Особенности стратегии Нила Блекворда

— Семейный ужин — хорошая традиция, — Адам приподнял бокал белого вина. — Мы слишком долгое время были порознь. Пора бросать якорь. Я рад, что ты стараешься навещать нас по вечерам, Нил. Наш дом начинает расцветать новыми красками. Давно не чувствовал такого уюта, как здесь, рядом с вами. Этан тихо усмехнулся, и в его голубых глазах заплескалось довольство. — А ведь ты перенял эти усмешки от папы, — Адам подмигнул Нилу. — С раннего детства так делаешь. — Не все же ему было перенимать у тебя, дорогой. Мы ведь вдвоем участвовали в процессе. Адам хрипло рассмеялся, и этот звук был таким родным и знакомым. Этан тепло улыбался в ответ. За окном тихо шумели деревья, и Нил вспомнил о том, что прогноз погоды обещал грозу и порывистый ветер во второй половине дня. В родительской квартире было по-особенному тепло. Уют складывался из мелочей и деталей, выбранных с любовью и вниманием. Именно этого Нилу не хватало долгие годы: ощущение дома, утерянное им незадолго до развода родителей. — Помню, когда ты сказал, что у нас будет ребенок, я подумал, что это такая неудачная попытка проверить меня на серьезность намерений, — Адам качнул вино в бокале и задумчиво проводил взглядом опускающиеся по стеклянным стенкам капли. — Сделал грозный вид и собирался тебя отчитать за плохие шутки. А когда увидел тест, то не сразу нашелся, что сказать. В голове было стерильно пусто. — Ты тогда так побледнел, что я начинал вспоминать правила оказания первой помощи при потере сознания. — Мы были молоды, — вспоминал Адам. — Разумеется, информация осела в моем сознании не сразу. Зато потом я ощутил неподдельную радость: я стану отцом. Мне в один момент стало плевать на возраст и на то, что скажут люди. И я знал, что мне хватит сил со всем справиться. Чувствовал себя окрыленным. Этан нежно сжал его руку. — Вы не против, если сегодня я останусь у вас? Адам в удивлении вскинул темные брови: — Странные вопросы, сынок. Наш дом — твой дом, — он вдруг одарил Нила проницательным взглядом. — И раз ты остаешься здесь, то воспользуйся шансом поделиться с нами тем, что тебя гложет все эти дни. Что-то мне подсказывает, что дело будет касаться твоей гольфийской привязанности. Как успехи? — Если бы это была только привязанность, — вздохнул Нил. —Оказывается, я десять лет безмятежно передвигался по полю для гольфа, которое терпело любые шаги и удары, испытывая ко мне невысказанную любовь. — Господи, Хантер был в тебя влюблен все эти годы?! И никак это не показывал? Невероятно, — протараторил Этан и потянулся за стаканом с водой. — По-моему, мне впервые нечего тебе ответить, сынок, — Адам немного растерялся. — Как же так вышло? Ты же всегда тонко чувствовал симпатии. — Если бы ты только слышал его объяснения, — Нил грустно усмехнулся. — Для него я был недостижимой мечтой, как картина в музее. Он перевел свою любовь ко мне на созерцательный уровень, — Нил повернул ладонь тыльной стороной, изобразив "зеркало". — Я ведь невольно видел все его похождения и наблюдал за тем, какой он с другими омегами. Ко мне он особенную симпатию никак не выказывал. — А Марк знал? — спросил Этан. — Они ведь близки с Хантером. — Никто не знал. Хантер удачно скрывал свои чувства. И если бы я первым не начал наше сближение, то он бы благополучно продолжал придерживаться исключительно дружеского поведения и дальше. — Он ведь такой приятный молодой человек, я не понимаю, зачем было это скрывать столько лет. С чего он решил не давать себе шанса? — Я бы вряд ли принял его ухаживания, па, — признался Нил. — Будем честными, о собственной семье я задумался лишь недавно. Для Хантера же семья — главная ценность, он мечтал о детях ровно столько, сколько я его помню. И совсем не дружеские чувства к Дэвиду у меня появились около двух лет назад. До этого я даже на секунду не рассматривал его, как потенциального партнера. Хотя, разумеется, для меня он всегда выделялся из толпы. И наши отношения вряд ли можно было назвать традиционно дружескими. — Ты же все время над ним подшучивал, — вспомнил Этан. — Если не ошибаюсь, вы даже подрались однажды. — Это я его бил, а он защищался. Поставил мне только синяк на запястье, пока удерживал мою руку. Хантер не из тех, кто ударит омегу. — Ты