Семь грехов Уилсона.

Разумеется, Моника сразу же согласилась приютить меня. Даже предложила заехать за мной, но я уже сел в автобус. За мной никто не шел. Ну и отлично. — Кларенс, что случилось?! — встревоженно воскликнула Моника, когда я, злой и уставший, ввалился в ее квартиру. — Ты же, кажется, жил у друга… Твои руки!.. Я взглянул на пальцы — точно, кровь Итена я так и не стер… — Давай мы не будем говорить об этом, — мрачно проворчал я. — Больше мне некуда было идти. — Ну что ты, я только рада! .. — воскликнула Моника и добавила, смутившись: — Рада, что ты со мной, а не тому, что у тебя проблемы… Кстати, ты не пришел сегодня на работу, это из-за… этих проблем? — Можно и так сказать, — я скинул верхнюю одежду и по-хозяйски двинулся на кухню, где принялся отмывать руки в раковине. Моника хвостом последовала за мной. — Мне даже не звонили… Наверное, меня уже уволили. — Эм… — произнесла девушка. — Тебе не звонили, потому что я сказала, что ты помогал мне в больнице, с отцом… В общем, всё в порядке. — Вот как? — я удивленно покосился на девушку. — Спасибо. — Не за что, — улыбнулась Моника и спохватилась: - Ты, наверное, хочешь есть! — Кофе будет достаточно, — ответил я и уселся за стол, замолкнув. Злость уже утихла во мне, оставив гадкий осадок обиды и разочарования. Итен обманывал меня, всё это время. Он прекрасно знал, что я буду страдать и нервничать, но так и не сказал, что Лаки жив. Для него это было очередной глупой шуткой. В результате, он еще и в плюсе остался. Чертов… Я сжал зубы и вздрогнул, когда на плечо легла легкая рука Моники. — Тебя что-то тревожит? — с сочувствием спросила она. — Если хочешь, можешь мне рассказать. Я постараюсь помочь. — Не надо, я в порядке, — с улыбкой ответил я. Да и вряд ли ты сможешь помочь мне в подобном деле… Я спохватился: — Кстати, как там твой отец? Моника погрустнела и присела на стул рядом. — Скоро будет операция. Я… Я так боюсь, что он… — девушка сжалась и неслышно всхлипнула. — Ну, не стоит думать о плохом заранее, — сказал я. — Д-да, ты прав, — через силу улыбнулась девушка. — Спасибо, Кларенс. Послушай… Ты… Не мог бы помочь мне? Я так устала… И не справляюсь со всеми проблемами. — Что тебе нужно? — я нахмурился. — Ты не посидишь с папой пару раз? — Моника умоляюще посмотрела на меня. — Ему так скучно, а я не могу быть с ним постоянно. Всего пару дней, а там уже и операция. — А… — сидеть с этим ублюдком? Развлекать его?! С другой стороны, мне было интересно — вспомнил ли он нас. И я решил: — Конечно. Заодно, поближе с ним познакомлюсь… — Правда?! — девушка оживилась и бросилась мне на шею: — Кларенс, ты чудо! Я позвоню на работу и предупрежу их. — Хорошо. Мы посидели еще немного и пошли спать. Увидев мои бинты, Моника побледнела. — Тебя ранили? — еле слышно спросила она. — Все нормально, ерунда, — успокоил я ее. — Скоро заживет. Девушка аккуратно дотронулась до чуть посеревшей ткани повязки и вздохнула. Я покосился на нее, укладываясь в постель. — Мне иногда кажется, что я тебя совсем не знаю, — тихо призналась Моника. Я беззвучно хмыкнул себе под нос. Даже не представляешь, насколько, дорогая. Моника быстро заснула, доверчиво прижимаясь к моему здоровому боку, а я все лежал и разглядывал чужой потолок. Рэй… Всё-таки, я идиот. Бросил его там одного. Мало ли что придет в голову Итену? Хоть там и Конфетка, они вдвоем вряд ли смогут что-то сделать против Англера, даже если сильно захотят. Я нахмурился. „Без Кристи я никуда не пойду!