1
Я оттолкнула его первая. И это было правильно. Конечно. Не должно быть сомнении на этот счёт. Он поцеловал меня, а я оттолкнула. Всё правильно.
Несмотря на то, что я твержу себе это почти весь день, кусая губу со злостью и чувствуя его вкус, мне должно быть спокойно.
— Проклятье... — шиплю я, ловля себя на мысли, что постоянно думаю об этом слизеринце.
Ну, поцеловал, подумаешь! В конце концов, он же не сделал это при всех.
— ... и слава Мерлину, — выдыхаю я, едва ли представив это.
И всё же, зачем он это сделал? Я же ему не нравлюсь. Малфой хоть и избавился от ненависти к грязнокровкам, любовь ему никто не приписывал. Да и не сказать, что Драко испытывает ко мне какие-либо чувства. А вот я... Что испытываю я?
— Ненависть? Нет. Злость? Немного. Раздражение? Есть такое...
— Совсем сбрендила? Сама с собой разговариваешь? — раздается женский голос, и я вздрагиваю.
Тут же осознаю, что сижу в парке на лавочке одна и сейчас мыслю вслух, смотря куда-то перед собой.
Джинни садится возле меня.
— Я просто думала вслух, — отвечаю, помедлив.
На ней джинсы, кроссовки и светлая футболка. Заметив это, приподнимаю брови.
— Ты куда-то собралась? — спрашиваю я с интересом.
Всё, что угодно, главное — не думать о Малфое.
Джиневра, улыбнувшись, смотрит на меня.
— Я уезжаю сейчас. Ты, наверное, не в курсе, если только двое балбесов тебе не проговорились. Мне предложили играть в Холлихедских Гарпиях. И я согласилась, — отвечает она, набрав воздуха в легкие.
Девушка выглядит немного неуверенной. Словно бы не знает, поступает ли она правильно. И всё же. Её шанс – один на миллион.
— Джинни, это же замечательно! — искренне радуюсь за неё я и приобнимаю за плечи. — У тебя будет яркая жизнь! Всё, что ты любишь! Квиддич, игры, веселье... Я поздравляю тебя. Это ответственный шаг.
Она расцветает на глазах и начинает улыбаться, как довольная девчонка. Потихоньку прежняя Джинни возвращается. Война не должна отражаться в её глазах болью. У нас еще вся жизнь впереди.
— Спасибо, Гермиона. Я, если честно, очень сильно тревожусь насчет этого. То есть, может, раньше мне казалось, что квиддич – это всё... Но сейчас я не уверена в этом. Разве можно построить хорошую карьеру в квиддиче? Время летит быстро, я не буду вечно молодой. А мне нужна постоянная работа...
Я накрываю её руку своей и слегка сжимаю. Мне ясны тревоги Джинни. На её месте я тоже бы думала об этом.
— Не беспокойся, — тепло произношу я, глядя на неё с улыбкой на губах. — Уж кто-то, а Джинни Уизли найдёт себе работу в этом мире точно. А сейчас занимайся тем, что тебе по душе. Иногда надо уметь слушать сердце, а не мозг.
Она смеется. Её звонкий смех абсолютно искренен.
— И мне это говорит Гермиона Грейнджер? — произносит она, шутя.
Я пихаю её в бок, но не могу не улыбаться.
— Доиграешься, Джинни, сейчас встану и уйду!
— Шучу, иди сюда! — она хватает меня за руку и тянет к себе. Затем обнимает, хлопая по спине одной рукой. Её голос становится спокойнее и более серьезнее: — Спасибо. Твои слова очень дороги мне.
2
Вечер наступает быстро. Проводив Джинни, я вернулась к остальным. Веселье было в самом разгаре. Смотря на то, как ребята смеются, шутят и танцуют, я просто не могла не радоваться. Наконец-то напряжёнка спала, и люди смогли повеселиться как прежде. Именно этого я и хотела. Чтобы многие проснулись и поняли: война позади. Отныне всё будет хорошо.
Я правда этого хотела. Но сейчас, глядя на ребят со стороны, сомневаюсь в том, что это правда. Сотня учеников и десятки учителей даже не подозревают, что среди них бродят демоны.
Поежившись, я оглядываюсь по сторонам и по одному замечаю каждого.
Эбран стоит возле напитков. Его взгляд застыл на одной девушке неподалеку. Джереми сидит за столиком вместе с шестым курсом и что-то жестикулируя рассказывает. Он явно наслаждается вечером. Меркан разговаривает со Сьюзен возле озера. Офелан играется с детьми. На моих губах процветает улыбка. Этот парень, может, и демон, но сердце у него доброе. Эйса сидит на лавочке и пустым взглядом смотрит на закат. А Рудольфа не видно. Я вообще не видела его после того случая. Отчасти этому я рада.
А вот седьмого Демона, Драко Малфоя, здесь нет. После нашего поцелуя он словно бы исчез. Я оттолкнула его, выплыла наружу, открыла глаза... А от него и след простыл. Пожалуй, этот парень просто издевается надо мною.
Решив выкинуть его из головы, я направляюсь к столам. Сегодня не тот вечер, чтобы обдумывать всё на свете.
Не дойдя до еды, я резко останавливаюсь на месте. Следует яркая вспышка, а затем размытые кадры нереальности:
— Мина, ты невероятна.
В животе начинают плясать бабочки, и я улыбаюсь.
— Спасибо.
Земля словно бы уходит из под ног. Когда я начинаю видеть перед собой реальность, то понимаю, что сижу на траве. Голова гудит и начинает болеть. Пару раз моргаю и окончательно прихожу в себя.
