Музыкальная шкатулка

      Ветер так жесток к бабочкам, хрупким ромашкам и облакам. Цветочная пыльца и тонкие травинки вязнут в истоке тёмной воды. Раскинув руки на холодном прозрачном луге, он, закрыв глаза, блаженно спит. Тихий шёпот колосьев, невесомые волны, гнущие крупные цветы. Кристофер открыл глаза и, приподнявшись на локте, долго смотрел на небо. Почему здесь так красиво, почему так хорошо?.. В их городе темно. Их город укрыт куполом. Тёмной крышей. Им не разрешают смотреть на красивые вещи. Под запретом их создавать. Люди надевают коричневые маски и под светом фонаря идут по лабиринтам улиц на работу. В их городе тихо. Лавки прикрыты серыми занавесками. Мутные стёкла витрин отражают тусклое мигание фонарей. Почему они рождаются, чтобы умереть?!       Кристофер схватился за свою белобрысую голову. Взгляд скользнул у правой ноги. Там, в густой поросли осоки, валялись сверток с чем-то маленьким и прямоугольным и коричневая безликая маска. Сердце сжалось. Он… бросил родную семью навсегда. Домой не вернуться. Зачем он это сделал… Терзания, боль охватили этого беззащитного человека, впервые увидевшего мир. Бессильно откинувшись на невесомый мох под головой, Кристофер стал прокручивать, как плёнку старого кино, воспоминания прошлого. Кто не любит свободу? Наверное, только тот, кто не знает что это. Их город тюрьма. Семь детей в их семье… Зачем мать их родила, если знала, что они будут страдать как скот? Мёртвый город. Жалкие оболочки людей. Увядание. Люди живут только ради друг друга. Мэр города, которого никто никогда не видел. Крыша, почти никого не выпускающая из города тишины. Кстати, город и называется так – Тишь. В школе рассказывали, что промысел Тиши – кузнецкое дело. Их город находится в Болотном Кольце страны. Болотное Кольцо – сеть соединённых между собой железной дорогой городов, в которых изготавливаются товары и исполняются услуги, обеспечивающие государство.       Мечтой каждого жителя Тиши является свобода. Стишки о свободной жизни за куполом пишут дети на переменах на клочках бумаги. Самые, если так можно сказать, дерзкие мужики, работающие на станках, делают татуировки с этим словом. Оно под запретом. Однажды, впервые и единожды в истории Тиши, была публичная казнь молодого человека, попытавшегося устроить бунт. Сначала он демонстративно сорвал маску с лица, а потом стал царапать стёклами жестяной бронированный Купол. Его арестовали полицейские в красных кожаных поясах. Кристофер был совсем маленьким, когда это случилось. Он присутствовал на площади со старшим братом в это время, стоя под мощными прожекторами. И ему хватило на всю жизнь запомнить тот пересечённый взгляд грустных изумрудных глаз…       С того момента, в тайне ото всех он рисовал на пожелтевших листах, найденных в кладовке, цветы. Однажды случайно, забравшись в самый дальний, пыльный и тёмный коридор книжных стеллажей в городской библиотеке, он наугад вытащил толстую, затянутую паутиной книгу. Бесцельно листая коричневые трухлявые страницы, его внимание привлёк красивый изогнутый набросок. Это была чуть ли не единственная книга с иллюстрацией, во всех остальных были только слова. Убористые, мелкие, крупные, рукописные, напечатанные. Волшебная закорючка же была ни на что не похожа. Кристофер, тяжело дыша, трясущимися руками выводил подобное чернилами на ладошке. Дома он был молчалив, а уединившись, долго смотрел на ладонь, пока не засыпал спокойным сном.       С тех пор он просто обезумел идеей вырваться на волю, сломать этот проклятый купол, сорвать маску, как тот казнённый… В своих снах Кристофер видел смутные картины. Иногда он чувствовал некое чувство, похожее на дежа вю.       Однажды просто прогуливаясь по окрестностям, которые знал как собственный подъезд, забрёл на трамвайную остановку. Грузные желтоватые трамваи, пронзительно звенящие колокольчиками, уезжали в другой конец города, изрыгая из окон пар. Холодный пар, охлаждающий и проветривающий душные переполненные вагоны. Кристофер невольно посмотрел в тёмную даль, налево. Там находились гигантские вентиляционные трубы и вентиляторы, очищающие воздух под Крышей. Идейка мелькнула в голове мальчишки. Совсем ненавязчивая, но… Он слышал, что рядом с вентиляторами тоннель во внешний мир. Обдумывать долго уже не хотелось. Махнув на всё, он уже, поддаваясь влечению, погнал в Котельный квартал. Сразу за ним и начиналась зона вентиляции, отгороженная могучей стеной и напряжённой сетью. До квартала добрался он довольно быстро. Под маской было душно. Соблазнение сорвать её было слишком велико… Вообще, он был здесь однажды. Районы отделялись тонкими деревянными калитками, на которых висели шаблонные таблички с названием района. Таких в городе было много. Вообще, Тишь – довольно, очень большой город. И сейчас уже, отдышавшись, Кристофер рассматривал красно-белую табличку с крупной надписью «КОТЕЛЬНЫЙ КВАРТАЛ».       