Адская Кошка выпускает когти

«Ну и зверюга ты, майор», – думал Рик, натужно улыбаясь в ответ на романтический щебет белокурой лирианки. За пять лет рабства «скорпион» сполна хлебнул женской жестокости. Казалось, его уже ничем не проймешь, ан нет. Пантера Смитерс в изощренности и изобретательности наказаний переплюнула даже профессиональную «дрессировщицу зверьков», в чьи руки сержанту не повезло угодить после очередного неудачного побега с Мальвы. Майор и пальцем не тронула проштрафившегося подчиненного, но бедолага каждое утро проклинал свою неосторожность и не вовремя встреченного командира. Третий день сержант Рик Морено жил в форсированном режиме: подъем в 6 утра, тренировка до 8 часов, насыщенный лекциями и физической подготовкой день, а вместо отбоя с 22:00 до часу ночи – свидание в каюте очаровательной девушки–пилота. Свободного времени едва хватало, чтобы перевести дух и принять душ. О полноценном сне Рик мечтал, как голодный о корочке хлеба, замертво падая на койку после очередного мероприятия и моментально проваливаясь в забытье, чтобы через час–полтора бежать на новую лекцию. «Как новобранец, честное слово, – ворчал он, отрывая чугунную голову от манящей своей мягкостью подушки, и пытаясь в полусне выключить бьющий по ушам ненавистный будильник. – Не мальчик уже работать на износ. Еще день–два и брошусь к ногам майора молить о снисхождении». Сетуя про себя на судьбу, Морено не забывал оказывать знаки внимания опостылевшей любовнице, краем уха прислушиваясь к непринужденной застольной беседе своей хозяйки и командира с членами экипажа.

***

В конце ужина стюард внес поднос с кексами, уложенными в виде праздничного пирога. Венчала эту конструкцию минигорелка. Звездолетчики заулыбались и немедленно затянули подходящую по случаю песенку: – С днем рожденья тебя, С днем рожденья тебя. С днем рожденья, дорогой Чаки, С днем рожденья тебя! Расплывшись в мальчишеской улыбке, капитан Доннер поднялся и под дружеские возгласы задул огонек «свечки». – У капитана день рождения? Поздравляю, – удивленно проговорила майор, вытирая руки салфеткой. – Жаль, что нас не предупредили заранее. Мы бы позаботились о подарке. – Не стоит беспокоиться, мэм, – весело отмахнулся капитан, опускаясь на место. – Мы уже давно отмечаем такие события застольем, не отвлекаясь на обмен сувенирами. Нужную вещь все равно никто не подарит. К тому же в каютах не так много места, чтобы загромождать их пылесборниками. – Что будете пить, майор? – галантно поинтересовался Мирко, откидывая спинку соседнего сидения. Из недр потайного бара он извлек коньяк. Глазами пересчитав собравшихся, он достал еще четыре бутылки водки, пару бутылок виски и бутылку красного вина и широким жестом обвел выставленный ассортимент. – У нас сегодня богатый выбор напитков: вино для прекрасных леди, водка и виски для мужчин и… коньяк для капитана. – Я предпочитаю чай, – улыбнулась Эйлана, пододвигая к себе чашку ароматного напитка. – Да и моим мальчикам не к чему алкоголь. Не стоит развращать мою команду соблазнами незнакомого им мира. Джонни про себя помянул майора недобрым словом и склонился над своей тарелкой с печеньем. - Хозяин – барин, – пожал плечами Мирко, откупорил вино и наполнил оперативно подставленные стюардом бокалы. Молчаливый техник Тиль пододвинул к себе бутылку водки, налил полный стакан и одним махом осушил его. – Майор Смитерс, а на Мальве отмечают дни рождения? Или рабам не положены такие радости? – резковато спросила доктор Брамби, нервно крутя в пальчиках чайную ложечку. Она весь вечер сидела как на иголках, стараясь перевести разговор на рабское положение мальвийцев и, наконец, ей улыбнулась удача. – МОИМ людям положены и не такие радости, – в тон ответила Смитерс, принимая из рук стюарда тарелочку с кексом. Слово «моим» она выделила интонацией. – Как в других Домах, не скажу, не знаю, а в моем Доме принято отмечать годовщины всех домочадцев независимо от их социального статуса. Разумеется, виновник торжества получает подарок, о каком мечтал. Эйлана оглядела свою команду и остановила взор на уткнувшемся в планшет смазливом шатене. – Если не ошибаюсь, Бэзил, мы праздновали твое тридцатичетырехлетие