, и не заметить их было невозможно. — Я стану отцом, — лучась от гордости, торжественно произнес Марк. И это заявление теперь звучало совсем иначе, чем однажды в квартире у Блекворда. — Только когда Томас вернется, сильно не акцентируй внимание на его животе. Он смущается. Правда, живота пока почти не видно... Хантер выглядел ошеломленным. Марк показывал ему фотографию УЗИ и в отредактированной версии пересказывал поход к врачу. Нил сидел поодаль, напряженно вглядываясь в лицо Дэвида. О чем он думал? Разделял радость или жалел, что до сих пор не исполнил свою мечту? Видя, с каким трепетом Хантер разглядывает фото, в груди щемило. — ... никак не определимся с именем. Да и с ремонтом куча проблем, надо успеть обустроить детскую. Томас нервничает из-за этого. — Как он? — осторожно поинтересовался Хантер. — Все еще расстроен, что не выносит запах масляной краски. Вообще у него сейчас настроение прыгает, — Далтона почему-то это забавляло. — И вкусы меняются. Вчера ночью мой Олененок захотел бельгийского белого шоколада, хотя раньше он белый ненавидел. Я поехал в круглосуточный супермаркет, купил все виды: и молочный, и черный, и с орехами. На всякий случай. А когда почти доехал до дома, пришлось возвращаться обратно — Томас очень просил сок манго. Который впоследствии смешал с морковным. А к шоколаду так и не притронулся. — Когда Дени впервые ждал ребенка, то умудрялся заедать китайскую лапшу арахисовым маслом. Невероятная была гадость, но ему нравилось. — Кажется, нам нужна консультация Дени. Если вдруг он к тебе снова нагрянет, позови нас в гости. Томасу будет полезно пообщаться с кем-то более опытным. Советы Алекса и Стефана его местами раздражают. У них включается гиперопека, а у Олененка выключается терпение. Да и у меня тоже. На первый взгляд Томас не был похож на омегу в положении. На второй и третий — тоже. И только отменный аппетит, который пробудился в нем почти сразу по возвращении отличал его от того Томаса, каким Нил его знал. Упомянутые Хантером панкейки с кленовым сиропом заставили глаза Тома зажечься, а скромность — промолчать. Но Дэвид, словно рыцарь в доспехах, мгновенно облачился в фартук и без лишних реверансов переместился к плите. Нил стоял рядом, следил за выверенными движениями Хантера и понимал, что тому, кажется, физически необходимо о ком-то заботиться. — Блекворд, ты учишься? — поддел Марк. — Предчувствую провал, детка. — Я просто переманю Хантера к себе жить, — оскалился Нил. — Беспроигрышный вариант. — Ну-ну, попробуй, — Далтон потрепал его по плечу. — Дэвид, слышал, чего хочет Блекворд? Как тебе идея? — Хорошо, следующую неделю живу у него, — кивнул Хантер, переворачивая панкейк. — Но сегодня мне надо наведаться домой. — Вместе поедем. Проконтролирую, чтобы ты не передумал, — продолжил спектакль Нил. Марк своим ушам не поверил, а потому, обнимая обоих друзей, поинтересовался: — Кто кому проспорил?***
Кинув сумку в багажник, Хантер отвоевал место за рулем и отправил Блекворда на пассажирское кресло. Посиделки у Далтона немного затянулись, но Нил остался доволен результатами: — Здорово все сложилось. Теперь ты можешь жить у меня совершенно официально и не бояться, что тебя увидят. — По-моему, Марк решил, что мы свихнулись, — хмыкнул Хантер, уверенно ведя автомобиль сквозь город. Немного помолчав, добавил: — Никак не могу привыкнуть к мысли, что он станет отцом. Мне казалось, они с Томасом не хотели торопиться с детьми. — Они и не торопились. Просто так получилось. — О... Вот как. Тогда понятно, почему они оказались не подготовлены ко всем сюрпризам. Но Марк неплохо справляется. Всегда было сложно его представить в такой ситуации, а оказалось, он в нее вписался очень органично. Томас, правда, выглядит напряженным. — А как ему выглядеть? Ему только двадцать три, он планировал выставку, делал первые шаги в карьере и