его бил? — удивился Адам. — Зачем? Блекворд нервно втянул воздух. А потом заговорил: снова вспомнил и разгоряченное тело под собой, и просьбу успокоиться, и заверения в том, что самокрутка была первой и последней в жизни Хантера. Вспомнил возбуждение Дэвида, которое в процессе возни на полу сложно было не заметить и которое списал на наркотик. Вспомнил, какую отвратительную ссадину оставил на скуле беспечного друга. Было стыдно. И хотя он сам потом вызвался обрабатывать ссадину Хантера, общение все равно проходило через Марка: ссора длилась около недели, включая взаимное молчание. — Студенчество... — задумчиво протянул Адам. — Время, когда мы живем на полную, набираемся опыта и от души совершаем ошибки. — Мы с Хантером преуспели по всем направлениям. И ошибки, и опыт — всего нахватались. Разница только в том, что он был влюблен в меня. Уверен, что иногда я делал ему больнее, чем мог предположить. — Значит, Хантер обо всем тебе рассказал, но вы так ни к чему и не пришли? Этан отставил стакан в сторону и выпрямился. Стал похож на человека, который ведет серьезное собеседование. — Нет, ни к чему, — Нил развел руками и улыбнулся. — Взаимная любовь не разрешила все накопившиеся проблемы и вопросы. А их, как оказалось, немало. Все, что я могу сейчас сделать — это дождаться возращения Хантера из Орландо. — Так поезжай к нему, — Этан взял Нила за руку. — Вы и так молчали слишком долго, особенно Дэвид. Вам надо просто поговорить. Без суеты. — Я тоже так думал. Но у Дэвида иная точка зрения. Теперь же я не уверен, что должен снова гнаться за ним. И давить на него я больше не хочу. Хватит. — Это он и Шена видел? — осенило Адама. — Ну и дела. — Видел. И недавно видел снова. Ничего хорошего из этого не вышло. — Как бы вы не наделали глупостей. Уверен, что сейчас самое время ждать встречного шага от Дэвида? Ты можешь его не дождаться. — Я больше не знаю правил игры, па. Надо придумывать новые, но делать это сообща, а не в одиночку. — Как знаешь, Нил, — Этан вздохнул. — Остается надеяться на ваше благоразумие, вы давно не студенты. Столько пережито вместе и трудностей, и радостей. Но я был бы счастлив увидеть вас здесь однажды. Как пару. Настоящую пару. Хантер всегда был мне симпатичен, хотя мы редко виделись. — Считай, что наше благословение у тебя есть, — улыбнулся Адам. — Приведи к нам этого сомневающегося альфу, и мы сделаем его членом нашей семьи быстрее, чем он успеет моргнуть. Даже если ты отличаешься от стандартов, которое навязывает общество, это не делает тебя потенциально плохим супругом. Наоборот, с таким, как ты, шанс создать крепкую семью значительно больше. По крайней мере, ты не боишься ответственности. Ночью разыгралась гроза, подтверждая прогноз погоды. Окно в гостиной нуждалось в срочном ремонте: Нил слышал, как через щели поет ветер. Гроза громыхала совсем близко. Вспышки молний освещали углы комнаты и слепили глаза. На улице то и дело кричали чувствительные сигнализации. И Нил не выдержал. Схватив телефон со стола, наспех набрал сообщение, которое не говорило толком ни о чем и обо всем одновременно: "Я скучаю". И вместо такого долгожданного "Я тоже" получил неопределенное: "Как только возьму билеты, напишу". Складывалось впечатление, что Хантер пользуется шаблонными сообщениями. Блекворд сидел на диване и с невысказанным возмущением гипнотизировал экран. Как сейчас у Хантера получается рассуждать хладнокровно, когда дело касается чувств? Чего ему это стоит? Ведь он всегда был очень чувствительным, порывистым и эмоциональным! Конечно, главный секрет крылся в расстоянии. На расстоянии Дэвид умел взять себя в руки. Поэтому и сбежал. Знал, что спустя десять лет молчания стоп-краны перестают исправно работать из-за чрезмерной эксплуатации. "Поздно уже. Ложись спать". Забота? Или чувство вины? Нил задумчиво провел пальцем по экрану. "Я у родителей. Не спится. У нас сильная гроза и ветер. Мы можем поговорить?". "Приеду и поговорим. Спокойной ночи". И снова тишина. Экран телефона тихо потух, уснул. За окном же продолжался спектакль, который торжественно переворачивал лист календаря и сменял одно время года на другое. Ночь на первое июня Нил запомнил очень ярко: от завывающих звуков ветра до собственного учащенного сердцебиения.

