Треугольники: Герои-любовники

Скайхолд опустел. Инквизиция распущена еще год назад, и те, кто служил ей, давно отправились по домам. Но Держащий Небо Великан продолжает жить своей жизнью. Пусть во дворе капитаны больше не муштруют солдат, в таверне не слышится песен и нестройных голосов, а широкая горная дорога превратилась в тропинку, за каменными стенами теплится жизнь. Те, кто когда-то был Инквизицией, те, кто верил в наступающий хаос и понимал, что мир стоит на пороге новой войны, вернулись в Скайхолд, чтобы противостоять Ужасному Волку. У этой горстки людей нет нового названия, но есть сильный лидер, от чьего имени невольно вздрагивают сильные мира сего. Лавеллан пострадала от Фен’Харела едва ли не больше всех из ныне живущих, была раздавлена и практически уничтожена на Священном Совете. Но как мифическая птица феникс восстала из пепла своей личности и пепла Инквизиции. Не сама, а лишь при поддержке магистра Павуса, так пекущегося о своей подруге. Дориан потратил много сил, средств и времени, чтобы собрать тех, кто нужен и верен Эланне. И еще больше ресурсов он пустил на то, чтобы это осталось тайной. Инквизитор должна явить себя миру внезапно, когда никто не ждет, и в то же время, когда сама будет к этому готова. Она вернется такой же сильной и могущественной, как в тот день, когда низвергла Корифея в Тень. Не калекой, какой до сих пор себя считает, а ветераном, дорого заплатившим за мир в Тедасе. На подставке перед Дагной лежало произведение искусства, шедевр кузнечного дела, вершина мастерства Харрита — сплетенная из тонких сильверитовых прутьев рука леди Инквизитора. Работа поистине тонкая и изящная, будто выполненная не руками того угрюмого молчуна, которого Дагна знала, а эльфийского кузнеца, столетия потратившего на совершенствование своего мастерства. Одним словом, рука прекрасна, но пока это просто красивый протез, не имеющий ничего общего с конечной целью, поставленной перед мастерами. Декоративные волны и завитки, образующие углубления, предназначены для рун, которые должна сотворить Дагна. Но все свои идеи она уже воплотила в первых восьми попытках сделать протез послушным инквизиторской воле, а рука оставалась, хоть и красивым, но безжизненным куском металла. Ночь Дагна провела в библиотеке. Прекрасная библиотека Скайхолда осталась по большей части брошенной. Мало кто из ушедших успел что-то прихватить с собой. Раздел о рунах так и вовсе оказался нетронутым. Да только все, что было в нем, Дагна и так знала еще со времен обучения Круге Магов. Здесь она надеялась найти вдохновение, подсказку, хотя бы намек. А нашла запустение и эхо. Это нервировало. Гномка терпеть не могла тишину внешнюю или внутреннюю, когда нет идеи. Но самым болезненным для нее было видеть угасающую надежду в глазах Лавеллан каждый раз, когда пальцы протеза оставались недвижимы. Эланна с тяжелым вздохом снимала «руку» и прятала глаза от собравшихся. — Что ж, с такой рукой я буду выглядеть… нормально, — преувеличенно бодрым голосом говорила Вестница. — Это большее, на что я в моем положении могу рассчитывать. Ее слова ранили Дагну в самое сердце. Она знала, что Эланна ни в коем случае не желала ее задеть или оскорбить, и что эльфийка в самом деле благодарна хотя бы за попытку вернуть ей руку, но разочарование, порой, бывает так велико, что забываешь о чем-либо еще. — Ничто не получается хорошо с первого раза, — когда-то давно, в прошлой жизни, утешал Дагну отец. И она склонна была ему верить. Но когда у опытной чаровницы ничего не получается и с восьмого раза, это уже тревожный звоночек. Чаровница откинулась в кресле и закрыла глаза, прислушиваясь к внутреннему голосу. Внутри по-прежнему была тишина. Никаких идей. Звук мягких шагов спугнул череду мыслей, которые Дагна уже в который раз прогоняла в голове, силясь узреть в них хоть что-нибудь полезное. Открыв глаза, гномка встретилась взглядом с самопровозглашенной «левой рукой» леди Инквизитора. Сэра, подобно Лелиане, облачилась в тунику с капюшоном, сокрыв лицо и добавив образу таинственности. При этом не изменила своей любви к ярким цветам, выбрав для наряда яркую зеленую ткань. Занять пост тайного канцлера эльфийка решила сама, никого при этом особо не спрашивая, ни с кем не советуясь. Совершенно не щадя чувств Вестницы, Сэра прямо заявила ей: — Не можешь лук держать, так я это сделаю. Прострелить кому башку — я запросто, мне совсем не трудно. Пока Пипишка с устой жопой тебе цапку монстрячат, я буду твоей левой рукой. Отказывать Эланна не стала. Соглашаться, впрочем, тоже. Оказалось, что при всей грубости и невежественности, Сэра неплохо справлялась с обязанностями тайного канцлера, хоть и действовала чаще топорными методами там, где требовался более тонкий подход. — Че тухнешь, Пипишка? — с привычным задором спросила Сэра, перекинув ногу через подлокотник кресла. — Опять твои опыты-шмопыты