Знаешь, я тоже раб

*** POV Деймон Просыпаюсь от очень странного ощущения. Я лежу на полу, держа в своих объятиях Елену. Рубашка на мне полу расстегнута, и Лена во сне скользит пальцами по моей шее и плечам, мурлыча что-то и сладко улыбаясь. - Мелкая, - осторожно трогаю ее за плечо, - мелкая, проснись. - Ммм, - она слабо протестует, - Деймон… мне так хорошо… С трудом вылезаю из под нее, поднимаю на руки и хочу положить на кровать, но она вцепляется в меня мертвой хваткой и, с веселым смехом, тянет на постель вслед за собой. Падаю в гору мягких одеял и мгновенно оказываюсь под Еленой, которая хватает подушку и накрывает ей мое лицо. - Ты обломщик, Деймон, - шипит она, - зачем ты меня разбудил? Мне было так хорошо, а теперь будет очень плохо!!! И ей, действительно, становится плохо. Ее тошнит, у нее болит голова, и, даже, поднимается температура. Она валяется в постели в моей клетчатой байковой рубашке «привет из девяностых» и хнычет. На голове у нее «вьет гнездо» Клаус, которого не удается согнать никакими силами. В итоге, у мелкой полный рот шерсти, которую она, похоже, не замечает из-за начисто пересохших губ и языка. Приношу ей куриный бульон в большой бульонной чашке с бледно-салатовым орнаментом. По цвету он один в один совпадает с цветом ее лица. В очередной раз, прогоняю Клауса и протягиваю ей чашку, но глядя в несчастные глаза, вздохнув, сажусь рядом, прижимаю ее к себе и начинаю кормить с ложечки. - По-моему, даже, когда в десять лет у тебя было воспаление легких, мы до этого не дошли, – подношу ложку к ее пересохшим губам. - То воспаление легких, - она с трудом облизывает ложку, - а это похмелье… я больше никогда не буду пить. - Конечно, не будешь, - нежно глажу ее по волосам,- еще раз посмеешь выпить, и я из тебя чучело сделаю. - Деюшка… - она смотрит на меня несчастными виноватыми глаза, - честное слово, я больше никогда пить не буду. Ни глоточка. Честно-честно. Пожалуйста, сделай что-нибудь, чтобы мне стало легче? От ее печального пищания мне, почему-то, становится смешно. - Лен, что я должен сделать? – я усмехаюсь и скармливаю ей еще одну ложку бульона, - оторвать тебе голову, чтобы она не болела? Это я могу. - Нет… - она с трудом проглатывает еду, - не надо… а по-другому никак? - Есть один способ! Но у Деймона кишка тонка! Сжимаю зубы и поднимаю глаза. Прислонившись к дверному косяку, стоит Клаус-человек, держа на руках Клауса-кота. Процент рыжины и наглости, на мой взгляд, в этой скульптуре просто зашкаливает. - Не смей так говорить о нем! – еле ворочая языком, моя девочка кидается в атаку. - Все, все, все! – Ник примирительно поднимает руки, позволяя коту приземлиться на пол, - защитница! Ты глянь, Дей, еле живая, а как воюет за тебя. - Как ты вообще попал в дом? – я очень стараюсь сделать суровый вид, но прекрасно понимаю, что Клаус знает, насколько я рад ему. - Меня Шейла впустила, - Майклсон пожимает плечами, - по-моему, я ей нравлюсь. - А какой способ-то? – тихо подает голос Елена, и мы вдвоем удивленно смотрим на нее. - Она тебя спрашивает, - быстро перевожу взгляд на Клауса, который, надеюсь, догадается не продолжать мысль. - Просверлить голову тонким сверлом, - ни моргнув глазом отзывается Ник. - Фу, гадость, - Лена морщится и прижимается к моему плечу, а Клаус хитро подмигивает мне и делает страшные глаза. *** Когда-то они провели в одной больничной палате больше двух недель. Клаус был сыном главного врача больницы и «отдыхал» в отделении с переломом ноги после воровства соседских яблок. Он помогал