***

— Привет, Шен. Узнал? По ту сторону демонстративно фыркнули. Нил улыбнулся: Шен оттаял, и теперь конфликт можно будет технично уладить. — Я решил, что доступ к мистеру Блекворду навсегда закрыт, — голос сочился напускной обидой. Нил присел на край рабочего стола и перевернул страницу ежедневника: неделя была загружена под завязку. — Не стал звонить раньше, потому что был уверен, что ты все еще не в духе. Я хотел бы извиниться за то небольшое происшествие и за несдержанность моего друга. — Я его узнал. Хантер? Тот самый, который был не в восторге от нашей связи? Каждая моя встреча с ним заканчивается не лучшим образом. — Он очень сожалеет, что повел себя грубо. Шен опять фыркнул. Нил легко представлял его живую мимику, вплоть до асимметрично поджимающейся нижней губы. — Поверю на слово, Нил. Может, я заслужил примирительный ужин? Без Хантера, конечно. Что скажешь? — У меня плотный график, Шен. — ... и ты попросту не хочешь провоцировать своего друга снова, — будничным тоном продолжил Шен. — Ты наконец-то понял, что это была банальная сцена ревности? По-моему, он сохнет по тебе не первый год. Может, стоит прояснить этот момент с ним? Я еще тогда на квартире понял, что он с ума сходит от ревности. — Что же промолчал? — хмыкнул Нил. — Я ведь на самом деле воспринял ситуацию иначе. — Поэтому и не сказал, — Шен наверняка улыбался. — Да и он был твоим другом... Не хотел, чтобы из-за меня ты испортил с ним отношения. Теперь же, я так понимаю, его чувства для тебя очевидны. Никаких сюрпризов. — Какая маленькая мудрая змейка. На том конце уже искренне вздохнули. — И у меня действительно плотный график, Шен. — Вот я и потерял своего лучшего любовника. Теперь окончательно. — Шен... — Я понимаю, Нил. У всего есть свой срок годности. Мы это давно обсудили. Просто хочу, чтобы ты знал: я всегда буду рад не только встречам, но и твоим звонкам. Наше общение доставляет мне удовольствие. Не только физическое общение, — Шен хохотнул. — Впрочем, ты и так знаешь, что я имею в виду. Позже, ближе к вечеру, Нил получил очередное письмо от Микки Холидея. Жизнь в Италии явно сделала его более эмоциональным. Письмо пестрило восклицательными знаками и прыгало с одной темы на другую. Блекворд мог с уверенностью сказать, что Микки счастлив. В некоторой степени счастье оказалось заразительным: Холидей-младший собирался оставаться в Италии еще два года, так как его новоиспеченный супруг нашел работу получше и уже заключил контракт. Оставалось искренне порадоваться за молодоженов и поздравить себя с тем, что как минимум два года TheOmegaPress будет лишен итальянского балагана и посягательств на вакантные места. А за это время — Нил на это очень рассчитывал — супруг Микки привыкнет к легким деньгам в виде процентов и растеряет все желание работать в журнале, тем более — пытаться устроить своих многочисленных родственников. На всякий случай в ответном сообщении Нил акцентировал внимание на том, что вакансий нет, а если и появятся — отбор будет жесткий: "Наш журнал — это уже своего рода бренд, Микки. Продажи и профессионализм команды напрямую взаимосвязаны. Мы не можем себе позволить брать в команду людей без профильного образования и тех, кого придется учить с нуля. Если мы допустим такую оплошность, то это однажды скажется на продажах и, разумеется, доходах. Твоих в том числе". Объяснил, как маленькому ребенку. Коим Микки отчасти и являлся.

