Прежде чем я уйду

"Любимой племяннице от тетушки Джуди. Жизнь - вечна, смерть - лишь миг". Дождь прекратился этим утром, наконец. Словно сжалившись над промокшими до последней нитки жителями города, вдохнувшими спокойно полной грудью воздуха, наполненного запахом дождя, мокрого асфальта и размытых дорог. Билл вел машину плавно, как-то неспеша и одновременно быстро - идеально для берлинских дорог. Он осторожничал и очень злился, когда что-то отвлекало его от вождения. Что бы это ни было. Мои ладони онемели, лежа в одном положении на коленях. Небольшой букет гвоздик, купленный по дороге, лежал на заднем сидении автомобиля - я ощущала внутреннюю боль, словно бы мои внутренности обжигало огнем, когда смотрела на него и прикасалась к нему. Букет бесконечно болезненных воспоминаний покоился позади меня, а я смотрела в окно на блестящий от луж асфальт. Виски давило, и я легко морщилась, сетуя на то, что забыла утром принять таблетки. У меня не было даже никакой возможности; Билл все время был где-то рядом, как и Том, привычно следящий за моими движениями своим раздражающим взглядом карих глаз. Этот день был не самым лучшим для посещения кладбища, но никто не стал возражать, когда я тихим голосом сообщила, что еду к Анике. Билл лишь приподнял брови, хмыкнув. Я не чувствовала ничего, кроме саднящей ревности. Словно большая черная кошка она скреблась у меня на душе, довольно урча от моего отчаяния и непонимания. Билл вел себя так же, как и всегда. Ничего необычного. Ничего примечательного. Замечала ли я это раньше? Могла ли я точно утверждать, что он изменился? Жить в полутонах, в полудреме, словно Алиса, заблудившаяся в одном из своих самых ярких и страшных снов - все, на что я была способна в последнее время. Окутанная в клубы дыма собственных сомнений, я словно шла по разрушенному городу своей жизни, то и дело натыкаясь на стены непонимания. Я не понимала окружающих, а они не понимали меня, - это продолжалось очень долго; моя общественная жизнь покрывалась пылью и паутиной, и пропасть между нами становилась все больше. Могла ли я изменить это? По дороге на кладбище я то и дело бросала на Билла косые, спокойные взгляды, которые он не замечал. Разве можно заметить плещущиеся в моих глазах эмоции, когда я так убийственно спокойна, так мертвенно бледна. - Кристин собирает всех на квартире у Георга, - сказал мне Билл как бы между прочим, когда мы уже подъезжали к воротам на кладбище, и я отвлеклась от разглядывания унылого, мрачного пейзажа. - В воскресенье, Виви, неужели ты опять забыла? Парень укоризненно покачал головой, а я сощурила глаза, глядя на него. - Как я могла забыть? Великая Кристин, от которой зависят наши жизни, и ее Великая вечеринка. Сколько ей исполнилось, кстати? Тридцать четыре? - Двадцать шесть. - Удивительно, ведь она выглядит на все тридцать...Кроме того, ты уверен, что она сама не забудет про свою вечеринку и не укатит куда-нибудь со своим очередным бойфрендом на одну ночь? - Ну хватит, Вивьен. Кристин - сестра Георга, и ты не должна говорить про нее такие вещи. Тем более, она неплохо выглядит. - Пластика творит чудеса... Честно говоря, идти на вечеринку в честь дня рождения шлюховатой сестры Георга не хотелось совсем. Я плохо помнила ее, но то, что я помнила, не характеризовало ее как нормальную девушку. И как Георг позволял ей такое? Его сестра гуляет с каждым встречным, и можно назвать чудом, что она до сих пор не понахватала всякого разного...