Смутные воспоминания всплыли в голове. Когда-то вместе с классом они давно-давно приезжали сюда в музей кузнеца Жоста. Самого уважаемого и богатого жителя Тиши. К огромному сожалению детей кузнец так и не появился. Сейчас, бездумно, не отдавая отчёта в действиях, Кристофер водил из стороны в сторону остреньким носом как лис или куница. Парень медленно прошёл через калитку и осторожно побрёл по таинственным закоулкам. Нигде в их городе не было такого места. Оживлённые перекрёстки, высокие кривые грузные дома, похожие на кучи хлама, соединённых между собой навесными коридорами. Ото всюду шёл пар, разноцветный дым, было довольно жарко и душно. Не зря этот квартал назвали Котельным. Все двери домов были нараспашку и улица становилась продолжением квартир. Большие котлы, наполненные кипящей цветной жижей, одежда, развешанная высоко над головой от одного балкона к другому. На базарной площади всегда очень шумно. Рядом с ней находится Холодный Вокзал. Это место самых разных эмоций. В Тишь из других городов привозят рабочих. Дикие жители Тиши с огромным любопытством собираются некой ротой и до последней нитки впиваются в человека жадным взглядом. Приходится это делать вскользь, чтоб полицейские не заметили. Приезжим запрещается вообще что-либо рассказывать. Так же на Холодном Вокзале семьи проводят навсегда из своей жизни родных, которых выборочно отправляют в другие города. Иногда здесь же, на базарной площади выступают с важными объявлениями для народа.       Когда Кристофер подходил сюда, на вокзал приехала новая порция иногородцев. Жители Тиши суетливо забегали вокруг. Из ржавого старого вагона вышли пять сутулых, но крепких сбитых фигур. Чувствуя, что упускает что-то важное, Кристофер залез на валявшийся невдалеке ящик. Пять рабочих из города Солитер, добытчиков золота и алмазов из шахт. Здесь им придётся обучиться новому ремеслу и забыть старую жизнь. Самый первый мужчина с загорелой кожей, какая очень редка в Тиши и есть только у иноземцев, и с карими глазами, что тоже очень необычно для их города. Чтоб скорей выкинуть из головы образ страдающих людей, Кристофер побежал в тёмный закоулок, что за сверкающим крыльцом высокого бурого дома. Здесь, в Котельном квартале, так всё необычно и… завораживающе… Странно, что он ещё здесь никогда не бывал.       Забредая всё дальше и дальше по заброшенному переулку, который оказался аркой одного из домов, он вышел на маленькую площадку в тупике. С одной стороны был гигантский дом, откуда он и пришёл, с двух боковых – высокие заборы, из-за которых дул ветер и доносилось такое гудение, от какого кровь стынет в жилах и сердце то замедляет, то убыстряет ритм в ожидании чего-то… Впереди стоял домик. Нет, лавка. Магазинчик?.. Тихими аккуратными шагами Кристофер перешёл площадку и приблизился к витрине, которая наполовину была закрыта чем-то неизвестным, красивым и… приятно пахнущим. Волнуясь и еле держась на ногах, Кристофер порывисто погрузился в это. Он не помнил, сколько так стоял в дурацкой позе. Но это было несравненное чувство… Кристофер так и стоял, уткнувшись личиком в что-то неизвестное и нежно поглаживая это. Наконец, разомкнув ладони, Кристофер всмотрелся в помещение через… разноцветную витрину. Он никогда не видел столько всего! Какие-то статуэтки, игрушки, которым не знал названия, цветные ткани и… много-много того, что окутало витрину, и не только это. Сразу вспомнился эскиз из старой книги и… Неужели такое действительно существует?!       Сейчас им двигало только желание узнать всё. Всё. Он никогда об этом не задумывался, но сейчас его окутал зуд вопросов, на которых не знал ответов. Слегка покачиваясь от напряга, он быстро подошёл к овальной двери и толкнул её. Дверь тихо медленно открылась, зазвенели крохотные колокольчики. Вдруг несильный ветер, шедший из-за левой стены, с огромной разрушительной скоростью ворвался в помещение, сметая сотни вещей в прихожей. Кристофер привычным жестом схватился за голову и машинально пригнулся, словно ожидая наказания. В коридор с удивлённым лицом вбежал человек и, почему-то, застыл на полпути, резко отвернувшись. В этот момент ветер опять ворвался внутрь. Кристофер бестолково замахал руками, а человек нетерпеливо затащил его в магазинчик.       Дверь странной формы с усилием захлопнулась, и Кристофер оказался среди захламлённой прихожей. Человек зашёл в ближайшую комнату и медленно лениво сел в кресло, которое покачивалось взад-вперёд. Он неспешно вытащил странную трубочку из тумбы, стал класть её в рот, а потом выдыхать горячий удушливый дым. Кристофер подслеповато заморгал, припоминая, где видел этого мужчину. Вдруг в голову залезло воспоминание из учебника современной истории… -Вы… господин Жост?.. – шёпотом промямлил паренёк. Мужчина выпустил изо рта очередное мутное кольцо дыма, от которого Кристофер закашлялся. -Да, молодой человек. А вы кто? -Я… Клинки Кристофер… Из Клинкинского района. -Интере-есно. Что завело тебя так далеко от родного района в такое опасное место, как Котельный квартал? -Гулял, господин Жост.       Кристофер любопытно посмотрел на эту ходячую легенду. Мужчине можно было дать и восемнадцать, и сорок восемь. Это при средней продолжительности жизни в Тиши 55 лет. Господин Жост необычайно тонок и хрупок для известного на весь город кузнеца. У него бледная прозрачная кожа и померанцевые щёки. Чёрная копна гибких кудрей обрамляет жёсткое холодное лицо. В белоснежной рубашке и жабо он ни капли не напоминает кузнеца. -Что-то хотели бы прибрести в моём магазинчике? – прервал молчание мужчина.