“ Вот как брат заговорил, не ожидал от него такого. Наверное, я должен за него радоваться… Рэй действительно изменился, и изменился в лучшую сторону. Благодаря усилиям Итена… Я вздохнул, прикрыв глаза. Ну да, он действительно хороший друг. Если не учитывать того, что он так издевательски долго обманывал меня. Даже помня всё, что он для меня сделал, я не могу его пока простить — слишком велика обида. Я поднял руку над собой и уставился на сбитые костяшки. Усмехнулся — да уж, неплохо мы с Рэем его отделали… Не представляю, как он завтра выйдет на улицу. Я покосился на свой телефон. Пропущенных не было. Ночь прошла спокойно. Кошмары о мертвом Лаки больше не мучили меня, чему я был несказанно рад. Рано утром Моника тихо ускользнула из постели, стараясь не разбудить меня, но я уже проснулся сам и, зевая, последовал за ней. — Доброе утро, Кларенс, — сказала она и поцеловала меня в щеку, улыбнувшись. — Да, и тебе, — задумчиво ответил я. Побриться бы… Я оккупировал ванную и быстро привел себя в порядок, пока Моника готовила завтрак. Когда я вернулся, всё уже было готово. — Обычно, в это время я уже уезжала к папе, — сказала Моника, когда мы закончили с завтраком. - Но, если хочешь отдохнуть… — Ладно, — я кивнул. — Я пошла на работу, — девушка улыбнулась и, поцеловав меня, упорхнула. Я остался в ее квартире один. Раньше такого не случалось, и я решил исследовать ее квартиру получше. Куча всяких женских штучек, вроде мягких игрушек, бесполезные сувениры, рамки — в этом вся Моника. Скучая, я побродил по комнатам, и стал разглядывать фотографии, висящие на стенах. Почти везде Моника с отцом. Выпускной, какая-то вечеринка, фото на природе… Маленькая Моника и Эллиот — такой, как в моем воспоминании. Я стиснул зубы, с ненавистью глядя на улыбающееся лицо ублюдка. Черт… Понятия не имею, что я буду делать в больнице. О чем с ним говорить?! И зачем я подписался на это… Так или иначе, надо ехать. Иначе, Моника будет смотреть на меня щенячьими, укоряющими глазами и вздыхать. Ненавижу это. Я быстро добрался до больницы и остановился на улице, чтобы покурить. Мой телефон по-прежнему молчал — наверняка, Итен отговорил Рэя звонить мне. Ну и пусть. Может, так даже лучше. Рэй и без меня справится. Я раздраженно затянулся и растоптав недокуренную сигарету, вошел в здание. Медсестра без вопросов разрешила мне пройти к Эллиоту — похоже, Моника предупредила их. Я вошел в палату, натягивая на лицо дружелюбную улыбку. Эллиот, лежащий на кровати, увидел меня и слабо махнул рукой. — Здравствуйте. Моника попросила посидеть с вами, — сказал я вежливо. Эллиот кивнул, улыбаясь, и указал на стул. Я уселся и замолк. Я понятия не имел, что делать дальше. Я кожей чувствовал напряжение, растущее в помещении. Эллиот молча разглядывал меня. — Эм… — неловко произнес я. — Мистер Дейвис, а по какой причине вы здесь лежите? Просто, Моника не рассказывала мне… Эллиот взял блокнот и, что-то написав, показал мне. — Рак гортани третьей стадии, — прочел я и сказал: — Вот как… Ну, я слышал, что от него очень редко умирают… Кхм, — я замолчал, смущенный. Я совершенно не знал, как вести себя с этим человеком. Я ненавидел его, но не хотел показывать этого, ведь он наверняка все еще не узнал меня. Я заметил легкую ухмылку на лице Эллиота и удивленно поднял брови. Дейвис принялся что-то писать. Я с легкой тревогой ждал. Наконец, он развернул лист и я смог прочитать: «Кажется, ты здесь по просьбе Моники. Уверен, ты понятия не имеешь, каким образом меня „развлекать“, или что там тебе наплела моя дочь. Мне здесь совершенно не скучно, Моника сама себе напридумывала это… Так что, если тебе в тягость сидеть здесь, можешь идти. Это совершенно необязательно. Дочери я тебя не раскрою.» Эллиот заговорщически подмигнул мне и улыбнулся. Снова что-то написал. „Ты отличный парень, Кларенс, я совершенно в этом уверен. Надеюсь, с Моникой у тебя всё серьезно, не хотелось бы терять из виду такого хорошего человека.