четырехлетнему Деймону есть, пить, умываться, укрывал его одеялом и поправлял подушки. Он ночи напролет рассказывал ему какие-то глупые истории, пока, наконец, Деймон не разговорился. И тогда Клаус слушал. Слушал, слушал, слушал… слушал часами, пока с этими рассказами из малыша с двумя переломанными руками, лежащего на соседней койке, не вышла вся его боль, копившаяся каждый день в течении этих четырех лет. А потом приехал какой-то пожилой мужчина со смешными усами и синими глазами, такими же, как у Деймона. Это был папа его отца, которого Деймон ни разу в жизни не видел. Он погиб в автокатастрофе за месяц до рождения сына. Дедушка Диего и бабушка Азалия, отличались от матери и отчима, которых Деймон хорошо помнил. И их огромный особняк с тяжеловесной деревянной мебелью тоже разительно отличался от грязных, неприятно пахнущих квартир и полуподвальных ночлежек. Здесь каждый день на ужин бабушка готовила что-то новое, а перед сном давала Деймону стакан теплого молока. Здесь на праздники накрывали стол, и в гости приходили веселые люди с добрыми лицами. Здесь ели индейку на День Благодарения и дарили подарки на Рождество. А еще здесь никто не играл в покер и не проигрывал Деймона потным пьяным мужикам, заставлявшим стрелять по живым людям, ради забавы. Зато дедушка очень часто показывал карточные фокусы, которые нравились Деймону значительно больше, чем отчаянные крики «Пасс!». Когда он подрос, то дед стал учить его этим фокусам, и очень удивлялся тому, как у Деймона хорошо получалось. Оказалось, что отец мальчика, когда был подростком, не мог повторить почти ничего, чему Диего отчаянно пытался научить его. У Деймона получалось намного лучше, и, вслед за безобидными фокусами, с исчезнувшей картой, он стал учиться подтасовывать карты, скидывать их, прятать, проще говоря, мухлевать. Однажды дедушка пообещал ему, что Деймон никогда не проиграет в покер, и пока это обещание не было нарушено. Тигр никогда не проигрывал. Это все знали, но никто до конца не верил. *** POV Деймон Мы с Клаусом сидим в гостиной, мелкая спит на втором этаже, а Шейлу я отпустил домой, откачивать свою внучку, которой сейчас ничуть не лучше, чем Елене. - Так, что Уэс в полном трансе, - Клаус откидывается в кресле, - старая, как мир схема, он любил ее, а она любила родину. - Старая, как мир – это наоборот, - я закашливаюсь, подавившись песочным печеньем, и делаю несколько мелких глотков кофе из своей именной кружки с тигром. - Да, какая разница, - Клаус недовольно морщится, - он страдает, скучает... и тэ дэ и тэ пэ… - Доктор Максвелл - вечный нытик, - корчу презрительную гримасу, - он сказал, когда приедет? - Ты его, что, не знаешь? – усмехается Ник и берет на руки, трущегося о его ноги, Клауса, - пока он погрустит у окна, всплакнет в душе, погладит себе кардиганчик, прогреет машину, проверит бензин, уровень масла, состояние шин, подкачает их, на всякий случай… - Меня сейчас вырвет! - … поправит зеркала, пристегнет ремень и на скорости сорок километров в час потошнит сюда, - с удовольствием заканчивает свою речь Майклсон. - Меня вырвет на тебя! – сверлю его взглядом. - Ладно, ладно, все! – Клаус прекращает вскрытие моего мозга рассказами о распорядке дня Уэса, - твои куры-то не устанут ждать? - Энди и Лекси? – я усмехаюсь, - да, если и устанут. Мне пофиг, могут валить. - Эй, мы обещали страдальцу развлечение, - Майклсон удивленно округляет глаза. - Ну, примерно минут сорок понадобится на то, чтобы найти другое развлечение, - мне не удается скрыть самодовольную