Surrender

Моего брата зовут Томас, и он предпочитает спать без одежды. И без одеяла. Даже несмотря на то, что в моей спальне очень холодно. Я остановился у своей постели, которую успел занять мой брат, пока я отсутствовал по очередному делу. Томас уже давно живет отдельно, но время от времени заглядывает ко мне в гости. Погулять с Мышом, пообщаться с Мистером и поспать в моей спальне. Великий смысл последнего я так и не постиг, зато неоднократно ловил себя на том, что залипаю на Томаса, вольно разметавшегося на моем одеяле. Было дело, нас считали парой, и мне даже пришлось пару раз сыграть роль рассерженного любовника, но и только, больше ничего не было. Я не по этой части, но на моего брата сложно не залипнуть даже мне. Дело в том, что он вампир Белой Коллегии из рода Рейтов. Этот род кормится преимущественно человеческой похотью, и его представители выглядят соответственно, даже когда держат своего демона, свой Голод, на коротком поводке. Интересно, когда Томас спит, его Голод спит вместе с ним? Я хочу сказать, мой брат, в отличие от меня, внешне напоминает античное божество и двигается тоже как бог. Сам я чересчур высок и, кажется, состою весь из острых углов. Нет, сказать, что я не нравлюсь женщинам, я не могу, но когда по улице идет Томас, дамы, да и не только дамы, если быть честным, сворачивают ему вслед шеи, даже если он не пользуется своим вампирским обаянием. Обычно, когда я застаю дома Томаса, я, постояв у кровати, принимаю душ и иду в гостиную на диван. Холодный душ – это лучший способ прийти в себя, а у меня он всегда холодный, я чародей, и с обогревателями и прочими техническими штуками мы не в ладах. Пару раз я себя ловил на том, что тянусь рукой к брату в попытке прикоснуться. Когда Томас черпает силы у своего Демона, он начинает светиться, но иногда в темноте кажется, что его кожа светится и в обычном состоянии. Мое прикосновение уже не может причинить ему вреда, та связь со Сьюзен, которая делала меня смертельно ядовитым для вампиров его типа, не так давно разорвалась, но я, как вы понимаете, удерживал свой порыв не только из-за опасения причинить Томасу боль. А сегодня не успел поймать себя за руку. Томас открыл один глаз, скосил взгляд на мою руку на своем плече и широко зевнул. - Долго тебя не было. - Работа такая. Внимательный взгляд темно-серых глаз смерил меня сверху донизу. - Опять с кем-то подрался. Он бесцеремонно ткнул пальцем в свежий синяк у меня на боку, так, что я вздрогнул. - Поосторожнее! Лучше бы мне было уже лежать на диване в компании Мыша, или Мистера, или их обоих и потихоньку приходить в себя. Но я все еще стоял и чувствовал, как волнами накатывает усталость, как все сильнее начинают болеть свежие ушибы и ныть старые травмы. Хотелось завернуться во что-нибудь теплое и заснуть на пару суток, пока есть возможность. - Ложись, – Томас отодвинулся на другую половину кровати и широким жестом пригласил меня занять освободившееся место. Я вздрогнул и помотал головой. - Что? - Ложись, говорю. Это все-таки твоя кровать. - А ты? - А что я? Я тебе мешаю? - Ну... – я задумался. Томас, видимо, щадя меня, завернулся в одно из одеял, но смотрел он, я могу поклясться, хитро-хитро. - Что? – хмуро поинтересовался я. Желания тащиться в гостиную к дивану не было никакого. - Я тебе место нагрел. Я сдался. - Мог бы и одеяло нагреть за компанию. В конце концов, Томас – мой брат, а я собираюсь просто лечь спать. С этими мыслями я улегся и натянул на себя оставшиеся одеяла. Томас, что-то напевая себе под нос, укрыл меня одеялом, в которое кутался сам, поднялся с кровати, взял свою одежду и ушел в гостиную, вынудив меня невольно проводить его взглядом. Одеться он, разумеется, даже не подумал. Из гостиной раздался звук