POV Author
Как только Фрэнк решил, что свободен, его тут же сковал плюшевый линяющий костюм пса из сине-голубой велюровой ткани, который ему пришлось примерять сразу же после шоу. Школа быстро пустела, так как все дети рвались наружу, чтобы расслабиться и вдохнуть полной грудью свежий весенний воздух. Примерка заняла совсем немного времени, костюм оказался почти впору мальчику, и ничего, что рукава полностью закрывали пальцы на руках, а штанины волочились по полу, главное то, что сам талисман будет. Костюмер предложил простирнуть голубую оболочку пса этим вечером, за день до игры, чтобы та успела высохнуть, ибо запах от вещи был вправду ужасен. С испорченным настроением, желавший выбраться из школы, Фрэнк оказался у главных дверей, которые вели прямо к парковке. Отсюда был все ещё слышен смех нерасторопных школьников, собиравшихся перед зданием. Все голоса что-то громко выкрикивали, заинтересовывая прохожих. На самом деле так прекрасно, что учебный день был настолько коротким. Солнце ещё светило довольно высоко, птицы щебетали, а маленькие зелёные росточки пробивались сквозь комочки земли, желая скорее погреться на солнце. Всю эту чудесную картину дополняла приятная прохлада весны. Казалось, что в конце марта погода должна быть уже намного теплее, но мальчик был рад, что она была именно такой. Конечно же, настроение Айеро заметно поднялось на улице, но ненадолго. Кто бы мог подумать, что уходящие вдалеке громилы смогут испортить его, а точнее, последствия от них. Дело в том, что помимо уходящих хулиганов, которых было уже не разглядеть, на площадке перед парковкой, тоже школьной территорией, был еще один человек. Его сумка лежала вдали от него, словно кто-то швырнул её ногой, а затем втоптал в грязь. Какие-то листы валялись повсюду, а перед самыми ногами Айеро были разбитые тёмные очки. Владелец всех этих вещей держался руками за лицо и живот, лёжа на асфальте. Совершенно забыв обо всём, Фрэнк кинулся к скамейке, которая, обогнув высокую клумбу с забором, тянулась длинной полоской во двор школы, где лежал парень. — Джерард!!! — мальчик упал рядом на землю, проехавшись коленями слишком сильно, сделав маленькую дырку на ткани штанов и разодрав кожу. — Оу, привет, Фрэнки... — добро и хрипло ответил парень, убирая руки от лица. Из его носа немного текла кровь, а припухшее красное пятно под глазом выглядело, словно косметические тени для век. — Всё что угодно бы отдал, чтобы ты не видел меня в таком виде... — Что произошло?! — Айеро был ошарашен. — Ничего, — Уэй попытался встать, опираясь на скамейку и взял свои солнцезащитные очки с земли. Было видно, что парень старается изо всех сил. — Решил начать учиться, — он улыбнулся сквозь боль. — Теперь получаю по заслугам. — Джерард надел очки, придерживая побаливающий живот. — Кстати, поздравляю, ты теперь будешь бегать по полю в мерзком костюмчике... Фрэнк не мог поверить, что позволил этому случиться, он же обещал, что будет рядом, что будет сражаться плечом к плечу, и он не успел. Мальчик мгновенно возненавидел себя за то, что он такой неудачник. — Гребаная собачья голова! — ругнулся он, ни то на себя, ни то на голубой костюм бульдога, находившийся у него за спиной в выданной большой спортивной сумке. — Джерард, у тебя кровь идёт, нужно вызвать скорую!!! — Не надо, все в порядке, этот мудак не сильно ударил меня. Он просто слабак, Фрэнк, — Уэй попытался вытереться рукавом пальто, но только больше все размазал по лицу. — Только слабак бьёт лежачего, понимаешь? — Джерард... — Фрэнк не мог на него смотреть. Ему самому хотелось