“ — Ну, что вы… — выдавил я с улыбкой. — Я… Эллиот махнул рукой, призывая меня молчать. „Не принижай свои качества. Я обычно хорошо разбираюсь в людях.“ — прочитал я на вновь протянутом мне листе. — „Иди, и не волнуйся.“ — Ну, если вы так говорите… — улыбнулся я. — Спасибо, сэр! — Я поднялся и, пожав бледную руку Дейвиса, покинул палату. Хорошо разбирается… Ага, конечно. Мне хочется тебя прикончить, просто глядя на твою улыбающуюся рожу… Я покинул больницу и неспешно направился вдоль улицы. Заняться мне было нечем. Я решил побродить по городу, благо, теперь мне никто не угрожал. Я неспешно шел, думая о Дейвисе. Рак связок… Я надеялся, что у него будет что-нибудь посерьезнее, что обязательно загонит старика в могилу. А тут он еще может выжить, причем, шансы у него неплохие… „Так почему бы не помочь ему отойти в мир иной?“ — внезапно, прошептал у меня в голове вкрадчивый, жутко похожий на Итена, голос. Я даже остановился от неожиданности. Неужели, я начал сходить с ума? Бред какой. Убить Дейвиса… Чего врать себе, я мечтал сделать это с самого детства. Но, прикончить его своими руками? .. Я задумался. Сделать это так, чтобы меня не заподозрили, очень трудно. Но если хорошенько подумать… Стоп. Неужели я и правда решил?!.. Я сжал зубы. Раньше я даже думать о таком не мог, а теперь размышляю, как о чем-то обыденном! Это всё Итен… Его влияние так меня изменило! Я сжал кулаки, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. Но… Так ли плохо это изменение? Я очнулся и поспешно продолжил путь. Мысли хаотично носились в моей голове. Вновь вспомнился ужасный шестнадцатый День Рождения… Полные ужаса и слез глаза Рэя… Перекошенная довольным оскалом физиономия насильника… Кровь и синяки на теле брата… Ненависть снова ожила во мне, заставляя скрипеть зубами. Я вытащил сигареты и нервно закурил, едва не перекусив фильтр. Ублюдок должен умереть. Вкрадчивый голос вновь заговорил, заставив меня нервно хохотнуть. Он недостоин жить. — Заткнись уже, это я и без тебя знаю, — пробормотал я себе под нос, выпуская дым из рта. Бред. Да, бред. Нет никаких голосов. И вовсе я не сошел с ума. Просто мысли, чувства, эмоции — вся эта ненависть, что я копил долгих восемь… не, уже девять, лет, скопилась и собралась в одно стремление. В одну цель. Я должен убить Эллиота Дейвиса. Теперь я точно знал — я смогу сделать это. Не остановлюсь, трусливо бросив всё на полпути. Просто не имею права. Ради Рэя, даже если он никогда не узнает о смерти ублюдка. Осталось придумать, как сделать это быстро, незаметно и максимально мучительно для Эллиота. Я довольно оскалился, сунув руки в карманы, и пошагал, перебирая в голове варианты. Я бродил по городу до самого вечера, изрядно проголодавшись и устав. Однако, к этому времени у меня появилось несколько идей. Когда я вернулся домой, Моника уже была там. — Где ты был? — с тревогой спросила она. — Твой телефон был выключен… — Прости, после больницы я решил прогуляться, и немного увлекся, — ответил я с улыбкой. Ну, а что, я не сказал ни слова лжи. — Ладно… — Моника улыбнулась в ответ и обняла меня, прижавшись. — Спасибо, что помогаешь мне с отцом… — Не стоит благодарности, — ответил я. — Я рад был посидеть с ним. Он отличный человек. — Да… — прошептала Моника. Спохватившись, она отодвинулась: — Ужин! Уже можно садиться! Уже сидя за столом, я как бы между делом поинтересовался у девушки: — Моника… А у твоего отца есть на что-нибудь аллергия? — Хм? — удивилась девушка, и задумалась: — Аллергия… Постой, дай подумать… Точно! Аллергия на арахис! Стоит ему съесть хоть кусочек, и сразу же начинается реакция! Лицо опухает, просто жутко смотреть! — Да, кошмар, — согласился я с ней. — Завтра мне тоже надо идти к нему? — Еще пару дней, если тебе не трудно, — смущенно улыбнулась Моника. — Если я не появлюсь на работе хоть еще несколько раз, мне устроят выговор… — Конечно, мне вовсе не трудно, — улыбнулся я. Окрыленный узнанным, я повеселел. Это заметила даже Моника. Когда мы легли спать, она с улыбкой прошептала: — Ты сегодня такой оживленный… Общение с отцом, кажется, тебе по нраву. — А… Ну да, — с ухмылкой ответил я, притягивая девушку к себе. Маленькая глупенькая Моника, ты даже не представляешь, какие мысли сейчас крутятся в моей голове… — Я знаю… — внезапно прошептала девушка, заставив меня мгновенно покрыться холодным потом. Отбросив всякий мистический бред, я осторожно спросил: — Ты о чём? — О нашем будущем, — девушка улыбнулась, с нежностью глядя на меня. — Как только отец вернется из больницы, Кларенс… Сыграем свадьбу? Я, изумленный, уставился на неё. — Моника, это… Так неожиданно, — выдавил я, тщательно подбирая слова. Девушка приподнялась на локте и умоляюще взглянула на меня: — Кларенс, мы встречаемся уже долго… Мои подруги говорят мне, что уже пора выходить замуж… — девушка опустила глаза. — Я вовсе не давлю на тебя, не подумай! — поспешно начала оправдываться она. — П-просто… Я… Я так хочу быть с тобой… Действительно хочу. Жить вместе, официально! Однажды, родить детей… — Твои подруги слишком несут слишком много ерунды… — мрачно проворчал я. — Моника… — я вздохнул. — Я… Ладно. Хорошо. — П-правда?! — удивилась Моника. — Да, — ответил я. — Если твой отец будет в порядке, мы поженимся. — Ах, Кларенс! — с радостным воплем, девушка накинулась на меня, крепко обнимая. Да-да… Если он останется жив, подумал я не без удовольствия. На следующее утро я вновь отправился в больницу. — Доброго дня, мистер Дейвис... — улыбнулся я, входя в палату. Однако, она оказалась пустой. Похоже, он на процедурах. Что ж, тем лучше. Я подошел к кровати, чтобы получше разглядеть ее. Обычная больничная кровать для больницы такого уровня — напичканная всякой электроникой, медицинскими штучками, и, главное — кнопкой вызова медсестры. Хорошо… Я поспешно отошел к окну, услышав шаги в коридоре. И вовремя. В палату вошел Эллиот в сопровождении медсестры. — О, мистер Дейвис! — оживился я. „Мистер“ помахал мне рукой, присаживаясь на кровать. Медсестра, покосившись на меня, покинула палату. — Моника сказала, что мне нужно посидеть с вами еще пару дней, — объяснил я, присаживаясь на стул около кровати. — Похоже, вы скоро пойдете на поправку? „Какое там“, — написал Эллиот на листке, — „Операция только через три дня, а пока я должен проходить эти утомляющие процедуры.“ — Что поделать, для своего здоровья придется потерпеть, — с улыбкой произнес я. Я посидел с Дейвисом еще полчаса, болтая о всякой ерунде — то есть, болтал я, а он кивал и иногда писал ответы на листке. Возможно, он и правда неплохой человек. Только вот это его не спасет. Попрощавшись, я ушел из больницы и направился к супермаркет. В моей голове уже сложился четкий план. Надо было лишь купить все необходимое. Домой я вернулся я сумкой, набитой нужными мне вещами и продуктами. Нарезанный хлеб в упаковках, масло, смородиновый сок в картонной упаковке, сыр для бутербродов… Арахисовое масло. Резиновые перчатки, несколько одноразовых шприцев и упаковка маленького