А что, если?... Я с подозрением смерила Билла пронзающим взглядом. - Что? - Ничего, - отозвалась я, отворачиваясь. Мы припарковались, шелестя шинами по гравию. Цветы, оказавшиеся в моих руках, снова приносили боль, и я следовала за Биллом, знавшим куда лучше меня, куда идти. - "Любимой племяннице от тетушки Джуди. Жизнь - вечна, смерть - лишь миг", - прочел вслух Билл, вздохнув. - Джуди так и не оправилась. - Я совсем ее не помню, - прошептала я, присев и проводя ладонью по высеченным на камне словам, стирая микроскопическую грязь. Цветы обрели покой тут же, на могильной плите. - А Джуди... - Джуди ты и не знала, - сообщил мне Билл, словно прочитав мои мысли. - Совсем. Не беспокойся. Я нахмурилась. Упоминание о том, что я многого не помню, неприятно кольнуло грудь. Тишина совсем не давила; спокойствие было мрачным и в то же время умиротворяющим, таким, какое бывает только в таких местах. Размокшая от постоянных дождей земля липла к ботинкам, а я и сама не знала толком, зачем вдруг решила приехать к Анике сегодня утром. Где-то в глубине души я понимала, с чем это связано. Конечно, связано это было с моей виной. Моя вина в моей памяти; в том, что я забыла Анику, свою подругу детства. Собственная эгоистичность не давала мне покоя, пока я думала, что все могло бы быть иначе. - Жаль, что мы совсем не общались в последнее время, - сказала я в пустоту. - Наверное, тогда все сложилось бы иначе. Я многого не успела ей сказать. - Как и она - тебе. - Она говорила обо мне, когда...когда была жива? - спросила я, оборачиваясь к стоящему за моей спиной Биллу. Он выглядел удрученным. Бледная кожа словно светилась на фоне черного плаща. - Я имею в виду, когда мы потеряли дружбу... Билл помолчал какое-то время, отведя ставший отсутствующим взгляд в сторону. Я ждала его ответа, не двигаясь. - Когда ты связалась с Фейт, - начал парень, и я поднялась, напряженно глядя на него. - Она расстраивалась. Она всегда спрашивала о тебе. Ты проводила время с Фейт, а Аника спрашивала у меня, почему ты совсем к ней не приходишь и не звонишь. Я отшучивался, я не знал, что говорить. Это были только ваши дела. Потом она сама поняла, что к чему, конечно. Но она до последнего считала тебя своей лучшей подругой. Я прикусила нижнюю губу, хмурясь. Слова резали без ножа. Моя вина. - Но я же не виновата, я не знала об этом, - заговорила я быстро, пытаясь поймать взгляд Билла. И когда он посмотрел на меня, наконец, я пожалела об этом. Его взгляд говорил о многом. О том, чего Билл никогда не мог сказать вслух. "Ты оставила Анику, Фейт оставила тебя. Даже в прежней жизни у тебя не было друзей". - Ты не виновата, - успокоил меня он. - Ты просто была слишком занята...Тебе нравилось общество Фейт. - Нравилось больше, чем твое, Тома, Аники? Всех моих друзей? Билл передернул плечами: - Что теперь говорить об этом? Все кончено. Думаю, Аника простила тебя. Я больше не могла находится здесь. Это было больно, и боль эта никак не могла исчезнуть. Словно еще одна рана на душе, нанесенная только что. Саднящая, ноющая. - Пойдем отсюда, - прошелестела я, - достаточно на этот раз. По дороге домой я думала о своих потерях, которым не было конца. Я потеряла подругу по собственной глупости, променяв ее на Фейт. И где же они теперь, обе? Аника, утраченная безвозвратно, и Фейт, пропавшая с горизонта после случившегося со мной?

