Luminosity - Сияние разума

В следующем месяце почти ничего не происходило. В первый четверг марта мы вместе с Эдвардом прогуляли биологию: он предупредил меня, что на уроке планировалось определять группу крови. Хоть он и отметил, что проводя рядом со мной столько времени, он, вероятно, развил способность спокойно терпеть чужую кровь, даже если она ощущается в воздухе, не было смысла так рисковать, когда можно было просто пропустить урок, как он и сделал. А я бы, скорее всего, потеряла сознание — так я и объяснила учителю на следующий день, с извиняющейся интонацией, которая позволила мне избежать отработки после уроков. В следующую субботу мои друзья-люди и я сделали запланированную вылазку на пляж. Я хотела пригласить с нами Эдварда — с Майком и Джессикой, наконец признавшими свои отношения, и Эриком с Лорен, движущимися в том же направлении, мы разбились бы на парочки, в отличие от Анжелы. Но Эдварду нельзя было находиться на территории квилетов, а пляж был именно там. Пока мы были на пляже, там показались местные квилетские ребята. Среди них был Джейкоб, и он сразу устремился ко мне. Я поприветствовала его и сразу же демонстративно пожаловалась на отсутствие Эдварда. Как только Джейкоб понял, с каким именно Эдвардом я встречаюсь, он рассказал мне несколько "страшилок" про Калленов. Они не добавили мне новой информации, за исключением интересного момента о том, что в племени до сих пор есть закон о запрете охоты на волков. Мне удалось с помощью Джейкоба уточнить список "действующих лиц": он был потомком старейшин племени, и указал остальных ребят на пляже, кто тоже имел интересную родословную. Я была практически уверена, что они все смогут стать волками при нужных обстоятельствах, при условии, что они генетически близки к предкам. Чего я не знала, так это насколько данная выборка из достаточно молодых квилетов была хорошей — вполне возможно, что потенциальные волки собирались вместе чаще, и поэтому они пришли сюда вместе. Тринадцатого, в воскресенье, я вновь посетила вампирское поле для бейсбола, на этот раз — чтобы посмотреть, как оно используется по своему прямому назначению. Все Каллены любили бейсбол, но, так как удар вампира по мячу со всей силы был очень громким, они решились играть только тогда, когда неподалеку гремел гром, чтобы замаскировать свои действия. При условии, что нужно было выбрать время именно так, чтобы еще и не попасть под дождь во время игры, они оставались с небольшим списком подходящих дней, но Элис могла хорошо их предсказать. Эдвард заехал за мной, чтобы подбросить меня туда (большую часть пути на машине, а затем на руках от их дома до поля). Как и предсказал наш штатный экстрасенс, поле было абсолютно сухим, в то время как Форкс поливало ужасным ливнем и освещало молниями. Я села на траву рядом с Эсме, которая играла роль судьи, остальные разбились на команды по трое. Вампирский бейсбол вполне оправдал мои ожидания: слишком быстро, чтобы я могла за кем-то уследить. По большей части я наслаждалась выражениями лиц игроков, когда они замирали в промежутках между движениями — различные вариации огорченных или торжествующих гримас. Иногда они подзуживали друг друга, перебрасываясь ехидными остроумными замечаниями (хоть я и не знала, придумывают ли их на ходу, или это старые приколы). Эсме и я болтали все то время, пока на поле не требовалось ее вмешательство, чтобы предотвратить опасные ситуации или рассудить спорные случаи. Через пятнадцать минут после начала игры Элис замерла на месте между первой и второй базами. Эмметт по инерции налетел на нее, фактически сбив с ног. Она снова вскочила на ноги с расстроенным видом, отмахнувшись от Эмметта и его претензий. Эдвард с дальней части поля метнулся ближе, чтобы встать рядом с сестрой. — Элис, — тихо проговорил он. Я видела, как движутся их губы, и знала, что остальные вампиры могут слышать их разговор, но я не могла. Она что-то увидела, он тоже, и видение встревожило их обоих... Эдвард возник рядом со мной, остальные подходили медленнее, формируя неровный полукруг. — Белла, — сказал Эдвард, — недалеко отсюда находятся три вампира, которых мы не знаем. Элис видела их и ранее, они изначально собирались проследовать на север и не должны были проходить рядом, но их заинтересовали звуки нашей игры — они поняли, что это не гром, и идут сюда. Я не могу бежать с тобой так же быстро, как сам по себе, и даже если бы мог, то твой запах остался бы на поле, очевидно выделяющийся, и последнее, чего нам хотелось бы, так это того, чтобы они начали охоту на тебя, — он сказал это, с трудом замедляя свою речь в той мере, чтобы я могла разбирать слова, и как только закончил свой рассказ, сразу же повернулся к своей семье, и они начали крайне быстрое обсуждение, из которого я могла разобрать только отдельные слова. — ...голодны? — спросил кто-то, вероятно, Эсме. Эдвард покачал головой — я решила, что это ответ на ее вопрос, и мне немного полегчало. — Только трое... — усмешка Эмметта. — Как скоро? — думаю, это был Карлайл. В ответе промелькнула цифра "пять", но я не разобрала единицы измерения, и решила, что, вероятнее всего, это минуты... — Так, всем внимание, — повысил голос Карлайл, после чего остальные умолкли, — давайте продолжим игру. Эдвард утверждает, что им просто интересно. — Эсме, ты ловишь, — резко сказал Эдвард, — а я побуду судьей, — она не возражала, и упорхнула на свое место. Эдвард расположился напротив меня, с яростью вглядываясь в том направлении, с которого, как я полагала, появятся другие вампиры. — Что я могу сделать, чтобы пахнуть менее заметно? — спросила я. — Распусти волосы, — сказал Эдвард с глухим рычанием — явно готовясь к бою. Я распустила хвост и закрыла волосами лицо. Я, как могла, сжалась под курткой. "Выгляди невкусно," — говорила я себе, но не знала, как