The Housekeeper

(~ * - *)~ Этот день начался вполне обычно для Гарри и домочадцев. Они с Хотчнером решили устроить образовательный выходной, что в первую очередь означало поездку в ближайший к дому музей, а затем уже и променад по торговой улочке (где ребятня запросто выпросила у старших по новой игрушке и, конечно же, по порции мороженного перед обедом). Им всем было хорошо и спокойно, к тому же Гарри удалось ближе узнать Аарона с другой стороны: как обычного мужчину, который с удовольствием общался не только со своим сыном, но и с Гарриным подопечным. И можно было с уверенностью сказать, что и Джек и Тедди с радостью воспринимали заботу и внимание от старшего мужчины. Джек уже давно возвел своего отца на пьедестал героя, а теперь, похоже, привлек и Тедди в свой маленький фан-клуб. С точки зрения Гарри это было просто очаровательно. В общем и целом прогулка удалась, и они уже собирались на выход из торгово-развлекательного центра, прежде чем мальчишки начали бы капризничать из-за голода, когда они услышали оклик. — Гарри? Голос был до боли знаком, настолько, что молодой волшебник буквально застыл, чувствуя, как дрожь подняла волоски на шее. Аарон с детьми тоже остановился, и обернулся, чтобы посмотреть на человека, позвавшего Гарри. Тот был немного выше парня, куда как шире, и, судя по всему, еще в процессе похудения. У него были светлые волосы и маленькие глаза, а еще жена и ребенок в коляске. Никаких сомнений по поводу того, кто бы это мог быть, Гарри не испытывал, ведь, в конце концов, он вырос рядом с этим парнем, к тому же Дадли перенял немало черт внешности у своего отца. Сходство оказалось ошеломительным. — Гарри? Это ведь ты? — заикаясь, переспросил Дадли Дурсль, с удивлением разглядывая зеленоглазого парня, а затем и высокого мужчину с двумя детьми рядом с кузеном. Гарри сжал губы, а затем глубоко вздохнул и кивнул. — Дадли, — ответил он. При этом ни в голосе, ни на лице не отразилось ничего: ни единой эмоции, даже гнева не было. Такая перемена в Гарри, словно разворот на сто восемьдесят градусов от его прежней личности, сильно насторожила и обеспокоила Аарона с детьми. В то же время Дадли только вздохнул тихонько и кивнул с пристыженным и виноватым выражением лица. Он переминался на месте, пытаясь заглянуть в зеленые глаза и в то же время пытаясь избежать их взгляда. — Эм-м... рад тебя видеть, — нервно сказал Дадли. — Я...я рад, что ты... — "жив" подразумевал, но, по понятным причинам, так и не произнес он. Гарри только пожал плечами в ответ. — Спасибо, — ответил он, просто чтобы не молчать. — Это моя жена, Нэнси, и мой сын – Скотт. Нэнси, это Гарри – мой кузен, — представил их Дурсль. На лице женщины отразилось внезапное понимание. Гарри, между прочим, заметил, что Нэнси была с виду доброй и милой, и ничем не напоминала свою свекровь – вечно недовольную и кислую Петунию. Если так подумать, она была больше похожа на темноволосую Молли Уизли, только фигура у нее была лучше. — Гарри... Дадли мне так много о тебе рассказывал. В ее голосе слышалась теплота, но Гарри не мог найти в себе сил разделить ее. Он просто склонил голову набок, изогнув губы в насмешливой ухмылке. — Да неужели? — поинтересовался он. Он пригвоздил Дурсля холодным взглядом. — Мне даже интересно: как много он рассказал, и в каком контексте? Дадли вздрогнул, а улыбка его жены приобрела отчетливый оттенок боли. Гарри сразу понял, что, по-видимому, его кузен рассказал ей немало: и о наказаниях, которые он получал от "дорогих родственников", и о дурном обращении, и об унижениях, потому что эта женщина смотрела на него так же, как и Энди в свое время, когда узнала правду. Промелькнула мысль "неужели все матери реагируют одинаково", но Гарри от нее отмахнулся. — Д-да, — замялась Нэнси. — Он рассказал мне правду. — Гарри, — попытался снова завести разговор Дурсль. — После того, как ты пропал... Пока мы с родителями были в