не выходят? Дагна кивнула и улыбнулась. Ей нравилась Сэра, ее непосредственность, неунывная жизнерадостность, хулиганистость. В этой нахальной эльфийке был тот дух авантюризма, которым Дагна прониклась, когда сбежала из дома в Башню Круга. Шли годы, и дух остался, авантюризм — нет. — Айда гулять по крышам, — предложила Сэра, совершенно хулигански подмигнув. — Интенвзянта нет, никто нас гонять не будет. А то сидишь в своем погребе бледня бледней, как выглядит солнце, уже забыла. Сэре трудно отказать. Особенно, когда отказывать не хочется. К тому же, она права, — подышать свежим воздухом было бы не лишним. Летнее солнышко встало над Скайхолдом, попеременно заглядывая во все его темные и холодные уголки. Даже сумрачному саду леди Инквизитора, заброшенному и заросшему, досталось немного тепла. Сэра растянулась на крыше конюшни и, закинув руки за голову, рассматривала облака. Дагна примостилась рядом и с блаженством подставила лицо солнечным лучам. Вот что ей больше всего нравилось на поверхности, так это солнце и еще остающийся после него загар. В Орзамаре такого не было. В Орзамаре вообще много чего приятного не было. Например, пирожных с кремом, клумб с цветами и пони. А еще там не было таких очаровательных взбалмошных эльфиек, с которыми приятно проводить дни и ночи. Ох, отец бы этого точно не одобрил. Но, с другой стороны, отец никогда об этом и не узнает. Дагна уже хотела устроиться на плече эльфийки и подремать, как раздался громовой оклик: — Сэра! Опять за свое! Обе девушки подскочили с видом нашкодивших котят и уставились на возмущенного. Возмущенным оказался сам генерал Резерфорд, подошедший по стене, примыкавшей к конюшне. После роспуска Инквизиции Каллен хотел было уйти в семейную жизнь с головой, чему способствовало недавнее рождение первенца, но Верховная жрица Виктория и Дориан уговорили его продолжить служить делу Инквизиции и Инквизитору. К тому же, где еще можно воспитать сына рыцарем, как не в настоящем замке. — Каллен-Валлен, чего шумишь? — спросила Сэра, протирая глаза. Эльфийка искренне недоумевала, в чем она провинилась на этот раз. — Ты же тайный канцлер. — Каллен немного стушевался и сменил тактику. Видимо, внезапная атака была лишь проверкой: если побежит, значит точно где-то напакостила по старой привычке. — И чо? — возразила Сэра. Дагна вынуждена была признать, что такому аргументу ей бы нечего было противопоставить. — Твой последний отчет просто… нечитаем, — строго продолжил генерал, спешно подбирая слова. — Тебе явно не хватает знания грамматики. — Я вообще-то не писатель, — фыркнула Сэра. — Суть-то изложена верно и популярно. А тебе не хватает гибкости, раз ты такой… — Ну, Сэра! — угрожающе потрясая пальцем, вскипел Каллен. Но что он собирался сделать, осталось неизвестным. Его прервала Дагна, звонко шлепнувшая себя раскрытой ладонью по лбу и воскликнувшая: «Ну точно же! Гибкости!» В следующий миг гномка подскочила и резво понеслась в сторону ближайшей лестницы, оставив удивленную Сэру и обескураженного Каллена со все еще угрожающе поднятым пальцем наблюдать, как она дважды поскользнется на мокром камне и один раз даже шлепнется, но не сбавит скорости. — И что это было? — спросил Каллен, когда Дагна скрылась за дверью кухни. — Осенило ее, — буркнула Сэра, которой сорвали свидание. — Чего непонятного? Леди Инквизитор, не питая ложных надежд, закрепила протез на плече ремнями. Три руны, вставленные в переплетения сильверитовых прутьев, поочередно мигнули, словно принимая хозяйку. — Дагна, я хотела тебе сказать, что очень благодарна тебе за проделанную работу. И заранее прошу тебя не расстраиваться, если не выйдет, — предупредила Эланна, поправляя рукав. — Вы с Харритом сделали для меня больше, чем это возможно. И это много значит для меня. Даже с неподвижной рукой я буду чувствовать себя увереннее и… Лавеллан бросила взгляд на протез, который в это время нервно теребил полу ее жакета. Медленно вытянув железную руку перед собой, Эланна пошевелила каждым пальчиком левой руки. Как завороженная, Вестница сгибала и разгибала пальцы, крутила кистью, теребила камзол. — А стрельнуть слабо? — крикнула Сэра, кидая Лавеллан свой лук. Оружие леди Инквизитор поймала правой рукой, но тут же переложила его в левую, легко и плотно обхватив рукоять. Вестница приняла у тайного канцлера колчан, забросила его за спину и натянула тетиву. Одна за другой полетели три стрелы, в ряд войдя в перила балкона. Леди Инквизитор опустила лук. В мгновение ока она преобразилась, вновь став той, что знал и боялся Тедас — стать, осанка, расправленные плечи, гордо поднятая голова и взгляд… Взгляд победителя. — Как тебе это удалось? — тихо спросила Сэра, с улыбкой наблюдая за метаморфозами Вестницы. — Немного гибкости, немного немножко надежды, еще немножко гибкости и лириум, — улыбнулась Дагна, приобнимя эльфийку за талию. — Много лириума.