это сделать. Если дело дойдет до драки, Каллены победят, думала я — возьмут числом, но могут быть жертвы. Кто-то может погибнуть. Эдвард может погибнуть. Я взглянула на него сквозь занавесь из своих волос — я знала, что он это сделает без колебаний, если его смерть сможет спасти меня. Я сжала губы, сдерживая слова, которые хотела сказать под влиянием опасности — сейчас не время было для подобного разговора, это было бы эффектно, но не умно, а я не хотела эффектности, если она может подвергнуть кого-то еще большей опасности... Игра продолжилась, хотя и с заметным напряжением. Все бэттеры били так, чтобы не отправить кого-либо чересчур далеко с поля. Аутфилдеры больше внимания уделяли границам поляны, нежели непосредственно самому полю игры. А затем появились другие вампиры. Их было трое: ничем не примечательный мужчина с рыжеватыми волосами первым ступил на поляну, затем он посторонился, чтобы пропустить вперед мужчину с более темными волосами, более мускулистого, со странным оливковым оттенком бледной кожи. Последней шла женщина со сверкающими рыжими волосами, длинными, вьющимися, и полными лесного мусора. У всех троих была дикая, кошачья походка, очевидно хищная, у всех были рюкзаки, но не было обуви. Их глаза были цвета темного вина. Карлайл подошел к ним, дружелюбно протягивая руки; Эмметт шел чуть позади слева от него, а Джаспер — справа. Было небольшим утешением заметить, что глава незнакомой семьи был размером всего лишь с Джаспера, и казался карликом на фоне Эмметта. Я не была уверена, насколько это имеет значение, но со стороны казалось, будто имеет. Гости (я заставляла себя в своих мыслях использовать альтернативы слову "враги" — они еще не показали себя таковыми, не настолько откровенно) приняли более непринужденные позы, и бледно-оливковый лидер улыбнулся, показав великолепные зубы. Между приступами страха у меня был неясный интеллектуальный интерес в наблюдении за встречей разных семей; мне нужно было бы позже выяснить о подобном поведении вампиров — если я не погибну здесь и сейчас. — Мы думали, что услышали что-то интересное, — сказал темноволосый, — я Лоран, а это Виктория и Джеймс. — он показал на рыжеволосую женщину и мужчину непримечательной внешности, стоявшего за ним. Виктория и Джеймс переглянулись; мне пришло внезапное озарение, что они пара, а вот Лоран сам по себе, либо без пары, либо вдалеке от партнера. — Меня зовут Карлайл. Это моя семья — Эмметт и Джаспер, Элис, Розали и Эсме, Эдвард и Белла, — сказал Карлайл. Он обвел нас неопределенным жестом, называя нас группами и не акцентируя внимание на конкретных людях. Я мимолетно удивилась, что он включил меня в состав семьи — но, разумеется, он не хотел выделять меня из остальных, чтобы защитить от Лорана. Лоран оценил бейсбольное снаряжение. — Есть место для дополнительных игроков? — спросил он дружелюбно и с интересом. Я задумалась о том, что выгляжу подозрительно не по-вампирски, съежившаяся под курткой, тогда как вампирам плевать на холод. Никто из них пока не пытался наброситься на меня. Я постаралась по-прежнему представлять себя несъедобной. — Вообще-то, мы уже закончили на сегодня, — ответил Карлайл, подстраиваясь под тон Лорана, в его голосе слышалось неопределенное сожаление, словно он никогда не хотел ничего больше, нежели поиграть с каннибалами, стоящими перед ним, — возможно, в другой раз. Вы планируете надолго здесь остаться? — Мы шли на север, — сообщил Лоран, — но заинтересовались, кто это тут по соседству. У нас давненько не было хорошей компании. Ну да, если не считать их еду. Хотя еда, скорее всего, была ужасной компанией, дрожащей и умоляющей не убивать ее, если, конечно, у нее было достаточно времени, чтобы выговорить хоть слово... — Здесь обычно никого не бывает, кроме нас и случайных посетителей, таких как вы, — сказал Карлайл. Все в ковене Лорана вели себя расслабленно и непринужденно; я задумалась, не успокаивает ли их Джаспер, и решила горячо поблагодарить его, если это так. — Где расположены границы вашей территории? — осведомился Лоран обыденным тоном. Вопрос не предполагал напрямую, что Каллены охотятся на людей — ведь они должны были видеть золотые глаза Калленов, однако знали ли они, что это значит? Карлайл описал окрестности Форкса, включив в них Ла Пуш, хотя на самом деле Каллены и не заходили туда, после чего добавил: — У нас тут постоянная резиденция. Есть еще одно похожее постоянное поселение около Денали. — Постоянное? — спросил Лоран, выглядя заинтригованным. — Как вы этого добиваетесь? Заметили ли они, что я была человеком? Мой запах на поле, вероятно, был достаточно сильным — ветер был не в нужную сторону, так что они, наверное, учуяли бы меня, даже если бы я ушла. — Это достаточно долгая история, — ответил Карлайл, после чего пригласил их в дом. Понятия не имею, о чем он думал. Я не могла уйти отсюда, не раскрыв себя неуклюжестью, разве что мне бы невероятно повезло. Он планировал разделить нас, отправив их с частью семьи в дом, в то время как Эдвард увел бы меня в другую сторону? Или думал, что Лоран достаточно заинтригован, чтобы пренебречь охотой на меня в пользу получения новой информации? Лоран выглядел весьма заинтересованно — а вот Виктория и Джеймс не очень. Лоран принял приглашение. Карлайл попросил не охотиться на территории Калленов, поскольку им не нужны подозрения. Лоран охотно согласился, его ковен был сыт. (Я подавила дрожь.) И когда Карлайл уже начал говорить что-то еще, ветер внезапно переменился... Эдвард словно окаменел, а Джеймс, словно вспышка света, оказался передо мной, хищно прижавшись к земле, с обнаженными клыками, широко раздувая ноздри. Эдвард зарычал как зверь, не похоже на обычное безобидное ворчание вампиров, которое я слышала раньше — это была угроза, полная опасности, это было заявление о