перед самым отлетом, – сказала она, внимательно разглядывая своего бойца. – Да, мэм, – мальвиец поднял на командира преданный взгляд. – Ты доволен полученным подарком? – заинтересованно спросила майор. – Да, мэм, очень доволен, – не мигая, отозвался шатен. – Ничего сказать, содержательная беседа, – хохотнула Анаис, ставя на стол ополовиненный фужер. – Какой немногословный красавчик, ваш боец, майор. Рик галантно подлил ей вина. Техник покопался в карманах, извлек на свет божий связку тонких пластиковых палочек и принялся скреплять их между собой. Минуты через две в его руках возникла «сумеречная гитара». Закончив свою работу, Тиль Кросби ударил по призрачным струнам и запел густым басом развеселую приветственную песню: – За дружеской беседою, Где пир идет порой, Заветам дедов следуя, Мы песню пропоем. И в этой песне слышится Нам отзвук жизни всей. И как-то легче дышится, И сердцу веселей! Хор наш поет припев старинный, И вино течет рекой: К нам приехал наш любимый Чаки Доннер дорогой! Бокалы наливаются В них отблеск янтаря, И лица загораются, Как нежная заря. С вином тоска проносится, Оно волнует кровь. И в сердце снова просится И счастье и любовь.[1] Полюбовавшись на потрясенные лица зрителей, он как-то по-разбойничьи ухмыльнулся и хлопнул еще стакан водки. – Кросби, ну ты даешь, – выразил общее восхищение капитан. – Молчун, молчун и вдруг такое… Спасибо, не ожидал. Темнокожий Тиль довольно ощерился и заиграл задорную плясовую. Настроение сразу же поползло вверх. Звездолетчики сдвинули бокалы и нестройным хором пожелали здоровья капитану. – Не одолжите гитару, мистер Кросби? – пошептавшись с жилистым блондином, проговорила Эйлана. – Мой боец тоже хочет спеть. Кросби несколько удивился такой просьбе. «Сумеречная» гитара – гениальное творение неизвестного техника с исследовательского корабля, затерявшегося в глубинах космоса на долгих семь лет, созданное, чтобы не умереть со скуки, считалась непростым в обращении инструментом. По своей сути, это усовершенствованный виртуальный терменвокс – заключенное в силовой контур электромагнитное поле, и от музыканта требовалось не только наличие музыкального слуха, но и хорошие познания в физике. Струны у «сумеречной гитары» как таковые отсутствовали. Гитарист играл, приближая и отодвигая ладонь от «рабочей зоны» на необходимое расстояние. – Пусть сыграет, если сможет, – землянин с усмешкой протянул майору инструмент. Смитерс привычным движением взяла "гитару", сделала проигрыш, приноравливаясь к незнакомому инструменту, и кивнула своему «мальчику»: – Давай, Тан. Порадуй нас. Блондин просительно посмотрел на командира, как бы спрашивая разрешения петь сидя. Получив второй кивок, он выпрямил спину, чуть откинул голову, и мягкий тенор взвился к потолку кают-компании под благозвучный звон гитары в умелых ручках космодесантницы: – Скажи-ка, приятель: Где твое счастье? – У спальни любимой госпожи. У двери заветной, в грозу и ненастье Хранить ее безмятежные сны. Псом преданным улечься на пороге, Стеречь покой любимой до зари. Когда рассвет прогонит тьмы тревоги, И солнцу хвалу вознесут «воробьи». – О чем ты мечтаешь? Скажи, по секрету. – Служить любимой госпоже. Идти без сомнений за ней на край света, До дальних звезд, до Сказочной Земли. В жару и хлад трудиться неустанно, Заботясь о комфорте госпожи. Подобно джину исполнять желанья, Ловить одобрительный взгляд госпожи. В кают-компании повисла благоговейная тишина, нарушаемая тихим перебором «сумеречной гитары». – Великолепно, майор. Сколько талантов скрывается в вашем подразделении, – язвительно заметила слегка захмелевшая Элизабет, одним махом разрушая волшебный момент. – Интересно, а Батлер тоже умеет петь? –Умеет, но не станет, – отозвалась Смитерс, выслушав яростный шепот Пирса. – Он сегодня не в голосе. –Раз уж он не готов петь, может, позволите мне с ним поговорить по душам? - спросила доктор. – А стоит ли? - прохладно проговорила Эйлана, возвращая инструмент. - Мы так душевно сидим, общаемся. Зачем Пирсу куда-то идти? Через несколько дней мы прибудем к месту назначения, и вы больше никогда не увидитесь с ним. К чему устраивать разборки при таком раскладе. – Это