отъезде... Это было сложно... — нервно переступил с ноги на ногу кузен. — Я пошел к психологу, знаешь? Мама настояла. Но психолог, он раскопал намного больше. Мы были неправы Гарри, мы так ошибались... То, что случилось, не должно было произойти, никогда. То, что мои родители делали с тобой, то, что я совершил по отношению к тебе – это было преступление, — казалось, он даже задрожал. — Ты сможешь нас когда-нибудь простить? Ты сможешь когда-нибудь простить меня? Гарри с болью осознал, что, хотя никто из мимо проходящих людей ничего слышать не мог, зато Аарон, Джек и Тедди все прекрасно услышали. И если мальчики восприняли только негативное напряжение в разговоре взрослых, то уж Аарон понял все прекрасно. — Ты не имеешь права просить такого от меня, Дадли, — ответил волшебник. — Гарри, пожалуйста... Молодой парень только покачал головой в ответ на просьбу. — Ты мог не знать точно, или, может быть, тебе было все равно, но ты осознавал, что это было неправильно и... продолжал. Одиннадцать лет, Дадли. И еще пять летних каникул. Плечи Дурсля опустились в поражении. — Я... я знаю. Но Гарри, я теперь отец. Я не хочу совершать ошибок, которых наделал мой, — попробовал объяснить он. И попытался заглянуть волшебнику за спину: — А они... — Не смей даже спрашивать, — прервал его Гарри. — Это не твое дело. Дурсль только кивнул. Он затем опустил руку в карман и вытянул визитку, затем протянул ее Гарри. — Пожалуйста. Просто на всякий случай... Я бы очень хотел когда-нибудь поговорить с тобой. Гарри уставился на карточку, а затем все же принял ее. И сделал это только из-за Нэнси, ведь на лице этой добродушной женщины отчетливо читалась молчаливая надежда. Но, даже взяв в руки проклятый кусок картона, Гарри знал, что никогда не позвонит по указанному там номеру. Он просто отвернулся от кузена и его семьи и ушел не попрощавшись. Свое финальное "Прощайте!" он сказал давным-давно. Аарон подхватил детей и молча пошел за своим домработником. (っ´ω`)ﾉ(╥ω╥) — Хочешь поговорить? — предложил Хотчнер. Дети уже мирно спали в своих кроватках. Настроение, конечно, упало после того как они ушли из торгового центра, но Гарри, только ради детей, принял бодрый вид и вскоре чувство радости, пусть и фальшивое, успокоило их. Единственные, кто не обманулся этим представлением, были сам Гарри и Хотч. И только теперь, оставшись в относительном уединении, Аарон мог показать, насколько он обеспокоен состоянием своего домработника. Чувство тревоги завладело старшим мужчиной, даже в большей степени, чем любопытство, поскольку Гарри, казалось, изменился прямо на глазах, стоило ему столкнуться тем мужчиной. Зеленые глаза обычно загадочно и тепло мерцающие, вмиг стали холодными, а взгляд наполнился той злостью, которую Хотч слишком часто видел у преступников, вымещающих свои боль и обиду на окружающем мире. Именно это заставило Аарона испугаться за своего любовника. Гарри, который был как раз посредине процесса переодевания, на миг застыл. — Не о чем тут говорить. Аарон понаблюдал, как парень снимает рубашку, затем штаны и переодевается в пижаму, и последовал его примеру. В голове все время крутились размышления, как именно следует подойти к этой ситуации. Конечно, ему было интересно, но еще он волновался о Гарри, и, прежде всего он не хотел навязываться из боязни, что Гарри закроется, спрячется от него, оттолкнёт... Они улеглись в общую кровать, и, несмотря на напряженное состояние, Гарри все равно исподволь придвинулся к Аарону. Старший мужчина просто притянул парня поближе, уложив подбородок на темноволосую макушку и с улыбкой ощутил, как его партнер уткнулся носом ему в шею. — Аарон? — позвал Гарри. — Да? — Это не та тема, которую мне хочется обсуждать. — Поверь мне, я понял, — сказал в ответ старший мужчина. — Аарон? Ты действительно так желаешь об этом знать? — Только если ты хочешь мне рассказать, — ответил Хотч. — Я не знаю... — Хочешь