том, что Эдвард готов убить Джеймса, если он подойдет хотя бы на шаг ближе. У меня было столько причин для страха: мой парень мог издавать подобные звуки. Вампиры могли меня убить. Они могли убить Эдварда. Он мог их убить. Если у них были друзья, и он бы убил их, их друзья могли бы найти нас... — Что это? — с неподдельным удивлением спросил Лоран. Похоже, что он не так сильно почувствовал мой запах, в отличие от Джеймса — Виктория тоже почти не отреагировала — за исключением внимания, с которым она следила за своим спутником — но он, очевидно, был в курсе сложившейся ситуации. — Она с нами, — сказал им Карлайл, больше обращаясь к Джеймсу, чем к Лорану. — Вы принесли закуску? — недоверчиво спросил Лоран. Он сделал шаг ближе. Губы Эдварда раздвинулись, обнажая зубы, и он издал еще одно, более свирепое рычание. — Я сказал, она с нами, — резко поправил его Карлайл. Лоран был потрясен. — Но она же человек, — он не говорил угрожающе, но также ничего не сделал, чтобы остановить Джеймса, который все еще выглядел так, будто был готов к атаке. Эмметт немного поменял свою позицию, и Джеймс медленно выпрямился, но продолжал смотреть на меня — Эдвард не двигался с места. — Похоже, что нам нужно многое узнать друг о друге, — сказал Лоран, пытаясь разрядить обстановку. Если Джаспер сейчас использовал свои способности, значит, они не были столь эффективными, как я думала. — Действительно, — с нажимом произнес Карлайл. Лоран продолжил: — Но мы бы хотели принять ваше приглашение. И, конечно, мы не тронем девочку-человека. Мы не будем охотиться на вашей территории, как я и сказал. Джеймс недоверчиво взглянул на Лорана, и затем посмотрел на Викторию, чей взгляд скользил по лицам вокруг без задержки на чьем-либо дольше секунды. Она выглядела раздраженной, но не слишком заинтересованной в поедании меня — если я правильно истолковала ее намерения. Карлайл долгим взглядом посмотрел на Лорана и сказал: — Мы покажем вам дорогу. Потом он подозвал Джаспера, Розали и Эсме, чтобы они присоединились к нему и чужому ковену. Они встали так, чтобы не дать подойти ко мне. Элис встала рядом со мной, так что было понятно, что она не пойдет с большей группой; Эмметт отошел назад неохотно и неотрывно смотрел на Джеймса, который тоже не отрывал от нас взгляд. Я все еще сидела на траве, окоченев от страха. Эдвард бесцеремонно схватил меня и сжал так крепко, что это было почти неприятно, но это было лучше, чем сидеть, съежившись под курткой. Мы вчетвером побежали через лес. Под деревьями была непроглядная тьма, ни одного луча от скрытого облаками заката, который освещал поле, не попадало через листву. Обычно Эдвард казался веселым, когда бежал, но не в этот раз — он был в состоянии абсолютной ярости. Я задавалась вопросом, насколько тяжело ему было сдерживаться, чтобы не атаковать Джеймса в тот же момент, когда моя видовая принадлежность была раскрыта. Мы добежали до гигантского джипа Эмметта, и Эдвард усадил меня на заднее сиденье. Эмметт проскользнул внутрь и сел рядом со мной, Элис расположилась на переднем сиденье, а Эдвард завел двигатель. — Куда мы направляемся? — спросила я тихим голосом, когда, наконец, снова смогла им пользоваться. — Подальше отсюда, — отрезал Эдвард. Прозвучало так, будто он не хотел мне отвечать, будто он ответил механически, потому что надо было что-то ответить. Спидометр зашкаливало от сумасшедшей скорости, которую он держал. Я не видела в темноте, куда мчится автомобиль. — Мы должны увезти тебя очень далеко отсюда. Прямо сейчас. * * * — Почему? — спросила я. — Это не имеет смысла, Лоран же сказал, что они не будут охотиться на вашей территории, мне будет безопаснее остаться здесь. — Джеймс не подчинится этому соглашению, — жестко ответил Эдвард, каждое слово давалось ему с огромным трудом. — Он ищейка. Эмметт отреагировал на это слово значительно более выразительно, чем я, застыв на месте. Элис, похоже, тоже поняла, о чем речь. Я переспросила: — Кто? — У него есть дар, — ответил Эдвард. — Выслеживание — это его страсть, его одержимость. И ему нужна именно ты. Ты самый соблазнительный тип добычи — одинокая уязвимая жертва в окружении многочисленных защитников. Он вышел на охоту, и мы не сможем остановить его до тех пор, пока не убьем. — Тогда зачем убегать? Если он все равно последует за мной, куда бы я ни направилась, пока кто-то из нас не умрет. Тогда это приведет к битве, разве нет? И если мы будем вести ее на своей территории, это даст нам преимущества. Или ты подразумеваешь, что он отстанет, когда вы обратите меня, и вам нужно поместить меня в бункер на Аляске, где я смогу прятаться те три дня, которые мне нужны для преждевременного обращения в вампира? — Ему не тягаться с нами, Эдвард, — сказал Эмметт. Прозвучало так, будто он предвкушает возможность драки. — Та женщина, она будет с ним, — сказал Эдвард. — И если дело дойдет до драки, их лидер тоже присоединится. — Нас тоже достаточно, — усмехнулся Эмметт. — Я уверена, что вы сможете победить, — сказала я, — но я не уверена, что это произойдет без потерь. Эдвард, он потеряет интерес, если меня обратить? Таков был план? Или ты просто подумал, что я могу провести остаток своих дней, пересаживаясь с рейса на рейс в аэропортах, пока не появится шанс отправить меня в космическую колонию, или что-то типа того? Эдвард не ответил. Возможно, он и не знал — его тип чтения мыслей схватывал только то, что лежит на поверхности, поэтому могли оставаться подобные вопросы. — Не вижу его атакующим. Он будет ждать, пока мы не оставим ее одну, — сказала Элис. — До него быстро дойдет, что этого не случится, — прорычал Эдвард. — Если его возбуждает охота на защищенных уязвимых людей, то понятно, что он будет ждать пока вы не оставите меня, а потом придет прямо ко мне домой и... — я поперхнулась на последнем