разреветься прямо сейчас из-за такой несправедливости, и он накинулся на друга с крепкими объятьями. Джерард вздохнул от неожиданности, но почти не почувствовал боли от синяков, которые ему нанесли ударами по всему телу. Он просто обнимал мальчика, незаметно вдыхая аромат его волос и стараясь держать себя в руках, чтобы не заплакать или не разрыдаться прямо тут. Через несколько минут мальчик отстранился, снимая очки Джерарда и надевая их ему на голову, чтобы посмотреть на его лицо. Это было тяжело. Кровь стекала вниз по губам и подбородку, застывая у начала шеи. Где-то на щеке были заметны царапины, а на кончиках волос Фрэнк заметил что-то розовое и липкое. — Вот, возьми, — Фрэнк подал ему влажные салфетки, которые достал из кармана куртки. — Спасибо, Фрэнк... Может, уйдем отсюда? — Было бы неплохо.POV Frank
Мы ушли от школы в неизвестном мне направлении, не вдоль дороги, по которой я всегда ходил, а поперёк, прямо по вытоптанной лысой тропинке, ведущей мимо нескольких маленьких домиков куда-то к полю. Вскоре Джерард повернул куда-то в кусты. Это, конечно, меня напугало, но я продолжал идти, так как доверял ему. Через несколько минут я понял, что мы были в том самом лесу, в котором мы были рано утром. Проходя все глубже, я начал замечать какие-то древние постройки, напоминавшие руины, и надгробья, поросшие травой. В этом месте было жутко еще и из-за того, что света было намного меньше, чем на поле. Выглядело так, словно сюда не ступала нога человека уже лет 15. Чем дальше мы шли, тем труднее было идти и тем больше было старинных захоронений и перекошенных каменных крестов, потерявших свои символы из-за долгих дождей и ветра. Казалось, это место было недалеко от оживленной дороги, мы прошли около двухсот шагов, но звуки моторов растворились в воздухе, как будто все машины вдруг перестали ездить. Должно быть, все эти широкие деревья образовали некую стену, изолируя нас от современного мира и отдавая нас полностью лесу. И вот мы уже сидели на какой-то полуразрушенной могильной плите, облокотившись на отклоненный назад надгробный памятник, на котором можно было разглядеть только цифры даты смерти и короткую эпитафию, словно он был поставлен намного позже, чем остальные. — Тихое место... — сказал Джерард. — Когда-то все эти люли тоже были живыми, только представь... — он устало посмотрел на могилы, все ещё находясь в своих тёмных треснувших очках. — У тебя не возникает чувства, что за нами кто-то наблюдает? — спросил я намного тише, чем собирался. Это место навивало страх. — Да... словно нас окружают толпы людей, но когда оборачиваешься, понимаешь, что кроме тебя тут никого нет, странное чувство, — ответил он, а я невольно обернулся, но никого не увидел. Высокие старые деревья закрывали собой нежно-голубое небо, создавая длинную и холодную тень, но нам удалось найти место где купол из крон разрывался, создавая дыру, в которой мы уютно уместились. Эта могила была на удивление удобной. Джерард сидел рядом со мной и снова глядел куда-то. Я не мог разглядеть его глаз, до того его очки были темны. Это немного напрягало, ведь не нужно прятаться в месте, где ни одной живой души кроме нас. — Хочешь стихотворение? — вдруг спросил парень. — Давай, а про что? — Про длинного Джона и малютку Мэри Бэл. Была в орехе фея у крошки Мэри Бэлл, А у верзилы Джона в печенках черт сидел. Любил малютку Мэри верзила больше всех, И заманила фея дьявола в орех. Вот выпрыгнула фея и спряталась в орех. Смеясь, она сказала: "Любовь — великий грех!" Обиделся на фею в нее влюбленный бес, И вот к верзиле Джону в