Это было видение. Только вот откуда оно взялось? С каких пор я вижу то, чего нет? Что это всё значит?
И снова тысячи вопросов льются мне на голову и кажется, что ответа я никогда не узнаю.
— Эй, ты чего? — слышится взволнованный голос Сьюзен. Она садится напротив меня и касается моего лба. — Вроде всё в порядке. Давай, поднимайся.
Боунс помогает мне встать на ноги. Никто и не заметил, что я упала на землю. Вот и хорошо. Слухов только мне не хватало, что у меня с головой что-то не так.
— Ты как? — спрашивает девушка.
Киваю.
— Всё в порядке. Просто... — тут даже ответа разумного не придумать. — ... Просто так вышло.
— Бывает, — отмахивается Сьюз и, отпустив мою руку, идёт к столам.
Помедлив и собравшись, я иду за ней. Первым делом девушка протягивает мне воду.
— Пей. — Говорит она.
Ничего не отвечая, я беру стакан в руки и отпиваю холодной жидкости. Мне становится легче. Боль потихоньку отпускает. Я смотрю на Сьюзен, и она приподнимает брови:
— Легче?
— Да. Спасибо.
Я гляжу на нее достаточно долго. Она это замечает, но не подает виду, попивая свой пунш. Есть что-то знакомое в этом её взгляде. Также то, как она себя ведет. Я не могу удержать себя, чтобы не спросить:
— Ты знаешь, почему я упала, верно?
И всё же. Боунс одаривает меня многозначительным взглядом и делает последний глоток. Её глаза сверкают.
— Да.
Это всё объясняет. Вздохнув, я перевожу взгляд на закат.
— И давно они у тебя?
Под «они» я подразумеваю видения.
Сьюзен тоже смотрит на небо необычайной красоты.
— Около недели. Раньше снились лишь кошмары, которые оказались вовсе не кошмарами. — Девушка говорит легко и непринужденно. Словно бы мы разговариваем о погоде.
Отлично. Значит, этот бред связанный со странными видениями преследуют не меня одну. Касаются лишь избранниц, насколько поняла.
— Чья? — только и произношу, оставаясь спокойной и безэмоциональной.
Я замечаю, как она бросает взгляд на того парня, с которым недавно разговаривала.
— Его.
Меркан, должно быть, слышит нас. От этого становится неловко. Он одаривает свою избранницу взглядом, в котором отчетливо спрашивает, в порядке ли всё.
Боунс едва ли заметно кивает, и Джозеф, кинув не уловимый взгляд на меня, отворачивается. У этих демонов замечательный слух.
— А ты? — спрашивает Сьюз, неуместно улыбаясь.
Кашлянув, я отпиваю воды.
— Можно я промолчу в ответ?
Жалобно что-то буркнув, Боунс всё же соглашается. Правда не хочу делиться с ней информацией о том, что я избранница идиота Эбрана.
Воля не воля, нахожу последнего взглядом и замечаю, что он тоже смотрит на меня. Этот демон прищуривается, и у меня пробегаются мурашки по коже, Словно бы не обратив внимания, я гляжу на свои руки. Надеюсь, он больше не смотрит на меня. От его взгляда мне не по себе.
— Кто тот парень, которого ты обнимала днём? — спрашивает Сьюзен, нарушая такую прекрасную тишину.
Хотя музыка так гремит, что не понять, о какой тишине идет речь. Где-то неподалеку Макгонагалл просит убавить громкость музыкальную группу.
— Мой друг, — отвечаю я.
Рон отлучился на пару часов. Не знаю, зачем и почему, но он сказал, что это важно. Его появление сегодня на празднике меня порадовало, и за это я действительно ему благодарна. И еще я испытываю что-то на подобие предательства после того, как целовалась с другим парнем. Не то, чтобы это имело значения. Мы с Роном официально не пара на данный момент, но это не отменяет того факта, что я по-прежнему его люблю.
— Он симпатичный, — Боунс резко вскидывает руку и указывает пальцем в сторону сцены. — И, кстати, это разве не он?
Я смотрю туда и замечаю, что музыкальной группы на сцене больше нет. И только сейчас понимаю, что музыка больше не играет. На сцене стоит высокий парень с широкими плечами и черными, как смоль, волосами. Он счастлив. Любой в этом парке сказал бы это. Рон одаривает всех доброй улыбкой и подносит микрофон к губам:
— Всем привет, — немного неловко проговаривает он и сглатывает. — Вы, наверное, задаетесь вопросом, кто я и что здесь делаю. Хотя нет, многие из вас кажется бесятся, что музыку вырубили! — и некоторые ребята улюлюкают в ответ. Они и вправду хотят танцевать. Столько времени прошло, неужели еще не устали? Рон продолжает: — Расслабьтесь вы, это не займет много времени. Итак, начну с того, что меня зовут Рональд Уизли...
Все замолчали. Серьезно. Наступила абсолютная тишина. Даже те, кто брызгался в озере, прекратили свои действия и уставились на парня с черными волосами.
Им наверняка интересно, что делает герой войны в школе, которую забросил. Я их уже не сильно впечатляю, а вот Рон другое дело.
— ... Я под оборотным зельем, если до кого не дошло, — усмехается Уизли и кашляет. — Но не об этом. Здесь я ради того, что поздравить свою лучшую подругу. И да, вы всё правильно поняли. Чтобы поздравить Гермиону Грейнджер. С чем? А вот это вы узнаете лишь после просмотра воспоминаний. Прошу всех, кто находится здесь, обратить внимание на озеро. А точнее на то, что образуется прямо сейчас над ним. Гермиона, дорогая, тебя я прошу в первую очередь.
