Пособие для начинающих психов

Убирать пришлось, конечно же, мне. У отца нюх на подобные вещи — стоит закончить уборку, и он является аки сверкающий чёрт из табакерки. Нет, не сложно подмести осколки люстры и выкинуть их, но макароны… это порождение адской кухни мне пришлось под хохот Алисы отдирать поочерёдно. Зелёный не появлялся, однако пока не понятно, стоило расценивать это в качестве хорошего или дурного знака. «Нечто» припёрлось, когда я заканчивал отмывать печку. Передо мной бахнулась охапка цветов, подозрительно смахивающих на растущие в соседской клумбе. Их притащила Алиса, недавно смывшаяся куда-то «на пять минут», а теперь с довольной физиономией взирающая на дело рук своих. Зелёный же, став на колено, одну лаптю приложил себе на место пониже глаза — вероятно, грудь или что-то вроде того, а вторую лапень протянул ко мне, на ультразвуке завывая: «O Perke» Челентано. Да чтоб ты… в следующей жизни на пробы оперного певца пошел! — Где он выучил такую мерзость? — мрачно оборачиваюсь к девчонке-призраку. — Соседи крутили, — безмятежно отозвалась та, с материнской любовью смотря на мелкое безобразие. Тот, кажется, даже позеленел от гордости. Быстро вытирая печь, я мечтал о том, чтобы побыстрее принять утренний душ и снова нацепить тот стикер с индейцем, отвалившийся во сне. Но едва прибрался, пристала Алиса с твёрдым намерением меня «изменить». Приплыли. И вот, мы стоим у зеркала большой, совмещённой с туалетом ванной. — А может сразу йаду? — обречённо предлагаю, смотря на себя в зеркало. Воистину, лишь Фотошоп способен убрать мои черные круги под глазами, избавив от эффекта «Панда при смерти». — Мы не ищем лёгких путей! Красота требует жертв! — пафосно провозгласила та, непререкаемо заявив. — Смотри в зеркало, улыбайся и повторяй: «Я классный, я классный!» Ну, пытаюсь повторить, но шизофрения протестует: «Ты придурок, ты псих». Да кто бы спорил, но после десяти неудачных попыток произнести как завещала Алиса, а не шизофрения, я безнадёжно помахал рукой: — Моя шизофрения против. — Так долбани её, — непосредственно пожимает плечами призрак. — Чем? — мрачно сверлю взглядом. — Да хоть хоккейной клюшкой. Я скептически перекривился: — И где же я возьму хоккейную клюшку? — Выдумай! — святая простота! Я что, эту долбанную клюшку из головы родить должен? Но действительно получилось, и в воображении я с клюшкой наперевес погнался за противно подхихикивающим противником. Впрочем, с моими физическими данными мне и в воображении ничего не светило. — Она уворачивается! — Бей прицельнее! — бескомпромиссно. — Я плохой снайпер! — Тогда попробуй договориться! Поворачиваю голову, мрачно смотря на «прирождённого дипломата»: — Коим образом? — Предложи плюшку, — Зелёный активно кивает, соглашаясь. — Она гурман, — уверенно парирую. Пару секунд три глаза смотрят в непонимании: — Кто? — Шизофрения! Нужно было объяснять медленно, как клиническим идиотам. — Тьфу ты, — Алиса в сердцах топнула босой ногой по воздуху, досадно морщась. Зелёный что-то вякает, но я мрачно отмахиваюсь: — Сгинь. Тот всхлипывает — чем, так и не понял, носа-то нету, и начинает заливаться писком по новой. К нему подлетает Алиса, а я всё-таки пытаюсь изобразить на лице нечто наподобие улыбки. Зелёный, когда девчонка-призрак берёт его на руки и укачивает, аки малолетку, разоряется ещё больше. Привидение, глядя на мои неудачные старания, со скоростью пулемётной очереди переводит стенания: — Он в отчаянии из-за твоих комплексов, не позволяющих двум родственным душам быть вместе и ущемляющих права личности. В мире не должно существовать подобной дискриминации, подверженной консервативным предубеждениям общества, делающего наше бытиё таким несовершенным. Я кисло скривился, глядя на их