Natural Selection

Даже если не брать в расчет физическую особенность Курта, Берт всегда считал своего мальчика особенным. Он не хотелось видеть в его глазах такую же дымку пустоты, как в восемь лет, когда тот потерял маму. Через несколько месяцев после продажи магазина «Шины и смазки Хаммела», отец с сыном уехали из Лаймы в сельскую глушь, где Берт купил несколько гектар земли для них, чтобы растить там животных и построить уютный коттедж, отчаянно нуждаясь в тепле и ласке. Курт относился к этому как к приключению. Ему нравилось жить в деревне, помогать отцу с выбором краски и покрывать ею стены. Он с большим удовольствием часами засиживался в их небольшом саду или учился по книжкам, приходящим по почте. Почтовый день был одним из его любимых, потому что Курт знал, что учебники обязательно придут вместе с фильмом, книгой, новой тканью или с какими-то особенными вещичками вроде ботинок или трусиков. Берт предпринял это, чтобы защитить сына от жестокости внешнего мира, спасти своего мальчика от разврата, обеспечить ему образование в безопасной среде, которая исключила бы навешивание ярлыков и издевательства. Сын бы никогда не смог спокойно проучиться до выпуска; Берт слишком хорошо знал, что все станет только хуже, когда Курт подрастет. Однажды тайное станет явным; однажды старшеклассники выяснят о специфической анатомии его сына и сделают ему больно или просто надругаются над его невинностью. Переходный возраст очень сильно сказался на Курте. Постоянная смена настроения, жирная кожа, нескончаемый поток вопросов про их стиль жизни и изменения в теле; Курт не понимал, почему он не может вместе с отцом поехать в город за почтой и покупками, почему на ферме не было детишек его возраста. Частично поэтому Берт и купил двух аляскинских маламутов из одного помёта, прекрасно понимая, что собаки могут стать его сыну лучшими друзьями, что они могут обеспечить безопасность дому и помогут содержать участок земли, особенно в зимнее время, для чего и были рождены. Курт завизжал от счастья, когда из коробки, которую оставил в фойе отец, выскочила пара щенков. Самый любопытный из них был рыжевато-коричнево-белым. Он провел тщательную разведку в комнате, а потом тайком подполз к Курту и осторожно прикусил того за одетую в теплый носок стопу, тогда как его черно-белый братец прыгнул на Курта и принялся вылизывать его лицо. – Как мы их назовем, Курт? – Черный щенок пискнул, радостно прыгая между людьми, в то время как его брат просто зарычал. – Он понимает, что мы его обсуждаем, папочка, – засмеялся Курт, пока черный щенок, балансируя на задних ногах, споткнулся, упал и подпрыгнул с высунутым языком. – Смотри, он родился настоящим артистом. Может, назвать его Элвис? – пошутил Берт. – Тогда другого назовем Пресли? – спросил Курт, поморщив нос. Коричневый щенок спрятался за коробкой, а потом неожиданно выпрыгнул оттуда прямиком на брата, игриво прикусив того за шею. – Нет-нет. Можешь дать им любые имена. Хотя этот очень похож на охотника*. Курт захлопал в ладоши и объявил: – Решено. Назовем его Хантер! – Щенки в этот момент боролись на полу. Черный лежал на спине и выл на своего братца, пока тот не отпрыгнул. – Слушай, глупенький. Ты завываешь, как зяблик*, который летает возле нашей двери. – хихикнул Курт, взъерошив шерсть щеночка. – Мне нравится, как звучит… Финч! – Хантер и Финч… прекрасно, папочка. Можно они сегодня останутся спать у меня? – Почему бы и нет, вы с ними теперь друзья, сынок. А так вы привыкните друг к другу. Давай-ка наполним их миски, а потом можешь ложиться в постель. Попозже я приду за своим поцелуем на ночь и подоткну тебе одеяло. – Без проблем! – воскликнул Курт, вскочив на ноги, и унесся на кухню, чтобы отыскать миски в буфете. – Такие подойдут? – спросил он, держа в руках две