мое дело, - возмутилась Элизабет. - Не думаю, майор, что вы вправе лезть в личную жизнь своих подчиненных. – Еще как вправе, - серьезно возразила Эйлана. - Особенно, когда речь идет о психологическом климате в команде. Лейтенант насупилась, размышляя как поступить. Алкоголь горячил кровь и побуждал к решительным действиям, а благоразумие медленно, но неотвратимо сдавало позиции. Залпом осушив бокал вина, она собралась с мыслями и бросилась в бой. – Майор, а почему вы не пьете с нами? Брезгуете? – вкрадчиво спросила она и, не дожидаясь ответа, предложила. – Как насчет соревнования, кто больше выпьет? Спорим, я одолею вас. – Верю, – равнодушно пожала плечами Смитерс. – Куда уж мне тягаться с медиком по части выпивки. Доктора только подзадорила подколка Эйланы. – Боишься уронить авторитет перед своими «мальчиками»? – пьяно хохотнула Лиз, переходя на ты. – Вот уж не думала, что космодесантники – такие трусы. Скажи уж сразу, майор, что ты штабная крыса. Эйлана скрипнула зубами, но удержалась от колкостей. Не глядя, она взяла со стола кружку, машинально отпила и тут же пожалела об этом. Жидкость обожгла ее горло, перехватив дыхание, и устремилась вниз по пищеводу. Смитерс охватило мягкое тепло, в голове приятно зашумело. «Вот зараза, – подумала она, отодвигая коварную емкость. – Доктор таки добилась своего. Теперь уж жеманничать нет никакого смысла. Какой, интересно, идиот поставил здесь виски, да еще в чайной кружке?». – На что спорим, лейтенант? – небрежно уточнила она. – Денег предложить не могу, у меня лишних нет, а на интерес скучно. – Если я одержу победу, ты прикажешь своему рабу Пирсу Батлеру каждый вечер являться в мою каюту и выполнять мои капризы с этого момента до прибытия на базу, – как можно точнее сформулировала свое желание доктор Брамби, опасаясь подвоха со стороны ушлой Смитерс. – Допустим, – рассеяно протянула Эйлана, с интересом исследователя наблюдая, как бледнеет лицо обсуждаемого брюнета. – А что получу я в случае выигрыша? – Чего бы тебе хотелось? – несколько недовольно отозвалась доктор. Она даже не допускала мысли о собственном поражении. – Могу устроить полный медосмотр твоим людям или предложить компакт-аптечку. Эйлана задумалась и, быстро отстучав текст на экране комма, протянула запястье собеседнице. – Высоко ты поднимаешь ставку, майор, – уважительно призналась она, прочтя надпись. В качестве приза, Смитерс требовала довольно редкий анализатор, способный вывести из организма любой токсин и избавить от любого вируса. – На нет и суда нет, – ничуть не расстроившись, сказала Эйлана. – Каждый остается при своих. – Я согласна, – поладив со своей совестью, решилась Элизабет. – Что будем пить: вино, виски или водку? – Водку, – выбрала Эйлана. Доктор недовольно поморщилась, но спорить не стала. Она не слишком жаловала этот напиток, слишком быстро от него пьянела, но сегодня это было неважно. Главное, было сделано: космодесантница согласилась «одолжить» желанного мужчину, а остальное – досадные мелочи. – Э, нет, – остановила Эйлана потянувшуюся к бутылке соперницу. – Пусть барменом поработает кто-то нейтральный, незаинтересованный в споре. Джентльмены, не желаете поухаживать за дамами? Капитан и стюард, увлеченные беседой, не повернули головы. Техник Тиль, прикрыв глаза, что-то самозабвенно тренькал на своей «гитаре», полностью отдавшись музыке. Мирко посмотрел на майора долгим взглядом, в котором отразился целый спектр эмоций от вожделения до священного ужаса, и отрицательно покачал головой, воздев руки в защитном жесте: – Храни боги ввязываться в женские разборки, – категорично заявил он, хлопнул порцию виски и закусил лаймом. – Мне еще дорога моя жизнь. – Сид, без тебя никуда, – усмехнулась Эйлана. – Быть тебе сегодня арбитром. Наливай. «Каштанка» вылез из-за стола, потеснив Джонни, взял бутылку водки, наполнил до середины две стопки с ювелирной точностью, словно всю жизнь проработал аптекарем. Эйлана поставила стопки в ряд перед противницей: – Выбирай! Элизабет неуверенно подняла левую стопку, Смитерс поднесла к губам правую. Битва началась. Пирс замер соляным столбом, с ужасом взирая на поединок, призом на котором служил он сам.