***

Два дня подряд город омывался дождями и освещался молниями. Нил забыл зонт, поэтому из машины добирался до дома перебежками — от дерева к дереву. Рубашка все равно вымокла и прилипла к телу. Звать в такую погоду Далтона в гости было не лучшей идеей, но Нилу нужна была компания. Нужен был разговор с Марком именно в этот вечер. Первым делом Нил дозвонился в службу доставки и заказал пасту и салаты. Голос работника был напрочь лишен энтузиазма: видимо, непогода ведению бизнеса способствовала плохо. Марк не отвечал на звонок подозрительно долго, и Нил почти нажал "Отбой". Но вдруг по ту сторону что-то невнятно пробормотали, а затем раздалось слишком громкое: — Ох, черт. Я заснул! Который час? — Марк, сейчас начало девятого. Вечера. Нил на связи, приём-приём, — Блекворд рассмеялся. — Как же так... — сетовал Марк. — Начал читать книгу и она меня усыпила. — Что читал? — Книгу для будущих родителей. — Видимо, быть будущим родителем утомительно, — Блекворд откровенно веселился. — Ты что, один дома? — Томас у родителей. — Приходи ко мне. Очень надо с тобой поговорить. И еда уже на подходе. — Через десять минут я у тебя, — оживился Марк. Далтон пришел одновременно с промокшим курьером. По-хозяйски забрал у него пакеты и поспешил на кухню, оставив Нила расплачиваться. Поздний совместный ужин сопровождался неспешным диалогом. Говорил преимущественно Марк: о том, как ему надоел ремонт, как тяжело его совмещать с работой, как надоели безответственные работники. Хвастался успехами кофейни. И, конечно, делился переживаниями: — Оказалось, я совсем ничего не знаю о детях. Вот, пытаюсь читать книги и запоминать основное. Представляешь, температура воды в ванночке должна строго измеряться. Там столько нюансов, Нил. А еще сегодня подыскивал курсы для будущих родителей. Видимо, нам с Томасом они необходимы. Они включают в себя и подготовку к родам. Нил нервно потер шею. Его знания о тонкостях обращения с детьми сводились к нулю. Хантер же, наверное, и в смесях разбирается, и уж точно знает, как измерять температуры ванночки. — Что-то тема детей тебя не очень вдохновляет, — хмыкнул Марк. — Извини, у меня просто сейчас все мысли только об этом. — Я думал о пробелах в своих знаниях. Даже неловко: я ведь омега. — Томас тоже многого не знает, — Далтон пожал плечами. — Но все поправимо. Главное, что он больше не переживает из-за этого. Сначала было непросто, конечно. Нам обоим. — Он зачастил к родителям, — заметил Нил. — Ездит за консультациями? — Вроде того, — усмехнулся Далтон. — Родители делятся опытом, но Томаса обычно хватает на день их настойчивых советов. Главное вовремя сбежать, пока у них не случился очередной приступ гиперопеки. Иногда приходится идти на выручку и срочно его увозить — он начинает нервничать, а в его положении это не очень хорошо. Кстати, — Марк достал телефон, — надо ему позвонить. Далтон говорил быстро: справился о самочувствии и попросил в такую погоду остаться переночевать у родителей. Сообщил, что сам у Блекворда. И, закончив разговор, вдруг погрустнел: — Неспокойно, когда он не ночует дома. Сплю плохо, — вдруг разоткровенничался Марк и поддел лист салата. Но есть не стал. — Кстати, ты ведь меня не просто так звал. Что у тебя произошло? — Я спал с Хантером, — признался Нил. — Валетом? Королем? — Что? Я серьезно, Марк. Далтон отложил вилку в сторону и скрестил на груди руки: — Так и знал, что не просто так он здесь околачивается. То ты его не можешь дозваться в гости, то вдруг он зачастил с визитами. Я еще подумал: с какой стати ему у тебя ночевать? Что еще за странный способ налаживания отношений? А мне ведь говорил Макс, что видел тебя спящим в комнате Дэвида в Орландо. Мы решили, что вы просто болтали вечером и уснули. — Приблизительно так и было. — И зачем ты