приземления чего-то тяжелого – это спрыгнул с книжной полки Мистер, мой кот весом и размером с горную пуму. Потом раздались тяжелые шаги – это мой пес Мыш, по виду и размеру больше напоминающий медведя, поднялся навстречу моему брату. Вскоре со скрежетом открылась и закрылась погнутая дверь. Томас либо ушел совсем, либо отправился гулять с собакой... Примерно на этой мысли я заснул. Спалось мне как никогда хорошо и крепко, и проснулся я уже глубокой ночью. В окна пробивался свет уличных фонарей, под одеялами было тепло, боль уменьшилась до такой, на какую можно не обращать внимания... а еще меня кто-то обнимал! И дышал в затылок! Я подскочил и обернулся на кровати, шарахнувшись так, что чуть не упал, приготовился защищаться и уткнулся взглядом в сонное лицо моего брата. - Ты чего? – он зевнул и потянулся. - Я чего? Это ты чего?! – я попытался унять сердцебиение. – Я вообще думал, что ты ушел! - Ну да. Я ходил прогуляться с Мышом. В магазин зашел. Потом заглянул к тебе, а ты лежал под тремя одеялами и дрожал. – Томас пожал плечами. – Я подумал, что тебя не помешает согреть. Я насупился: - И долго ты так меня грел? - Несколько часов. А чего ты так взвился, собственно? Сработало же. - Ну, как тебе сказать. Я, вообще-то, не привык, чтобы меня таким образом согревал кто-то кроме тех, кто относится к женскому полу. Томас фыркнул, перевернулся на спину и потянулся снова. - Привык или нет, а тебе понравилось. - Чего? – Я подскочил повторно. - Сам не чувствуешь? – Томас снова перекатился на бок, приподнялся на локте и посмотрел на меня, улыбаясь во весь рот. Я прислушался к себе и понял, что мой брат прав. Осознание этого повергло меня в шок, потому что, как я уже упоминал, я никогда ранее не был замечен в чем-то подобном. - Твои штучки? - Ни в одном глазу! – глаза у Томаса действительно были самые обыкновенные, темно-серые. Ну, то есть просто темные с учетом освещения. И сам он светился не больше, чем обычный человек. – Да брось, Гарри. Что в этом такого? Я задумался. Внутри клокотало множество эмоций. Удивление, шок, немного ужаса и, вынужден признать, немалая толика желания. А еще я мог поклясться, что Томас действительно не использовал свою силу и реакция на него была сугубо моей собственной, что наводило на интересные мысли... Пока я раздумывал, Томас придвинулся ближе, так, что я почувствовал, как он дышит мне куда-то за ухо, и это как-то резко увеличило процент желания в том котле эмоций, что бурлил у меня внутри. - Я никому не скажу... – выдохнул братец мне в ухо и провел рукой вниз по моему животу, отчего я снова – уже в который раз – вздрогнул, но не скажу, что в этот раз ощущение было неприятным. - Тебе-то это зачем? – я смог заставить себя дышать ровно и мыслить максимально адекватно, насколько это вообще возможно в такой ситуации. Какая-то часть моего мозга требовала скатиться с кровати, выгнать Томаса и забыть происходящее, как страшный сон, но эта часть неожиданно оказалась в меньшинстве. Все остальное было совершенно не против недвусмысленных прикосновений внизу моего живота. - Мне это просто нравится. А ты этого хочешь, а раз так, то почему бы и нет? Кстати, кормиться тобой я не хочу и не собираюсь, если что. Я сыт, и ты в независимой роли мне нравишься гораздо больше. Томас не лгал, а его действия уже изрядно затуманили мои мысли... в общем, как можно понять, я сдался. Я догадывался, нет, я даже был уверен, что Томас и в этом плане, что называется, бог, и все мои догадки подтвердились. Все же он жил подобным, и это не преувеличение. Мои мысли расплавились и стекли вниз живота, где чувствовались его прохладные пальцы. Вроде бы, он не делал ничего такого, чего не делали со мной до этого... но я как никогда хотел, чтобы он продолжал, не