Прежде чем я уйду

Слезы. По лицу, по шее, останавливаясь у воротника, умирая, оставляя темные пятнышки. "Привет, если вы слышите это сообщение, значит, я не могу подойти. Хотя, вы, наверное, уже и сами догадались. Ха-ха. Да...Это Фейт, оставьте ваше сообщение после сигнала и ждите моего звонка, пока!". Я в который раз положила трубку телефона, услышав длинный писк, и вытерла лицо рукавом рубашки. Стояла глубокая, черная, беспросветная ночь, и мне казалось, что никого кроме меня нет на этом свете; словно вся Вселенная уснула, даже звезды погасли, не врываясь своим светом на небосвод. Впрочем, в этом огромном городе ночью никогда не увидишь звезды. Но этой ночью действительно было как-то по особенному тускло. Лампа на кухне освещала комнату, но этот свет не согревал, не окутывал меня. Замерзшая, я облокачивалась об стену, сжимая в слабых пальцах телефонную трубку, из которой слышались гудки, совпадающие с биением моего сердца. - Ну, пожалуйста, - прошептала я, снова и снова вбивая наизусть заученный номер. Сегодня я вспомнила ее. Собираясь ужинать, я проводила Билла до порога, который собирался зависать в студии всю ночь. Я даже улыбнулась ему, слабо, но искренне, измученно и душевно; он опешил, но выдавил улыбку в ответ и приобнял меня, прошептав: "Все будет хорошо". Как же мне хотелось в это верить... И вот, идя к столу с полной чашкой горячего чая, я чуть споткнулась, отвлеклась на мелькнувшего в двери Купера, и... - Детка, ты в порядке? Хохот. Звонкий, беззаботный смех раздался в моих ушах. Я не сразу поняла, что смеюсь - я сама. - Отлично. Я давно не чувствовала себя так хорошо, - протянула я, затягиваясь сигаретой. Бестия стояла напротив меня, приподняв тонкие брови. Короткие темные волосы, торчащие в разные стороны, придавали подруге залихватский вид, а задорное колечко в левой ноздре, поблескивающее в тусклом освещении, исходящем от неоновых вывесок клуба, около которого мы находились, притягивало внимание. Короткая юбка и массивные ботинки. Цепь на бедре. Тату в виде желтой бабочки над грудью, стиснутой в тесную майку. Заразительный блеск в больших глазах. Чувство родного. Фейт. У меня свербило в горле от дыма, но ощущение эйфории заставляло меня затягиваться снова и снова. Да, это было хорошо. - Улыбочку! - внезапно воскликнул парень, стоящий справа, и я тут же вспомнила, что его зовут Аксель. Ослепила яркая белая вспышка. - Акс! - угрожающе улыбнулась Фейт, прищуриваясь. Я выдохнула дым Акселю в лицо, и тот закашлялся, отмахиваясь рукой с зажатым телефоном, на экране которого запечатлилась ночная улица и мы, курящие девушки. - Злюки, - оскалился тот, - я, может, хочу фотографом быть? И на вас тренируюсь... Мы расхохотались в голос. В унисон. - Ладно, давай, - Фейт притянула меня к себе за талию, - сделай нас красотками. - Куда уж красивей... Я вдохнула запах подруги и почувствовала себя без причины счастливой. Парфюм, сигареты, лак для волос и специфический, свойственный только Фейт аромат апельсинового блеска для губ. Холодная кожа ее щеки, почти прислонившейся к моей, и ночь, наполненная неоновым светом от вывесок. Вспышка. Ноги обожгло, но из моего рта не вырвалось ни звука. Я, оглушенная, смотрела, как разлившийся из разбитой чашки чай растекается по полу. На шум пришел Том, с удивлением воззрившийся на меня, а я лишь недовольно закатила глаза, попросив его убраться отсюда. - У тебя сохранился адрес Фейт? - потребовала я у Билла, позвонив ему по мобильному через пять минут после того, как произошла маленькая катастрофа. - Или телефон? Что угодно! - Зачем тебе? - устало спросили из трубки. - Нет у меня ничего...Откуда? Это же была твоя подружка, к тому же, она уже давно оставила тебя. Ваши дороги разошлись, Вивьен. - Она была не просто подружкой. Она была моей лучшей подругой. Неужели она вот так просто забыла обо мне? С долгую минуту стояла убивающая нервные клетки тишина. - Ты забыла ее, Виви, - неожиданно мягко заговорил Билл. - Ты ее забыла...Ты ведь даже не вспомнила, что у тебя была такая подруга. Не узнала ее, когда она навестила тебя. Я рассказал тебе о ней. Забудь, это в прошлом. - Забудь? - прошипела я разъяренной кошкой. - Нет, я больше никогда ничего не забуду. Как я могу найти ее? Мне нужно...Я просто чувствую, что обязана поговорить с ней! - Я не знаю. Возможно, ее вообще уже нет в Берлине...