Быть с ним

POV. Чонин Заведя на удивление послушно плетущегося за мной Кёнсу в туалетную кабинку. Я закрыл дверь на замок и расставил руки по бокам от него. Ну, прям дежавю, только в этот раз он был слишком спокоен. - Так значит, как целоваться со всякой швалью, то мы в первых рядах, а при мне недотрогу строишь?! - Мою грудь жгло огнем от нахлынувшей ярости и ревности. Чем я хуже того парня? Да как он вообще посмел мне отказать?! Девственник? Ха, а ты умеешь запудрить людям голову своим неприступным видом, но, каким бы ты ни был, уже слишком поздно отступать. Я люблю тебя, Кёнсу. Я хочу тебя, Кёнсу. Прямо сейчас он просто стоит передо мной с закрытыми глазами и немного опущенной головой, а я, глядя на него такого, уже возбужден. Я безумно хочу, чтобы он принадлежал только мне, и не собираюсь его с кем-либо делить. Как же я хочу, чтобы и ты чувствовал то же самое ко мне. Никакого ответа. Никакой реакции. Он просто стоит, как и стоял. «Решил игнорировать меня? Издевается что ли?» Я грубо сжал его подбородок в руке и поднял голову, чтобы впиться в его пухлые манящие губы, дабы доказать, что я могу не хуже того блондинчика, но он ожил раньше, чем я смог сделать задуманное. - О! Чонина-а. – Он так ярко заулыбался, что по моему телу пробежала стая мурашек. Кёнсу. Улыбается. Мне. А потом и вовсе хихикает, тыча пальцем в моё лицо. То, в какой форме он произнёс моё имя, оживило бабочек в моём животе. Крис тоже иногда называет меня так, но я абсолютно ничего не чувствую в такие моменты. Честно говоря, я ожидал от Кёнсу такой реакции, как брыкание, крики, страх в глазах, что угодно, но не это. С ошарашенным видом я отстранился от него и в смятении стал ждать, что же он будет делать дальше. Кёнсу оглянулся вокруг, а его лицо сменило несколько выражений: непонимание, удивление, грусть, а потом он тихонько, будто сам с собой, засмеялся. - В туалете музыка играет, а я опять стою прижат к стене. Бла-бла-бла-бла, и сердце замирает, чё-то там поделать не могу. – Напел он и снова смеясь. До меня только сейчас дошло, что парень просто в хламы и вообще еле-еле держится на ногах. И тут во мне заиграли противоречивые чувства. Что я должен делать? Кёнсу сейчас такой податливый, он наверняка совершенно ничего не соображает. Идеальный момент, чтобы получить то, чего я так долго хочу. Но… как подумаю об этом, сердце начинает щемить. Ведь это будет всего раз, да ещё и по-пьяни, поэтому есть два худших исхода событий: либо он меня возненавидит, либо совершенно ничего не вспомнит. Эти варианты меня совершенно не устраивали, мне хотелось, чтобы всё было осознанно, чтобы он сам желал меня, хотелось слышать его стоны, то, как он будет звать меня в порыве страсти… Думая об этом, меня передернуло. Кёнсу так мило смотрел на меня своими большими глазами. Ну, а я со стороны выглядел так, будто увидел приведение. Его глаза, не моргая, словно прожигали насквозь. Что-то как-то странно он смотрит на меня. Теперь моя очередь бояться? Это просто смешно. До какого плинтуса ты опустился, Кай? Кёнсу подался вперёд, я таким же маленьким шагом неуверенно отступил назад. Он снова вперёд. Я назад. Кабинка была узкой, поэтому я быстро уперся спиной в стенку и вытянулся по стойке смирно. Что он делает, чёрт побери?! Его теплые руки легли на мои плечи, а лицо находилось в опасной близости от моего. Пока он неотрывно смотрел на меня, я бегал взглядом по его лицу, пытаясь предугадать дальнейшее