ли рассказать? — продолжил за него Аарон. — Как начать... — сознался молодой парень. — Я не так часто говорю об этом. — Ну, можешь начать с рассказа, что это был за человек, — предложил ему любовник. — Дадли Дурсль, мой кузен, — начал с предложенного Гарри. — Его мать Петуния и моя мама Лили были родными сестрами и жили вместе с детства. А потом маму приняли в очень престижную школу, позже, она вышла замуж за отца, который был... ну, из очень влиятельной семьи, и родила меня. К тому моменту, как родителей убили, Петуния была замужем за Верноном Дурслем – довольно полным мужчиной, с карьерой офисного работника, жила в маленьком доме в пригороде и имела сына – Дадли. — Она завидовала твоей матери? — поинтересовался старший мужчина. — Думаю, она была на маму обижена когда-то, а потом это переросло в ненависть, — по размышлению ответил парень. — Они плохо с тобой обращались? — Составляешь мой профиль, Аарон? — Все подсказки на поверхности, Гарри. Волшебник только вздохнул на это. — Ну, если под плохим обращением ты имеешь в виду, что они заставляли меня спать в обувной кладовке под лестницей, кормили только раз в день, как раба заставляли работать до потери сознания и никогда не позволяли превзойти их сыночка в учебе... Аарон только крепче притиснул к себе парня и тихо спросил: — Они тебя били? — Если что-то шло не так, то обвиняли во всем меня. Когда у Петунии подгорал ужин, из-за того, что она была слишком занята, сплетничая с соседкой, виноват был я. Когда Вернон терял выгодный контракт, виноват был я. Когда Дадли что-то ломал... — Они винили тебя, — закончил за него старший мужчина. — Именно,— прошептал Гарри. — Я был козлом отпущения, единственным человеком, которого они ненавидели больше всех на свете. Они называли меня обузой, обзывали отца алкоголиком, а маму – шлюхой. Они рассказывали всем соседям и учителям в школе, что я испорченный мальчишка с криминальными наклонностями. Одевали в тряпье и запрещали общаться с людьми и задавать вопросы, и даже дышать. Не смотри на меня так, такое действительно было. Больше всего я разозлился потом, когда узнал что Дурсли, вообще-то, получали деньги на мое содержание. Тысячу фунтов в месяц – немаленькая сумма, которая удвоилась, когда я пошел в начальную школу. — Гарри... — Когда нам было по пятнадцать, я спас Дадли жизнь. Награда от них за это? Попытка ударить меня и еще больше криков и оскорблений, — горько произнес Гарри. — Когда они вынуждены были спрятаться из-за террористических нападений... Я честно надеялся, что не увижу их больше никогда. Я забрал все деньги, которые они украли, те самые, что они никогда не тратили на меня. Ну, скорее мои юристы и финансисты забрали. Я удовлетворился тем, что они больше не могли радостно тратить состояние, которое, вообще-то, было нажито трудом моей семьи. — Твой кузен... — Это не родство, а просто условность, — перебил Аарона парень. — Дадли тогда. Он вроде как вырос. — И? Ты был бы рад видеть человека, который систематически избивал тебя на протяжении десяти лет, превращал твою жизнь в ад и получал удовольствие, от того что ты несчастен? — Нет, — признал Хотч. —Было пару вещей, которым Дурсли все же меня научили: ко взрослым не следует обращаться за помощью – им нельзя доверять; от твоих слез мучителям только приятнее, никогда не плачь если тебе больно, это только подтолкнет их к большему. Хотч больше ничего не спросил, руки его крепко прижали к груди молодого мужчину, которого Аарон успел полюбить всем сердцем. Он просто нежно поцеловал Гарри в губы, игнорируя соленый привкус слез, катящихся по щекам зеленоглазого парня. (っ´ω`)ﾉ(╥ω╥) — Что с тобой случилось? — спросил следующим утром у Хотча Дерек Морган, заметив, что тот баюкает в руках чашку с кофе. Хотч вздохнул. — Тяжелая ночка, — сознался он. — У Джека опять кошмары? — поинтересовался Дерек. Аарон покачал головой. —Не совсем, — ответил он. — Речь