скотча. Довольный собой, я вернулся в квартиру Моники, и спрятал всё вместе с сумкой подальше, чтобы девушка случайно не нашла. Вечером девушка вернулась уставшая, но, увидев меня, вновь расцвела улыбкой. — Ах, Кларенс, я так рада, что ты здесь… — Моника крепко меня обняла, прижимаясь ко мне. — Неужели все начало налаживаться… Мне позвонили из больницы, сказали, что самочувствие отца немного улучшилось… Я уверена, это благодаря тому, что ты сидишь с ним! — Да, возможно… — ответил я, ухмыляясь. Ближе к ночи, я лежал на кровати, проматывая в голове детали предстоящего мне дела, а Моника тихо лежала рядом, рассеянно перебирая мои волосы. Всё должно пройти гладко, второго шанса не будет. Эллиот Дейвис… Завтра ты сдохнешь. — Ты какой-то напряженный, — кокетливо прошептала Моника, под одеялом проводя рукой по моему телу. — Расслабься… — Хм… — произнес я, прикрыв глаза. — Хочешь помочь мне в этом? Девушка нависла надо мной, улыбаясь. — Если ты не против, — произнесла она. Я ухмыльнулся, одним движением уронив ее обратно на кровать. — Почему бы и нет, — пробормотал я, и с жадностью накинулся на неё. Раненый бок уже не доставлял никаких неудобств. Стонущая подо мной, Моника не вызывала во мне никакого желания. Поэтому я просто представлял вместо нее соблазнительное тело Рейчел. Не замечая моего отстраненного взгляда, девушка крепко впивалась короткими ногтями в мою спину, изгибаясь и прижимаясь ко мне. С каждым рывком я действовал всё жёстче, всё грубее, с моих губ то и дело срывался негромкое рычание. Ближе к концу, чувствуя, что скоро я разряжусь, Моника попыталась отодвинуться, но я всем весом тела вжал ее в кровать, не позволяя и шевельнуться, и кончил в нее, не отводя внимательного взгляда от ее растерянного, но перекошенного от удовольствия лица. — К-Кларенс… — выдохнула она, когда я оставил ее в покое. — Ты… Я ведь… — Это неважно, — прошептал я ей на ухо. — Скоро мы поженимся. Всё в порядке. — Д-да… — с облегчением ответила Моника и обняла меня. — Я так люблю тебя, Кларенс… — Я и тебя, — мягко ответил я, злорадствуя в душе. Будет что рассказать ублюдку перед его смертью… Вот он обрадуется, когда узнает, что я обрюхатил его горячо любимую дочурку… Утром следующего дня, спровадив Монику на работу, я принялся за дело. Я нацепил резиновые перчатки и разложил на столе купленные вчера вещи. Насвистывая приставучий мотивчик, я неторопливо принялся намазывать на хлеб арахисовое масло. Когда с этим было покончено, я аккуратно замаскировал его слоем масла, а сверху заложил сыром. Бутерброды-ловушки готовы. Время сока. Я распечатал один из шприцев и наполнил его тем же арахисовым маслом. Аккуратно проколов картонную упаковку сока на самом дне, там, где швы были толще всего, я выжал внутрь всё арахисовое масло, что было в шприце, а потом сильно потряс, заставляя находящееся внутри месиво как следует перемешаться. Закончив, я, на всякий случай залепил практически незаметную дырочку крошечным куском скотча. — Тебя ждет адский завтрак, ублюдок, — промурлыкал я, запаковывая бутерброды в пищевую пленку, а сок — в пакет. Когда все было готово, я тщательно собрал все оставшиеся предметы и рассовал их по разным мусорным мешкам. Уходя из дома, я швырнул в мусорный бак пакет с начатой банкой арахисового масла. От перчаток и шприца я избавился по дороге в больницу. На входе мой пакет проверили и, не найдя ничего опасного, без проблем пропустили. Эллиот сидел в палате. Завидев меня, он заулыбался. — Добрый день, мистер Эллиот, — с милой улыбкой произнес я. — А я с гостинцем от Моники. Надеюсь, скоро ты будешь гореть в Аду.