Прикусив губу, я перевожу взгляд на озеро. Над ним образуется большая стена, которая кажется слегка прозрачной. Там пока ничего нет, но я уже готовлюсь к худшему. Не то, чтобы Рон мог придумать что-то плохое, просто не в его стиле угождать мне во всём.
Я правда не понимаю, с чем он хочет меня поздравить.
— Сейчас вы увидите то, что я собрал из своих воспоминании. Пожалуйста, не шумите и просто наслаждайтесь. Гермиона, не злись на меня за это. Ребята, начали.
И тут становится темно. Солнце уже село за горизонт, и свет исходит лишь от магических гирлянд, которые расположились на деревьях. Затем внезапно разгораются тысячи свечей. Тут и там. Они везде. Парят теплым огнем и раздают атмосфере уют.
Начинает играть тихая музыка, которая с каждыми секундами становится громче. Сначала идёт мелодия на пианино, затем добавляется гитара и басы. Вскоре это возрастает на нечто большее, и звучит прекрасная музыка, которая разносится по всему парку.
Экран вспыхивает. На нём появляюсь я. Такая маленькая с копной непослушных волос на голове.
По моей кожи пробегаются мурашки, а живот скручивает. Не могу оторвать взгляда от этого экрана.
Я что-то спрашиваю, а затем улыбаюсь. Мне здесь всего одиннадцать. Затем показывается то воспоминание, где я учу Рона правильно говорить заклинание «Вингардиум Левиоса». У меня очень высокомерный взгляд. Дальше картинка медленно переходит в другую. Всё это сопровождается ритмичной музыкой, и такое ощущение, что по экрану показывают маггловский клип. Но только экран не черно-белый. Он цветной и видно всё в лучшем качестве.
Следующие воспоминания меняются быстро. В такт музыке. И везде я. Улыбаюсь. Смеюсь. Ругаюсь с Роном и даже плачу.
Вот я иду по лужайке и что-то активно рассказываю ребятам. Затем держу в руках Живоглота и хмуро смотрю на Рональда.
Его воспоминания не скомбинированы по времени. Они мечутся из курса на курс.
Теперь музыка начала биться быстрее, собственно и отрывки из прошлого на экране стали быстрее меняться.
Я стою в женском туалете и с испугом смотрю на тролля. Я бью подушкой Рона. Я сижу в гостиной и не поднимаю голову от книг.
Затем музыка замедляется. Она становится спокойной. И кадры также убавляют темп.
Я медленно спускаюсь по лестнице на Святочный Бал. Мой взгляд прикован к Гарри и Рону. На губах играет улыбка. Виктор подает мне руку, и мы двигаемся дальше под взоры удивленных учеников и учителей.
Сейчас я понимаю, что тогда действительно превзошла все свои ожидания.
Воспоминание меняется.
Я стою в толпе и радостно хлопаю, затем оборачиваюсь и смотрю на Рона. Мои волосы развеваются на ветру, и это выглядит красиво. Дальше начинают идти уже более близкие к настоящему воспоминания. Я сижу за столом на площади Гриммо и смеюсь над шуткой Джорджа. Затем появляюсь на свадьбе Билла и Флер в красивом красном платье. Той же ночью отбиваюсь от заклинании Пожирателей. И выгляжу при этом я решительно и мощно.
Затем играю на фортепиано и тепло смотрю на Рона. В следующей сцене я убегаю от Пожирателей и одновременно отбиваюсь, бросаю на них заклятия. Тут даже появляется кадр, где я врезаю Малфою в нос. Со стороны это действительно выглядело замечательно. Некоторые смеются. Буквально все смотрят на экран и сейчас лицезрят меня такой, какая я есть на самом деле. Они не видели это прежде. Рон делиться с другими тем, что принадлежало лишь ему. Отчасти это меня задевает.
Эти воспоминания... Они прожигают дыру во мне. Я даже на замечаю, что плачу. Столько всего. С нами произошло столько всего.
На экране я танцую с Гарри. Неужели и он поделился этой памятью? Затем мы резко ныряем под воду и я всё равно держусь стойко. Дальше битва. Все воспоминания той ночи. Я правда не могу смотреть на это.
Слезы застилают глаза, и просто опускаю голову, слушая это прекрасную песню.
Подняв голову, вижу воспоминание, где я кидаю в озеро камушки. А затем оборачиваюсь и смотрю на Рона. Столько боли в моих глазах. В них отчаяние и усталость. Я могу почувствовать это снова.
Но затем кадры меняются. Снова процветают цветы. Я сижу в парке и читаю. Я гуляю по саду, и мои волосы развиваются на ветру. Солнце укутывает меня теплом. Улыбаюсь, смеюсь. Показываю всем своим видом, что всё хорошо.
Что больше мне не больно.
Музыка подходит к концу, и на экране потихоньку погасают воспоминания. Последний кадр — я просто смотрю на своего Рона и смеюсь.
Возможно для некоторых это покажется полным бредом и просто нелогичным, но для меня очень важно. Это моя жизнь. Моя реальность и воспоминания.
Я пережила всё это. И это действительно очень важно для меня.
Экран погасает и исчезает из виду. Воцаряется тишина. Затем голос Рона раздается по всему парку:
— Ровно девятнадцать лет назад в этот чудный день родилась девочка, которая принесла в волшебный мир огромную долю чуда.