слове, — Чарли! Если он пойдет по моему запаху в город, то он найдет Чарли! — Она права, — подтвердила Элис. — И разве для Джеймса не было бы интереснее, — рассуждала я дальше, — не было бы забавнее, если бы он взял моего отца заложником и не заставил бы меня отчаянно бороться с вами, пытаясь убежать от вашей защиты, чтобы спасти отца ценой своей жизни? Эдвард снова зарычал; я начала опасаться за целостность конструкции рулевой колонки. — Тогда возьмем его с собой, — предложил Эмметт, — если Джеймс пока все еще ждет, когда ты останешься одна, то это вполне безопасно, нет? — Обращение Чарли не входит в план! — закричала я. — Если мы возьмем его с собой, то даже в случае, если вы способны прикидываться людьми в совершенстве, выбор по-прежнему стоит между необходимостью бегать от Джеймса вечно или же в конце концов сразиться с ним. Вы же не думаете, что он просто так отступит? Чарли был в большей степени привязан к Форксу, нежели я. У него была любимая работа, давние друзья, о которых он заботился, он часто подолгу бывал в резервации квилетов… Эдвард стиснул зубы. — Ковен был у нас дома. Лоран до сих пор там; Джеймс и Виктория осмотрелись немного и, извинившись, ушли, — сообщил он. Эдвард ехал быстро, однако я предположила, что сознание членов его семьи может оставаться все еще в пределах досягаемости его способности. — Они заявили, что планируют идти дальше, как и хотели. Насколько видел Карлайл, они двинулись в правильном направлении, однако они легко могли сделать это для отвода глаз. Лоран утверждает, что хочет посетить Денали. — Смотрите, — сказала я, — я предлагаю сделать то, чего они не ожидают. — Что именно? — спросила Элис. — Еще не придумала. Дайте немного времени, — я сделала глубокий вдох. Чего я хочу? Я хочу жить. Хочу, чтобы Чарли и все Каллены остались в живых. Причем — я должна была признаться в этом сама себе, чтобы иметь наиболее высокие шансы на получение желаемого — именно в таком порядке. Было бы ужасно понять, что я бы не умерла за Чарли, и я надеялась никогда не оказаться в обстоятельствах, где нужен был бы такой выбор, однако я знала, что Чарли бы настаивал на том, чтобы жила я, а не он, и это несколько смягчало чувство вины. Я ощущала себя менее ужасно, предпочитая себя Калленам. Эдвард, возможно даже больше чем Чарли, был склонен подвергнуть себя любой опасности, только чтобы дать мне лучшие шансы. Отчасти я подозревала, что он настолько эмоционально уязвим, что буквально не сможет жить без меня — что если я погибну, то он спокойно обольет себя напалмом, пытаясь в соответствии со своими запутанными теологическими взглядами хоть как-то присоединиться ко мне. Другие были мне друзьями — Элис, в частности, была хорошим другом — однако я не слишком долго их знала. Кроме того, они бы тоже не хотели, чтобы Эдвард сжег сам себя. Если бы я знала, что все останутся в живых, то я бы хотела, чтобы все замешанные в деле об этом знали. Я хотела придерживаться исходного плана — закончить учебный год, драматично сбежать в Европу и обращать моих родителей и друзей по одному всякий раз, когда Элис скажет, что это можно сделать безопасно. Что у меня было? И вопрос, который входит сюда же — что я знаю? Для Эдварда моя жизнь является абсолютным приоритетом — однако он склонен неправильно понимать, что это значит, и, возможно, будет нелегко достичь с ним соглашения о том, как безопаснее всего ее сохранить. Эмметту не терпится подраться. Другие Каллены, как группа, готовы рассматривать меня как члена семьи и, возможно, будут защищать меня. Их семеро; даже если разделить их на две группы, каждая из них будет по меньшей мере равна по численности группе Лорана. Джеймс — ищейка. Его цель в жизни — находить интересные жертвы и самоутверждаться, настигая их. По крайней мере при условии, что я останусь человеком, он будет преследовать меня, пока один из нас не умрет. Вероятно, он не знает о силах Эдварда и Элис, хотя мог заподозрить наличие силы Джаспера. Он видел реакцию Эдварда на поле и, скорее всего, понимает, что я для Эдварда являюсь парой, и что Эдвард (а также вся его семья) считает Джеймса угрозой для меня. Виктория прикрывает Джеймса, типичная пара вампира. Хотя, скорее всего, охота не ее собственное хобби, потому что в ином случае Эдвард бы прочитал ее намерение на этот счет. Лоран сам по себе не является врагом, однако в противостоянии встанет на сторону своего ковена. Имея дело с Калленами, можно было не беспокоиться о деньгах. Вряд ли я буду пользоваться планом, который будет включать в себя покупку небольшой страны, что безвозвратно уничтожит их финансы. Пока у меня есть Каллены, по крайней мере один из них, я не была ограничена в финансовых возможностях. Как лучше всего использовать то, что у меня есть, для получения того, чего я хочу? Множество планов роилось у меня в голове, и я старалась разобрать их, отделив подходящие от несостоятельных. По крайней мере, скоро должно было произойти одно из двух, если Эдвард не ошибся насчет упорства ищейки — либо Джеймс должен умереть, либо я должна быть обращена. Обращение может и не быть гарантией того, что ищейка откажется от охоты, но сделает меня менее уязвимой, если он все же сумеет обойти моих защитников. (Я не ожидала, что вампиризм наделит меня невероятными бойцовскими навыками, но, по крайней мере, я не буду напоминать по мягкости и уровню угрозы расплавленное маршмеллоу.) Процесс займет три дня, но не исключено, что вампиры смогут перевозить меня, пока я буду выведена из строя. — Джеймс охотится в одиночку? — спросила я Эдварда. — Да, — прорычал он. Мы ехали безумно быстро, и я не знала, куда. — Элис, можешь посмотреть — Лоран и Виктория на самом деле пойдут к Денали? Элис закрыла глаза; в зеркале заднего вида я видела, как она концентрируется. — Лоран пойдет, — наконец сказала она. — Он