совсем не обо мне. Он был очень обеспокоен тем, что вчера Гарри ему рассказал, и честно говоря, заснуть после этих откровений смог не сразу. А когда сон пришел, то не принес никакого отдыха. Гарри подвергался насилию. Систематическому насилию: как эмоциональному, так и, скорее всего, физическому, хотя Гарри ни разу вслух не признал, что старшие Дурсли поднимали на него руку. Его морили голодом и держали взаперти, и все же... он вырос и стал заботливым и добрым мужчиной, таким прекрасным человеком. Был ли он обижен и сердит на этот мир? Аарону думалось, что нет. Гарри признался, что отомстил, забрав у обидчиков деньги – те средства, которые и так предназначались ему, хоть на него никогда не тратились. Да и если судить по тому, что он спас своего кузена, ненависти к нему Гарри не испытывал, и это доказывало, насколько тогда еще подросток был силен духом. Хотч невольно вспомнил своего отца, который терроризировал их семью. Эти воспоминания всплывали не часто, но всякий раз приносили с собой чувство горечи и обиды. Гнев смылся со временем, и сейчас Аарон мог спокойно сказать, что в нем нет ненависти к человеку, который когда-то избивал его, стоило ему только выпить. Уже больше нет, хотя для этого пришлось прожить немало лет. — Аарон? — Прости, Дерек, все нормально. Морган обеспокоенно посмотрел на него. — Ну, если ты уверен... — Тебе что-то нужно от меня? — вместо ответа спросил его Хотч. — Да, ДжейДжей ждет нас в конференц-зале. Что-то по поводу консультирования полицейского участка в Юте. — Иду. (~ * - *)~ Гарри безвольной тушкой развалился на своей кровати. Мальчишки, оба, были на данный момент в школе, и забрать их надо будет только через пару часов. Все что надо было по дому, он переделал, так что у него образовалось свободное время... которое он тратил, валяясь на кровати и рассматривая визитку, которую ему всунул Дадли. На ней были указаны его имя, номер мобильного телефона, адрес электронной почты и даже занимаемая кузеном должность. Дадли работал тренером, учил боксу детей и взрослых и даже владел собственным спортзалом. Гарри все продолжал смотреть на эти буковки, пока рука сама собой не сжалась и не смяла карточку. Словно на автомате он поднялся с кровати и пошел на кухню. Там он поджег визитку с помощью кухонной зажигалки и удостоверился, что она превратилась в тонкий пепел. Он знал, что надо встретиться лицом лицу со своими страхами и прошлым, получить хоть какое-то завершение... Но Гарри не хотел. Он в достаточной мере смирился с тем фактом, что его всю жизнь кто-то использовал в своих целях. Как козла отпущения, как слугу, солдата, злодея, спасителя, и так далее по тексту. Он больше никому ничего не должен. Уж Дурслям тем более. Если они хотят прощения, пусть ищут другие пути для этого. Гарри был не готов отпустить и забыть, настроение было уж точно не всепрощающее. Поступал ли он мелочно и злопамятно в этом случае? Возможно. Но молодой парень считал, что он заслужил свое право быть таким за все те годы, когда на него смотрели свысока и обращались с ним как с отбросом. К тому же если Дадли желал, чтобы Гарри его простил (чего точно не пожелали бы ни Вернон, ни Петуния, отказывающиеся осознать, что монстрами являются они сами, а не их племянник), ему придется поискать другие методы. Гарри прекрасно знал, что Дадли тогда был только ребенком, хоть и избалованным донельзя, и лишь повторял за своими родителями. Но даже ему было понятно, что Дадли еще не простил самого себя, и не только за издевательства над своим магически одаренным кузеном, но и за всех других детей, которых он в свое время тиранил и избивал. Имя Гарри было лишь еще одной строчкой в длинном списке грехов "Большого Дэ". Зазвонил телефон. Парень ответил на звонок, улыбнувшись имени на дисплее. — Аарон? Да, мне уже лучше. А как ты там? — спросил он, решительно оставляя прошлое в прошлом. ———————————————————————————————————————