3
— Милая, поднимайся, уже полдень, — тихо шепчет мне на ухо мама и мягко гладит по плечу.
Я слегка приоткрываю глаза и несколько раз моргаю. Мамино дыхание обжигает мне кожу. Сквозь блики солнечных лучей я замечаю её лицо, которое полно любви и тепла. Она улыбается.
— Помнишь, какой сегодня день? — спрашивает она шепотом.
Я мотаю головой, хотя, чтобы она говорила вечно. Её голос очень красивый. Она как музыка для моих ушей.
Мама подавляет смешок и начинает гладить меня по спутанным волосам.
— Сегодня ровно восемь лет, как ты появилась на этот свет, — мягко говорит она, всё еще сидя у моей кровати.
Прошло около двух лет с того дня, как умер мой новорожденный братик. Мама за это время еще никогда так не сияла, как сегодня. Я молюсь и прошу бога, чтобы она не прекращала быть такой светлой. Не хочу больше видеть боль и отчаяние в её глазах. Я хочу, чтобы она каждое утро будила меня своим шепотом, чтобы заправляла сбившееся волосы за ухо и ласково произносила теплые слова. Моя мама не должна чувствовать боль.
Медленно подняв руку я касаюсь её щеки. Первые морщинки на её лице появились сразу после смерти Алекса. Сейчас она выглядит гораздо старше, чем есть на самом деле.
— Мама, — тихо шепчу я, не отводя от нее глаз. — Спасибо.
Она целует мою маленькую ладошку.
— За что, милая? — улыбается мама.
— За то, что подарила этот мир. Я люблю тебя.
4
Рон стоит на сцене и смотрит на меня. Его речь разносится по окрестностям, и сейчас слышат больше сотни людей.
— Вы даже представить себе не можете, несколько невероятна эта девушка, — говорит он. — Она имеет очень сильное и доброе сердце. Мы пережили много плохих времен. Но это не отменяет того, что хороших у нас не было. За всё то, что мы пережили, за всё, через что прошли, я и Гарри безумно благодарны тебе. Гермиона, ты спасала нас, двух идиотов, в течении семи лет. Отважнее и умнее тебя человека я еще никогда не видел... — Рон делает паузу, точно также как и моё сердце, которое замирает. — Дорогая, я поздравляю тебя с днём рождения и хочу сказать, что мы с Гарри всегда будем рядом с тобой.
И воцаряется тишина. Я даже не знаю, что мне делать. Пойти обнять? Крикнуть ему что-нибудь? Растрогаться и отвернуться? Мерлин, что мне делать?
Но затем парк взрывается от аплодисментов, избавляя меня от неловкости. Все учителя растроганы. Макгонагалл смахивает слезу и гордо смотрит на Рона, затем тепло улыбается мне. Многие ребята поздравляют меня с днём рождения.
Отвечаю им «спасибо» и неуверенно улыбаюсь. Сама всё еще не могу поверить в то, что забыла о своем дне рождения. Собираюсь со всеми силами, чтобы не позволять себе думать о родителях. Хотя сердце так ноет, что в голове воля не воля всплывает любящее лицо матери.
Я понимаю, что по щекам текут слезы.
Кто-то начинает петь поздравительную песню, и все остальные подхватывают.
— С днём рождения тебя! С днём рождения тебя! — одновременно Лили Мун, Сьюзен Боунс и Дафна Гринграсс выкатывают стол, на котором огромный торт с девятнадцатью свечами. — С днём рождения, Гермиона! С днём рождения тебя!
Я правда растрогалась. Закрыв глаза, загадав желание, я набираю воздуха в легкие и задуваю свечи.
5
Я почти счастлива.
Сейчас моя голова пуста, и я могу спокойно отдохнуть. Никаких терзании и неприятных мыслей. Этот день и вечер удались на славу. После торта мы все, а это около сотни людей, сели за огромный стол, который трансфигурировала Макгонагалл. Место хватило всем. Когда все являются волшебниками, жить гораздо легче. Мы ели, пили и веселились. Я весь вечер болтала с Роном. Он рассказывал мне новости, о которых я не знала. Говорил о Гарри, заданиях и Аврорате. Я же щебетала о школе, новых друзьях и изменении.
Но чем я действительно гордилась, так это тем, что за весь вечер ни разу не думала о Малфое и том поцелуе. Едва ли вспоминала о слизеринце, как сразу начинала что-то рассказывать Рону. На душе стало легко.
После ужина мы танцевали. Устроили вечеринку и отрывались как могли. Танцуя, я просто растворялась в музыке. Не было никаких проблем, которые лежали у меня на плечах; войны, через которую мы прошли; демонов, которые тревожили меня;
И не было Малфоя, который засел у меня в голове, как назойливый таракан.
Кажется, я привела себя в порядок. Взглянув в последний раз на себя в зеркале, выхожу из ванной. Рон уже в своем обличии разминается прямо посреди моей комнаты.
— И с каких пор ты делаешь зарядку по вечерам? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди. На губах довольная улыбка.
Он начинает делать отжимания.
— Уже больше двух недель я держу себя в форме, — отвечает Рон, то и дело переводя дыхание.
— Правда? И Гарри тоже?
— Да, — он даже побагровел от напряжения.
— Молодцы.
Я подхожу к своему столу и начинаю убирать книги по местам. Взгляд натыкается на три коробки средних размеров. Невольно улыбаюсь. Это Дафна, Лили и Сьюзен сделали мне подарки. Я правда ничего подобного от них не ожидала.