на самом деле идет с ними только потому, что ему это удобно, — сказал Эдвард, — я говорил, что он будет сражаться с ними, однако это только в том случае, если бы мы атаковали их, когда они были вместе… — Кто-то должен позвонить семье в Денали и попросить их задержать Лорана так долго, как это возможно, — сказала я. У Эмметта при себе был телефон; он достал его, набрал номер, кратко описал ситуацию и передал мою просьбу. — Куда идет Виктория? — спросила я у Элис. — Похоже, что она просто бродит по округе, к северу от той области, что Карлайл определил как нашу территорию, — сообщила Элис, — и она ждет, пока Джеймс вернется или свяжется с ней. — Она одна? — решила проверить я. Элис кивнула. — Как долго Джеймс будет ждать, пока я останусь одна, прежде чем изменит свои планы? — Возможно… два дня? Или три? Он еще не решил, — ответила Элис. — Что случится, — спросила я, — если за это время мы похитим Викторию? * * * В машине между вампирами завязался еще один слишком быстрый для меня разговор, и я раздраженно нахмурилась. Это была хорошая идея, или нет? Если и было нечто, что могло волновать Джеймса больше, чем мое убийство, то, конечно, это была бы Виктория — если у нас был выигрыш по времени, пятеро Калленов могли бы пойти и захватить ее, при этом двое оставшихся по-прежнему превосходили Джеймса по численности, если бы он внезапно решил двинуться ко мне. И тогда у нас был бы козырь или приманка для Джеймса, в зависимости от того, пропустила ли я нечто важное — и я бы хотела, чтобы мне об этом сказали. Я вслушалась внимательнее. Слова, которые я могла разобрать, были имена — Калленов и членов другого ковена, — и почти ничего мне не говорили. — Эй, — сказала я, — мне не нравится, что меня так исключили из разговора. — Извини, Белла, — откликнулась Элис, — нам нравится твоя идея. Мы обсуждаем стратегию — кто должен остаться и присмотреть за тобой, а кто пойдет на захват, как удержать ее и что делать дальше. — Можно ли удержать вампира как-нибудь, кроме, ну, физического удержания? — спросила я, изобразив, как хватают за запястье. — Не совсем — по крайней мере, не с нашими силами. — ответил Эмметт. — Но двое справятся, особенно если один из них — Джаспер. — Если Лоран останется в стороне, значит, нам пятерым нужно будет разделиться — для уверенности, что он не освободит Викторию, и не доберется до тебя. — бормотал Эдвард. — Если Джаспер, и, положим, Эсме, будут сдерживать Викторию, а мы с Элис будем следить за тобой, а Эмметт, Розали и Карлайл будут все вместе противостоять Джеймсу... Один из них должен будет постоянно быть на связи с Элис, чтобы она их направляла. Или, возможно, Элис должна идти, и Карлайл или Розали — остаться с тобой... — он волновался, но уже не был настолько в страхе за меня и в ярости по отношению к Джеймсу. Это уже было планирование, а не отчаянное бегство. — Куда мы направляемся? — спросила я, сделав ударение на этих словах. — Ой, — Эдвард нахмурился и стал постепенно снижать скорость. — Я ехал в аэропорт. Полагаю, нам нужно отвезти тебя домой. Ты можешь сказать Чарли, что хочешь, чтобы Элис осталась у вас ночевать, а я залезу через окно, — предложил он. Джип уже ехал достаточно медленно для того, чтобы совершить безопасный разворот. — Это сработает, — согласилась я. — Как мы предотвратим возможность того, что Джеймс возьмет Чарли в заложники, пока я буду в школе? Может, мне сказаться больной? — Элис видела, что если вампир обнимет меня на несколько минут до того, как я скажу Чарли, что плохо себя чувствую, то я буду достаточно холодной, чтобы он позволил мне остаться дома. Она сможет открыто быть рядом со мной, получив "разрешение" Карлайла по телефону, и возражая, что меня нельзя оставлять дома одну, пока Чарли будет на работе. Разумеется, Эдвард в это время будет прятаться. — А нужно ли нам вообще оставлять в живых Викторию? — спросил Эмметт. — Пока она будет похищена, будут заняты два наших бойца. Думаю, стоит ее убить. Но сначала взять немного ее волос, чтобы показать, что мы добрались до нее, и, возможно, держать ее достаточно долго для того, чтобы задать несколько личных вопросов, а Эд вытащит нам ответы, чтобы доказать Джеймсу, что мы ее где-то держим. Но потом — я имею в виду, понимаете, Джеймса-то нам все равно придется убить. А она с этим не смирится. В общем, лучше раньше чем позже. Похоже, что Эдвард и Элис всерьез рассматривали этот вариант. Меня же немного мутило от разработки плана убийства Виктории. Я знала, что она была убийцей, и, скорее всего, не имела реального шанса перестать ею быть; и что она не смирится так легко со смертью своей половинки, что было необходимо для самосохранения... Но ведь Виктория лично мне еще ничего не сделала, даже не выражала такого намерения, что совершенно меняло дело. Но я ничего не сказала. "Я хочу жить," — сказала я себе. И это было правдой: тот дискомфорт, который я испытывала от обсуждения смерти Виктории был несравним с тем страхом, который я испытала, когда Джеймс смотрел на меня, как на изысканное лакомство. Кого бы она ни съела следующим, он, скорее всего, тоже хотел бы жить. * * * До моего дома Эдвард ехал менее безумно. По дороге Эмметт позвонил жене, произнес Розали несколько преувеличенных комплиментов, что позволило ей уйти из радиуса слышимости Лорана под благовидным предлогом. Затем Эмметт изложил ей свой план. Мы добрались до моего дома около десяти, и я впорхнула внутрь, под руку с Элис, умоляя Чарли разрешить ей остаться у нас ночевать, и очень надеясь на мои ограниченные актерские способности. Элис была гораздо лучше в этом, чем я, и ворковала что-то о маникюре, и как она мечтает расчесать мне волосы, так как у нее самой они недостаточно длинные, а Розали и Эсме ей свои прически не доверяют, и что надо бы перемыть кости ее парню с кем-нибудь, кто не