учился строить отношения с Марком. И вдруг ребенок. Конечно, ему понадобится больше времени, чтобы свыкнуться с новым статусом. Альфам в этом смысле проще. Хантер с такой точкой зрения был не согласен. Бросив на Нила косой взгляд, нахмурился: — Можно подумать, будто с Томасом произошло что-то плохое. И почему это альфам проще? На альфу ложится огромная ответственность, возможно, даже больше, чем на омегу. — Почему проще? Да хотя бы потому, что это не с их организмом происходят ежесекундные изменения. Когда меняются не только привычки, вкусы, объем талии, но и психология. — Эти изменения — часть природы омеги. — Но к ним надо быть готовым, — стоял на своем Нил. — Откуда, по-твоему, берутся брошенные дети? А сошедшие с ума после родов? От неготовности омеги, иногда — от незрелости. Глупо аргументировать все природой. — Я с тобой не на дебатах, Блекворд. Если ты так хочешь аргументов, то посмотри вокруг — население Земли увеличивается, а проблемы с психикой после родов — это частные случаи. Мне не нравится, что ты видишь такие обыденные вещи в мрачном свете. — Я рассматриваю все варианты. Всего лишь, — рыкнул Нил. — И аккуратнее здесь, — он ткнул рукой в сторону вывески, которая обозначала въезд в пригород. — Из-за нее плохо видно тех, кто поворачивает на трассу. Тяжело вздохнув, Хантер уперся взглядом в дорогу. Поджал губы и молча вел автомобиль. Идеальный день затрещал по швам от повисшего напряжения. Точки зрения разошлись по разным углам ринга, но гонг так и не прозвучал. Как Нил и предполагал, тема детей была не так проста, как казалось на первый взгляд. Хантер, со студенческой скамьи мечтающий о большой семье и детях, давно созрел для отцовства и не видел в продолжении рода ничего фантастического. Для него, трижды дяди, это было неотъемлемой частью жизни. Блекворд же, посвятивший себя профессии и сместивший ценности в иное русло, выглядел на его фоне полной противоположностью. Ни его мудрости, ни опыта, ни свободных взглядов пока не хватало для перестройки волн на другую частоту. Если Хантеру требовалось время для принятия их отношений, Нилу нужно было время для того, чтобы увидеть себя, наконец, в контексте полной семьи. Папой. Быть готовым к этому не только в теории, но и в реальной жизни. Без внимания хозяина дом Хантера будто немного осунулся. Дэвид прошелся по первому этажу, открыл окна, чтобы пустить чистого свежего воздуха. Говорил что-то про клининговую компанию и вроде бы планировал прибегнуть к их услугам в воскресенье. Напряжение, преследовавшее их после разговора в машине, никуда не делось. Словно очнувшись, Нил вгляделся в силуэт на кухне — Дэвид раскладывал пакеты из супермаркета. Кажется, Нил впервые за два года смог посмотреть на их возможный союз другими глазами. В постели Хантер попробовал прибегнуть к примирительному сексу, но Нил на заигрывания не ответил и повернулся на бок, демонстрируя готовность ко сну. Какое-то время в комнате стояла полнейшая тишина, которую разбавляло только размеренное дыхание. Затем сзади раздалось шевеление, и Дэвид придвинулся ближе, прижимая Нила к себе и оставляя теплую ладонь у него на животе. Невинно поцеловал в плечо. Блекворд вздрогнул, но тут же подался спиной назад. Устало прикрыл глаза. Маятник покачивался влево- вправо: да, нет, да, нет. Нил знал, прекрасно знал, что сможет прожить и один на необитаемом острове. Сможет прожить и тогда, когда Хантер ему откажет. Сможет быть успешным и дальше, как бы ни разрешилась ситуация. Но он также знал, что вряд ли эта жизнь будет по-настоящему счастливой.***