затащил его в постель? Я тебя знаю, Блекворд, именно ты был инициатором секса. — Спасибо за высокую оценку моих способностей, — рыкнул Нил. — Ну и что это было? Дружеский секс? Не так я себе представлял ваше примирение! — Для танго нужны двое, Марк. Если бы Дэвид не хотел быть соблазненным, я бы его не соблазнил, тебе так не кажется? — Честно, я пока ничего не понимаю, Нил. Да, ты омега, он альфа. Между вами часто бывало своеобразное напряжение. Если бы ты переспал с ним еще в университете, я бы не удивился. Но сейчас! В голове не укладывается! — Прежде чем обвинять меня в развращении Хантера, тебе придется услышать всю историю, а не прыгать по поверхности. Мне правда нужен твой взгляд со стороны. Поэтому прекрати хмуриться, — Нил ткнул пальцем между бровями Далтона, указывая на складку между ними. — И не перебивай. Далтон не перебивал. Блекворд старался не упустить важных деталей и обрисовать сложившуюся ситуацию как можно полнее. Когда речь коснулась влюбленности Хантера сроком в десять лет, Далтон откровенно завис. — Конечно, в глазах Хантера я вряд ли похож на идеал омеги-супруга-родителя. Я даже думал о том, что в этом кроется главная преграда. Вчера весь вечер пытался решить такую задачу: если на чаше весов те самые идеалы, а на другой я, то что перевесит? Он десять лет скрывал свои чувства. Десять лет, Марк! А я едва продержался два года, пока пытался протоптать тропинку к его сердцу. Я же был уверен, что просто друг для него. Друг с изъяном. "Фанатичный журналист", "заноза", "ненормальный омега". Омега, который не прочь спать с омегами. И пока я жил иллюзией, будто шаг за шагом приближаю его к себе, оказывается, я просто нагло разворошил его чувства, как осиное гнездо. — Не знаю насчет идеалов, — Марк потер подбородок. — У него всегда были слишком разные омеги. Помнишь, он даже встречался с омегой из спортзала? Специфический был парень. Вряд ли они бы вписались в картину среднестатистической пары. Да и с чего ты взял, что у Хантера есть какие-то идеалы? По-моему, он просто хочет семью и детей. И он не стремится в брак с кем попало, лишь бы выполнить эту миссию. Нормальное желание разумного человека. — Тогда почему он меня теперь отталкивает? Чего боится? Марк, я могу быть тысячу раз хорошим журналистом, который круто пишет на острые темы и раскрывает таинства взаимоотношений, но сейчас я чувствую себя дезориентированным. Нил вскочил из-за стола и нервно прошелся взад-вперед. Остановился у окна. Вспомнил, как на этом же месте смотрел с Хантером зимой на снегопад: — Есть большая вероятность того, что он мне откажет, Марк. И мне придется с этим смириться. — Почему? Не в твоем характере сдаваться. Нил обернулся: — Не хочу причинять ему боль. И рушить все своей активностью окончательно. Мы ведь... друзья. Кажется, я начал лучше понимать молчаливую позицию Дэвида в течение десяти лет. Если он исчезнет из моего окружения... — Нил нервно передернул плечами. Казалось, толпы мурашек разносили по венам страх. — Да, самое страшное, что я это выдержу. Но очень высокой ценой. — Если он откажет тебе, я могу с ним поговорить. Может, он просто запутался. Вспомни, как у меня срывало крышу из-за Томаса, когда я не мог понять, чего именно от него хочу. Мы, альфы, порой теряемся в собственных желаниях. Говорим одно, делаем другое. — В такие моменты хочется вам хорошенько врезать, — улыбнулся Нил. — Мы договорились с Дэвидом, что все происходящее между нами должно остаться в секрете, если к общему знаменателю мы не придем. Поэтому... Делай вид, что ничего не знаешь. Если я пойму, что твое вмешательство необходимо, то скажу об этом. Марк качнулся на стуле, силой отодвигая себя от столешницы: — Десять лет влюбленности... Всегда знал, что Хантер способен на сильные чувства, но вот так...