отражения в зеркале. Надо же, какой умник является алкоголикам в хмельном бреду. Где только такие слова узнал, интеллектуал хренов? Кажется, не выгони я их, они бы продолжали заливаться соловьями на тему рассовой дискриминации, сексизма, шовинизма и прочих «измов». А вообще, я воду терпеть не могу, она какая-то… удушающая. Помню, в детстве собака толкнула меня в глубокий бассейн. Тушу мою, естественно, выудили, но я мстительно запомнил кличку пуделя — Шредер, и на время став членом общества Черепашек-ниндзя, помог им повершить врага народа. К тому же, животных я не люблю, только пауков и кошек. Да что там, у меня даже черепахи дохнут — сами по себе, между прочим. И исследования я на них почти не провожу! Вот и сейчас, хоть раз в три дня приходится мыться, а то завоняюсь. Приём душа проходил в тишине, естественно, не считая шума воды и жалобных поскуливаний у дверей. Лучше бы тапки принёс, а не дурью маялся. Во! Точно, я вспомнил, кого Зелёный напоминает по характеру — таксу. Так же ластится, выпрашивает пожрать и, жалобно таращась, срёт по углам. Ладно, ладно, в нашем случае не срёт, а воет, но тоже ничего хорошего. Решив побыстрей избавиться от напрягающей атмосферы, я кое-как сполоснул с хозяйственным мылом волосы — от любых шампуней и всякой фигни вроде кондиционеров у меня начинает жутко чесаться голова и появляется куча перхоти — и, надев то же самое, поплёлся в спальню. Сложив лапти на коленях, Зелёный сидел у дверей с обожающим взглядом. Только хвостом не вилял. Страшное зрелище, хочу сказать. На меня так смотрели чудаки из оккультного клуба, приехавшие на исследования — говорили, засекли тут паранормальные волны. Ага, засекли. Большинство местных призраков на этих «исследователей» аки на поп-звёзд посмотреть прилетели. Даже старик от своей драгоценной картонки оторвался. Они сидели на крышах домов и восторженно хлопали, когда напичканный аппаратурой фургон подавал признаки активности. Детский сад… И вообще, по-моему, странные волны появились, когда сгорела соседская микроволновка… Сев на диван, тяжко вздохнул: наверно, не следует больше игнорить Лёху, без него как-то скучно. Заодно и попереписываюсь с кем-нибудь. Размотав кабель, я воткнул его в ноут и понёс на кухню, не забыв прихватить стикер и «Антижук». От последнего мелкая зараза пришла в суеверный ужас, жалостливо просигналив лаптями «SOS». Не обращая внимания на Зелёного, поставил ноут на стол, открывая холодильник. Так, что мы имеем. Пассии отца кулинарными изысками его не баловали, а на работе он наверняка ест всякие фастфуды, так что я, так уж и быть, расщедрюсь на борщ и какой-нибудь полезный салат. Вон, даже грибы наблюдаются, но папень грибы не любит, поэтому они отпадают. Достаю нужное для зажарки, и включаю ноут. Попутно вспоминаю про смартфон, благополучно закинутый под диван. Снова бодро марширую в свою комнату. Вопли Зелёного выцвели в звуковой фон, а в зале на диване сидит Алиса, высунув от усердия язык, и что-то вдохновенно чирикает отцовской ручкой в своей рукописи. «Автобиография призрака» — наверно, такая книга бы продавалась на раз-два. Врубаю телефон, и он сразу же трещит, уведомляя о новых SMS. За всю ночь одиннадцать штук, со стопроцентной вероятностью от одного и того же человека. Открываю по очереди: «Конечно, нет. Мне не по себе, что я поставил тебя в такую неловкую ситуацию, зная, что ты не любишь фотографироваться. Прости». Через две минуты следующая: «Знаю, ты говорил, что не надо извиняться, но я так не могу. Я же тебя обидел, да?» И ещё через десять: «Ты отключил телефон? Почему? Что за дурная привычка». «Где же ты? Ты в сеть так и не зашел. Почему? Мне без тебя скучно». Удивительно, как иногда совпадают наши мысли. «Я точно уверен, что ты