— Не знал, что ты пользуешься духами, — говорит Рон, и я оборачиваюсь.
Он стоит возле тумбочки и внимательно рассматривает духи, которые мне подарил Малфой. Опешив, я немного краснею.
— Ах это... Да, пользуюсь.
Я хочу рассказать ему, откуда они у меня, но головой понимаю, что лучше промолчать.
— Мне нравится, — произносит он.
— Что?
Рон, поставив духи на место, оборачивается. На губах улыбка.
— Запах, — отвечает он, проходя ближе ко мне.
Я немного напрягаюсь, понимая, что с каждой секундой наше расстояние укорачивается. Думаю, он остановится за метр до меня. По крайней мере, он так делал всегда. Послевоенное время исключение.
Но Рон не останавливается.
— Гермиона, — говорит он мягко. Теперь стоит почти вплотную. — Прошло всего ничего, а я уже успел соскучиться по тебе.
Я сама делаю шаг к нему и обвиваю руки вокруг его талии. Носом утыкаюсь в его ключицу и вдыхаю столь приятный мне запах. На губах появляется такая же довольная улыбка. От него веет теплом и уютом.
— Я тоже соскучилась, — тихо говорю, закрывая глаза.
Он обнимает меня в ответ. Затем что-то говорит, но я его уже не слышу. Словно сквозь пелену доносится его голос. Чувствуя его сильные и крепкие руки у себя на спине, я умиротворяюсь.
Секунду спустя мне кажется, что меня обнимает вовсе не Рон. Я всерьез начинаю думать, что тело, к которому я прижалась, принадлежит Драко.
А ведь так не должно быть.
Всё внутри переворачивается, и я резко разлепляю веки. В тот же момент сталкиваюсь взглядами с Малфоем. Мои глаза становятся размерами с блюдца. Сердце пропускает удар. Он сидит на моем окне, сложив руки перед собой.
Растерявшись, я чуть ли не отпускаю Рона. Нахмурившись, лишь сильнее прижимаю его к себе и всем видом кричу Малфою, чтобы исчез. На мои жалкие попытки прогнать его этот слизеринец лишь ухмыляется и остается неподвижно сидеть на месте.
— Гермиона, что-то не так? — спрашивает Рон за моей спиной.
Я по-прежнему не даю ему отлепиться от меня.
— Нет, всё в порядке, — сквозь зубы говорю я, испепеляя взглядом Драко.
— Странно, — выдыхает Рон, пытаясь отступить. — Ты, кажется, напряжена.
Я сейчас точно покраснела. И это прекрасно видит Малфой.
— Тебе показалось, — только и говорю, быстро пытаясь найти выход из ситуации.
Не хватало лишь того, чтобы Рон обернулся и увидел Драко Малфоя, который на данный момент спокойно восседает на окне моей спальни.
— Слушай, Рон, — осмелившись, я делаю шаг назад и заглядываю в его лицо. Руками держу, чтобы не обернулся. — Тебе стоит принять душ.
Неужели я только что сделала намек на то, что от него воняет? О, Мерлин.
Рон немного краснеет. Но кивает и смущенно улыбается.
— Это всё после упражнений, — словно бы оправдывается он, запуская руку в волосы.
— Не сомневаюсь. Купайся сколько душе угодно, — говорю я и стараюсь вести его так, чтобы он был спиной к Малфою.
Последний, слава Мерлину, молчит и спокойно наблюдает за нами.
Мы с Роном доходим до двери в ванную комнату, и, быстро открыв дверь, я почти пихаю его туда.
— Все нужные вещи найдешь на полке, — говорю я, прежде чем закрыть дверь.
Рон удивился, но, к счастью, в лишний раз болтать не стал. После того, как дверь закрылась, я оборачиваюсь и смотрю на Малфоя.
— Ты совсем с ума сошел? — гневно шепчу я, быстро проходя к нему.
Где-то в глубине души появляется бурное желание толкнуть его из окна. Становится немного жутко, но какая разница. Он всё равно имеет крылья за спиной.
Малфой снова ухмыляется.
— Ты прекрасна, когда злишься.
— Ты еще не видел меня злой, идиот! — быстро отвечаю я.
И только после этого до меня доходит, что он назвал меня прекрасной. Становится немного приятно. Тряхнув головой, я собираюсь с мыслями.
— Так, зачем ты сюда пришел? — упираю руки в бока и требовательно гляжу на него.
Драко спускается с окна и выпрямляться на месте. Лучше бы он сидел, так я хотя бы смотрела прямо ему в глаза. А теперь приходится смотреть снизу вверх.
— Где твое гостеприимство? — спрашивает Драко, медленно оглядывая комнату.
— Там же, где и твои манеры, — снова язвлю я, стараясь не говорить громко.
Малфой смотрит на меня. Под таким пристальным взглядом я невольно съеживаюсь. В голове вспыхивает тот момент, когда он глядел на меня под водой. Сразу после этого я вспоминаю про наш поцелуй. Лучше бы не вспоминала.
— Грейнджер, прекрати краснеть, — говорит Малфой вполне спокойно. — Тебе это не идёт.
Опустив голову и дав себе немного расслабится, я делаю глубокий вдох.
— Драко, зачем ты здесь? — теперь мой голос абсолютно ровный.
Правильно. Меньше эмоции, Гермиона.
Он делает шаг ко мне. И этот шаг не сильно-то мне и нравится. Скрещиваю руки на груди. Защитная реакция, знаю, но так он хоть поймет, что я больше не хочу чувствовать вкус его губ.