живет в том же доме, и... — Чарли наконец махнул рукой, отправляя нас наверх, перегруженный девчачьими волнениями. Элис проводила меня наверх с ликующим визгом, без которого, как я подумала, можно было и обойтись. Когда мы добрались до моей комнаты, Эдвард уже ждал там — мерил комнату шагами. — Пожалуйста, ты не мог бы повернуться к какой-нибудь одной стене на то время, пока я переоденусь? — намекнула ему я. Он слегка вздохнул, и послушно отвернулся к двери шкафа. Я с признательностью переоделась в пижаму — я вообще-то хотела бы еще принять душ, но я не была уверена, что Эдвард сможет так долго вынести мое отсутствие, пока хотя бы немного не успокоится. Душ может подождать. Если у вампиров и были какие-то проблемы с моим запахом, то уж точно не отвращение. Моя одежда была испачкана на тех местах, где я сидела на поле, и пропитана потом, который был результатом страха за свою жизнь. Я бросила ее в корзину для белья. Как только Элис увидела, что Лоран покинул дом Калленов, она позвонила Эсме и попросила сумку с необходимыми вещами для того, чтобы остаться у меня ночевать (которая, ко всему прочему, включала в себя вещи, не очень-то необходимые ей ночью — типа нескольких тысяч долларов наличными, на случай экстренного побега). Эсме пришлось пару минут поболтать с Чарли о том, что ее глупая дочурка неожиданно собралась у меня переночевать, и даже вещи не собрала для этого, ха-ха-ха, и она просто занесет нам сумку и уйдет. Она оставила нам вещи, поцеловала Элис и Эдварда, потрепала мне волосы, и ушла. Чтобы помочь убить Викторию. Я надеялась, что Виктория никого из них не убьет. Пятерых вампиров, включая Джаспера, должно быть достаточно, чтобы победить того, у кого нет особых способностей или того, кто не знает, что его намерения уже известны нам через Эдварда или Элис. Должно быть достаточно. И если они не умрут, а просто будут разорваны на части, их можно будет просто сложить заново — она не сможет растереть их в пыль или сжечь... Было больно думать об этом. Я улеглась в постель и положила голову на подушку. Элис встала у окна, а Эдвард у двери, бдительные и неспящие, и я уснула. * * * Эдвард и Элис постоянно пребывали около меня следующие три дня, которые я провела в своей комнате (отлучаясь в ванную). Эдвард наградил Элис яростным взглядом, когда она предположила, что я, возможно, могу ходить в ванную сама, если Элис видит, что Джеймса там нет, и впоследствии она ходила со мной; спустя некоторое время я к этому привыкла. Они прятались, когда Чарли был рядом; к счастью, он не заходил в комнату. В понедельник, рано утром, Эдвард быстро передал свои обязанности охранника Карлайлу, чтобы реализовать идею Эмметта с получением личной информации от Виктории без ее восторженного сотрудничества. Он вернулся пару часов спустя, мрачным, но выглядел немного более довольным общим состоянием мира и населяющими его враждебными вампирами. У Виктории был телефон, но не было номера для связи с Джеймсом: предполагалось, что он позвонит ей сам. Так что не вышло сразу же использовать ее, чтобы заманить Джеймса в ловушку. Она была полезна только как способ вывести его из себя, когда придет время сражения. Эсме и Розали следовали за моим отцом, пока он был на работе, на случай, если Джеймс попытается захватить его. Карлайл пошел на работу как обычно и сделал вид, что его дети больны, более правдоподобным с медицинской точки зрения. Джеймс колебался. На десятый раз, когда Элис негромко зарычала себе под нос про головную боль, я начала подозревать, что он каким-то образом узнал о ее силе. Если он был таким великим охотником, зачем бы ему строить настолько непрочные планы и быстро от них отказываться? Это препятствовало нам, и достаточно хорошо, но при других обстоятельствах это бы только замедлило его. Возможно, он мог позволить себе промедление, если таким образом он мог придумать наиболее элегантный возможный способ уничтожить свою цель. Однако Элис продолжала видеть относительно стабильные вспышки о его немедленных планах, которые не могли быть скрыты его колебаниями. Из них она смогла вывести, во вторник утром, что он в Аризоне. Получение данной информации от Элис по ощущениям было похоже на удаление зуба. Я знала, что она что-то видела, поскольку у нее и Эдварда было такое выражение лица, которое бывает, когда он читает ее мысли, и он говорил слишком тихо для меня, чтобы услышать это, и при этом невероятно быстро. — Почему — спросила я, когда я наконец вытащила из нее эту информацию, — ты не хотела говорить мне, что Джеймс в Аризоне? Было бы лучше, если бы он был в Сибири, но относительно, скажем, Сиэтла, Аризона тоже хорошо смотрится. — Потому что твоя мама живет в Аризоне, — неохотно сказал Эдвард. — Да, — сказала я, — но сейчас ее там нет. Она во Флориде, с Филом. Единственное, что можно было легко делать, не выходя из комнаты (помимо домашней работы, которую приносила мне Анжела каждый день, заставляя меня выглядеть убедительно больной), это было поддерживать связь с Рене по электронной почте, но, по-видимому, вампиры не следили за моей перепиской. — Ой, — сказала Элис с весьма глупым видом. — Тогда зачем Джеймс пошел туда? — взмахнул руками Эдвард. — Не знаю, — признала я, и это было именно так. Конечно, существовала возможность, что он собирался сделать что-то с Рене, однако у него могли быть и другие задачи, которые он хотел решить . Это включало поход в Аризону, когда он шел на север от Вашингтона до этого… и что он хотел сделать, пока его половинка ждала его (как он думал)... и что не имело смысла в конце концов. Возможно, он думал, что Рене там, и покинул штат, когда обнаружил, что ее там нет. Я попыталась подумать, есть ли какой-либо способ, при помощи которого он мог бы отследить ее до Флориды. Возможно его силы ищейки не сдерживаются самолетами, однако