Она всегда мечтала улететь в Штаты. Не знаю, Виви, я не видел ее уже очень давно. - Неужели совсем ничего?... - Нет, извини. Я отключила связь. Нет, нет. Не может этого быть. Даже если подруга исчезла из моей жизни осознанно, и это был ее выбор, я все равно должна была встретиться с ней. Услышать голос. Посмотреть в бесстыжие глаза человека, которого чувствовала, как родного в своем воспоминании. Лучшая подруга. Том нашелся в своей комнате. Он лежал на кровати, курил и глядел в потолок. Купер расположился у его ног на мятом, сбитом одеяле. Одетый в домашнюю футболку и шорты, Каулитц-старший представлял из себя забавное зрелище. Переполненная пепельница стояла тут же, на тумбе около кровати, и я поморщилась: этот человек всегда делал то, чего хотел. Парень не обернулся, хотя услышал мои нарочито громкие шаги. Я кашлянула. - Решил весь вечер протирать штаны, ничего не делая? Том еле заметно ухмыльнулся и посмотрел на сигарету в своей руке, словно искал в ней какую-то разгадку. - Имею полное право ничего не делать...хотя бы раз в год, - отозвался брат Билла. - Ты так напрягаешься, я посмотрю. - Ну, кто-то же должен зарабатывать на те вещи, что ты потом ломаешь и разбиваешь, - Том пожал плечами, продолжая лежать, из-за чего движение вышло смазанным и смешным. - Все, с кухней покончено? Или можно идти ужинать? - Ты обиделся, - озвучила я очевидное, садясь на краешек стула около двери. Проходить дальше я почему-то не решалась; темная комната, курящий Том и тишина - легкий, совершенно непонятный мне страх заскребся в сердце. Вспотели ладони. В висках застучало так привычно и ожидаемо, что я сдержалась и даже не поморщилась. - Знаешь, мне все равно. - Я знаю, - сухо ответил Том, не глядя на меня. Он сел на кровати, потянулся к тумбе и затушил сигарету, позволяя мне лицезреть мелькнувшую под задравшейся футболкой оголенную кожу живота. Купер довольно фыркнул, когда хозяин, наконец, обратил на него внимание. Широкая мужская ладонь прошлась по голове животного, и Том улыбнулся. - Но мне нужно спросить тебя, поэтому я здесь. - О чем? - без интереса спросил парень, гладя пса. - Билл не хочет говорить со мной о Фейт. Том резко обернулся ко мне, шаря по мне своим странным темным взглядом. Мне тут же стало неуютно, и я сжала плечи руками, защищаясь. Каулитц-старший перевернулся, свесил ноги с кровати и уставился на меня. - Разве ты не понимаешь, что он правильно поступает? - проговорил Том с неожиданной злобой. - Он до сих пор постоянно думает о том, как не навредить тебе, как сделать так, чтобы ты...Чтобы ты перестала мучить себя тем, что уже прошло, что ничего не стоит, черт возьми! - Я хочу сама решать, что прошло, а что нет, - ровно сказала я, отвечая ему прямым взглядом. Растрепавшиеся белые волосы лезли на глаза, и я убрала их назад одним нетерпеливым движением. - Ты не понимаешь, о чем говоришь, - Том покачал головой, отводя взгляд. - Совершенно. Это прошлое, Виви. Этого не вернуть. К чему ты вообще заговорила об этой Фейт? Зачем она тебе? Испытав чувство дежавю, я поежилась. - Я хочу найти ее. Мне это важно. - Зачем? Потому что с ней я ощущала себя в полной безопасности. - Ты не поймешь. Том смерил меня взглядом. В его темных глазах блестели недобрые огоньки. Никто в этом доме не хотел помогать мне, не хотел, чтобы я разбиралась в том, что ушло от меня без моей вины. Они словно специально оставляли мне только то, что приносит боль. Теперь я убедилась в этом. - Но ты же знал Фейт, наверняка знал, Том, - затараторила я, глядя, как он тяжело поднимается на ноги и идет к шкафу с одеждой. - Какого хрена ты делаешь? Том не ответил. Быстро скинув шорты, он нацепил на себя свои обычные джинсы, а потом и толстовку. Я поймала себя на том, что разглядываю мышцы на его руках. Не хотелось признавать, но брат моего парня был сложен очень даже неплохо. - Решил протирать штаны в другом месте, - ответил парень, подхватывая с тумбочки пачку сигарет. - Потому что все эти мозгодробильные разговоры меня достали. Я не хочу в этом копаться, Виви. И отстань от Билла с этим, пожалуйста. Тебе не кажется, что он итак многое пережил? Он устал. Он ушел, оставив меня в обществе пса, который с таким же недоумением наблюдал за метаниями хозяина. Купер поспешил за Томом в коридор, но был остановлен громким хлопком двери. Пес грустно понюхал коврик на пороге, чувствуя себя брошенным. Я смотрела на закрывшуюся дверь и ощущала, как к груди подступают рыдания. Я была словно птичка в золотой клетке - ухоженная, накормленная, но такая одинокая. Осыпающиеся перья, тускнеющая окраска - грустный, пустой взгляд из-за решетки. Купер