спишь. Что случилось, обычно ты засыпаешь под утро? Болит голова?» А вот эти уже утром. «Плюшка с Кредо устроили разбирательство из-за какой-то Муму, приходи посмотреть. Уморительное зрелище». «Жаль, не успел, понаблюдал бы за их словесными баталиями. Только Килька говорила, что надо будет зайти, когда Кредо и Муму вместе будут». «О, Тунеядец явился не запылился. Сволочная тварь, строящая из себя милого мальчика. Чтоб он сдох». «Не сдыхает. Я на матном стараюсь не разговаривать, ограничиваясь обыкновенным словарным запасом, и остальные по привату меня похвалили. Сказали, что никогда бы не додумались использовать имена «Олеся» и «Валька» как особо изощрённые оскорбления, а «Васелину» — тем более». «Он ушел. Без тебя опять скучно». «Приходи скорее». Утренние SMS отправлены меньше часа назад. Захожу в чат. Там в комнате «Нон-стоп» сидит Noxi. Как знал. Захожу тоже. Пользователь Jokk зашел в комнату «Нон-стоп». Noxi: Кого я вижу. Думал, раньше полудня не заявишься. Jokk: Тогда зачем было слать SMS «Приходи скорее»? Noxi: Чтоб тебя в тонусе держать. Знаю, что он сейчас ухмыляется. Jokk: Тогда мне уходить? Ответ пришел ну о-очень быстро. Noxi: Нет, конечно! Раз пришел, так уж и быть, оставайся. Чем занимаешься? Ну не говорить же, что борщ варю. Jokk: Ничем. Только что с душа, а ты? Noxi: Собираюсь на паркур. Меня пригласили попробовать. Слышал о таком звере? Jokk: Конечно, слышал, за кого ты меня принимаешь. Классная штука, я бы тоже не прочь попробовать, но у нас тут, блин, не город, а село какое-то. Только в «Тарзана» играть. Noxi: Ха-ха-ха, как приеду, поедем в твою область, вместе попробуем! Всё, теперь точно пойду, а я ещё хотел отказаться. Гос-с-споди, как бы ему так помягче сказать, что я боюсь высоты? После того, как я в детстве пытался снять бельё с балкона — мы-то раньше жили в области — и нечаянно почти грохнулся с третьего этажа… Jokk: Это если получится, я не слишком люблю куда-то ездить. А на сколько собираетесь? Даже не «не слишком люблю», а «панически боюсь массовых скоплений народа». Особенно во всяких троллейбусах и маршрутках. Конечно, вокруг меня постоянно образовывается мертвая зона, а денег за проезд почему-то не берут, но они меня палят. Палят и пилят! Noxi: На одиннадцать. Мне осталось только кросы зашнуровать. Jokk: Не пойму, как ты можешь оставаться таким бодрым, когда всю ночь не спал? Noxi: Легко, друг мой, легко. Знаешь, есть такая замечательная штука, как Redbull. Слыхал? Jokk: И ты пьёшь такую дурь? Noxi: Конечно! Ты просто не пробовал. Jokk: Ну да, куда там мне. Noxi: Ладно, извини, меня уже зовут. Как приду, обязательно спишемся. И не отключай телефон. Если получится, я тебе по MMS фотки скину. Всё, давай. Пользователь Noxi вышел из комнаты «Нон-стоп». Оставив вкладку открытой, я свалил резать овощи для борща. Буряк — самая противная часть, хоть перчатки надевай, поэтому его режу последним. Задумываюсь о Лёхе. С ним действительно классно. Классно делать всё: болтать, что-то обсуждать, даже ругаться. Нет, он не мой «недостижимый идеал», меня во мне пока что всё вполне устраивает, но уверен, его друзья тащатся уже от того, что с ним знакомы.  — Эй… это… — неуверенно окликают. На пороге стоит Алиса, по-прежнему не выпускающая из рук своё корявое сокровище. — Ты… лицо попроще сделай, а то тебя сразу, без кастинга в любом фильме ужасов сниматься примут. Хмм, а что, податься в киноиндустрию? Буду везде светиться, сверкать маньячным оскалом, распугивая местную живность, включая тараканов. Моя улыбка войдёт в историю! И это, кстати, тоже объяснение, почему у нас дома не живут тараканы. Я как-то от соседки слышал, что у неё их полно — они отсюда дезертировали, ложкой прорыв проход под землёй. Мыши помогали. Ну и ладно, к тому же, я где-то слышал, что этих насекомых употребляют в пищу. А может, они и отцовских пассий испугались? Во всяком случае, я как-то пассивно отношусь к такому блюду. Главное, чтобы съедобно.  — Ау, ты слышишь, — позвали меня. — Тебе сообщение пришло. Эти волшебные слова заставили меня очнуться. Сообщение, говорите? Да на экране действительно высветилось одно. И как это я не заметил сигнального звука. Пользователь Тапкозавр зашел в комнату «Нон-стоп». Тапкозавр: Привет, ты чего один сидишь? Пошли к нам, там вся компания, кроме тебя и Нокси, собралась. Даже странно. Тут же строчу ответ: Jokk: Вау, и правда, странно, последний раз мы все вместе собирались хрен знает когда. Даже Трабл что ли? Тапкозавр: Ага. Говорил, со всеми своими проблемами пока разобрался, можно и пообщаться. И дома всё спокойно. Если соберутся все, он обещал рассказать, что там у него случилось. Но только если дальше не пойдёт. Jokk: Ну, естественно, не пойдёт, скажет тоже. А Тунеядец? Не хватало ещё с ним опять спорить. Он в последнее время какой-то буйный. Тапкозавр: А с каких это пор он в нашей компании? Jokk: Так его же Кредо постоянно с собой таскает. Слышал, как он на меня наехал, а Нокси, кхм, животное, повёлся. В результате, заинтересовался Фунтик, а я отдуваюсь. Да уж, сейчас как-то лень ссориться. Наша компания из четырнадцати человек образовалась уже давно. Раньше чат был не таким уж популярным. Комнат мало, и все постоянные, с названиями, типа: «Коллеги», «Друзья», «Школьники» и т.д. Сейчас их, конечно, переименовали, но, когда я натолкнулся на этот чат, он был самым что ни на есть скучным. Хотя, мне другого и не требовалось, главное, чтоб были собеседники, не знающие меня в лицо. Сразу заполнил анкету и полез внутрь. Имя Jokk придумалось само собой. Я никогда не слышал ничего подобного, и захотелось разнообразия, а не пресного «Тоха» или «Тёмный властелин». До меня там водились Килька, Плюшка и Шейк из нашей компании, а потом пришли и остальные, включая Нокси. Да-да, он тоже появился после меня. Общаясь, мы находили общие точки соприкосновения, и так сложилось, что у нас образовалась компания, которую я очень не хочу терять. Потом Кредо притащил своего брата/свата, или кто он ему там — Тунеядца. Хотя, не все с ним поладили. Тапкозавр: Его не будет, мы поставили комнату на доступ. В чате существуют два вида закрытых комнат — «на пароле» и «на доступе». В запароленные могут зайти лишь знающие код, а с другими всё слегка по-другому. Там выбирается хозяин комнаты — рядом с его именем появляется звёздочка, и он определяет, кому зайти, а кому нет. Человек, желающий войти, как обычно кликает на нужную комнату — и в течение десяти секунд он либо оказывается в комнате, либо приходит уведомление «в доступе отказано». Всё зависит от хозяина, у которого тут же высвечивается, мол: «Может ли такой-то пользователь попасть в такую-то комнату: Да/Нет». Если хозяин уходит, он передаёт права другому, у которого возле никнейма после этого тоже появляется звезда. Удобно. Jokk: Ладно, пошли. А как комната называется, чтоб я долго не искал? Тапкозавр: «Мудаки хD». О, ну да, как же я сам не догадался. Он как всегда блещет разнообразием. Пользователь Тапкозавр вышел из комнаты «Нон-стоп». После него выхожу и я, заодно вспоминая, что надо бы поставить жариться зажарку и отварить мясо. Рядом, оказывается, всё это время сидела Алиса. Поражаюсь, насколько тихой и незаметной она может быть — никак многолетняя практика. Зелёная мерзость тоже сидит на столе, рядом с ноутом, чинно сложив лапти на коленях. Включаю печку на две конфорки и иду набирать воду, чтоб отварить мясо, заодно вымывая руки. Но как ни крути, они остаются малиново-красными. Когда ставлю кастрюлю на печь, иду