***

Первые дни лета Нил не замечал: загруженный под завязку график заставлял мотаться из одного конца города в другой, и даже пришлось оставлять машину в редакции, а самому пользоваться службой такси. Свободные голова и руки давали возможность править статьи, стоя в пробках на мосту. Некогда было поднять голову и оглядеться по сторонам. Иногда краем уха Нил слушал брюзжание таксиста и обрывки фраз: —... То жара, то дожди... Кругом туристы. Фотографируют, ничего не видят, под колеса бросаются... На Двадцать девятой улице прорвало трубу. Приходится объезжать... Пончиковая " У Тима" прогорела. Я так любил с апельсиновым джемом... Нил был равнодушен к судьбе пончиковой "У Тима". Каждый день чей-то бизнес прогорал, расцветал, становился на ноги, увиливал от налогов. Все эти процессы были частью жизни их огромного города. Блекворд зафиксировал солнцезащитными очками челку и принялся править текст дальше. Если он успеет отправить последние корректировки сегодня, то в четверг с легкой душой уедет в пригород на двухдневный фестиваль здоровой еды, который пользовался сумасшедшей популярностью, и его необходимо было подробно осветить в ближайшем номере: в печать тот должен быть подан не позже вторника. Когда Блекворд вернулся в редакцию, то снова был атакован жалобными взглядами Лероа: ему тоже страшно хотелось посетить фестиваль. — И на кого я все здесь должен бросить? — вздохнул Нил. — Рабочая неделя в разгаре. — Грин готов меня заменить. — Нет, не годится, — мотнул головой Нил. — Посмотри на загрузку. Грин может не справиться. — А если я съезжу только на один день? Вернусь фестивальным автобусом. Они ходят каждый час. — Ты меня вообще слышишь?! — неожиданно резко рявкнул Нил. — Грин не справится! Мне потом мчать сюда и исправлять чужие оплошности? Когда?! Дедлайн во вторник, а мне еще готовить обзор! — Прости, — потупился Лероа. — Понимаю, ты устал... Я не вовремя. Блекворд упал в кресло и нервно потер лицо руками. Действительно, он устал. График стал слишком плотный, и мозги разрывались от нагрузки, плавились от летней жары, от той неопределенности, в которой он варился уже около месяца. Нил попросту перестал считать дни с того момента, как Хантер хлопнул дверью. Стоило задуматься о датах — и хотелось мчать в Орландо, хватать Дэвида за грудки и требовать ответ немедленно. Рабочая загрузка уже не тонко намекала, что нужен помощник. Или команда, которая может подстраховать. Грина Нил отмел сразу — тот бывал рассеянным и порой путался в простых вещах. Но верстал отлично. И с чего вдруг его решил привлечь к секретарским обязанностям Лероа? Сам Лероа был правой рукой, это несомненно. Следующими на ум приходил Стивенс и Вернер. Блекворд дал себе обещание приступить серьезно к созданию команды помощников, как только сдаст номер в тираж. Тем более, неизвестно, сколько времени ему понадобится и сколько через его кабинет пройдет людей — собеседования были неминуемы, как и испытательные сроки.