прямоугольные тубы. – Ага, но им понадобится ещё по одной – для воды. Ты найди их, а я пока положу им еды. После быстрой прогулки по заднему двору, где Берт следил за Хантером, а Курт за Финчем, пока те справляли нужду, все вернулись домой и пошли в спальню Курта. *** Через два года щенки превратились во взрослых долговязых собак. В основном каждое утро они проводили вместе с Бертом в сарае или в загоне с крупным рогатым скотом, больше учиняя беспорядок, нежели действительно помогая. Хоть собаки и слушали Курта, по большей части следуя его приказам, именно Берт выдрессировал их, научив основным командам. Берт гордился прочными узами привязанности между своими мальчиками; Курт играл с ними, словно сам был щенком; они хулиганили и гонялись друг за другом по всему дому и саду, но псы всегда горой стояли за Курта, яростно защищали его, когда приезжал молоковоз или ветеринар. Берт понимал, что с ними его драгоценный сын был в безопасности, и, когда Курт подрос, это подарило ему больше свободного времени. Берт стал отлучаться в ближайшие города, чтобы получить удовольствие с одной или двумя местными проститутками, не говоря уже о более серьезных делах типа покупки топлива или частей генераторной установки, которая зимой обеспечивала их теплом. До шестнадцатилетнего дня рождения Курта их дни начинались одинаково: Курт нагибался над кухонным столом, спустив вниз трусики, в то время как Берт завтракал перед ежедневной дойкой коров в четыре утра. Для устойчивой работы сердца он сосал и облизывал киску Курта, пока тот ерзал по столу от удовольствия, но потом жалость брала верх, и Берт, большим пальцем поглаживая клитор, слизывал все соки, дожидаясь, пока Курт, сокращаясь и подрагивая, кончит отцу в рот. Затем Курт принимал душ и готовил второй сытный завтрак, как персонажи его любимых книг, желая поесть, пока его отец не вернется. По утрам чаще всего он занимался учебой с отцом, выполняя поставленные задачи, и лишь изредка гуглил те вопросы, которые не хотел задавать отцу. Конечно, он не знал, что Берт разрешал ему пользоваться ноутбуком, подключенным к домашней сети, а не к интернету. «Гугл» Курта был, по сути, зашифрованной программой, которая подключалась только к аккаунту Берта. Берту казалось, что в интересах каждого члена семьи будет лучше, если он будет знать, что именно интересует Курта, ведь тогда Берт сможет дать ему информацию, которую посчитает нужной. Для его же собственной безопасности. Настоящее взаимодействие с внешним миром будет значить две вещи: во-первых, однажды Курт захочет покинуть отцовский дом и, во-вторых, когда-нибудь он поймет, что его киска была создана для удовольствия, и тогда Курт найдет кого-нибудь (или они найдут его) и воспользуются этим. Этого не должно произойти. Берт же не просто так несколько лет подряд держал своего сына в безопасности, чтобы им не пользовались как игрушкой или рабом. В глубине души он знал, что нужно вовремя дать сыну все, в чем тот нуждался. К счастью, во время самого первого «завтрака» Курт испытал наслаждение, но Берт объяснил ему: отцу нужен специальный протеин на день, поэтому завтраки больше упирались в это, а не в оргазмы Курта. Поэтому в те дни, когда Берт торопился, не находя времени, чтобы подарить наслаждение, Курт не ворчал по поводу его отсутствия. Он понимал, что всё дело в здоровом питании, а не в удовольствии. Если это случалось, то было лишь приятным бонусом, и отец и сын никогда не обсуждали, хорошо это было или нет – Курт знал, что это обязательно, потому что нельзя начинать новый день на пустой желудок. Его учебники о здоровом образе жизни только подтверждали, что завтраки важны для нормального функционирования человека. Однако Берт понимал, что не мог рассказать всю правду об утренних поцелуях. Это было нужно для