обратно и кликаю на комнату. Меня впускают почти сразу. Пользователи в комнате доступа скрыты, я вижу их только когда вхожу. Да, кроме нас действительно все в сборе. Pljushka: Тапкозавр, на, забери уже своё хозяйство, я задолбалась отказывать всяким левым, чтоб они сюда не входили. Тапкозавр: Что сразу «хозяйство». Моё при мне. Лейбл: А чё ты отказываешься? Бери, больше будет хD Пользователь Jokk зашел в комнату «Мудаки хD». Килька: Большое хозяйство — много хлопот. Килька, похоже, как всегда на своей волне. Тапкозавр: Во, пришел, наконец, на нашу грешную землю. Jokk: Всем хай. Ага, осквернил свои подошвы прахом бытия. Я вообще-то в квадратную комнату ходил. Pljushka: Хай. О-о-о, и как сходил? Лейбл: *ехидна* Джокк, хорошо провёл время? Dead: Прив, долго не виделись. Ага, Дэд, или можно, как он говорит: «Смерть, просто смерть. Или, на крайняк: «Мертвый». Fetiche: Лейбл, «ехидна»? Что ты собралась делать с несчастным зверем? Положи где взяла! Мишура: Кусь. Как видишь, у нас обычный бардак. А где Нокси? Kredo: Здрасте, как поживаешь? Vegas: Privet. Лейбл: Фетиш, это опечатка, чайка! Фетиш будто этого и дожидался — у них, кажется, опять начнутся разборки. Fetiche: Сама такая. Чашка! Трабл: Лейбл, молодец, хвалю *аплодирует*. Ты, наконец-то, смогла заменить маты на культурные слова. Мне даже не придётся давать тебе бан. Вегас, а если ты не прекратишь писать на транслите, бан я поставлю тебе. Поверь, я найду за что. Джокк, привет, как и сказала Мишура, у нас, как обычно, погром. Присоединяйся. Читая ответы, я быстро печатал, погружаясь в привычную атмосферу. Jokk: Плюшка, Лейбл, да ничё так, руки помыл хD. Смерть, привет, ага, давно ты к нам не залетал. Мишура, да ничего, я уже даже привык. Нокси укатил со своими на паркур, «он улетел, но обещал вернуться». Кредо, нормально, а у тебя как дела? Опять Муму бросила? Привет, Вегас, и правда, не пиши на транслите, кажется, Трабл злой и голодный, ещё влепит тебе, как тогда, когда ты капсом баловался. Тебе оно надо? Трабл, ага, с радостью. Тем более, ты обещался кое-что рассказать. Мда, вышло целое сочинение. Прямо эссе на тему «Как дела у моих друзей в чате». Пока они отвечают, быстро разбираюсь с мясом, и ставлю жариться зажарку. Shake: Приве-е-ет, жаль, что Нокси не будет. Pljushka: Джокк, как? Только руки? Я в тебе разочарована. Miky11: Привет :) Муму его не бросала, она вообще не появлялась, так что он в печали. Лейбл: Плюшка, во-во, Джокк развеял все мои светлые представления о подрастающем поколении. Будем разочаровываться на пару. Конфетку дать? Vegas: Trabl, kak ho4u, tak i pishu. Po-moemu, tut net nikakih ograni4enij na jetot schjot. Jokk, da nu ego. Ja na translite pishu gorazdo bystree. Fetiche: Лейб, плюшку ей дай, а не конфетку, пусть попробует заняться каннибальством. Вот так мы и болтали, а я отрывался лишь чтоб проследить за приготовлением борща. Где-то во втором часу пришел отец, и я только махнул ему рукой, показывая, что не злюсь.  — Твоими стараниями упала наша люстра в коридоре, — говорю, печатая ответ. Ну, конечно, не совсем его, но не призраков же обвинять.  — Она всё равно еле держалась, — отмахивается, заглядывая в кастрюлю. — Это что?  — Борщ, ни руками, ни языком не трогать! Если чего-то хочешь, пиво в холодильнике.  — Хорошо, хозяйственный мой, — смеётся, открывая холодильник. — Ты опять скупился по-полной?  — Ага, главное, чтоб твоя будущая не истребила всё это за одну неделю. Мишура: Трабл, ты обещал рассказать, что у тебя там случилось, а то слова и клещами не вытянешь. Лейбл: поддерживаю. А то мы сейчас начнём предполагать, а ты посылать нас… на экскурсию в далёкое популярное путешествие. Трабл: Ладно, сейчас. Заглохните все на минутку. Я напишу. Vegas: Oki. Трабл: В общем, всё банально, мои разводятся. Решили по-тихому, чтоб без суда, но никто меня отпускать не хочет. То есть и в суд они не идут — там бы меня спросили, и я бы сказал, с кем я хочу остаться, и сами меня «не поделят». Я бы лучше жил у отца, мать в последнее время какая-то истеричная стала, после того, как отец съехал, столько мужиков за два месяца в дом переводила, что капец. И меня отпускать не хочет, плачет, просит, чтобы не уезжал. Мне тут до совершеннолетия пара месяцев осталась, не пойму из-за чего весь сыр-бор. Это же мать первая начала, так он и квартиру ей оставил, и ещё много вещей, только машину, вроде, забрал, ну и вещи свои. А она всё ерепенится, больше ей надо, больше. Ещё пару минут мы переваривали информацию — а я заодно сходил посмотрел, как там борщ. В зале отец дрелью проделывал в стене очередную дырку. Вот и кто на Новый год подарил ему это сатанинское орудие? Тапкозавр: Нихрена себе. Тут у тебя прямо сюжет для полноценной мелодрамы. Что будешь делать? Pljushka: Да она же полная эгоистка, я бы на твоём месте ушла и не оглядывалась. Тем более, до днюхи всего ничего. Трабл: Тапкозавр, а ничего, пока оставлю всё как есть, может, ещё утихнет. Но я же между ними как палка — мать слезами удерживает, а хочется к отцу. Скандалы они, конечно, закатывают ещё какие, но, может, ещё всё утихнет, они ведь даже до конца не развелись. Трабл: Плюшка, ну, увы, ты не на моём месте, а я не на твоём. Тут и гадать нечего. Miky11: Ох, и ты ничего не говорил! Килька: Сочувствую, но это хорошо, что ты поделился. Теперь легче, правда? И Килька, как всегда, говорит мало, но метко. По-моему, она и в жизни такая — уравновешенная, спокойная, а тут отдыхает от повседневности. Трабл: Килька, хах, правда. Вот ещё, вспомнил, прикиньте, у нас была классная фотография, где мы вместе — год назад отдыхаем на море. Я тоже как-то не особо люблю фотографироваться, но они меня уговорили. Так она эту фотографию порвала. Потом, правда, раскаивалась, но фотку пришлось склеивать по кусочкам. Dead: Покажешь? Kredo: Покажи, ты ж у нас такой скрытный, прям как Джокк. Его фотку только Нокси видел. Поддерживаю остальных: Jokk: Ага, интересно же. Лейбл: *умоляюще складывает лапки* пожалуйста, ты же знаешь, мы — никому. Трабл: Хорошо-хорошо. Я всё равно её недавно на комп сбросил, сейчас только на радикал-фото закачаю. Подождите. Мы все застыли в ожидании, и через несколько секунд от него пришла ссылка. На фотографии была типичная счастливая семья: мать, сын и отец, обнявшись, стоят на фоне Ласточкиного гнезда. Таких фоток тысячи, вот только эта склеена и выглядит как какой-то пазл — видно, её сфоткали уже после того, как склеили — вот, что называется удалять фотографии из фотика после распечатки. Но во всём этом есть что-то знакомое. Только что? Пристально вглядываюсь и застываю. Точно, ну что за… цензура. Боже, боже, боже. Боже, где ты там шатаешься, загляни хоть раз ко мне на шашлыки! Вскакиваю и опрометью несусь в спальню. Шкаф, хоть ты меня спаси! Сделай что-нибудь. Судорожно его трясу в попытке добиться какой-нибудь реакции, но потом в ужасе отшатываюсь. Да! Это всё происки подпольной организации! Это её коварный замысел, чтобы повергнуть меня в пучину беспросветного отчаянья. Надо срочно! Срочно убрать его отсюда! То, как, не мигая, сканирует меня своими дверными ручками — уже достаточное доказательство его причастности к подпольной организации. Его надо немедленно изолировать! Не может, ну не может Трабл жить в одном со мной городе. Я ж видел его в магазе за хлебушком, как щас помню! Для двух дней как-то слишком много событий… Ой, что-то голова кружится. И перед глазами темнеет… кажется, я, как истеричная девица, падаю в обморок. Или не кажется…