***

На фестиваль Нил собрался оперативно. Просто сбросил удобные летние вещи в сумку, стараясь выбирать те, что не сильно мнутся. В последний момент вспомнил про зубную щетку и пошел в ванную. Принялся рыскать по шкафчику: где-то была новая дорожная в синем футляре. Поиски оказались не очень аккуратными и ловкими. Коробочка с зубной нитью была сброшена вниз. Нил оглядел пол: нити не было видно. Присел. Отодвинул корзину с бельем. Именно там коробочка и затаилась. Вдруг в глаза бросился еще один предмет, каким-то неведомым способом застрявший за тумбочкой под раковиной. Это был кулон-коготь, который Нил дарил Хантеру. Блекворд не был суеверным, но внутри все равно неприятно, тревожно царапнуло. Первый день фестиваля оказался перенасыщен развлечениями и шоу. Нил едва успевал ходить от сцены к сцене, от шатра к шатру. Плотная программа магнитом притягивала людей: Блекворд предполагал, что посещаемость будет внушительная, но она превзошла его ожидания. Когда глаза уставали от мельтешения, Нил отходил к зеленым стриженым полянам. Вечером, когда Нил взял в аренду кресло и устроился подальше от суматохи с ноутбуком посреди одной из таких полян, позвонил Марк: — Сегодня болтали с Максом. Не о вас с Хантером, разумеется. Макс говорит, что они уже почти все уладили, офис заработал, ребята делают первые шаги. Вроде бы все в порядке, и с налогообложением все удачно. — Оно там ниже. Поэтому там и расположили филиал. — Я вообще о том, что они скоро вернутся. Макс взял билеты на первое июля. — Очень скоро, — хмыкнул Нил. — А Хантер приедет раньше, потому что у них наклевывается серьезный заказ. Когда именно — не знаю. Я так понял, они еще решают. — Ты похож на тайного агента, — развеселился Блекворд. — Нил, я просто переживаю. Вы же мои друзья. Ты ведь тоже не был равнодушен к моим проблемам. — А я было подумал, что грядущее отцовство делает тебя сентиментальным. — Не без этого, — хохотнул Марк. — Если увидишь меня со спицами в руках, делай вид, что мы не знакомы. — Балбес, — тепло улыбнулся Нил. — А ты где сейчас? — На фестивале здоровой пищи. Вернусь послезавтра рано утром. Хочешь, привезу вам с Томасом чего-нибудь вкусного и полезного? Видел здесь хлеб с сухофруктами и пробовал потрясающий ореховый джем. Томасу должно понравиться. — Все вези. Никогда не знаешь, чего ему захочется в следующую секунду. Молюсь, чтобы это были не трюфели, — Далтон снова рассмеялся.

***

Второй день фестиваля был наполнен внеплановым экстримом. Если синоптики обещали мелкий дождь, то на деле он превратился в ливень. Порывы ветра жадно трепали шатры, и конструкция некоторых из них не выдерживала. Организаторы наскоро приносили свои извинения и переносили всю развлекательную программу на вечер и завтрашнее утро. Это шло вразрез планам Блекворда. Взвесив "за и "против", Нил решил уехать, чтобы попробовать успеть в редакцию — там он нужнее. Ровно полтора часа в пути — и зеленые поляны кажутся чем-то из другой жизни. Город, тоже омытый дождем, оправляется после непогоды. Солнце то пробивается сквозь тучи, то снова прячется. Нил решил не звонить Лероа и нагрянуть в офис без предупреждения — заодно посмотрит, что там происходит без надзора. Но сначала надо было сбросить дома вещи и переодеться. За руль снова не хотелось. Нил оставил автомобиль на паркинге и, перекинув через плечо спортивную сумку, завернул в родной квартал. По привычке глянул на окна Далтона. На них наконец-то появились занавески. Шаг, второй, третий. И Нил буквально врос в асфальт. Он стоял рядом с мирно припаркованным автомобилем Хантера. Альфийский заговор взвинтил до сжимающихся кулаков. Прекрасно. Марк — двойной агент, который по излюбленной привычке пытается урегулировать ситуацию. Как именно — не понятно. Кого от кого прячет — тоже большой вопрос. Блекворд, не задумываясь ни на секунду, со всей силы ударил ногой по колесу. Сигнализация заорала на весь квартал. Нил просто сделал еще один шаг, прячась за дерево. Не прошло и минуты — сигнализация успокоилась. Блекворд повторил трюк. Теперь ударил дважды в тугую резину, не чувствуя ничего, кроме злости. Разве он заслужил такое к себе отношение?! Кора дерева впивалась в спину через футболку. Нил выравнивал дыхание. Взять себя в руки. Это он умеет. С детства. С первых занятий по айкидо он был среди лидеров. Холодный ум, сильные руки, понимание поведения противника. Тактика. Все это будто было с ним с рождения. Двойной сигнал — и вот, квартал ныряет в долгожданную тишину. — Кто это там развлекается с моей тачкой?! — рявкнул Хантер. Нил вышел из тени, представ перед Хантером во всей красе — злым и готовым к любому развитию ситуации.