похлебку он залез. Попал к нему в печенки и начал портить кровь. Верзила ест за семерых, чтобы прогнать любовь, Но тает он, как свечка, худеет с каждым днем С тех пор, как поселился голодный дьявол в нем. — Должно быть, — люди говорят, — в него забрался волк! Другие дьявола винят, и в этом есть свой толк. А фея пляшет и поет — так дьявол ей смешон. И доплясалась до того, что умер длинный Джон. Тогда плясунья-фея покинула орех. С тех пор малютка Мэри не ведает утех. Ее пустым орехом сам дьявол завладел. И вот с протухшей скорлупой осталась Мэри Бэлл.* — Это было патрясающе... Кладбищенская поэзия?** — Ага, а ты знаешь какие-нибудь стихи, Фрэнк? — уставился на меня Джерард, как только закончил рассказывать. Было так приятно слушать его голос, такой искренний и спокойный. Это стихотворение я никогда раньше не слышал. Оно напоминало что-то очень старое и английское, что идеально подходило к этому месту. Я не знал ничего подобного, только жалкие стишки из школы и всё. Мне стало обидно, что я не учил ничего для души. Только сейчас я понял, как это замечательно. — Прости, но я ничего не знаю, только школьную литературу, — так стыдно. — Ничего, — Уэй сладко улыбнулся. — Так... ты говоришь, тебе понравилось? — Конечно! Это было великолепно, где ты откопал такое? — У меня дома был сборник английских стихов XIX века, не знаю, мне нравилась эта книга, пока не потерялась. Мы мирно сидели, воссоединяясь с природой. На душе было спокойно. Этот лесной воздух так освежал, что казалось, что земля была освящена. — Джерард, почему ты всегда такой? — не совсем то, что я собирался сказать. —Такой? — это заставило его улыбнуться. — Ну, да... ты такой необычный, что ли, прямо в дрожь бросает, — о нет, что я несу... — Ммм, правда? Продолжай... — я сказал "в дрожжей бросает"? Не думаю, что это не самое приятное, что можно услышать. Может, он просто ждёт, пока я наговорю ему всякого бреда, а потом рассмеется мне в лицо? Кто знает, что у него на уме. — Чего застыл? — А?.. Что?.. — я просто уверен, что он заметил, как я залился краской, точно спелая вишня. — Ах, Фрэнк... — Уэй сделал вид, что забыл, поворачивая голову в противоположную от меня сторону. — Посмотри, тут так красиво... Я попытался посмотреть на все глазами Джерарда. Чувство, что за тобой следят, куда-то пропало, и я увидел разноцветные стволы деревьев и кусты, только-только начавшие цвести. Было много розовых и фиолетовых оттенков, которые замечательно контрастировали с ярко-зелёной растительностью. Небо переливалось, словно раковина с жемчугом, а где-то высоко птицы заканчивали щебетать, вдалеке, почти развалившиеся останки стены какой-то древней церкви, поросшие сорняком, гордо стояли, доживая последние дни. Я серьёзно пытался понять всю красоту этого места, как вдруг Уэй закинул на меня свою ногу. Я ничего не понял и не знал, что с этим делать, поэтому замер в ожидании, глядя на Джерарда. Тот, в свою очередь, закинул на мои ноги вторую свою ногу. Я широко распахнул глаза, показывая свое изумление, а потом до меня дошло... Это "домик из спичек"! Такая игра. Я скинул одну ногу с себя, так как она была не там, и закинул свою так, что наши конечности, будто спички ложились друг на друга, создавая какой-то ножничный забор. Та нога, которая оставалась последней должна была выбираться на самый верх, оставаясь там до тех пор, пока снова не уйдёт назад. Вообще, эту игру невозможно объяснить, и я не думаю, что её название именно такое, просто это странное сплетение, вот и все. Мы устали слишком быстро, теперь одна моя нога лежала на коленях Уэя, а