развитие событий, но выходило как-то не очень. Мозг просто отказывался работать, пока Кёнсу так близко. Воздух в легких заканчивался, и стало трудно дышать. - Что ты делаешь? – Решил напрямую задать вопрос и не мучить свою голову. - Чонин-а… - Томно полушепотом выдохнул он, закрывая на мгновение глаза. Его горячее дыхание приятно опалило мои губы. Что же ты вытворяешь со мной? Он прижался ко мне всем телом, а лицом уткнулся в шею. Меня парализовало. Я еле сдерживался и уже задыхался. Было жарко, как в аду. Музыка басами била по вискам, и капельки пота медленно скатывались по щекам. Ещё немного и я сорвусь. Ещё немного и… Кёнсу, переминаясь с ноги на ногу, случайно задел то самое место своим бедром. Всё! Прощай здравый смысл. Из груди вырвался рык. С силой схватив Кёнсу за предплечья, я вдавил его в противоположную стенку кабинки. Он смотрел на меня с хищной улыбкой. Первый раз вижу его таким противоположным тому, которого знал. Мои пальцы сильнее сжали его плечи, я пытался остановиться изо всех сил. Потом всё было, как в тумане. Кёнсу сам схватил меня и, притянув к себе, страстно впился в мои губы. Его поцелуй был неумелым, поэтому я перехватил инициативу в свои руки. «Ты… не умеешь целоваться? Значит всё-таки невинен. Я так рад. Надеюсь, не ошибаюсь». Дело набирало обороты, наши тела прижимались друг к другу, руки блуждали по телу, а поцелуи становились жарче. Моя рука опустилась на его пах, желая перехода на следующий уровень. Кёнсу с еле слышным подавляющим стоном прогнулся в спине. Повернув голову в бок, он закрыл глаза, но я успел уловить грусть в его взгляде. - Что-то не так? – Я уже говорил раньше, что не хочу его против воли. - Ничего. Давай побыстрее закончим это. Как это понимать? Только что он был таким страстным. Он хотел меня, я не могу ошибиться, и его тело, тело точно не может обмануть. Он хочет меня. Или я заставил его тело хотеть? И что значат его слова? - Кёнсу! Что это значит? – Взяв его лицо в свои руки, я повернул его к себе. Сбившееся тяжелое дыхание обоих всё никак не хотело восстанавливаться. Кажется, он трезвеет. - Ты же Ким Чонин. Я согласен. Бери меня, и смейтесь всей школой. Мне плевать. – Он бормотал что-то не связное, поэтому я никак не мог понять, что он имеет ввиду, что сейчас в его голове. – Ну-с, куда вы повесили камеру? – Не получив от меня ничего, кроме удивленного и непонимающего взгляда, он продолжил своё. - Могу я передать привет моим сбежавшим родителям? Куда помахать? – Шатаясь, он стал оглядываться, ища предмет. На его лице продолжала играть глупая улыбка, а из-за алкоголя было не понятно забавляется он или эта улыбка что-то нервное. От услышанного стало больно. Он думал, что я издеваюсь над ним, как и все остальные. И… у него… нет родителей? Как понять сбежавшим? Они бросили его? С кем он живёт? Дядя, тётя, бабушка, дедушка? Не может же он жить совершенно один. Я был настолько поглощен физическим влечением и его красотой, что даже не проявлял интереса к его личности и его жизни. Опять я слишком много думаю. Ну, здравствуй, Чонин, давно не виделись. Кёнсу какое-то время продолжал искать камеру, а потом снова прислонился спиной к стене. - Ну и ладно. Значит, без привета. – Досадно надулся он, безразлично махнув отяжелевшей рукой. – Продолжим, Чонин-а… - Снова гипнотизирующая улыбка. Чонин-а… Эхом отдавалось в моей голове. Чонин-а… Его руки коснулись пуговиц своей рубашки и стали медленно их расстегивать. Видно