Первая неделя совместного проживания подходила к концу. Блекворду это напоминало выпускные экзамены, но, кажется, они с Хантером неплохо справлялись. Проще всего оказалось в быту — обязанности негласно распределялись пополам, и процент конфликтов равнялся нулю. С сексом тоже наладилось, хотя после первого отказа, а затем после перегруженных рабочих дней, Хантер проявил инициативу только в среду, когда Блекворд уже готов был наброситься на него прямо с порога. Далтон их уединения не нарушал и перестал разбрасываться шутками уже во время третьего телефонного звонка, уловив в интонации Нила скрытую угрозу. — Нил, я надеюсь, вы не разругаетесь окончательно? Что у вас происходит? — перешел на осторожный тон Марк. — Дэвид тоже не хочет говорить на эту тему. Вы какие-то странные в последнее время, ты уж извини. — Мы работаем над ошибками, Марк. Такой ответ тебя устроит? — Нил отодвинул ноутбук и потер лоб. В кабинете было душно. — Не прошло и десяти лет... — язвительно донеслось по ту сторону. — Лучше поздно, чем никогда. Ты знаешь эту простую истину как никто другой. — Будь с Хантером поласковей, — промурчал Далтон. — И попробуй рассмотреть в нем не только недостатки. И не вздумай распускать руки, слышишь? Только если погладить... — Марк, ты спятил? Почему я должен с ним драться? Это было-то всего пару раз, в студенчестве. Я в курсе, что рядом со мной альфа, а не бойцовская груша. И я давно не решаю конфликты путем рукоприкладства. — Я просто не хочу, чтобы мои лучшие друзья наломали дров. — Поверь, я заинтересован в этом не меньше. "Интересно, а что он советует Хантеру? Не сбегать с территории и научиться быть лояльным к моему прошлому с омегой?" — усмехнулся Блекворд. Впрочем, вскоре это перестало вызывать у него улыбку.***
Стоял погожий субботний день. Весна все больше напоминала лето, с жарким полуденным зноем и грозой по вечерам. Хантер предложил съездить в торгово-развлекательный центр, где у него в планах было попасть на распродажу товаров для пикника и скупить целый ряд вещей: от раскладных стульев и до нового барбекю. — Жаль, что в этот раз Марк не отмечал день рождения. Мне очень понравилось тогда в кемпинг-парке, — болтал он. — Давай твой проведем на природе, — предложил Нил. — Посмотрим. Возможно, я буду снова в Орландо, и празднование придется отменить. Ты пить не хочешь? Что-то кондиционеры плохо справляются со своей работой. — На втором этаже кафешки. Что тебе купить? — Постой здесь, я сам сбегаю. Тебе без газа? Нил кивнул и улыбнулся. Хантер быстро скрылся из вида, а затем его силуэт вынырнул на эскалаторе: не заметить этого высокого альфу было невозможно. Блекворд преисполнялся гордости, любуясь некогда неуклюжим Дэвидом. Почти повиснув на тележке за неимением возможности где-нибудь присесть, Нил совсем расслабился и не заметил, как сзади к нему подкрались, а потом и вовсе запрыгнули на спину, заставляя тележку катиться вперед. Он чуть не упал. — Нил! Эти руки Блекворд узнал сразу. Он попытался скинуть их с талии, но пальчики оказались очень цепкими. И как он мог забыть об их обманчивой изящности? — Нил! Я так рад тебя видеть, — влажно шептали в спину. Блекворд осторожно повернулся: — Шен? Ты что здесь делаешь? Когда ты вернулся? Отпусти меня. — Позавчера прилетел. Не ожидал, что встречу тебя. Почему ни разу не позвонил? Я скучал. Шен выговорил это одним большим предложением, не тратя время на паузы между словами. Нил, думая о том, как бы побыстрее избавиться от опасной компании, пропустил тот момент, когда Шен приподнялся на носочках и привычным движением ткнулся губами в губы. Та сила, которую Блекворд приложил, чтобы высвободиться, шла вразрез с той, с которой Шен от него отлип. Его отбросило назад, как тряпичную куклу. Блекворд столкнулся со взглядом Хантера: злым, взбешенным. Тот глянул на Шена, и на лице мелькнуло что-то вроде испуга. Дэвид комкано извинялся, хотя раскаяние в его голосе было в равных пропорциях перемешано с агрессией, и скрывать это было бесполезно. Шен обиженно потер плечо, и Нил прекрасно знал, что будь ситуация иной, с другими действующими лицами, он бы вцепился в Хантера мертвой хваткой и