останавливаясь. Мы целовались, и это тоже ощущалось так, что мысли, которые не успели утечь, отшибало напрочь, и я превращался в какой-то концентрированный сгусток желания, и все это – без какого-либо постороннего воздействия на мою несчастную голову. Я протестующе застонал, когда Томас вдруг перестал меня целовать, а спустя пару мгновений буквально взвыл, когда почувствовал внизу живота прикосновения не только его пальцев, но теперь еще и губ, и языка. Не в силах сдержаться, я подался бедрами навстречу этим прикосновениям... - Какой нетерпеливый... – невнятно пробормотал мой брат, не отрываясь от процесса, и это только добавило мне нетерпения и жажды продолжения. Я запустил пальцы в его волосы цвета воронова крыла, и, кажется, иногда ощутимо за них дергал, но он не обращал на это внимания, ни на мгновение не останавливаясь... Ровно до того момента, когда мне показалось, что сдерживаться я больше не смогу. Я снова взвыл, на этот раз возмущенно, пытаясь приподняться на локтях и сфокусировать взгляд на его улыбающемся лице. Глаза Томаса так и оставались темными, я смог это отметить, пока он высвобождал волосы, которые я неосознанно сгреб в горсть. А потом он уселся на меня верхом, качнул бедрами, прикрывая глаза и опускаясь до конца, и я толкнулся в него, потеряв остатки терпения. Я увидел, как он выгибается, услышал, как он стонет от желания вместе со мной, и окончательно и бесповоротно оставил все мысли о том, что между нами происходит что-то неправильное и недопустимое. В эту ночь я любил Томаса не так, как подразумевает понятие братской любви, и получал от этого ни на что не похожее, иное наслаждение, отличное от всего, что я испытывал когда-либо раньше. И я знал, чувствовал каждой клеточкой своего тела, что с нами не было того, третьего. Того, с кем Томас боролся всю свою жизнь, кто мог бы нарушить искренность случившегося с нами. В эту ночь мой брат накрепко запер его в клетке, и он не смог нам помешать. Томас вскрикнул, я почувствовал, как напряглись его бедра под моими ладонями, как мне на живот плеснуло что-то горячее, и сам застонал, вторя ему и с последними своими резкими толчками ощущая, как по моему телу словно растекается и плавит меня мое же боевое пламя. Когда я худо-бедно пришел в себя, Томас лежал рядом, опершись на локоть, и выжидательно на меня смотрел. - Ты обещал никому не говорить, – выдал я и осознал, насколько пересохло у меня во рту. Голос мой прозвучал хрипло и глухо. Мой брат фыркнул. - Велика тайна. Все, кто видел нас вместе и кому не лень, считают тебя моим любовником. - Ну так не надо им давать подтверждений этих слухов, а? - Не переживай ты так. Я же обещал, что не буду. – Он сел в кровати, провел рукой по волосам, отбрасывая их назад, и потянулся так, что отголоски пережитого резво дали о себе знать. – Пить хочешь? Кофе, колы, пива? Я сглотнул. - Хочу. Пива. Томас соскользнул с кровати и, само собой, даже не вспомнив про такую штуку, как одежда, прошел в гостиную. Мне осталось только покачать головой, откинуться на подушки и попытаться обдумать случившееся. Думалось плохо, слишком яркими были впечатления от того, что я чувствовал и видел, но одна мысль сформировалась довольно четко. То, что случилось, только укрепило связь между нами. Быть связанными крепче уже невозможно. Мой брат вернулся с двумя открытыми бутылками холодного домашнего пива, и я мигом осушил одну из них наполовину. Пока я утолял жажду, до меня дошло еще кое-что, а именно тот факт, что Томас никогда и ничего не делает просто так. - Ты, – я наставил на него бутылочное горлышко. – Ты давно это задумал. - Ага, – беспечно согласился он, снова устраиваясь в постели. – Пустые слухи – это так скучно. Я обреченно мотнул головой и залпом допил пиво.