было, что ему это давалось с трудом, будто его руки чугунные. Когда моему взору открылись белоснежные ключицы, я залип. Но потом, когда рубашка была расстегнута до середины, я пришел в чувства. Ведь он это делает всё равно, что по принуждению. Мне не нравится это. - Кёнсу, перестань. – Грустно. Очень грустно. - Что, слишком долго? Ща, ща, ща, я ускорюсь. Хочешь меня ударить? Бей. Как в тот раз. – Он выпрямился, разводя руки в разные стороны, показывая, что не станет сопротивляться. Укол боли пронзил всё моё нутро. Глаза наполнились влажностью. Кто бы знал, как сильно я сожалею о том, что натворил. Жалею только сейчас. Идиот. – А, нет, подожди. Я должен же раздеться. Да что ж она никак не расстегнется-то?! – Возмущался на неподатливую пуговицу Кёнсу. - Прекрати это. – Еле выговорил я, сквозь сдавившую грудь боль. Если бы он послушал меня и прекратил, я бы решил, что передо мной кто угодно, только не До Кёнсу. Но так как это был он, то по традиции меня проигнорировали. Он всё так же воевал с пуговицей, а потом психанул и стал тянуть края рубашки в разные стороны. Я больше не мог на это смотреть. Нежно взяв его руки в свои, я заставил его остановиться. - Что не так, Чонин? Нет, Кай. Кай подходит тебе гораздо больше. – Большие глаза с презрением смотрели на меня. Я слушал молча. – Что к такому, как я, уже противно прикасаться? А вот твоему дружку год назад, когда зажимал меня по углам, было не противно. Как его там зовут… Крис, да? Что он только что сказал? Шок. Год назад? Значит, Крис довольно неплохо знает Кёнсу? Но почему он делает вид, что ничего о нём не знает. Почему так безразличен к нему? Постойте. Зажимал? Может быть… Он сделал что-то плохое с Кёнсу? А что, если Кёнсу и сам был не против этих зажималок или что там между ними было… Моя голова сейчас разорвется. Хочется кричать. - Крис что-то сделал с тобой?! – Мои руки снова сжали его предплечья. - О, так ты не знал? Я думал вам весело это обсуждать. - Что «это»?! Что он сделал, Кёнсу?! - Ему было так весело шантажировать меня, когда он случайно узнал о моей нетрадиционной ориентации, но к моему счастью дальше прелюдий он чудом не зашел.– Пьяный смешок. Я облегченно выдохнул, потому что если бы он тронул Кёнсу, я бы убил его! - Давай просто продолжи начатое дело своего дружка. Вы не первые и не последние в этой грёбанной школе, кто издевается надо мной и таким способом тоже. Поэтому давай просто быстрее с этим покончим. Он скинул мои руки с плеч и, пошатнувшись, вернулся к злосчастной пуговице. Его глаза налились слезами, я видел, как сильно он пытается сдержать их. Смотреть на это было очень тяжело. Я не хотел больше слышать подобное. Слишком больно. Это ужасно неприятное чувство я не испытывал раньше, и сейчас не знал, что сделать, как прекратить это. Я снова перехватил его руки, убрав от пуговиц, и с нежностью плотно прижал к себе, обнимая. Его лицо уткнулось в мою грудь, а по рубашке расползалось влажное пятно от слез. Он не сопротивлялся. С опущенными руками и обмякшим телом, он просто стоял и плакал в моих объятиях. - Кёнсу, прости меня. Пожалуйста, прости меня. Я был таким идиотом. – Я никогда ни перед кем не извинялся, поэтому просто не умел это делать. Не знал, как правильно. И всё выглядело так неловко. Прижимая его голову плотнее к своей груди, я уперся подбородком в макушку. Он молчал. – Я ни минуты не издевался над тобой. Всё, что делал, я делал под эмоциями. Ты действительно, очень