как минимум стребовал бы денежную компенсацию. Вместо этого Шен прищурил свои раскосые глаза, став похожим на маленькую змейку, и изобразил подобие улыбки: — Я позвоню тебе как-нибудь, Нил. Когда мы все остынем, — тон вышел предельно ледяным. Тележка так и осталась стоять посреди зала. Хантер угрюмо шагал к паркингу, и Нил едва за ним поспевал. Рванув дверь автомобиля на себя с такой злостью, будто именно она была во всем виновата, Дэвид с не меньшей ненавистью ее захлопнул. Повернул ключ. — Да нет у меня с ним ничего, — в который раз повторил Блекворд. — Я знаю. — Дэвид, не принимай это недоразумение близко к сердцу. Это неудачное стечение обстоятельств... — Я знаю, — как робот повторил Хантер. — Тогда в чем проблема? — не понял Нил. Хантер вжал педаль газа, и разговор был временно окончен. Нил, скрестив руки, пытался сообразить, к чему все идет. Не получалось. Вины за собой он не чувствовал, да и Хантер не идиот, чтобы понять, как все было на самом деле. Хотя Нил и не заметил, чтобы Дэвид направлял агрессию или негодование в его сторону. Тогда что было не так? — Нам надо поговорить, — мягко попросил Нил. Хантер закивал, как болванчик:"да-да, надо-надо". Его лицо отражало самые разные эмоции, и Блекворд в них окончательно запутался. Поддавшись порыву и воспользовавшись остановкой на красный свет, Нил легко тронул колено Хантера. Тот дернулся, как от чумного.***
В квартире перед Нилом разразилась буря. Сначала Хантер ходил взад-вперед, словно не мог сориентироваться в пространстве. Он напоминал загнанного в ловушку зверя. Затем налетел на стул, и это его приостановило: — Дэвид, — позвал Нил. — Успокойся, пожалуйста. Что с тобой? Я ничего не понимаю. — Что со мной?! Я чуть не ударил омегу! — Ты бы не смог. — Я потерял контроль, Нил! Понимаешь?! Я чуть не вывихнул ему плечо! Повел себя, как урод! — Ты сгущаешь краски, — осторожно возразил Нил. — Я теряю над собой контроль, — повторил Хантер. — Мне казалось, что все получится... У нас. И все получалось. Но стоило увидеть этого Шена... — Дэвид, мне не нужен омега, я же говорил. — Сейчас? Сейчас не нужен? Я не могу не думать об этом. Сегодня тебе нужен я, завтра — кто-то еще. Я так не могу. Нил сглотнул, пытаясь избавиться от комка в горле. У него никогда не было проблем с выражением мыслей, но сейчас что-то мешало заставить язык двигаться, а мозг не хотел сформировать буквы в слова. — Я боюсь, что ты быстро перегоришь. Думая о наших отношениях , я нахожу тысячу аргументов "за" и "против", но только сильнее запутываюсь. Страх того, что твой интерес скоро закончится, преследует меня. Мне казалось, что я почти справился, но сегодня все снова перевернулось, — Хантер потер лицо ладонями. — Ты сказал, что если что-то пойдет не так, мы все равно останемся друзьями. И я верю тебе. Но я не верю в то, что тоже смогу потом делать вид, будто ничего не было. Уже сейчас не могу этого сделать, Нил. Я хочу быть честным с тобой. — Да, я понимаю, — глухо ответил Нил. — И тебя это не пугает? Что уже не будет так, как раньше? — Твой возможный отказ пугает меня гораздо больше, — признался Нил. — А у меня никак не получается сказать тебе "нет". Зачем тебе такой безвольный альфа, а, Блекворд? Серьезно, зачем я тебе? — Я не понимаю, почему ты вообще употребляешь слово "безвольный". Хочешь сказать, это я делаю тебя безвольным? Тогда почему в "Полонии" ты мне отказал? — Это было нелегко. — Любые отношения содержат в себе риски, требуют вложений и усилий. И... и никто все равно не даст тебе гарантий! Думаешь, я бы ставил на кон дружбу ради секса?! Я не настолько эгоистичен! — повысил голос Блекворд. — Дело не в эгоизме, Нил. — А в чем? — Блекворд сделал шаг вперед, затем еще один — между ним и Хантером все еще оставалась дистанция, но зато можно было смело смотреть в глаза. — Я два года думал, как к тебе подобраться. Как