ткнулся мордой мне в ногу и посмотрел на меня. Я хмыкнула, погладив его так же, как несколько минут назад гладил его хозяин. Пес преданно глянул мне в глаза и затрусил обратно в комнату Тома. Я закусила нижнюю губу, ощущая подступающие в глазам слезы. Стена кофейного цвета начала расплываться, теряя цельность. Оставшись в одиночестве, я прошла в комнату Билла, чувствуя себя донельзя бестолково. Я должна была делать что-то, хоть что-нибудь; мысль о том, что я должна лечь спать, закрыть глаза и успокоится, приводила меня в ужас. Рука сама потянулась к книжной полке, где была спрятана упаковка таблеток. Обшарив всю полку, я то и дело натыкалась на что угодно, кроме нужной вещи. Нетерпеливо отодвинув книги, некоторые из которых упали на пол, я посмотрела на место, где оставляла упаковку. Пустота. - Твою мать! Остальные книги тоже полетели вниз, как и связка открыток. Нарочито радостные листовки злили меня. Я с удовольствием наступила на них, представляя, что наступаю на дарящих эту бесполезную макулатуру. Через минуту полка была разворочена; но, как и ожидалось, ничего не нашлось. Кто-то нашел мои таблетки. И перепрятал. Или выкинул. Гнев заклокотал в моих венах. Расстройство, злость на Билла, на Тома, на саму себя - все связалось одним большим узлом в моем животе. Мне жутко хотелось сделать хоть что-то, что облегчит это. Остановит. Освободит меня. Я обшарила все остальные полки, попутно скидывая с них вещи. Залезла в верхний ящик шкафа, куда обычно никогда не заглядывала. Нашла старые альбомы и какую-то коробку из-под обуви. Слезы капали на фотографии, хранящие в себе мою прошлую жизнь. Мою память. Да, я была счастлива когда-то. Среди снимков многочисленной семьи Каулитц я нашла свои. Люди, о которых я теперь совсем ничего не знаю, улыбались рядом со мной. Обнимали меня. Как же больно было видеть их и понимать, что все - потеряно. Дрожащими пальцами я открыла коробку, ожидая увидеть что угодно, но только не то, что увидела. Завернутые в целлофановый пакет фотографии и какие-то открытки, связанные лентой. Я с удивлением обнаружила на одной из фотографий знакомого мне теперь Акселя. Прошлое возвращалось? Взгляд зацепился за одно фото, и меня словно прошибло молнией. Фейт. Поднеся фото ближе к глазам, я как следует рассмотрела ее. Это прямое вещественное доказательство того, что она существовала, что я действительно была не одна - бесценно. Разве можно было вот так просто вычеркнуть меня из своей жизни? Повертев фото в руках, я убрала его в сторону. И ощутила, как молния пробивает мое тело насквозь. Кривым почерком на обратной стороне бумаги было нацарапано: "Ви от Фейт с любовью. Шестое апреля 2010 года, Моцштрассе". Сердце остановилось. Слезы отступили. Пальцы закололо, словно фотография обжигала кожу. Я перевернула ее и снова посмотрела на улыбающееся лицо подруги, которая почему-то казалась мне одной из ключиков к разгадке моего падения. - Невероятно, - прошептала я в пустоту, улыбаясь и глотая слезы. Получается, я хранила свои личные вещи отдельно, как предусмотрительно. Тогда почему Билл ничего мне не сказал? Ведь он же наверняка знал, что эта коробка существует. Чтобы защитить меня? Бред. Найти номер телефона по адресу не оказалось сложным. Имя Фейт Файроуз значилось напротив заветных цифр, и я со злым удовлетворением убедилась, что Билл был не прав. Никуда Файроуз не уехала. Она все это время была в Берлине. Почему же мы столько времени не виделись? И вот, я набирала и набирала этот номер, слушая каждый раз: - "Привет, если вы слышите это сообщение"... Совсем отчаявшись, я прислонилась спиной к стене и сползла вниз, всхлипывая. Мелькнула мысль позвонить Биллу и сообщить о своей находке, но ее тут же сменила другая, пришедшая в мою голову словно из ниоткуда. Молчи. - Что за чертовщина происходит, - спросила я у прибежавшего ко мне Купера, обняв его за шею. - Я не смогу делать вид, что все нормально. Врач прав: я должна жить дальше. Но как я могу делать это, не разобравшись в том, в чем хотя бы могу разобраться? Я просто обязана понять это. Правильно? Пса моя речь не впечатлила, впрочем, он не отстранялся, позволяя держать себя в объятиях. Тьма окружала нас; тьма шла из моего сердца. Я боялась неизвестности, боялась услышать в голосе Фейт равнодушие. А еще я до дрожи боялась глухих телефонных гудков. Я была одна. Впереди - долгий день, и я совершенно не представляла, как справлюсь с ним. Билл все-таки должен знать. Он поможет. Не говори никому.