Или хочу?
— До полуночи осталось две минуты, — произносит Малфой, внимательно смотря на меня. — Твой день рождения официально еще не кончился.
Я прищуриваюсь. Драко отворачивается, подходит к окну и что-то берет на руки.
Когда оборачивается, я замечаю коробочку нежно-голубого цвета с розовой ленточкой в бантик.
Моему удивлению нет предела. Но я стараюсь не подавать виду. Злости как не бывало. Лишь интерес и любопытство.
— Прости, что сделал это, — проговаривает он, смотря мне в глаза. — Не знаю, что на меня нашло. Этот подарок... Ты можешь его не принять, я не обижусь, не сомневайся. Просто хочу сказать, что у тебя есть выбор.
— Драко, говори яснее, — требую я, хмуро смотря на него. — Выбор между чем?
Он молчит. И от этого становится лишь сложнее.
— Малфой...
— Ты примешь мой подарок? — перебивает он меня.
Всё, что я делаю, — вытягиваю руку. Драко смотрит на коробку, затем медленно отдает её мне. Что-то происходит в тот момент, когда мы одновременно прикасаемся к коробочке, но это ощущение настолько мимолетно, что я особого значения не придаю.
— Отныне я не могу звать тебя по имени, — говорит Драко сухим голосом. Он поднимает на меня взгляд, который полон усталости и безысходности. — Не спрашивай, почему.
— И как ты будешь меня называть? — спрашиваю я на одном дыхании.
Я слышу, как тикают мои настенные часы. Секунды тянутся как дни. Я смотрю в его серые глаза и словно тону в тумане. Мне кажется, что выхода больше нет.
— Мина. — Отвечает Драко.
А затем происходят две вещи.
Часы тихим звоном извещают о том, что наступила полночь.
Рон открывает дверь и выходит из ванной.
6
— Гермиона, я хотел спросить...
Я резко оборачиваюсь и смотрю на Рона с выпученными глазами. Идеально просто. И как теперь мне объяснить, что делает Малфой в моей спальне ночью? Сердце начинает колотится как у бегуна.
— ... Что ты делаешь? — заканчивает Рон, смотря на меня с приподнятыми бровями.
Я смотрю назад. От Малфоя и след простыл. Как он умудрился исчезнуть в одну секунду? Гляжу на окно, пытаясь найти признаки Демона, но его нет.
— Я просто повторяю заклинания, выученные вчера на уроке, — отвечаю я, на ходу придумывая ответ. Надеюсь, он не заметит, что моя палочка одиноко лежит на столе. — Так что ты хотел спросить?
Руки завожу назад, чтобы он не увидел коробочку.
Кажется, он замечает, что я веду себя подозрительно, и от этого мне не по себе. С каких пор у меня есть секреты от Рона?
— Всё в порядке? — спрашивает он, внимательно глядя на меня.
— Да, определенно.
Он приближается ко мне. Его волосы мокрые, а полотенце перевешено через шею. Мне не нравится, когда Рон так смотрит на меня.
— Что тебя тревожит? — спрашивает он, остановившись на расстоянии вытянутой руки.
Я знаю, что могу доверять ему. И доверяю. Не должно быть такого, что он не может обо мне знать. Это Рон. Тот, кому свое сердце я отдала еще года назад. Но сейчас в моей жизни есть то, чем я не хочу с ним делится. Просто не хочу.
Я пячусь назад и через четыре шага упираюсь спиной об оконную раму. Закрыв глаза, опускаю голову. Собираюсь с мыслями, затем произношу:
— Я устала.
Это всё, что я могу сказать дорогому мне человеку.
Рон подходит ко мне и обнимает. Мягко и нежно. Он тот человек, на которого я могу положиться. Тот человек, кто всегда будет рядом со мной и поддержит. В его объятиях я таю и даю себе расслабиться.
— Я не знаю, что с тобой происходит, — говорит мне он, наклонившись к уху. — Но я не хочу, чтобы ты несла весь груз на себе одна. Помнишь, что я тебе сказал перед отъездом? Мы с Гарри всегда рядом с тобой. Стоит лишь открыться. Если есть какие-либо проблемы, скажи. Не держи всё в себе, иначе этот комок внутри тебя будет возрастать с каждым днем, и в конце ты просто не выдержишь. Чтобы избежать этого, раскройся.
А я и не заметила, что мой Рон так повзрослел. Его слова меня трогают. В голосе столько заботы и ласки, что я правда хочу всё сбросить со своих плеч. Он прав. И я это прекрасно понимаю.
— Мне нужно время, — говорю я приглушенным голосом. — Однажды я смогу вздохнуть полной грудью. И мне станет легче. Со временем, возможно, я просто привыкну.
— Не сомневаюсь, — крепче прижимает к себе он, поглаживая мои волосы. — Всё будет хорошо.
Мы так и стоим с ним у окна, даря друг другу тепло и заботу. Этот момент я хочу продлить еще на час. Становится легче. Возможно, я вовсе не одна. Может, я просто накручиваю себя? Не всё, в конце концов, так плохо. Гарри и Рон пусть и не рядом, но, по крайней мере, они всегда меня поддержат. Есть вся семья Уизли. В их кругу я далеко не чужая, и, если что, они позаботятся обо мне.
А проблемы... Проблемы не вечны.