мои охранники этого не знали. Не было никого, кому мама могла бы оставить записку. Хотя свидетельства о работе Фила были разбросаны вокруг дома, и могли дать умному человеку определить где он находится — и соответственно, где находится и мама тоже. Это была подсказка. Достаточно серьезная, и я бы не хотела, чтобы она была у Джеймса. — Он собирается во Флориду? — спросила я у Элис с извинением в голосе за возможную головную боль. — Или останется надолго в Аризоне? Она скривилась с несчастным видом. — Я… я вижу его во Флориде. Да. Не могу сказать где точно, но… вижу дорожный знак. Он собирается во Флориду. Я втянула воздух сквозь зубы: — Нам нужно сосредоточиться на моей маме. — Мы и так уже достаточно разделены, — с досадой сказал Эдвард. — Эдвард, это моя мама, — огрызнулась я, — если бы кто-либо пытался захватить Эсме, чтобы причинить тебе вред, а она бы не была вампиром, ты бы хотел, чтобы она была защищена. С этим трудно было поспорить. Наконец, мы решили, что Элис подберется как можно ближе к Джеймсу, чтобы дать группе лучший шанс убить его, и тем самым сделав ненужной всю эту охрану. Тот же аргумент подходил Эдварду, однако он отказался уйти от меня, так что вместо него с ней поедет Джаспер. Также пошел Эмметт, как наиболее сильный физически боец. Они ушли в среду утром, и Элис обещала, что они окажутся во Флориде раньше, чем туда прибудет Джеймс. Когда Карлайл не работал, он рыскал вокруг моего дома. Если Чарли не был на работе, то к Карлайлу присоединялись Эсме и Розали. Но днем я была только с Эдвардом. Я не могла не заметить, что ко второй половине среды цвет глаз Эдварда стал ужасно близок к черному. — Тебе скоро нужно будет выйти на охоту, — сказала я, — сегодня, когда появятся остальные. Эдвард скрипнул зубами. Ему никогда не нравилось отходить от меня, а из-за того, что Джеймс вознамерился убить меня, его способность пребывать где-либо без меня в прямой видимости совсем не улучшилась. Но я не могла пойти охотиться с ним, и если он станет голоднее, он будет сам по себе представлять опасность рядом со мной. Так что Эдвард скользнул в ночь, сначала потратив немного времени, чтобы подоткнуть мне одеяло. Кроме того, Джеймс был далеко отсюда, во Флориде или на пути туда, преследуемый тремя вампирами, которые сообща превосходили его по силе в четыре раза. Так что, конечно, было полной неожиданностью, что он все равно меня похитил. * * * Я спала, когда он нашел меня. Я предположила, когда проснулась и поняла, что связана и лежу на заднем сиденье машины, управляемой Джеймсом, что он использовал хлороформ или что-то типа того — или я бы проснулась в процессе похищения. Чего я не могла понять — как Джеймс справился с Карлайлом, Эсме и Розали? Также я не была полностью уверена, почему он оставил меня в живых. Не знаю почему, но он не заткнул мне рот, так что я потратила десять минут загоняя туманящий разум ужас в глубины сознания, чтобы позволить себе задавать вопросы. "Если бы он хотел, чтобы я умерла, я была бы уже мертва," — сказала я себе. Я не мертва. Он куда-то собирается. Он не убьет меня, пока не доберется туда. Страх в любом виде, форме или объеме не принесет пользы. Я повторила себе эти утверждения, позволив им несколько раз пройти через сознание, и попыталась найти удобный способ улечься на сиденье, что оказалось невозможным. Как и полностью избавиться от страха. Не та была ситуация, чтобы так легко от него освободиться. Я могла только едва спихнуть его в сторону, чтобы хотя бы начать думать. И сформулировать полные предложения или их части, хоть они и выглядели неустойчивыми как желе. — Как?.. Джеймс улыбнулся. Я смогла лечь так, чтобы с этого угла видеть, как правый уголок его рта поднялся вверх. — Привет, Белла, — сказал он, — держу пари, что тебе любопытно. Я расскажу все, что тебя интересует, пока буду тебя убивать. Я планирую послать твоему парню видеозапись, и с такими подробностями она будет еще интереснее. Однако я не хочу рассказывать всю историю больше одного раза. Мой мозг пришел в движение. Я хочу жить. Все, что у меня есть — это сила слов. Как я могу получить желаемое при помощи того, что у меня есть? И я начала произносить слова. * * * — Ты что, не знаешь? — спросила я, изображая удивление. Я не должна была скрывать ужас в голосе — ложь, которую я накрутила в панике, чтобы защитить себя, не сделает меня неуязвимой и не даст мне шанс на последнее желание, так что я могла все еще действовать так, словно я напугана настолько, что это не может не влиять на мою речь. Но мне нужно было сделать вид, что это вызвано другими причинами. — О награде? Но ведь других причин похищать меня нет, — добавила я, когда Джеймс не отозвался сразу. — О чем ты говоришь? — Погоди минутку, а как по-твоему, почему они охраняли меня? — спросила я. — Это не показалось тебе странным? — Значит, это был не твой парень? Я фыркнула. — Ты думаешь так, потому что он рычал на тебя? Конечно же, лучше бы он им был, — продолжила я. Дрожь в моем голосе от настоящего страха и фальшивого пренебрежительного тона создавала интересный эффект, — Он просто хотел передать меня в целости Вольтури, чтобы получить награду. — Ага-ага, — Джеймс не купился на мои слова — еще нет — но и я еще не закончила. — Они не говорили мне напрямую, да и зачем бы им это, — сказала я, — но близкие темы поднимались. Особого выбора не было, они никогда не оставляли меня одну, не знаю даже как ты обошел их. Они говорили, что я одаренная, что Вольтури нравится обращать подобных мне. Они звонили при мне кому-то с забавным латинским именем — думаю, оно было похоже на "Кай" — и договорились, что передадут меня людям Вольтури. — Что предлагают Вольтури? — спросил Джеймс, начиная выглядеть заинтересованным. — Сейчас, дай подумать, я попробую вспомнить точные слова... Что-то было