сильно нравишься мне. Я не хочу причинять тебе боль. Прости меня, Кёнсу. Он поднял руки и сжал мою рубашку в районе талии своими маленькими ручками, как обнял. Это хороший знак. - Я прощаю тебя, Ким Чонин. По моему телу растеклось тепло. Не знаю сколько времени мы так простояли, но было невероятно хорошо. Мир словно не существовал. Исчезло всё: туалетная кабинка, музыка, шум, клуб. Были только я и он. Мне захотелось узнать о нём всё: как он живёт, каким было его детство, какие у него интересы сейчас и даже то, какой запах геля для душа ему нравится больше. Меня интересовала любая мелочь. Ким Чонин, этот парень превращает тебя в тряпку. Ну и что? Он словно ангел. После всего он простил меня. Чувствую себя зверем. Сам себе противен. Ради тебя, Кёнсу, я изменюсь. Я научусь себя контролировать. По крайней мере, я постараюсь. - Кёнсу! Ты здесь? – Дверь туалета с грохотом ударилась о стену и громкий вопль разлетелся по комнате. Чёрт! И надо ж было тебе припереться именно сейчас! - Кёнсу, если ты здесь, скажи хоть слово! – Кричал парень, прежде чем начать с ноги вышибать двери туалетных кабинок. Я только сильнее прижал Кёнсу к себе, боясь, что вот-вот его отнимут у меня. Дверь нашей туалетной кабинки с грохотом распахнулась, и в проёме показалось разъяренное лицо блондина с разбитой губой. Хорошо же я его приложил, прям гордость берет. Увидев нас, он замер, а выражение его лица сменилось с яростного на строгое. Помимо строгости я мельком уловил какой-то непонятный мне огонёк. Мутный парень. - Что ты сделал с Кёнсу?! – Судя по всему этот вопрос адресован мне. - Что, блондиночка, ревнуешь? - Я ухмыльнулся, продолжая стоять в прежней позе. - Как ты меня… - Чон… Кай! Я не смог его удержать. Ты закончил? Ты успел? – К нашей «дружеской» компашке подлетел Крис. Его голос звучал бодро и насмешливо, но, когда он показался рядом с оленем, его лицо почему-то окаменело, а глаза, взгляд которых опустился на руки Кёнсу, всё также держащие мою рубашку, налились кровью. - Да, успел. Это было потрясающе. Кёнсу был таким милым, когда стонал подо мной. – Врал я, нагло смотря на блондина. - Ах ты ублюдок!!! Если бы не сдерживающие психованного мелкого руки Криса, я бы точно получил по морде, но меня всё это так веселило. Ради такого фейса я бы стерпел боль от удара и даже не ответил бы. Блондин был зол. Поверил. Высвободившись из рук моего друга, блондин схватил Кёнсу, который сейчас вообще был словно на другой планете, и потянул за собой, уводя прочь. Я не стал удерживать или останавливать. Плевать на эту выскочку. Главное, Кёнсу простил меня. Главное, что мы можем начать всё снова. И уже завтра будет всё по-другому. Мы сможем разговаривать, сможем начать общаться, сможем узнать друг друга лучше. Всё остальное неважно! Скорее бы уже наступило это завтра. Конец POV. Криса била мелкая дрожь. Кай стоит в обнимку с парнем? Очевидно же, что между ними ничего не было. Крис слишком хорошо знал друга. Если бы что-то произошло, Кай сразу же свалил бы, но никак не стоял в обнимку. Он вообще не способен на какие-либо проявления нежности. И то, что этот коротышка, которого так сильно хотел Кай, спустя столько времени был всё ещё в одежде, наталкивало парня на отнюдь не радостные мысли. «Всё пошло не по плану. Всё должно быть не так. Ты должен был переспать с ним и бросить, осознав, что всё это время подсознательно любил меня. Только меня. Этот девственник, я ненавижу его!»