его удовольствия, а не Курта. Потому что их утро начиналось с этого и домашнего обучения. Свой день Курт проводил в саду, за готовкой еды, домашними обязанностями, а иногда помощи с телятами. Это все значило лишь то, что день Курта заканчивался раньше, чем в обычной семье. Берту нравилось заваливаться спать в девять вечера, ведь тогда он мог уложить своего сына в постель. Собаки всегда тосковали в ногах, а Курт, широко открыв рот, дарил члену своего папочки поцелуй на ночь. Зачастую Берт кончал очень быстро, позволяя Курту проглотить всю сперму, но иногда он спускал Курту на лицо, тем самым напоминая всем, что Курт его и только его. До появления собак сперма засыхала на коже и, когда Курт спускался утром на завтрак, всё ещё оставалась там засохшими корочками. Но с тех пор как собаки поселились на кровати Курта, они довольно быстро вылизывали это. Курт не особо возражал, а Берт наблюдал из дверного проема за этим зрелищем, как Курт боролся с одной или обеими собаками, прежде чем те, по настоянию Курта, не засыпали. Временами Берт задавался вопросом, реально ли Курт не понимает, о чем думают собаки, играя с ним вот так. Конечно, Курт знал, что быка с соседней фермы иногда привозили в их загон с коровами, и он спаривался с ними для появления телят. Он даже время от времени наблюдал за этим, хотя собаки всегда были начеку и периодически лаяли, поэтому Берт посоветовал Курту отводить собак к реке, чтобы поплавать или просто погулять, и тогда они бы не мешали процессу. Курт всегда с радостью это делал, а после того, как бык заканчивал свою работу, Берт отправлялся на поиски своих мальчиков. Чаще всего он находил их на поле за домом, играющими в апорт или ловлю мячика, который Курт держал над головой. В конце концов они схватывали его, притянув за штанину, заваливали на спину и затем один бегал вокруг него кругами, тогда как другой запрыгивал на него, пытаясь облизать лицо. Берт мог стоять и смотреть часами, наблюдая, как молодые собаки пытаются запрыгнуть на него или уткнуться носом в пах сына, зная, что, в итоге, Курт заставит их остановиться или отодвинуться, и они потеряют интерес или обнаружат Берта у ворот. *** С наступлением июня Берт не только отметил шестнадцатилетие Курта, но и ухватился за возможность лишний раз заняться размножением коров, а потому начал работать с владельцем быка-осеменителя, высоко оцениваемым по достоинству. Они встретились после того, как Берт отметил свой сорок пятый день рождения с одной привлекательной рыжеволосой проституткой. К сожалению, её расценки за полную ночь были ему не по карману, поэтому он хорошо провел с ней пару часов и спустился обратно в бар, желая посмотреть игру и посплетничать с местными. Уильям предложил ему услуги своего быка, Пакермана, что Берт с удовольствием принял, не задумываясь о том, что Уильям с быком жили в нескольких часах езды от фермы Берта. Поэтому, когда выяснилось, что Уильям приедет в четверг, но для этого ему нужно остаться на ночь, Берт был в сомнениях. Они редко принимали гостей в коттедже и никогда не оставляли никого на ночь. После минутной тишины, проведенной в раздумьях о свежей крови для своего стада, которую обеспечит бык Уильяма, Берт согласился и запланировал всё на конец недели. Курт был удивлен, но в равной степени обрадован появлению нового знакомого. Ему всегда нравилось встречаться с новыми людьми и, хоть поначалу Курт вел себя застенчиво, особенно с лающими, как дикие, собаками позади, вскоре он оттаивал и привыкал к компании. Отец разрешил ему поговорить с мужчиной после того, как объяснил, что в четверг Уильям будет спать на диване. Поэтому следует одеться прилично, не бегать по дому в одних только трусиках или в ночной рубашке, потому что гость может чувствовать себя в такой обстановке некомфортно.