7
Рон уходит ближе к часу ночи. До этого мы смеемся, дурачимся и рассказываем друг другу всякие истории. Он даже разбалтывается о том, что в детстве случайно упал в тележку с навозом. Я подкалываю его, говоря, что больше не буду его обнимать, на что он лишь смеется. Я же в свою очередь рассказываю ему про свое детство.
И делясь своими воспоминании о детстве, мне становится немного легче. Такое ощущение, словно бы он разделяет то, что осталось лишь у меня. Ведь иногда кажется, что моё детство никогда не существовало. Воспоминания о нём есть лишь у меня. И это как пыль. Легкий ветерок – и их уже не станет. А я не хочу терять своё прошлое. Ведь тогда я потеряю себя.
После ухода Рона, я сажусь на свою кровать и пусто гляжу перед собой. Завтра воскресенье, а это значит, я смогу спокойно отдохнуть. Взгляд падает на подарки. Среди них теперь лежат от Гарри, Рона и всей семьи Уизли. Рональд вспомнил о них лишь под конец.
На губах появляется слабая улыбка. Встав с постели, я подхожу к столу. Сгребаю всё в охапку и кладу на кровать. Коробку от всей семьи Уизли приходится перекладывать отдельно, ибо она большая и тяжелая. Начинаю с маленькой коробочки Джинни.
На ней открытка, которая гласит:
Прости, что не поздравила в живую. Рон обещал, что исполнит любое моё желание, если я промолчу и не испорчу сюрприз! Нет, в самом деле, как ты могла забыть про свой день рождения? Удивляешь, Гермиона, удивляешь! Ну ладно. С днем рождения, подруга!
Улыбнувшись, я открываю маленькую коробочку и внутри нахожу серебряный браслет. Он прост и красив. Такое я буду носить с удовольствием. Мысленно поблагодарив её, я закрываю коробку.
Тянусь к самой большой. Размерами она не уступает моему прикроватному столику. Они что туда, кирпичи наложили?
Сидя на коленях, я открываю коробку.
И первое, что происходит: вылетают два белых воробья. Я дергаюсь от удивления. Но сразу понимаю, что эти воробьи не настоящие. Они медленно кружат по комнате, напевая высоким голосом поздравительную песню. Под конец они садятся на стол и превращаются в черные туфли на высоком каблуке.
Я не могу сдержать смешок. Джордж хочет, чтобы я себе ноги переломала? Но представление подарка нахожу оригинальным. Снова возвращаюсь к коробке. Шарахаюсь, когда натыкаюсь на летающую записку. Она находится прямо перед моим носом.
Настоятельно советую тебе их носить, Гермиона, иначе они затают на тебя обиду. Уж поверь с этими туфлями лучше не связываться!
А теперь, признаюсь, немного засосало под ложечкой. Он же не превратил эти туфли в надоедливого монстра? Нет? Сознание подсказывает, что да.
Снова кошусь на подарок. Но они выглядят абсолютно нормально. Никаких признаков магии.
Говорю себе всегда быть начеку и достаю следующий подарок.
И это ковёр.
Нет. В самом деле. Это ковёр! Моему удивлению и смятению нет предела.
— Ого, — протягиваю я, разматывая его.
Размерами он не большой. На нем едва ли поместятся двое людей. А еще он старый и имеет слой пыли, от которого, видимо, просто так не избавится. Я чихаю, пытаясь его отряхнуть. Бросив эту затею, поднимаю ковер и ставлю его у окна. Позже разберусь. Возможно, это летающий ковёр, чёрт его знает. Скорее всего, он от Артура.
Следующий подарок более менее нормальный. Это книга. И нутром чую, что она от Перси.
— Бируни. Наука о звездах, — читаю я вслух.
Мило. Откладываю её на стол и снова лезу в коробку рукой. Приходится немного покопаться. Затем я айкаю. Меня что-то кусает.
Быстро вытаскиваю руку и замечаю порез на указательном пальце. Мне уже страшно смотреть чего они там еще положили.
Смотрю вниз коробки и замечаю крохотное тельце. Размером с ладонь.
— Отлично. — Выдыхаю я, ошалев от подарка.
Ну и зачем мне дракон?
Это маленькое чудовище смотрит на меня выпученными глазками и обнажает маленькие, но острые зубы. Просто восхитительно.
— Эй, не кусайся, — говорю я.
Вылетает письмо, на котором написано ужасным почерком:
Привет, Гермиона! Это Чарли. Хотя ты, наверное, уже догадалась и сама. Мой подарок – дракон. Поначалу тебе покажется, что я решил тебя убить, но это не так! Этот дракон является последним видом белого Перна. Он безобиден. Ну, только для своих. Если ты это читаешь, значит, он тебя укусил. Гермиона, ты только что стала его хозяйкой! Можешь уже давать ему имя. Он будет твоим верным другом и защитником. И еще кое-что, не переживай. Из-за генетических проблем этот дракон не растет. С днём рождения!
У меня просто нет слов. Семья Уизли никогда не перестанет меня удивлять. Оставила у них кота — получила в ответ дракона. Слава Мерлину, что он небольшой.
Я смотрю на него. А если приглядеться, то весьма милый.
— Ну, что? — вздыхаю я. — Давай дружить.
Медленно сую руку в коробку и предлагаю ему забраться. Он садится на мою руку. Немного щекотно, но я заставляю себя не сжимать ладонь. На вес не тяжелее тонкой книжки. Я вытаскиваю его и рассматриваю по ближе.
Сравнительно небольшая голова дракона посажена на длинной извилистой шее, хвост у него столь же длинный и, наверняка, играет роль балансира. На голове есть рога, вдоль хребта идёт гребень. Драконья чешуя окрашена в белоснежный цвет.