* * *

Этот кабинет в очередной раз казался мне местом изощренных пыток. Я в упор глядела на психотерапевта, который упорно лез мне в душу. В пустую, хранящую свои секреты душу. - Я совершенно ничего нового не вспомнила, - заявила я прямо. - Никаких праздников, ничего интересного... Мужчина молчал. Он отвечал мне спокойным, уверенным взглядом, проникающим под кожу. - Я думаю, вы и не пытались вспомнить, - заговорил он, приводя меня в бешенство. - Видите ли, вы даже можете не осознавать этого. Вполне вероятно, все то, что вы забыли, приводило вас в расстройство. Вы просто причислили эти моменты к забытым вещам, и все. - То есть, я вру? - спокойно уточнила я, сжимая руки в кулаки. - Как вы думаете, - резко сменил тему доктор, отводя взгляд с сцепляя пальцы в замок на столе перед собой. - Вы виноваты в том, что с вами случилось? - Вы что, издеваетесь?! - Тот, кто сделал это с вами, был явно очень зол на вас. Вы это осознаете? - Осознаю ли я, что вокруг меня - враги? Что все, кто приходит ко мне домой - мои потенциальные убийцы? О да, я в полной мере осознаю это, дорогой доктор. Неужели вы думаете, что это можно забыть? - я подскочила на месте, задыхаясь от нахлынувших чувств. - Конечно, откуда вам знать? Это ведь не вас пытались убить, безжалостно размозжив голову! Не вы истекали кровью, захлебывались ею, пытаясь позвать на помощь! Вас не окружают люди, каждый из которых мог совершить это...Не ваша жизнь разрушена! Вы никогда не поймете, что это. Не надо пытаться делать вид, что понимаете! Задохнувшись, я закрыла глаза, стараясь унять боль в висках. Руки, стиснутые в кулаки, дрожали. Мне хотелось убраться из этого кабинета, от этого человека подальше. Жаль только, что от самой себя убежать было невозможно... Часы, висящие на стене, тикали и тикали. Молчание затягивалось. Я открыла глаза, старательно сдерживаясь, чтобы позорно не разрыдаться прямо здесь. Переведя дыхание, я подумала, что сбежать сейчас было бы верхом глупости - поэтому расправила плечи и села обратно на стул, потирая горящие щеки ладонями. - Так вы пытались звать на помощь? - вдруг спросил меня мужчина, и я взвилась: - Конечно, я пыталась! Что я еще могла? Но эта кровь...Она была везде. Мне выбили два зуба. Я не могла и выдохнуть... Тело снова чувствовало отголоски боли. Я провела дрожащими руками по плечам, успокаиваясь. Приступ паники отступал. - Раньше вы не говорили этого, - удовлетворенно сказал мне врач, и я удивленно воззрилась на него. - Про то, что пытались звать на помощь. Раньше вы вообще не говорили о том, что происходило в процессе. Действительно. - Я не помнила, - ошеломленно прошептала я. - Я не знала. Не понимаю, откуда это пришло... Ненависть к этому мужчине внезапно притупилась, уступив место удивлению. Теперь я действительно помнила кровь. Красное. Везде красное: на мне, на моей одежде, на волосах, во рту. Красный затекал в мои глаза, выплескивался из горла. Бесконечный красный. Бесконечная боль. - Это было ужасно, - тихо сказала я, словно делясь самым сокровенным. Мне не хотелось думать о том, что то, что произошло - закономерно. Неужели я настолько мешала кому-то? Я ведь была обычной девчонкой - Билл сам говорил мне об этом. У меня не было врагов, тем более среди его друзей. Просто не могло быть. - Воспоминания возвращаются. Конечно, не сразу и не до конца. Но мой вам совет, Вивьен: не прекращайте жить нормальной жизнью. Как бы сложно это ни было. Ваш молодой человек ведет активный образ жизни, старайтесь соответствовать ему. Возможно, эти воспоминания станут вам и не нужны? Их заменят новые. Счастливые. - Но как же я вылечусь, не помня своего прошлого? - прошептала я, - ведь я даже не знаю, в чем моя вина... - Подумайте: может быть, вам и не стоит знать? Впервые уловив в словах доктора какое-то рациональное, полезное зерно, я задумалась и кивнула. По-крайней мере, так было даже легче; легче, чем мучиться, пытаясь вспомнить что-то новое, переживать о том, что я упустила. Да, это слабость. Но я и была слабой. Что еще может истерзанная душа? - Я попробую жить, не оглядываясь на прошлое, - твердо сказала я дрожащим голосом. Завтра - вечеринка у Кристин, быть может, стоит дать себе еще один шанс?