вторую мне так и не удалось поднять. Не знаю, что это на меня нашло, но это было так легкомысленно и спокойно, так как его ладонь случайно накрыла моё колено. — Интересно, что сейчас под нами в земле лежит мёртвый человек. Должно быть, он уже не тот, каким был прежде. Скорее всего, лицо его давно разъели червяки, а тело превратилось в прах... Я чувствовал руку Джерарда, сжимающую моё колено. Стало не по себе. Очень. И я не знал, что делать, а он всё говорил и говорил о жизни и смерти, о надгробных плитах и могилах, а его рука всё надавливала на моё левое колено, будто случайно, и словно дразнила меня. Я покрывался мурашками каждый раз, когда пальцы невзначай начинали медленно поглаживать мою ногу, а Джерард продолжал философствовать. — А ты что думаешь, Фрэнки? — неожиданно спросил Уэй. Ох, он снова назвал меня так, что мне делать? Я всё прослушал! — Эм, да... по поводу?.. — я прищурился, дожидаясь от него пояснения. — По поводу того, чтобы ты погладил папочку в ответ, — подсказал парень, недовольный моей невнимательностью, а у меня дыхание перехватило. Вдруг я почувствовал, что пальцы Джерарда поднялись немного выше, совсем чуть-чуть. Я запаниковал, в животе что-то заскребло и дрожь пошла по всему телу. Что он делает со мной? Голос слабо задрожал, когда я сказал что-то неразборчиво, я был почти уверен, что он специально делает это. Что ты, блять, задумал? Но уже через секунду все пропало. Джерард скинул мою ногу с себя и полез в свою сумку. Пока он был повернут спиной ко мне я пытался успокоиться, быстро приложив руки к лицу, охлаждая его. Что с ним? Такого еще не было. Может, Уэй совершенно не осознает что он делает? Он вообще понимает, что я не осмелюсь ничего сказать, даже если он начнёт бесстыдно лапать меня? Хотя, если пораскинуть мозгами, какого чёрта я сейчас в этом безлюдном лесу? В первую очередь из-за того, что я хотел этого. — Прости меня, Фрэнки, я напугал тебя? — так Уэй пугал меня ещё больше. Что на него нашло? — Я не знаю что со мной. — Ладно, Джерард, давай сделаем вид, что ничего не было? — Хорошо, — и он снова отвернулся, а когда повернулся, стал совсем другим человеком. — Я тут делал зарисовки этих мест... — парень достал из портфеля маленькую невзрачную книжульку. — Если ты хочешь... — Боже, Джерард покажи! — я был в предвкушении увидеть его рисунки, несмотря на свой страх. — Хорошо, — он снова присел рядом и открыл записную книжку. — Вот, смотри, это во-о-о-н то дерево, а это вот эта могила, а здесь цветы, а дальше... Дальше пошли другие рисунки: наброски зданий, соборы, дороги, мосты, разные пейзажи. Потом пошли созвездия со всевозможными разветвлениями, чудаковатые эльфы, гномы, чёртики, звёзды, бэтмены и Робины, Джокеры, скелеты, драконы и куча всяких вещей, причём на одной странице могло уместиться по пятьдесят персонажей. Это было красиво, это было мощно. Дальше пошли наброски людей. Почему-то мне показалось, что большинство из них были сделаны в школе. И вдруг я увидел кого-то похожего на меня. Это было очень быстро, так как Уэй, стесняшка, сразу захлопнул книжку, отбирая её у меня. Я сразу, слово ребёнок, схватил его за руки, пытаясь вернуть ту страницу, которую Джерард ещё не успел закрыть. — Это кто?!.. Подожди, верни! — вопил я, смеясь из-за внезапно скромного Джерарда. — Это что ли я?!! — мне удалось взяться за край обложки, пока мой друг дергался, пытаясь освободить блокнот из моей крепкой хватки. — Фрэнк, отпусти! Ты не должен был... Ты порвёшь!!! — последнее, что сказал парень перед тем, как мы разорвали блокнот пополам. Ой. Мне кранты.