улыбку, хотя, если честно, я не очень стараюсь. И тут раздается стук в дверь. - Звонок не работает, да? – на породе стоит это озеро кислой сметаны и исподлобья смотрит на меня. - Привет, Уэс, - я с трудом сдерживаю смех. - А, здравствуй Деймон, - его лицо не выражает никаких эмоций. - Как дела? – не выдерживаю я и тут же получаю удар по ноге от Клауса. - Никлаус не рассказал тебе? – Уэс со скорбным лицом проходит в дом, - мы расстались с Надей… - Слушай, малыш, - я беру его за плечи и пытаюсь проводить в параллельное крыло дома, - я спал с Надей и до тебя, и во время, ну, разве, что не после, - на меня мгновенно устремляются две пары удивленно разозленных глаз, ну, и фиг с ними, - и не надо меня ненавидеть. Мне вообще не стыдно сейчас. Так вот, я спал с Надей, и не могу сказать, что там есть что-то особенное. - Ты не понимаешь… - многообещающе начинает Уэс, но я не даю ему закончить мысль. - Конечно! Куда мне! Дело не в сексе, а лишь в том, какой она удивительный человек на самом деле. У нее богатый внутренний мир, чистая душа и горячее сердце… она изменяла тебе, придурок! Плюнула в душу. И ноги раздвигает паршиво! – с этими словами я распахиваю дверь и заталкиваю Уэса в комнату, где уже больше часа ждут нас Энди и Лекси. - Что..? – у него округляются глаза, - что здесь происходит? - Мы же обещали тебе веселье, - усмехается Клаус. - Я не знал… - Уэс вспыхивает, - я думал… - Он думал, мы его в монополию играть позвали, - я хохотом подталкиваю его в руки девушек, которые мгновенно порываются повиснуть на мне, - спокойно, красотки! Я не в настроении сейчас! Мой телефон звонит шестой раз за десять минут. Сара. - Да! – рявкаю я в трубку. - Деймон… - она всхлипывает, - Деймон, впусти меня, пожалуйста… - Где ты? – я напрягаюсь. - У тебя на крыльце. Бегом спускаюсь вниз и распахиваю дверь. Она стоит на пороге вся в слезах и затравлено смотрит на меня. - Что тебе надо? - Деймон… - по ее лицу градом катятся слезы, - Деймон, что произошло? Ты просто пропал и все. Как же так? Так ведь не бывает. - Все бывает, - холодно смотрю на нее, - ты мне больше не интересна. - Деймон… - она всхлипывает, - пожалуйста, давай поговорим. - Я не один, - холодно отрезаю я. - Мне не важно, - она, наконец, поднимает на меня глаза, - я скучаю по тебе. Пожалуйста. Прими меня назад. Я сделаю все, что ты скажешь. Долю секунды я размышляю над ее словами, потом хватаю за руку и тащу вглубь дома. *** Тигр – воплощение абсолютного знания. И это знание поднимает его на следующую ступень, где существует только Он. Все, что ниже – корм. В мире Тигра нет условностей, нет предрассудков. Нет черного и белого, хорошего и плохого. Он рационален. Этим и страшен. Он совершает поступки, не думая о том, хорошие они или плохие. Он знает лишь то, что это надо сделать. Он живет разумом, и именно этот разум делает его абсолютно безжалостным. Решив, что надо убить, Тигр убьет. Не рассуждая, не думая, не сомневаясь. Он не принимает сомнений или душевных терзаний. Он видит только истину. А она не бывает хорошей или плохой, она просто есть. И он растворяется в ней. Все, что вне этого, вне его мира и его самого – корм. Он может говорить с этим, может позволять развлекать себя. Но, если Тигр голоден, Он съест, ни на минуту не задумавшись. Корм существует для того, чтобы им питаться. Это истина. Это - то единственное, что признает Тигр. И только, оказавшись в его лапах и, почему-то не умерев, можно войти в его мир. Перестать быть кормом и превратиться в кого-то, кого он