насчет иммунитета от правила насчет секретности, — задумалась я, — полагаю, что им по-настоящему понравилось постоянно жить на одном месте и они хотели поселиться там… на более долгий срок? Они все время говорили, что слухи не уйдут далеко, ведь это очень маленький город. Но им очень этого хотелось. До такой степени, чтобы отдать меня в руки Вольтури. Им надо было ждать несколько дней перед тем, как отправить меня в Италию, поскольку двое других не смогли обсудить это по телефону, Аро и еще один с латинским именем… Марк или как-то так? Джеймс слегка кивнул, все больше вовлекаясь в разговор. — Аро и Марк, — продолжила я, — их не было в городе, они отлучились для суда над кем-то, кто нарушил такое же правило. Вольтури должны быть по-настоящему могущественны, да? — восхитилась я. — Я имею в виду, эти люди, которые поймали меня, я пыталась убежать, но ничего не вышло. И там их было семеро. Я не знаю, как ты меня похитил, но это круто. Не могу представить, что могло бы их напугать, но они были уверены, что хотят получить у Вольтури разрешение, прежде чем что-либо сделать, — я сделала паузу, для эффектности. — Ух ты, держу пари, что Вольтури будут недовольны, если у них не будет в итоге нужного им одаренного. Наверное, они убьют их всех. Так им и надо, — сплюнула я. Из моих слов легко можно было сделать вывод, что риск навлечь на себя гнев Вольтури относится и к Джеймсу тоже, если он будет ответственен за потерю нужного им одаренного. Это был блеф. Возмутительный блеф, придуманный на скорую руку на чистом адреналине. Но он знал, что у меня есть все причины лгать ему напропалую, он уже планировал убить меня и имел для этого все возможности. Если я могу сказать ему что-то, что отсрочит мою смерть, ситуация уже станет чуть лучше. Я бы заткнулась сразу же, если бы он выказал признаки раздражения моими словами или тем, что я, вероятно, лгу. Я хотела представить себя как полезный объект, который может быть уничтожен — либо реализован за хорошую цену, и я хотела, чтобы он не был разозлен настолько, чтобы предпочесть первый вариант просто мне назло. Это было бы более чем бесполезно для меня — злить его, или, по меньшей мере, быть источником его раздражения или ассоциироваться с таким источником. Но Джеймс не был раздражен. Он поймал свою добычу. Он мог заткнуть мне рот кляпом, но не сделал этого. Он мог сказать мне заткнуться, когда я начала говорить, и опять же не сделал этого. Кроме Калленов и Денали, Вольтури были единственной группой, которую я знала, и которая точно была способна убить Джеймса, и могла не убить меня. И Джеймсу было известно о них. Я не знала никаких мест для встречи или чего-то подобного, куда я могла бы заманить его, чтобы получить нужный эффект. Так что я надеялась, что Вольтури на самом деле нравятся одаренные. И что моя сила будет достаточно выдающейся, чтобы я могла подтвердить свои доказательства их телепату. — Вольтури никогда такого раньше не делали, — заметил Джеймс. — Да, это кажется странным, — сказала я, — Я пришла к выводу, что они правят вампирами уже долго, тысячи лет, — я пыталась выглядеть немного глупее чем на самом деле, слишком глупой, чтобы осознанно обманывать Джеймса. Поэтому я пожалела, что использовала слова “пришла к выводу”, и с большей осторожностью продолжила: — Возможно, они думают, что все равно все секреты скоро пойдут прахом, поскольку технологии быстро развиваются, и прятаться становится труднее. И они хотят собрать как можно больше одаренных, чтобы, когда все развалится, суметь справиться с этим. Джеймс был умен достаточно, чтобы связать все эти плохо выраженные предположения вместе: — Тогда награда не должна быть слишком велика, не так ли? — Полагаю, что так и есть. Эти люди, которые поймали меня, на самом деле хотели добиться своей цели. Но, думаю, если ты бессмертный, то сотня-другая лет — это не так много? Не знаю. Возможно, через некоторое время иммунитет стал бы бесполезен. Для меня сто лет кажутся долгим сроком. — Такая награда была единственной, которую предлагали Вольтури, — спросил он, — или те люди просили о ней специально? — Не уверена. Я знаю, что они говорили о том, что денег у них достаточно и им не надо больше, — ответила я, — я не знаю, что еще предлагают Вольтури… Не знаю, что у них вообще есть. — Хм. — Эй, — спросила я, — а ты тоже одаренный? Он усмехнулся. — Немного. — Ты встречался с Вольтури? Какие они? — Обычно они не любят, чтобы их тревожили, — прошептал он, — не стоит навещать их, если у тебя нет стоящей причины... — Ого, — сказала я и затихла. Нужно, чтобы его сознание проделало свою работу. Было несколько мыслей, которые он мог думать, и многие из них работали на меня. Возможно, он боялся Вольтури и хотел иметь возможность нарушать их правила в качестве ценного приза. Возможно, он почитал их и желал заслужить их расположение ради своей пользы. Я могла представить, что охота была более интересной, если жертвы знали, что он придет, и пытались ему сопротивляться, хотя сопротивление не-вампира вряд ли было хоть немного интересным. Я решила — пока — не упоминать Викторию. Это разозлило бы его. Он был нужен мне заинтересованным, амбициозным, склонным к риску и не злым. И я не знала, переборет ли его страсть к красивой охоте его желание крови, пока он рядом со мной. Злость могла сдвинуть баланс не в ту сторону. — Куда ты меня везешь? — спросила я через несколько минут. — Аэропорт, — ответил он. — В Сиэтл? — спросила я. — Или в какой-то из меньших? — Сиэтл, — отрывистые короткие ответы не были признаком того, что он хочет продолжать диалог, так что я положила голову на сиденье машины и попыталась заснуть. Я не слишком-то справилась с этим, но все же немного подремала, пока мы добирались до аэропорта. Из-за того, что я была связана, мне оставалось только скрестить пальцы на удачу.