— И как же мы тебя назовём? — спрашиваю я у него.
Как мне кажется, это существо недовольно косится на меня. Я ему не нравлюсь? В подтверждение этому он снова кусает меня в ладонь и улетает на стол.
— Вот же вредина, — бурчу я, прижимая к себе искусанную руку.
Дракон показано отворачивается, взмахнув хвостом, мол, разговор окончен.
— Эй, мы с тобой в одной лодке, — говорю я ему, морща нос. — Ты теперь мой домашний питомец и никуда не денешься. Не паясничай, не то назову Принцессой!
Мне показалось, или он только что фыркнул?
С ума сойти можно. Дракон начинает мерить шагами мой стол. Главное, чтобы не подпалил чего.
Я уже готовлюсь к худшему, заглядывая еще раз в коробку. Но, к счастью, следующие подарки не опасны и не кусаются.
Молли подарила мне фирменный свитер Уизли, который я нахожу весьма теплым, а Флёр прислала вечернее платье зеленого цвета. Довольно повесив вещи в шкаф, я рассмотрела последний подарок от этой семейки. Билл подарил мне цветы и волшебный набор для ухода за волосами. Пожалуй, это самый полезный подарок.
Убрав всё по местам, положив цветы в воду, я открываю подарок Гарри. И это альбом, в котором запечатлена вся наша жизнь. Он собрал их из отрывков памяти. Ведь на самом деле мы редко фотографировались. Наверное, оно и было зря.
Я рассматриваю этот альбом очень долго, останавливаясь на каждой колдографии. К глазам поступают слезы, но на губах играет улыбка. Я скучаю по тем временам. Когда мы были вместе и еще толком не знали, что такое война.
Письма от Гарри нет. Он обещал, что на Рождество устроит мне настоящий праздник. И мы договорились на этом.
Альбом воспоминании я кладу на шкаф. Если мне будет одиноко, я всегда смогу взять его и понять, что не одна.
— Только тронь это, — говорю я дракончику, который и взгляда с меня не спускает. — Будешь ночевать в комоде!
Кажется, он уяснил. Распаковка подарков продлилась не долго. Я быстро осматриваю остальные три коробки. Дафна подарила мне книгу о том, как перестать быть занудой.
— Серьезно? Она что, издевается? — произношу я вслух.
Но смешок удержать не могу. Гринграсс она и в Африке Гринграсс. Спасибо, что вообще уделила мне время и подарила хоть какой-то подарок.
Лили Мун подарила мне ожерелье. Кулон — неполная луна. Оно мне нравится.
А Сьюзен... Эта девчонка подарила мне нижнее бельё. Да такое, которое обычно надевают на медовом месяце новоиспеченные женушки.
— Что за намеки?! — я убираю белье обратно в коробку и прячу его в шкаф.
Это, конечно, мило, но не для меня. Устало вздохнув, я плюхаюсь на кровать. Так хочется спать...
Но мысли катятся совсем не в нужное русло.
Мне интересно, а что бы подарили мама с папой? Каким бы они подарком удивили меня? За всё прошедшее время они почувствовали хоть какую-нибудь тоску? Не думали ли они о некой девочки, чей силуэт засел в голове? Нет?
Я не знаю. Одновременно хочу, чтобы они скучали по мне и чтобы никогда не вспоминали. Двоякое чувство.
В любом случае мне тяжело без родителей за спиной.
Поворачиваю голову и взглядом скольжу по комнате. Останавливаюсь на подоконнике. Точно. Я ведь совсем забыла про подарок Малфоя. Еле поднявшись на ноги, я подхожу к окну и беру голубую коробку в руки. Убираю ленточку и открываю её.
Сначала я долго смотрю, не смея оторвать взгляда от вещи, которая находится внутри. Моё сердце замерло. Я перестала соображать. Все эмоции исчезли.
Существовал лишь красный шарф, который находился внутри. Инициалы, вышитые в конце:
Г.Г.
Я падаю на пол, чувствуя что щеки обжигают слезы.
Этот шарф сшила моя мать. В этом я более, чем уверена. Она начала шить его предельно давно. Еще тогда, когда мне не было и десяти. Шитье никогда не удавалось моей матери, но она каждый раз говорила, что сильно старается. Она хотела подарить мне то, что сделает своими руками. Тщательно и бережно она шила этот шарф, стараясь сделать его красивым. И у нее это получилось.
Я не знаю, откуда его взял Малфой и что всё это значит. Сейчас меня это не волнует, об этом я подумаю позже.
Прижимая к себе шарф, я вдыхаю запах. Он пахнет ею.
Я больше не сдерживаю свои эмоции. Слезы застилают глаза, и перед глазами всё плывёт. Сердце бьется очень медленно. Внутри возрастает та боль, которую я всегда старалась приглушить. Она просачивается наружу и окутывает меня с головой.
Прижимая к себе шарф, я плачу как ребенок, которого лишили родителей. Потеряв их, я стала больше ценить своё детство и то время, которое провела с ними. Но его было так мало. Половину своей жизни я провела в школе, каждый год рискуя жизнью.
Разве это правильно? Разве должен ребенок воевать за мир? Где справедливость? Неужели никто не мог присмотреть за нами? Мы ведь всего лишь дети, которым пришлось слишком рано повзрослеть.
Я не самая умная волшебница своих лет. Я не лучшая подруга Гарри Поттера. Я не героиня войны.
Я просто девушка, которая скучает по своим родителям.