полюбит. Получить любовь Тигра – означает отдать ему полную власть над собой. Подчиниться, растаять, раствориться в нем. Взамен он однажды встанет перед тобой, обнажит клыки, и ты навсегда забудешь слово «страшно». Только покорившись Тигру, можно его приручить. *** POV Деймон Развалившись на дорогом кожаном диване, мы с Клаусом лениво наблюдает, как Лекси и Энди развлекаются со связанной Сарой. Уэс в кресле рядом нервно курит и периодически пытается призвать к моей совести. Бесперспективно. Бесполезно. Глупо. Фу. Энди сильно сжимает грудь Сары и та выгибается от смеси удовольствия и боли. - Деймон… - пищит она сквозь слезы, - Деймон, пожалуйста… - Мне осточертело ее нытье! – я щелкаю пальцами, и Лекси моментально заклеивает ей рот полоской толстого скотча. - Тигр, ты не перебарщиваешь? – Клаус переводит на меня глаза. - Хорош, Ник, - презрительно морщусь, - я не держу ни одну из них. Это их добровольный выбор. Мне не за что их уважать. Сара заходится новым приступом приглушенного стона, когда руки Лекси касаются ее между ног. Мне скучно, Клаусу весело, а Уэс, походу, начинает забывать о своей несчастной любви. Ну, хоть что-то. - Новое правило! – я поднимаюсь на ноги и подхожу к кровати, на которой развлекаются девушки, - я хочу слышать ее крики, - внимательно смотрю на Энди и Лекси, - не справитесь, накажу ту, которая будет хуже стараться. А тебе, - я наклоняюсь к Саре и срываю скотч с ее губ, - я запрещаю издавать звуки. Девушки, как коршуны бросаются на беззащитное тело Сары, а я медленно возвращаюсь на диван и прикрываю глаза. Все еще скучно. Спустя примерно минуту комнату заполняет истошный вопль. Ясно, вибратора красотка не выдержала. Слегка поднимаю руку и щелкаю пальцами. - Красотки! Энди и Лекси мгновенно оказываются рядом, и опускаются на колени по разные стороны от меня. - Ну, что, Сара? – злорадно улыбаюсь ей, - ты все еще хочешь вернуться ко мне? - Да… - по ее лицу градом катятся слезы. - Я не слышу. - Да, Тигр. - Итак, - я опускаю глаза на своих двух красоток, - ваша задача, чтобы она сказала обратное. Вперед. Спустя несколько секунд комнату снова заполняют крики Сары. Пять минут. Десять. - Тигр… - Да, Сара? - Прими меня назад… - Не справитесь, прогоню, - я бросаю быстрый взгляд на Энди и Лекси, которые остервенело терзают ее тело. Еще несколько минут истерических воплей. - Тигр… - Да, Сара? - Прими меня назад… - Они не убьют ее? – Клаус нагибается к моему уху. - Понятия не имею, - безразлично пожимаю плечами. - Тигр… - Да, Сара? - Прими меня назад… Это становится последней каплей. Поднимаюсь, подхожу к кровати, сбрасываю с нее красоток и брезгливо смотрю на них. - Они ваши, - бросаю я парням, и развязываю веревку, фиксирующую руки Сары, - она тоже. - Тигр! – Сара впивается ногтям в мою руку, - Тигр, я же сделала все, что ты хотел. - Ну и на фиг ты мне такая нужна? – я усмехаюсь, глядя на нее, - мне не за что уважать тебя, Сара. Ты корм, - разворачиваюсь и выхожу из комнаты. В нашем крыле дома уютно и тихо. Останавливаюсь у двери своей спальни, медлю несколько секунд и вхожу в соседнюю. Лена спит, смешно свернувшись калачиком и закутавшись в мою рубашку. - Мелкая, - я опускаюсь на корточки рядом с кроватью и тихонько трясу ее за плечо. - Ммм? - она полу открывает глаза и сонно смотрит на меня, - Деймон? - Я тебя люблю, - пристально сморю в ее чистые искренние глаза и растворяюсь в них. О моих слов на ее лице появляется такая нежность, что я моментально таю. Она тянется ко мне и обнимает за шею. - Я тоже тебя люблю.