исправить наши отношения, которые из-за Шена и вовсе трещали по швам. Как добиться доверия. Как дать тебе понять, в конце концов, что я тебя люблю, а не играю в кошки-мышки. Что это не блажь, не каприз, не эксперимент! И, черт подери, я не так себе представлял это признание! — Мне кажется, что я река, которая вышла из берегов, Нил, потому что рядом с тобой мои действия плохо поддаются контролю, — Хантер поднял голову вверх, будто искал совета или подсказки, но вдруг грустно улыбнулся. — Или, на самом деле, это ты река? Когда Нил разливался, он давал пищу и жизнь, а когда вода уходила, позади нее оставалась пустыня. "Слава тебе, Нил, приходящему в мире, чтобы дать жизнь Египту... твои волны разливаются по садам, которые создало солнце, ты утоляешь все, что жаждет небесной влагой. Ты – творец пшеницы и ячменя, тобою держатся храмы. Когда твои руки утомляются от труда или ты страждешь, все живое, боги и люди, гибнут, стада стонут, вся страна, все великие и малые мучатся. Когда же молитвы услышаны тобою, и ты приходишь, земля начинает играть от радости, все смеется... ".* Нил смотрел на Хантера, и прежний образ будто осыпался прямо сейчас, словно фальшивая оболочка наконец-то себя изжила. — Откуда цитата? — хрипло спросил Нил. — Из курса истории, — просто ответил Дэвид. Блекворд подлетел к Хантеру и, ужасаясь собственной догадке, тряхнул его за плечо: — Что ты такое говоришь?! Этого не может быть! Прошло почти... — Десять лет, — не стал больше отрицать Хантер. И в его глазах было столько растерянности и грусти, что Нилу показалось, будто земля уходит из-под ног. — Ты тогда еще спрашивал, зачем экономисту курс истории. А мне полюбилась история древнего Египта. А некоторые ее цитаты, — он болезненно улыбнулся, — особенно. — Невозможно, — прошептал Нил. — Невозможно... Ты даже не пытался... — Тогда я знал, что мне ничего не светит, — Хантер легко тронул скулу Нила, провел линию по щеке. — А что бы ты выбрал? Полностью лишить себя общества того, кого любишь, неосторожным признанием, или быть рядом, но в качестве друга? Я выбрал второе. И со временем привык к этой роли. Ты был как картина Ренуара в музее, Нил. Можно ходить рядом, бесконечно восхищаться, любить так, как любят произведение искусства, понимая, что рядом с тобой находятся такие же случайные зрители. И знать наверняка, что не станешь обладателем. Нил разом разжал пальцы, вспомнив, что все еще держится за плечо Хантера. Понимание оглушало, как эхом прозвучавший взрыв. Выстреливало на поражение, метко и точно в цель. Дэвид воспользовался свободой и, без лишних слов, принялся собирать сумку. — Что ты делаешь? — постарался как можно спокойнее спросить Нил, хотя хотелось выхватить сумку, закинуть ее в дальний угол, а дверь запереть на тысячу замков. Только бы не дать уйти. — Все слишком быстро. Я запутался. — Быстро? — Нил горько усмехнулся. — Десять лет — это быстро? — Сейчас для нас будет лучше, если я уеду. И ты сам это знаешь. — Я знаю, что ты десять лет отказывался от меня. И теперь можешь сделать это снова. — Если бы я хотел от тебя отказаться, то признался бы в первый же год, получил бы свое "нет" и больше никогда не появился бы ни в компании, ни в твоей жизни. Во рту было сухо, как в пустыне, а оставшаяся влага норовила подобраться к глазам. Нил стоял, прислонившись к стене, и пытался выстроить новую картину окружающего мира. Как можно было десять лет не замечать безответной любви близкого друга? Теперь же мозаика сложилась в один причудливый узор, и каждый фрагмент был на своем месте. * Хантер употребляет слово Nile. Nile - это река Нил, а также имя в англоязычных странах, у которого есть несколько форм: Neal (так пишется имя Блекворда), Neale, Neall, Neel, Neile. Произношение разное, а значение одно и то же. Хантер умело шифровался Еще из значений имени Nile: Река; свет или блеск.